-

II.

Прошение Карла Бирона императрице Анне Ивановна. ¹

1734 г.

По высокой вашего императорского величества милости, пожалован я в конную гвардию маиором, за что нижайше благодарствую, но токмо всемилостивейшая государыня, как оной, так и пехотной гвардии солдаты, где стоят на часах, никогда мне ружьем честь не отдают так, как надлежит всякому офицеру, а для чего — не знаю; иные же и то говорят, что будто меня мало знают, какой я человек; в чем я признаваю, нет ли чьего им приказу, чтоб они со мною для стыда моего так поступали, из чего я не малую обиду себе чувствую. И того ради, ваше императорское величество нижайше прошу, во-первых за службу мою, а вяще по тому чину, которым ваше императорское величество меня пожаловать соизволили, во всей гвардии отдать приказ, чтоб везде, где я пойду, отдавали мне честь такую же, как и всем офицерам, и чтоб все знали, что и тем майорским чином не сам назвался, но по высокой вашего императорского величества милости пожалован, а что доныне конной гвардии офицеры, которым я несколько раз о том выговаривал, так со мною поступали, в том нижайше прошу указать мне дать сатисфакцию.

(Сообщено Г. В. Есиповым).

Комментарии

1. Карл-Магнус Бирон, старший брат любимца императрицы Анны Ивановны, родился в 1688 г. в Курляндии и в 1730 г. из подполковников польской службы принят в русскую с чином генерал-майора. Значение брата и запальчивая храбрость, оказанная в турецкую войну 1737-1739 гг., одинаково способствовали возвышенно Карла Бирона. В 1740 г. он был уже генерал-аншефом, а в следующем назначен генерал-губернатором в Москву. После падения брата, Карл Бирон был сослан в Средне-Колымск, а потом в Ярославль, но в 1744 г. получил свободу, удалился в свои лифляндские поместья, где и умер в 1746 году. В приписываемой Георгию Конисскому «Истории Руссов» находится следующая характеристика Карла Бирона: «Калека сей, квартируя несколько лет с вой[с]ком в Стародубе, с многочисленным штатом, уподоблялся пышностью и надменностью самому гордому султану азиатскому: поведение его и тогож больше имело в себе варварских странностей. И не говоря об обширном серале, сформированном и комплектуемом насилием, хватали женщин, особенно кормилиц, и отбирали у них грудных детей, а вместо их грудью своею заставляли кормить малых щенков из псовой охоты сего изверга; другие же его скаредства мерзят самое воображение человеческое».

Текст воспроизведен по изданию: Исторические материалы // Древняя и новая Россия, № 7. 1876