«Определяется переводчик Яков Синявич...»

Январь 1717 — декабрь 1741 гг.

В отдельных работах, посвященных истории книги и журналистики первой четверти XVIII в., упоминается Яков Синявич (Сенявич) — «первый русский репортер» (См.: Александренко В. Н. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в. Варшава, 1897. Т. 2. С. 37-52; Берков П. Н. История русской журналистики XVIII в. М.; Л., 1958; Мальшинский А. Первый русский репортер (Историческая справка) // Исторический вестник. 1868. № 5. С. 387-391). В «Подробном предписании о должностях Иностранной коллегии» от 11 апреля 1720 г. (РГАДА. Ф. 15. Дипломатический отдел. Д. 26. Л. 10об. Из бумаг вице-канцлера А. И. Остермана) определенному лицу предписывался сбор сведений о новостях общественной жизни и столичных происшествиях, причем, сведения эти должны были быть получены не официальным путем из присутственных мест (как было ранее), а непосредственным наблюдением. Этим лицом при Петре I и стал Яков Синявич, личность для нас во многом легендарная, так как не было известно (кроме вышеприведенного) ни одного факта из его биографии.

Обнаруженные в РГАДА документы позволяют воссоздать биографию Я. Синявича с того времени, когда он в 1709 г. «с пашпортом», полученным от русского дипломата Андрея Матвеева, приехал из Голландии в Англию. Первый по хронологии документ относится к 1717 г., хранится он в фонде «Кабинет Петра I»; это прошение (автограф) Якова Синявича от 5 января 1717 г. Петру I. Из него известно, что в 1709 г. 24 ноября Синявич в чине секретаря был принят на службу в Англии комиссаром князем Иваном Львовым «для управления новигаторов», т.е. для обучения посланных за границу молодых людей (Там же. Ф. 9. Кабинет Петра I. Отд. 2. Кн. 34. Л. 228). Во время пребывания Петра I в Голландии в 1717 г. Синявич был зачислен переводчиком и присутствовал при приеме иностранных министров во дворце. Во время встречи Петр I пригласил его на службу в Россию, где он по приезде был определен в Коллегию иностранных дел. Занимаясь коллежскими делами, Синявич ожидал назначения в Англию «резидентом» и надеялся возвратить что-нибудь из наследства своей жены, «природной англичанки». Однако в 1720 г. он был назначен, как уже отмечалось, собирать и публиковать новости российской жизни в газете.

В 1727 г. Екатерина I обещала определить Я. Синявича (об этом он пишет в челобитной) на «службу полковником полтавским в Малую Россию с награждением, но за случившимися печальными и рыдательными переменами (смерть Екатерины I в 1727 г. — С. Д.) как в оный чин не произведен, так и награждения не получил. И в 1728 г. отправлен в Москву...» (Там же. Ф. 286. Герольдмейстерская контора. Оп. 1. Д. 273. Л. 1057-1058). [200]

С 1730 г. Синявич опять в Петербурге, в Коллегии содержит корреспонденцию (до 1732 г.). В РГАДА сохранился «Список Коллегии иностранных дел секретарей и всех канцелярских служителей», где в графе «переводчики» значится Яков Синявич; в графе «В котором году в повышенном ныне чину и за какие труды и у каких дел находится» написано: «настоящий ему оклад учинен еще сперва, как он в службу принят». Далее записано, что знает он «аглинский язык и ныне и того не переводит, отзываясь старостью и очною (глазною — С. Д.) болезнью. А впрочем знает частью французский, итальянский и турецкий языки, и человек искусен и сведущ о чужестранстве» (РГАДА. Ф. 286. Оп. 1. Д. 203. Л. 6 об.).

Судьба не баловала Синявича, более 30 лет он оставался в том же чине, который пожаловал ему Петр I. В челобитной 1741 г. он писал: «А мои братья служители в Коллегии иностранных дел многие произведены в советники и статские советники с награждением, а и секретари жалование получают более...» (Там же. Д. 273. Л. 1058). В 1741 г. по прошению Синявича Сенат запросил Коллегию «о службах его известия и мнения, какого награждения он достоин».

В Коллегии иностранных дел никаких документов о принятии Синявича на русскую службу в 1709 г. в то время не сохранилось. Тогда он представил имеющиеся у него «оригинальные указы и письма с 1709 по 1715 гг., присланные к нему от бывших комиссара князя Ивана Львова, да графа Матвеева и секретаря аглинского адмирала Борчета и от полномочного посла кн. Куракина» (АВПРИ. Внутренние коллежские дела. 1740. Оп. 1. Д. 1. Л. 34).

Коллегия свидетельствовала Сенату, что Синявич исправлял службу добросовестно, но теперь «за своею старостью и слабым здоровьем не в состояние пришел таких трудов понести и далее при Коллегии иностранных дел переводчиком быть не может». Коллегия просила Сенат определить его на другую должность. В этом же документе имеется решение Иностранной коллегии об определении на службу сына Синявича, которого звали также Яковом, «переводчиком аглинского и других языков» (Там же).

В книге Сената имеется следующее показание Я. Я. Синявича как служителя Коллегии иностранных дел от 22 февраля 1754 г.: «Переводчик Яков Яковлев сын Синявич вступил в службу Ее императорского величества в 1744-м году и в Государственной коллегии иностранных дел при Секретной экспедиции определен переводчиком для аглинского, немецкого и французского языков, в котором чине доныне находится и жалованья получает по четыреста рублев на год; еще холост, от роду ему тритцать восемь лет, имеет деревню в Ямбургском уезде, в которой мужеска полу десять душ маимистов (крестьян по-фински. — С. Д.), да дворовых людей за ним четыре души» (РГАДА. Ф. 248. Сенат. Д. 8122. Ч. II. Л. 665). В штате Коллегии (1762 г.) значится «Секретарь майорского ранга Яков Синявич — годовой оклад — 600» (Там же. Ф. 1263. Голицыны. Оп. 1. Д. 194. Л. 1; Ф. 180. Канцелярия МГАМИД. Оп. 1. 1757 г, Д. 33. Л.242об.).

Последний обнаруженный в архиве документ составлен уже после смерти Я. С. Синявича. Это «Доношение в Сенат из Статс-конторы» о выдаче жене «Сарре Яковлевой дочери с детьми жалованья треть по день смерти Якова Синявича 26 марта 1743 г.» (Там же. Ф. 286. Кн. 273. Л. 1092-1092об.). [201]

Вернемся к началу деятельности Синявича в первой русской газете. В июне 1720 г. в Посольский приказ поступила информация о праздновании Полтавской победы. Автор информации был свидетелем торжества, в котором принимал участие сам Петр I.

В газете стали постоянно помещаться материалы о работе правительственных учреждений — Сената и Коллегий; больше внимания «Ведомости» стали уделять и вопросам культурной жизни. Так, 11 мая 1720 г. газета писала о «новосозданном забавном доме при море, на называемом урочище Лисьем носу». Описывая парад на Неве, репортер Яков Синявич отмечал, что «на многих тех судах была изрядная музыка, трубачи и валторнисты...». Не забывает он упомянуть и о погоде, столь переменчивой в Петербурге. Особое внимание уделяет автор строительству и оснащению молодого русского флота, подмечает подробности, которые сопутствовали тому или иному торжественному событию, происходящему в городе. 1 мая 1720 г., например, сообщалось, что «вчера в 4 часа пополудни был здесь спуск в Адмиралтействе, его царского величества новосделанному кораблю линейному в 96 пушек, который сошел скоро и безвредно. И наречено оному имя Фридрихштат». До 1720 г. подобных материалов, написанным прямым очевидцем событий русской жизни, в газете не было.

Яков Степанович Синявич открыл в Лондоне православную церковь, дети его были православного вероисповедания, что дает возможность предполагать, что он был выходцем из Сербии.

Документы публикуются согласно «Правилам издания исторических источников» (М., 1990), с сохранением их стилистических особенностей.

Публикацию подготовила кандидат филологических наук С. Р. ДОЛГОВА


№ 1

1717 г., января 17. — Челобитная Я. Синявича Петру I о выдаче жалованья

Державнейший царь, государь милостивейший.

Бывший комисар Вашего величества в Голандии господин князь Иван Львов 1 принял меня в службу Вашего величества в 24 день ноября 1709 году в чин секретарства для управления навигаторов в Англии и дал мне укрепительное письмо со приобщением Вашего величества жалованья по штидесят фунтов аглинских денег на год. А плачены б были повсегодно, донде (пока не — С. Д.) же я пребуду в Вашей монаршеской службе; також де и я дал ему на себя письмо, чтоб мне оное навигаторское дело с верностию неленостной исправлять. И по его комисарским пунктам, которые окончили свою практику, отправлял их в Россию, а несовершивсимся паки отправлял на практику. И по окончании оного дела вышепомянутый комисар не доплатил мне обещанного жалованья сто дватцать фунтов. И о оном жалованье я описовался к нему многажды, на которые мои письма я не получил ни единого ответу. И по прибытии в Англию вашего величества посла князя Бориса Ивановича Куракина 2, доносил ему о неплатеже за жилого моего жалованья, о котором он, посол, писал к комисару князю Львову, и на оное письмо он соответствовал, что велено ему по указу Вашего величества ехать в Санкт-Питербурх, и приказал мне в том письме к князю Борису Ивановичу Куракину, чтоб я описывался Вашего [202] величества к великому адмиралу господину графу Феодору Матвеевичу Апраксину 3 в Санкт-Питербурх, о котором и оной комисар по прибытии своем обещался сходотайствовать, дабы мне оное мое жалованье переведено было в Англию. И по оному его приказу я писал просительное письмо к великому адмиралу и после того посылал многие мои такие ж просительные письма чрез розных персон, но ни на единое не имею ответу. Всеуниженно и всепокорно прошу.

Вашего царского величества, да повелит Ваше державство милостивейшим своим указом вышепомянутое мое заслуженое жалованье сто дватцать фунтов выдать, чрез чтоб я мог долги свои оплатить и от крайнего разорения и нищеты избавлен быть.

Вашего величества всеподданнеший и всенижайший раб

Яков Сенявич

В Амстердаме в 5 день генваря 1717-го.

РГАДА. Ф. 9. Отд. II. Д. 34. Л. 228.

№ 2

1720 г., июня 27. — Репортаж Я. Синявича о праздновании годовщины Полтавской победы в Санкт-Петербурге на Марсовом поле, помещенное в «Ведомостях»

Ведомости

Иуня 27 дня его царское величество изволил сей день торжествовать во память славной под Полтавою над шведским королем Каролусом вторым на десять полученной виктории, и оная церемония следовала таковым образом: около 9-го часу поутру Его царское величество, надев те одежды, в которых при баталии Полтавской был и над войском своим командовал, и с гвардиею с Преображенским и Семеновским полками изволил идти от Литейного двора до Троецкой пристани. И вышед из галер, которые украшены были по морскому обычаю разными флагами и вымполями, изволил сам своею высокою особою, яко полковник, пред оными полками маршировать. И при церкве Святыя Троицы помянутыя полки гвардии и еще другие полки на площади перед городом розставил. А розставя все те полки в баталион карей, изволил с своими министры, генералы, офицеры и иными знатными персонами воитить в церковь. И по отслушании святыя литоргии и по совершении панегирического поучения, которое в честь и в похвалу российскому храброму войску преосвященный митрополит рязанский и наместник патриаршеский Кир-Стефан сказывал. И по сигналу во время тое службы была с города и из Адмиралтейства, трижды переменяя, пушечная стрельба. А по отправлении литоргии вышли архиереи в постановленный при тех полках шатер, отправляли благодарный молебен, по которого совершении была троекратная стрельба из постановленных полковых пушек и от тех полков беглым огнем которую стрельбу Его царское величество сам командовать изволил. При которой церемонии Ее величество государыня царица со всею своею высочайшею царскою фамилиею, со многими министерскими и генеральскими дамами изволила быть, тако ж и полномочный посол [203] польской воевода пан Мазовецкой, господин Хоментовской 4 с своей супругою, и протчие чужестранные министры присутствовали.

По отправлении того Его величество сам те полки к тем галерам привесть изволил. И по тому Его царское величество и Ее величество государоня царица с министры своими, генералы, офицеры и другими знатными персонами обоих полу изволили кушать в галереи, где присутствовали все при дворе Его императорского величества обретающиеся чужестранные министры. И когда при том столе пили за здравие, то с фрегата шведского (прежде сего взятого) стреляли из пушек. Тот фрегат был украшен разными флагами и вимпелями днем, а ночью фонарями. А после обеда изволили их величествы гулять в огороде со всеми вышеписанными особами даже до 12 часа пополудни. А потом жен фейерверк, стоящий против помянутого огороду на судах, планы со изрядными фитильными огнями и со многими верховыми ракетами и водяными огнями. А по совершении того фейерверка в 1 часу пополуночи все розъехались по своим домам.

А вышепомянутым лейб-гвардии Преображенскому и Семеновскому полкам и протчих полков салдатом был Его царского величества погреб, уготованный на лугу против Летнего дворца.

Печатано в Санктпитербурхе 1720 году иуня 29 дня.

РГАДА. Библиотека. БМСТ, № 1. Л. 160-163.

№ 3

1741 г., декабрь — Челобитная Я. Синявича императрице Елизавете Петровне

Бьет челом Государственной Коллегии иностранных дел переводчик Яков Степанов сын Сенявич, а в чем мое прошение, тому следуют пункты.

1.

В 1709-м году призван и принят я в службу блаженные и вечнодостойные памяти Петра Великого, Его императорского величества, отца очествия, родителя Вашего императорского величества, секретарем. И в то же время из Голандии с пашпортом графа Андрея Матвеева 5 отправлен в Англию, где по указу отправлял я порученное мне дело: для присланных тогда из России знатных господин и протчих для обучения практики навигацкой во флоте аглинском. Також в бытность тамо князя Борыса Ивановича Куракина и протчих российских особ, что надлежало к интересу Вашего императорского величества, я ничего не пренебрегал, но со всякою верностию во всем служил, а особливо в принятии в службу Российской империи аглинских морских флагманов и других офицеров чрезвычайное мое старание я приложил, из которых Вашему императорскому величеству должнии услуги отдали и ныне верно служат.

2.

А в 1717-м году, егда Его императорское величество вечнодостойные памяти изволил быть в Голандии, в то время прибыл я из Англии и подал Его [204] величеству прошение о моем заслуженном жалованье. Тогда имянным Его императорского величества указом паки призван я в службу и определено быть мне при Коллегии иностранных дел переводчиком на время с обещанием впредь повышении чином, и Его величества жалованья по окладу с кормовыми получал по пятисот по сороку рублев на год с свободною квартирою. И в тож самое время с пашпортом отпущен я был в Лондон для домашных моих нужд, и тамо от аглинского двора за причину, что я обретался в службе российской, и за подозрение якобы измены к королевству аглинскому и к королю, содержан я под арестом со угрожением смерти, от чего едва избавление получил. И хотя в то время с аглинской стороны мне давали десять тысяч пундов (Так в тексте) стерлингов, чтоб Его императорского величества службу я пренебрег и остался в Англии; еще ж мне говорили, что я на их землянке женился и в том дети мои много потеряют, однако ж по моей должности и непоколебимой верности то все я уничтожил, и тако претерпев многие убытки и оставя наследственные мои интересы, для показания верных моих услуг возвратился в Голандию. И по прибытии Его императорского величества из Франции за мою верность, страдание и убытки обещано мне милостивое награждение учинить, и Его величество милостиво изволил приказать государственному канцлеру графу Гаврилу Ивановичу Головкину 6 в том меня в забвении не оставлять. В тож время имянным Его императорского величества указом велено мне быть по все дни при дворце в аудиенц-камре (Так в тексте) для приему иностранных министров, тогда к Его императорскому величеству от короля аглинского полномочные министры шевалие Жан Норке 7 и лорд Витворд 8 присланы были и имянно от короля о моем аресте экскузацию чинили.

3.

По прибытии сюды, в Санкт-Питербург, якобы для дешевизны из оных кормовых по сту по дватцати рублев на год Коллегия иностранных дел убавила, а после и в обещанной свободной квартире мне отказала. Тогда я принужден был купить себе дом, которой мне стал с пристройкою слишком шестьсот рублев, и в переноске линеи сломан; и те деньги я потерял, и после с большим убытком принужден новой дом построить, отчего я с женою моею и с детми впал в великую скудость. И от самого прибытия моего сюды переводил я из Кабинета Вашего императорского величества коллежские и адмиралтейства дела, и порученную мне в секретных делах кореспонденцию содержал со всяким прилежанием и неусыпными трудами. И по моей верной службе я имел надежду со временем посланным быть к аглинскому двору резидентом, где тогда я уповал из потерянного что-нибудь возвратить для наследства детем моим, ибо жена моя природная агличинка, и дети родились и крещены в законе греческого исповедания в Англии, где Божиею помощию греческой благочестивой церкви малое основание я положил, и ныне Вашего императорского величества высокою милостию оная церковь в наемном доме содержица для тамошних благочестивых жителей. Но после по некоторому с оным двором несогласию такой моей надежде препятствие учинилось, и после того от года в год, когда [205] мог улучить свободное время, о таком моем награждении и повышении чина просил, а особливо по соизволению государственного канцлера в 1727-м году блаженные и вечнодостойные памяти Великую государыню императрицу Екатерину Алексеевну, матушку Вашего императорского величества, рабски просил, и обнадежен был определением в службу полковником полтавским в Малой России с награждением. Но за случившимися печальными и рыдательными переменениями как в оной чин не произведен, так и награждения не получил. И в 1728-м году по указу я отправлен отсюды в Москву и тамо просил оного определения, однако ж ничего не учинено, только государственный канцлер приказал мне еще до время потерпеть, и по указу паки отправлен сюды.

4.

А с 1730-го году по указу из Коллегии иностранных дел из Москвы управлял я здесь в Санкт-Питербурге оной Коллегии кантору и кореспонденцию содержал по 1732-й год. И в 1733-м году в марте месяце во время жизни государственного канцлера, по его ж соизволению я подал ему мое нижайшее прошение, також и в то время бывшему государственному вице-канцлеру графу Андрею Остерману 9, которое государственной канцлер изволил принять, и обнадежил было меня о таком моем произведении блаженные и вечнодостойные памяти Великой государыне императрице Анне Иоанновне нижайше донесть, но болезнь его, а после смерть, к тому не допустила. И как оное, так и другое мое прошение, поданное в прошлом 1740-м году в майе месяце, в Коллегии иностранных дел имеются, но на оные никакой резолюции не получил. А Вашего императорского величества жалованья ныне по окладу получаю токмо четыреста дватцать рублев на год, и тем мне иностранному с женою моею и с детьми в пропитании содержать себя невозможно. И хотя Вашему императорскому величеству верная моя служба как в Англии, так в Коллегии счисляется свыше тритцати годов, однако ж повышением чина, ни придачею к жалованью чрез толикое время не взыскан и не награжден, а мои братья служители в Коллегии иностранных дел многие произведены в советники и статские советники с награждением, а и секретари жалованья получают более.

5.

И дабы высочайшим Вашего императорского величества указом повелено было призырая на мое странство по особливой великодушной Вашего императорского величества милости меня нижайшего определить повышением чина против моей братии за мою толико лет должную верную и усердную службу и за мое страдание и убытки милостивое награждение учинить.

Всемилостивейшая государыня, прошу Вашего императорского величества о сем моем челобитье решение учинить.

Декабря дня 1741 году.

К сей челобитной Яков Сенявич руку приложил.

РГАДА. Ф. 286. Оп. 1. Д. 273. Л. 1057-1058.


Комментарии

1. Львов Иван Борисович — князь, стольник, русский комиссар в Голландии (1708- 1716), обер-экипаж-мейстер Адмиралтейства (1716).

2. Куракин Борис Иванович (1676-1727) — князь, участник Азовских походов Петра I (1694), учился точным наукам в Италии (1696-1698), участник Северной войны, генерал-майор (1712), лейб-гвардии Семеновского полка подполковник (1713), с 1707 г. исполнял дипломатические поручения царя, русский посол в Англии и Голландии (1711-1725), действительный тайный советник (1713).

3. Апраксин Федор Матвеевич (1661-1728) — генерал-адмирал, граф, президент Адмиралтейской коллегии.

4. Хоментовский — воевода Мазовеца, полномочный посол Польши в России в 1720 г. (См.: Бантыш-Каменский H. H. Обзор внешних сношений России. М., 1897. Ч. III. С. 218).

5. Матвеев Андрей Артамонович (1666-1728) — окольничий (1694), русский посол в Гааге (1699-1712), посол в Лондоне (1707-1708), Вене (1712-1715), президент Морской академии, Юстиц-коллегии (1718), граф, тайный советник (1716), сенатор (1719).

6. Головкин Гаврила Иванович (1660-1734) — стольник (1681), глава Посольского приказа (1706), граф (1707), государственный канцлер (1710), президент Коллегии иностранных дел (1717), сенатор, член Верховного тайного совета (1726), кабинет-министр.

7. Имеется в виду Норис Джон — адмирал, чрезвычайный и полномочный посол Англии в России в 1717 г. (РГАДА. Ф. 180. Канцелярия МГАМИД. Оп. 6. Д. 46. Алфавитные списки иностранных послов в Россию (XVII-XVIII вв.). Л. 12об.).

8. Витворд Карл — чрезвычайный посланник и полномочный министр Англии в России в 1705-1710,1711, 1717 гг. (Там же. Л. 3об.).

9. Остерман Андрей Иванович (1686-1747) — граф (1730), вице-президент Коллегии иностранных дел (1725-1741), вице-канлер, член Верховного тайного совета (1726).

Текст воспроизведен по изданию: "Определяется переводчик Яков Синявич...". Январь 1717 — декабрь 1741 гг. // Исторический архив, № 1. 2010

© текст - Долгова С. Р. 2010
© сетевая версия - Тhietmar. 2013
© OCR - Станкевич К. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Исторический архив. 2010