-

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР ДАНИЛОВИЧ МЕНШИКОВ

Трудно определить наверно происхождение князя Меншикова. Некоторые из его историков утверждают, что он взят в службу из Московских мещан; а другие, что он происходит от Литовских шляхтичей ¹. Манштейн в записках своих о России удостоверительно говорит: «что Меншиков был сын одного крестьянина, и отдан отцем своим к пирожнику для приспособления к этой [29] промышленности: и что он, когда продавал по Москве пироги, то забавными своими припевами и смелыми и острыми ответами умел обратить на себя внимание Петра I.» Заключение это о происхождении Меншикова вероятно и потому, что подтверждается сведениями, каковые предание оставило нам о сем великом человеке.

Меншиков, бывши в Москве пирожником, успел сперва понравиться Лефорту, находившемуся тогда полковником в нашей службе. Лефорт вступил однажды с ним в разговор, и, усмотри из остроумных ответов его, что он может употреблен быть в лучшую должность, нежели какую отправлял, предложил ему вступить к себе в услужение, на что он с великою радостию и согласился ².

Петр I, нередко посещавший любимца своего Лефорта, заметил у него однажды, в 1686 году, этого молодого человека, который был одних с ним лет. Наружность и проворство Меншикова весьма понравились государю, и он тогда же пожелал знать, кто он таков и откуда был взят. Лефорт, рассказав ему вышеозначенное, прибавил, что нашел в нем умного и усердного слугу. Этого довольно было для государя. Он взял его к себе, сделал [30] своим камердинером, и наконец записал в роту потешных ³, составленную из одних только дворян.

Меншиков, отправляя должность камердинера, неотлучно находился при государе и обыкновенно спал у кровати царской. Будучи одарен от природы острым понятием и хорошею памятью, он с величайшею точностию и усердием исполнял все поручаемые ему дела, хранил вверенные тайны и с редким терпением сносил вспыльчивость Монарха, чрез что не только обратил на себя его внимание, но и приобрел величайшую доверенность. Возраставшая повременно монаршая к Меншикову любовь привлекла к нему многих вельмож; даже недовольные тогдашним образом правления искали его дружбы, надеясь посредством ее произвесть в действо коварное свое намерение. Это самое послужило Меншикову к большему еще счастию: ибо, когда он 1987 года сведал о умышляемом против государя заговоре, который открыт был ему самыми начальниками заговора; то, притворясь тогда согласным с ними, немедленно уведомил обо всем Монарха, и тем доставил ему случай принять меры к благовременному [31] разрушению всех злодейских замыслов. С того времени Петр I еще более полюбил Меншикова, и чрез то со делал его достойным дружбы Лефорта.

Во время путешествия государя по Европе в свите великого Российского посольства, Меншиков находился безотлучно при его величестве, и, по прибытии в Лондон, сопровождал его в самый парламент, где присутствовал тогда король Английский в полном собрании членов. Известно всем, что Петр Великий, в бытность свою в Голландии (1697), обучался корабельному строению, и столько успел в этом искусстве, что получил от тамошних корабельных мастеров название Питер-баса (т. е. Петра мастера), которое для него приятнее было всех титулов. Меншиков, подражая во всем великому монарху, также сделался плотником во время пребывания своего в Амстердаме, ходил с ним ежедневно на работу, имея топор за поясом, в таким образом обучался корабельному мастерству с 30 августа 1697 года по 15 января 1698 года.

Смерть Лефорта, последовавшая в 1699 году, открыла Меншикову путь к совершенному возвышению. Он заступил у государя место сего любимца ⁴, и в скором времени после сего [32] сделался первым человеком в государстве.

В 1702 году, октября 12, по взятии Фельдмаршалом Шереметевым крепости Нотенбурга, переименованной Шлиссельбургом, Меншиков, участвовавший в этой победе, пожалован был государем из поручиков бомбардирской роты комендантом Шлиссельбургским. Но какая награда могла превысить в глазах его лестный отзыв, который удостоился он получить от Петра Великого в то время, как пришел благодарить этого монарха за свое повышение! — Ты мне этим не одолжен — сказал ему Великий государь — возвышая тебя, не о твоем счастии я думал, но о пользе общей; еслиб я знал кого достойнее, то не произвел бы тебя ⁵. [33]

1703 года мая 1, Меншиков находился при взятии Ниеншанца, а 7 числа тогож месяца при взятии самим государем нескольких Шведских судов на устье Невы реки. В то самое время монарх возложил на своего любимца орден святого апостола Андрея Первозванного, за оказанную им храбрость и мужество. В 1704 году Меншиков участвовал при взятии Дерпта, Нарвы и Ивана-города; прогнал отряд Шведов, намеревавшихся, под командою генерала Мейдена, завладеть Петербургом (в июле месяце), и состоявших от осьми до десяти тысяч человек; и пожалован генерал-губернатором Нарвским, равно как и всех завоеванных мест. В 1706 году октября 19, находясь в Польше с десятью тысячами войска, одержал он под Калишем знаменитую над Шведами, воевавшими против Августа II, короля Польского, победу. Не смотря на то, что лагерь Шведский расположен был на весьма крепком месте, окруженном реками и болотами, наши войска, предводительствуемые Меншиковым, в соединении с Саксонцами и Поляками, напали со всех сторон на неприятеля, и, по трех-часном упорном бое, опрокинули его и разбили так, что почти ни один из Шведов не спасся. Они частию изрублены, частию взяты в плен; в числе этих последних находился главнокомандовавший генерал Мардефельд, [34] четыре полковника, шесть подполковников, 124 штаб и обер-офицеров, и около двух тысяч рядовых. Победа эта исключительно приписывается Меншикову, хотя Август II и находился в этом сражении с своими войсками; но как король этот заключил до того тайным образом перемирие с Карлом XII, то и можно себе представить, какую Русские имели в то время от него помощь. Петр Великий пожаловал победителю трость, украшенную большим изумрудом и алмазами, ценою в три тысячи рублей. В том же 1706 году, Меншиков возведен в достоинство князя Римской империи от императора Иосифа; пожалован Преображенского полку подполковником, и вступил (августа 18) в супружество с Дарьею Михайловною Арсеньевою, которая была десятью годами его моложе ⁶. В 1707 году князь Меншиков находился в Польше, где командовал конницею и передовыми Русскими войсками. В том же году государь пожаловал его действительным тайным советником и, в бытность свою в местечке Казимирове, 30 мая, князем Ижерским.

1708 года 27 сентября, князь Меншиков участвовал в одержанной под Лесным самим государем над Шведским генералом [35] Левенгауптом победе. После сего отправился он, по приказанию Петра Великого, в Малороссию для примечания за поступками Мазепы, и по измене этого гетмана, взял приступом, 2 ноября, город Батурин, который тогда же разорен им до основания. Взятие этого города тем важнее было для Русских, что в нем запасено было Мазепою множество провианта и всяких воинских снарядов; также находилась многочисленная артиллерия, которою наверно воспользовался бы тогда король Шведский, в шести только милях от Батурина с своим войском находившийся, еслиб князь Меншиков столь искусно не предупредил его.

В этом году князь Меншиков пожалован 30 мая морским капитаном.

Во время осады города Полтавы в 1709 году, осажденные дали знать государю, что гарнизон весьма недостаточен, и что надобно непременно его усилить. Для произведения сего в действо, надлежало отвлечь внимание неприятеля от города. Это важное предприятие поручено князю Меншикову, что он и исполнил к совершенному удовольствию государя. В то время, как Меншиков вытеснял из одного ретраншамента отряд Шведов, состоявший из четырех эскадронов конницы и 300 человек пехоты; в то время, как отряд этот обращен был им в бегство и преследуем передовыми нашими [36] войсками, и как сам король спешил с осмью полками на помощь к своим, — бригадир Головин с другой стороны прошел в Полтаву с 900 солдат в виду неприятельском, к великой досаде Карла XII.

При генеральном сражении под Полтавою, 27 июня, князь Меншиков много содействовал к одержанию победы. Когда Шведская кавалерия, при помощи пехоты, бросилась на наши редуты и, пробившись сквозь эти редуты, хотя и с великим для себя уроном, напала на кавалерию Русскую, находившуюся позади редутов, то сия последняя, при всей своей храбрости, начинала почти ослабевать. В этом случае князь Меншиков подоспел на помощь с корпусом князя Волконского, остановил быстрое стремление Шведов и дал время отступить коннице в наилучшем порядке. Под ним убиты тогда две лошади. Напоследок Шведские войска, поровнявшись с одной стороны с Русским ретраншаментом, претерпели столь сильный урон от артиллерии, что принуждены были бежать к лесу в беспорядке; и между тем, как они начали-было там вновь строиться, князь Меншиков, взяв, по повелению государя, пять полков конных и пять баталионов пехоты, пошел прямо на них и сперва требовал, чтоб они сдались, а потом, как получил отказ, бросился на Шведов с чрезвычайною храбростию и истребил почти [37] всех, взяв и командовавшего ими генерала Шлиппенбаха в плен. После чего, отправясь для нападения на окопы при Полтаве, встретил неприятельский резервный, из трех тысяч сот стоявший корпус, который также частию истребил, частию взял в плен, и возвратился с победою к монарху. «Если, говорит Волтер в истории своей Карла XII, Меншиков произвел этот маневр сам от себя, то Россия обязана ему своим спасением; если же он это сделал по приказанию царя, то Петр был достойный соперник Карла XII.»

При начатии между обеими армиями генерального сражения, Меншиков снова явил опыты отличной своей храбрости. Он и Боур ⁷, с стоявшею на флангах кавалериею ударили на неприятельскую конницу столь сильно, что по кратковременном сопротивлении, обратили ее в бегство, при чем под князем убита третья лошадь. Фельдмаршал Шереметев, бывший в центре, увидя это, ударил в штыки на пехоту и довершил поражение. [38]

По окончании сей, бессмертною славою увенчавшей Русских, над Шведами победы, Петр Великий, поздравляя с нею всех, обнял князя Меншикова, и, неоднократно целуя его в голову, превозносил пред всеми отличные подвиги и труды его. Тронутый сим до глубины сердца, князь ответствовал монарху: «Если бы Моисей, вождь Израильский, не предстал пред Богом в молении за согрешивший народ свой, погиб бы оный; еслиб и ты в самое лютейшее время, когда неприятель сбил первый баталион Новгородского полку и отрезал левое крыло от главной армии, на котором и я с кавалериею находился, не предстал и не сомкнул фронта армии, не щадя живота своего, то равно и мы бы все погибли. Сам Господь Бог тебя, помазанника своего, на сие подвигнул, с тобою сражался и увенчал подвиг сей толикою славою.»

Военные подвиги князя Меншикова на Полтавском поле и при Переволочне, доставили ему, 7 июля, чин второго Российского генерал-фельдмаршала. Достойно также любопытства, что Петр Великий, после Полтавской победы, не хотел без князя Меншикова иметь торжественного въезда в Москву, и что действительно воспоследовало это со всевозможною пышностию не прежде, как на другой день (16 декабря) приезда князя в село Коломенское, где монарх [39] ожидал его тогда.

В 1710 году князь Меншиков находился при осаде Риги, и в том же году 31 октября происходило в домовой его церкви в С-Петербурге бракосочетание царевны Анны Иоанновны, бывшей потом императрицы, с Фридрихом Вильгельмом, герцогом Курляндским.

В начале 1711 года, по внезапной кончине сего герцога, Меншиков вошел с корпусом войск в Курляндию, для отвращения всякого замешательства, могущего произойти тогда в этом герцогстве. 1712 года находился главнокомандовавшим над Русскими войсками в Померании; и хотя, повидимому, состоял под начальством короля Польского, однакож имел от государя тайное повеление примечать за всеми поступками Августа, который, посредством своего скрытного поведения, навлек на себя подозрение праводушного обладателя России. В 1713 году, Меншиков, находясь с войском в Голстинии под командою Датского короля, участвовал при взятии крепости Тенингена, 4 мая, и в разбитии Шведского генерала графа Штейнбока, который поспешал в Бендеры к своему королю с семнадцати-тысячным корпусом. По окончании этого военного действия, Меншиков получил от Фридриха IV в подарок портрет его, осыпанный бриллиантами, и возвратился в Померанию с вверенными ему полками; потом, предводительствуя Русскими и Саксонскими войсками, взял, [40] 22 сентября, город Штетин, который и отдал тогда же в секвестр королю Прусскому и Двору Голстинскому. Проведши Русскую армию чрез Польскую Пруссию до города Данцига, Меншиков отправился наконец в Петербург, куда и прибыл в Феврале месяце 1714 года ⁸. С сего времени не был он уже ни в одном походе; но примечательно также и то, что доверенность к нему монаршая начала с тех пор уменьшаться, по причине многих его, непростительных для своего обогащения, поступков.

Меншиков, оставаясь в бездействии в Петербурге и живя в недрах покойной пышности, не мог уже ожидать никакого награждения от государя, благодеяниями коего, так сказать, был он осыпан. Будучи мучим однакож беспрестанным желанием обогащаться еще более, он начал входить под чужим именем в разные казенные подряды, что сведав справедливый государь, не смотря на всю свою к нему привязанность, учредил несколько коммисий для исследования поступков своего любимца. Гордый Меншиков, чувствуя свою вину и зная милосердие Петра Великого, принужден был предстать в суд с повинною, которую подал в [41] руки самого государя. Раскаяние, живо написанное на лице его, жалкий голос, коим испрашивал он себе прощения, а более неувядаемые лавры, украшавшие чело его, тронули чувствительного монарха. Он принял от него бумагу и, прочтя ее про себя, сказал: Э, брат! и того ты не умел написать! — После сего стал исправлять просьбу, написанную Меншиковым. В то самое время один из младших членов, видя таковое милостивое расположение монарха к подсудимому, встал с своего места и сказал своим товарищам: «Пойдемте, братцы; нам делать здесь нечего.» — Потом взяв свою шляпу, намеревался выдти из комнаты. — Куда это? — вопросил его прогневанный такою дерзостию государь. — «Домой — ответствовал капитан. Что нам делать здесь, когда ты сам научаешь преступника, как ему отвечать?» — Петр Великий, вместо того, чтоб умножить гнев свой, сказал с ласковым видом капитану: Сядь на свое место и говори, что ты думаешь. — Капитан потребовал тогда, чтоб бумага, поданная Меншиковым, прочтена была в слух; а он, как виновный, стал бы у дверей, а по прочтении, выслан бы был из комнаты. — Монарх сказал Меншикову: Слышишь, Данилыч, как должно поступать? — Меншиков, как виновный, стал у дверей; повинная его прочтена в слух, и потом он был выслан из [42] присутственной комнаты. Тогда члены, начиная с самого младшего, вышепомянутого капитана, стали предлагать свои мнения о наказании Меншикова. Мнения эти состояли почти все в том, чтоб любимец государя заплатил своею жизнию за учиненные им преступления; самое легчайшее из них заключало в себе ссылку его без всякого наказания. Потом Великий государь возвысил свой голос и сказал судьям: Где дело идешь о жизни или чести человека, то правосудие требует взвесит на весы беспристрастия как преступления его, так и заслуги, оказанные им отечеству и государю; и буде заслуги перевесят преступления, в таком случае милость должна хвалиться на суде. — После сего монарх вычислил кратко все заслуги Меншикова, особливо, что он спас и собственную жизнь его. И так — заключил государь — по мнению моему, довольно будет, сделав ему в присутствии за преступления строгий выговор, наказать его денежным штрафом, соразмерным хищению; а он мне и впредь нужен, и может еще сугубо заслужить оное.

По выслушании этой государевой речи, тот же младший член сказал: «Мы все, надеюсь, согласны теперь с волею твоею, государь. Когда имел он счастие спасти твою жизнь; то, по справедливости, должно и его жизнь нам спасти».— Что подтвердили и все другие члены. [43]

Xотя заслуги и дарования князя Меншикова, равно как и долговременное к нему расположение государя, спасли его от заслуженного наказания; хотя он и оставался всегдашним в отсутствии монарха, так сказать, хозяином Петербурга, коего он был генерал-губернатором: однакож, после открытия непозволительных его подрядов и других преступлений, потерял он весьма много доверенности к себе монаршей.

Меншиков по самую кончину Петра Великого находился под взысканием великого денежного штрафа. Канцелярия следственная, состоявшая под председательством генерал-маиора князя Голицына ⁹, с такою строгостию взыскивала с него, в 1719 году, недоимочные штрафные деньги, что угрожала посадить его под стражу; и еслиб не предварило милостивое повеление об отсрочке взыскания с Меншикова тех денег до возвращения его величества ¹⁰, то князь [44] действительно задержан бы был под стражею в той канцелярии ¹¹.

1724 года апреля 4, князь Меншиков подавал монарху челобитную, коею просил у его величества, дабы не взыскивали с него штрафов, положенных в разные времена еще с 1714 года за казенные подряды, и состоявших в нескольких стах тысячах рублях; однакож просьба его осталась без удовлетворения. По видимому, любимец государев лишен уже был тогда всей его милости; но, читая деяния Петра [45] Великого, находим мы, что 20 августа 1718 года государь посещал после обеда князя Меншикова, бывшего тогда на галере, и узнав, что его светлость почивает, не приказал будить его и поехал обратно во дворец; что 23 ноября 1719 года, в день ангела князя Меншикова, монарх прибыл в 6 часу по полуночи в Невский монастырь, где отслушал с князем всенощное бдение, литургию и молебен, в продолжение которого, в честь тезоименитого, выстрелено было из 61 пушки, и так далее ¹². Взирая на таковое милостивое обхождение монарха с Меншиковым, можно ли подумать, чтоб князь этот находился в то время под судом, и налагались на него великие взыскания? Черта справедливости и беспристрастия Великого государя! [46]

1725 года января 28, Россия, к величайшей горести своей, лишилась обожаемого своего монарха Петра Великого, и князь Меншиков, потеряв в нем не только государя, но и благодетеля, нашел в преемнице его престола императрице Екатерине I, новую себе покровительницу. Государыня сия сохраняла в памяти то время, когда она, до вступления в брак с Петром Великим, жила у Меншикова ¹³; почему первое ее старание, по принятии правления, было уничтожить все следственные коммисии, производившиеся над ним по казенным подрядам. По-видимому, Меншикову после таковой великой милости не оставалось бы ничего испрашивать у императрицы, тем более, что чрез сие прощение обеспечила она его в спокойном владении многочисленными деревнями, простиравшимися в то время до пятидесяти тысяч душ крестьян; но сколь неограничены желания человеческие! [47] Меншиков, не смотря на все свое богатство, стремился еще к новым приобретениям; он подавал многие прошения императрице, и ее величество ни в чем ему не отказывала, так что в непродолжительном времени, вместо 50,000 душ крестьян, составилось у него гораздо уже более 100,000 душ ¹⁴.

1726 года февраля 8, императрица Екатерина I, учредя верховный тайный совет, пожаловала первым членом этого совета князя Меншикова; и в том же месяце 17 числа повелела присутствовать также в совете Голстинскому герцогу Карлу Фридриху, супругу великой княжны Анны Петровны. Высочайшее повеление сие, совсем неожиданное Меншиковым, как бы громовым ударом поразило его, тем более, что он находил себя принужденным уступить тогда герцогу первое место в совете. Оно тем чувствительнее было для этого любимца счастия, что императрица оставила без внимания все усильные просьбы его об отрешении из совета Голстинского герцога. С тех пор Меншиков прилагал все свои старания удалить [48] от Двора герцога, что ему впоследствии и удалось.

В том же 1726 году в июне месяце, князь Меншиков отправился в Митаву для уничтожения избрания в герцоги Морица, графа Саксонского, побочного сына Польского короля Августа II. Этот принц ¹⁵ избран был на сейме в Митаве преемником и наследником престарелого бездетного герцога Фердинанда, и в самый день избрания его отправлена была к вдовствующей герцогине Курляндской Анне Иоанновне, бывшей потом императрице, депутация с прошением, дабы она вступила в брак с новым герцогом. Анна Иоанновна, хотя и имела желание вступить в супружество с принцем Морицем, однакож дала знать в ответ депутатам, что предоставляет то на волю императрице Российской. В сие самое время князь Меншиков прибыл (27 июня) в Ригу, куда и герцогиня на другой день отправилась для свидания с ним, и со слезами умоляла его исходатайствовать у императрицы принцу Морицу утверждение на герцогство Курляндское, равно как и согласие на вступление ее в брак с этим принцем. Меншиков, [49] желавший сам получить Курляндское герцогство, отвечал Анне Иоанновне; «что императрица не может утвердить избрание в герцоги Курляндские графа Морица, по причине могущего произойти от того вреда Русским и Польским интересам; что в супружество с ним ее высочеству вступать не прилично, потому что это как ее высочеству, так равно и ее величеству и всему государству никакой не принесет чести ¹⁶.» После сего Меншиков отправился в [50] Митаву 29 июня, а июля 2 прибыл снова в Ригу, откуда 29 числа тогож месяца возвратился в Петербург, без всякого однакож в своем желании успеха. Курляндцы не избрали его в герцоги для того, что он не был Немец и не Лютеранского исповедания; а императрица, видя таковую их несклонность к сему избранию, посоветовала князю Меншикову не думать более о Курляндии.

По кончине императрицы Екатерины I, последовавшей 6 мая 1727 года, Меншиков столько усилился, что, уничтожив опеку, установленную, по завещанию покойной государыни, над юным Петром II ¹⁷, принял сам бразды правления, и до того простер власть свою, что 17 числа тогож месяца перевез в свой дом, [51] состоявший на Васильевском острову, молодого императора, дабы чрез это отдалить к нему доступ каждого, и более овладеть им. Еще при жизни императрицы склонил он ее назначить одну из его дочерей в невесты наследнику престола Петру II, что государыня и завещала особливою в духовной своей статьею ¹⁸. Меншиков, не смотря на молодые лета монарха, который был тогда по двенадцатому году, едва перевез его в свой дом, как уже и приступил к исполнению исполинских своих намерений. 25 мая происходило обручение императора с старшею его дочерью, княжною Марьею Александровною ¹⁹, [52] которое совершал преосвященный Феофан, архиепископ Новгородский, по отпетии молебна. Из вице-адмиралов Меншиков пожалован в адмиралы, и из Фельдмаршалов в генералиссимусы. Сын его, князь Александр Александрович, переименован из камергеров в обер-камергеры, и получил орден св. Андрея Первозванного, имея только тринадцать лет от роду: а обе дочери, княжна Марья и княжна Александра, равно как и тетка их Варвара Михайловна Арсеньева, пожалованы орденом св. Екатерины I класса ²⁰. [53]

Таким образом князь Меншиков, взойдя на первую степень величия и славы, и намереваясь учиниться в скором времени тестем императора, все еще не был доволен своим счастием и продолжал желать большего. Он начал помышлять тогда о сочетании браком сына своего с великою княжною Натальею Алексеевною, сестрою юного монарха, дабы чрез это самое проложить потомкам своим дорогу к достижению Российского престола. Столь чрезмерно было его честолюбие! Однакож Меншиков не забывал при всем том, сколько он был ненавидим первейшими чинами государства, и помнил заговор, учиненный против него в 1726 году, в бытность его в Курляндии. Без корыстолюбивой преданности к нему Голстинского министра графа Басевича, уговорившего тогда своего герцога вступиться за сего любимца счастия, падение Меншикова было бы неминуемо еще в царствование Екатерины: ибо уже подписан был императрицею указ о взятии его под караул [54] на дороге. Тогда падение это последовало бы с меньшею, может быть, для него жестокостию; но Меншиков восторжествовал над своими врагами для того только, чтоб впоследствии с большим стремлением низвергнуться в бездну злоключения!

И так, первое старание князя Меншикова, нещадившего ничего для своего властолюбия, было отмстить всем покушавшимся лишить его милости монаршей в последнее царствование. В самый день сговора императора с его дочерью, обнародован был манифест о строжайшем наказании этих преступников, под предлогом сопротивления их вступлению на престол Петра II и сочетанию его браком с княжною Меншиковою. Число виновных этих составляли: зять Меншикова граф Антон Мануилович Дивиер, бывший генерал-полицеймейстером, действительный тайный советник граф Петр Андреевич Толстой, генерал-аншеф Иван Иванович Бутурлин, генерал-поручики: Скорняков-Писарев и Андрей Иванович Ушаков, Александр Львович Нарышкин и князь Долгоруков. В манифесте этом Меншиков не забыл также упомянуть от имени монарха, чтоб впредь всякой остерегался от подобных поползновений под опасением строжайшего еще наказания.

Восторжествовавши над своими врагами князь Меншиков, не терпевший никакого [55] совместничества, занялся удалением из России герцога Голстинского с его супругою. Отличное уважение от всех к Карлу Фридриху, на которое давало ему право его происхождение и близкое родство с императорским домом, было главнейшею тому причиною. Для произведения в действо своего намерения, князь Меншиков из выдаваемых им герцогине Анне Петровне двух сот тысяч рублей, в счет определенного ей покойною императрицею миллиона на ее приданое, оставил у себя шестьдесят тысяч рублей, и в получении оных дал росписку герцогу, в коей похвалялся оказанными ему услугами при сочинении духовной государыни ²¹. Сверх сего запискою сею обязал еще герцога и герцогиню выдать ему впоследствии, под видом долга, двадцать тысяч рублей. Таковое властолюбие и притеснения князя Меншикова, заставили герцога и супругу его ²² предпринять путь в Голстинию, [56] не смотря на все выгоднейшие обстоятельства, какие доставила им духовная покойной императрицы.

Меншиков, удалив от себя всех своих неприятелей, окружил императора приверженцами своими; но, не смотря на принятые им меры таковой предосторожности, он не мог воспрепятствовать доступу к государю многих вельмож, кои восставали тайным образом против неограниченного честолюбия и гордости этого министра. Они неоднократно напоминали юному Петру II, сколько чрезмерная власть Меншикова, долженствовавшая впоследствии умножиться со вступлением в родство с его величеством, гибельна для всего государства; представляли ему, что он со временем может даже овладеть престолом; что монарху стоит произнесть одно только слово для обращения его в первобытное состояние. Император обещал им хранить о том глубокое молчание. Он чувствовал справедливость их представлений, но искал только благоприятного случая для исполнения своих намерений; к чему Меншиков в скором времени сам подал ему повод.

Государь, коему в августе месяце, при неизвестном случае, поднесено было купечеством Петербургским девять тысяч червонных, захотел подарить этими деньгами сестру свою [57] великую княжну Наталью Алексеевну ²³. Он послал к ней эту сумму с одним из своих придворных, с которым повстречавшись князь Меншиков, спросил его: куда он несет те деньги? — К великой княжне, отвечал посланный. — «Император еще молод, возразил на сие Меншиков, и не знает, на какое употребление нужны деньги; отнеси их ко мне в кабинет. Я найду случай поговорить после об оных с государем.» –Придворный, ведая, сколько опасно противиться воле Меншикова, не смел его ослушаться. На другой день великая княжна пришла по обыкновению своему поутру к монарху, и лишь только вошла в комнату, то Петр II спросил ее: Ужели вчерашний подарок не заслуживает благодарения? — Великая княжна отвечала ему, что она ничего не получала.— Это самое весьма огорчило императора, и гнев его еще более увеличился, когда он узнал, что Меншиков был сему виновником. Он посылает за ним и грозным видом вопрошает его, как он осмелился не допустить посланного от него исполнить его повеление? — Меншиков, не ожидавший столь строгого приема [58] от юного Петра, поражен был оным, как громовым ударом; однакож ответствовал, что сделал то по необходимости; что государство нуждается в деньгах, а казна истощена; и что он в тот же день берет на себя представить, каким образом те деньги могут быть употреблены с пользою. «Впрочем, если ваше величество — прибавил Меншиков — приказать изволите; то я не довольно возвращу вам те девять тысяч червонных, но еще сверх того до миллиона рублей собственных моих денег выдам.» — Сим ответом государь не только не был доволен, но еще был более раздосадован, и сказал ему с великим гневом: Я тебя научу знать, что я император и хочу, чтоб меня слушались. — После сего, отворотясь от него, намеревался было выдти из комнаты; но Меншиков следовал за его величеством, признавая себя виновным, и неотступною просьбою своею умилостивил напоследок императора. Однакож не надолго сохранил он монаршее к себе благоволение.

Чрез несколько дней после сего происшествия, Меншиков занемог опасно; почему неприятели его, а именно: князь Алексей Григорьевич и сын его князь Иван Алексеевич ²⁴ [59] Долгоруковы, также барон Андрей Иванович Остерман имели свободное время лишить его совсем благоволения к нему монарха. Меншиков знал как о сем замысле, так и о своим упадке; но надеялся опять войти в милость.

По выздоровлении своим, сделал он новую ошибку тем, что вместо Петергофа, где тогда находился Двор, отправился на свою дачу в Ораниенбаум для присутствования при освящении церкви, им построенной. Не явившись к императору, он осмелился пригласить его со всем Двором на эту церемонию. Государь извиняется болезнию; и князь Меншиков, не полагая, чтоб несчастие его было столь близко, так был смел и неосторожен, что во время освящения храма, происходившего 3 сентября, сидел на приготовленном для императора месте, сделанном на подобие трона. Враги его не преминули тотчас донести монарху о таковой дерзости Меншикова; и чрезмерное честолюбие, коему до того был он одолжен своим возвышением и богатствами, причинило его невозвратное падение.

На другой день, то есть, 4 сентября, князь Меншиков приезжает в Петергоф, где пробыв одни сутки, возвращается в столицу, и, [60] не предвидя грозы, висевшей уже, такт сказать, над его головою, распоряжает всем для принятия в своим доме государя, осматривает присутственные места, раздает везде с обыкновенною гордостию повеления; но какое было изумление этого властолюбивого вельможи, когда 6 сентября прибыл к нему генерал-поручик Салтыков ²⁵, с приказанием забрать из его дому все императорские украшения и вещи, и перевезть оные в летний дворец. В тоже самое время возвращена к нему была из дворца мебель сына его, который, бывши в качестве обер-камергера, должен был находиться неотлучно при государе.

В таковых тесных и затруднительных обстоятельствах, Меншиков все еще не переставал надеяться на сильное влияние, какое он имел до того над императором; почему и не сомневался в возвращении себе прежней милости его величества. До такой степени счастие может ослеплять человека! Но на этот раз Меншиков обманулся в своей надежде; и счастие, столь долго ему благоприятствовавшее, исчезло для него невозвратно. [61]

7 сентября император, возвратясь в С. Петербург из Петергофа, ночевал в новом летнем дворце, а на другой день отправил рано поутру к Меншикову генерал-поручика Салтыкова, с повелением не вступать ему ни в какие дела, и не выезжать из дому по указу. В тот же самый день препровожден был в верховный тайный совет манифест, подписанный самим императором, в котором изъяснено: что его величество, приняв намерение лично присутствовать в сем совете и все указы, из оного отправляемые, собственноручно подписывать, повелел никаких указов или писем, о каких бы делах оные ни были, от князя Меншикова или от-кого либо иного партикулярно писанных, не слушать и по оным не исполнять ²⁶. Манифест этот тогда же приказано было обнародовать во всем государстве.

Не буду описывать здесь того, что чувствовал в то время обманутый в надежде своей князь Меншиков, привыкший видеть исполнение всех своих намерений. Каждый легко может вообразить себе его горесть, его терзания. Неприятели пресекли ему всякую дорогу к оправданию пред [62] императором. Меншиков посылает во дворец жену свою и детей; но их не допускают к его величеству, и несчастное семейство это возвращается домой для того только, чтоб умножить отчаяние, заступившее место всех тех радостей и веселий, коими за несколько пред тем дней наполнялись чертоги этого вельможи.

Князь Меншиков прибегает тогда к последнему средству — к письменному оправданию своему пред императором. Он пишет к монарху следующее письмо:

Всемилостивейший государь император!

«По вашему императорского величества указу, сказан мне арест; и хотя никакого вымышленного пред вашим величеством погрешения в совести моей не нахожу, понеже все чинил я ради лучшей пользы вашего величества, в чем свидетельствуюсь нелицемерным судом Божиим; разве, может быть, что вашему величеству, или вселюбезнейшей сестрице вашей ее императорскому высочеству, учинил забвением и неведением, или в моих вашему величеству для пользы вашей представлениях; и в таком моем неведении и недоумении всенижайше прошу за верные мои к вашему величеству известные службы всемилостивейшего прощения, и дабы ваше величество изволили повелеть меня [63] из-под ареста освободить, памятуя речение Xриста Спасителя нашего: да не зайдет солнце во гневе вашем. Сие все предаю на всемилостивое вашего величества рассуждение; я же обещаюсь мою к вашему величеству верность содержать даже до гроба моего.

Также сказан мне указ, чтоб мне ни в какие дела не вступаться, так, что я всенижайше и прошу, дабы ваше величество повелели, для моей старости и болезни, от всех дел меня уволить вовсе, как, по указу блаженные и вечно достойные памяти ее императорского величества, уволен генерал-фельдцейхмейстер Брюс. Что же я Кайсарову ²⁷ дал письмо, дабы без подписания моего расходов не держал, а словесно ему неоднократно приказывал, чтоб без моего и Андрея Ивановича Остермана приказу расходов не чинил; и то я учинил для того, что понеже штат еще не окончен, и он к тому определен на время, дабы, под образом повеления вашего величества, напрасных расходов не было. Ежелиж ваше величество изволите о том письме рассуждать в другую силу, и в том моем недоумении прошу милостивого прощения.»

Князь Меншиков послал другое такого же [64] содержания письмо и к великой княжне Наталье Алексеевне, прося ее быть за него у императора предстательницею; однакож оба письма эти не имели никакого выгодного для него следствия, и 9 сентября состоялся следующий именный его императорского величества указ.

«Указали мы князя Меншикова послать в Раниенбург ²⁸ и велеть ему жить там безвыездно, и послать с ним офицера и капральство солдат от гвардии, которым и быть при нем; чинов его всех лишить и кавалерии взять, а имению его быть при нем.»

Выезд князя Меншикова из Петербурга, судя по богатым его экипажам и многочисленной свите, походил более на выезд какого-либо знатного вельможи, нежели изгнанника. Это самое возбудило в врагах его ненавистное желание преследовать его даже до угнетения. С прибытием в Тверь, постигает его новое несчастие: у него отбирают кареты и заменяют оные простыми кибитками; стража при нем удвояется — и Меншиков узнает тогда, что он всего лишен, кроме необходимого. Любимец Петров явил во время сего своего злоключения всю твердость духа, ему свойственного. Не только [65] никакая печаль не помрачала чела его; но он старался еще утешать свое семейство, и силился восторжествовать над самым бедствием своим. Однакож чувствительная супруга его не имела подобной твердости; слезы рекою лились из глаз ее; тяжкие вздохи поминутно вылетали из стесненной груди — и она, переплакав, так сказать, все свое горе, лишилась зрения, а напоследок и самой жизни. Удар жестокой для несчастного Меншикова! Казалось, что все злы мира восстали тогда против него, чтоб сильнее дать почувствовать ему превратность непостоянного счастия.

По прибытии Меншикова в Раниенбург, прибыли в след за ним и чиновники, определенные для произведения над ним суда. Он обвиняем был в причинении несчастия царевича Алексея Петровича ²⁹, родителя императора Петра II; в тайной переписке с Шведским сенатом, во время болезни покойной императрицы; в присвоенных им 60,000 рублей герцога [66] Голстинского; во многих казенных похищениях и других злоупотреблениях — и за все это осужден провесть остаток своей жизни в Березове, городе лежащем у реки Оби в Тобольской губернии, расстоянием от Тобольска к северу в 929 верстах.

Меншиков, удаленный в страну льдистого севера, оставленный всеми, чуждый для целого света, коего большею частию управлял прежде — оказывал в несчастии своем редкое присутствие духа. С терпением сносил он свое бедствие, никогда не роптал на судьбу свою; и если иногда, при виде дочерей своих, воспоминание прошедшего их величия и тогдашней бедности, растворяло раны его сердца, то он тогда же приводил себе на память волю Божию и волю государя, и с благоговением покорялся им. Будучи прежде слабого сложения, сделался он в ссылке здоров и дороден, построил церковь из остаточных денег, выдаваемых на его содержание ³⁰, и при созидании оной отправлял сам плотническую работу. Какая противоположность между Меншиковым вельможею, уважаемым владыками земными, — и Меншиковым изгнанником, забытым всеми! Там со всем [67] величием своим представляет он из себя человека, порабощенного своим страстям — здесь в бедности, покрытый рубищем, является торжествующим над оными. Меншиков достоин удивления, как герой на поле Полтавском; но в заключении своим достоин он уважения, как мудрец, как Победитель над самим собою.

Пред кончиною своею Меншиков, лежа на смертном одре, подозвал к себе детей своих, и умирающим голосом завещал не забывать никогда примеров, которые подавал он им в своей ссылке. Он скончался 22 октября 1729 года, от умножения и загустения крови; и погребен в построенной им церкви, подле любимой дочери своей княжны Марьи Александровны, бывшей невесты императора Петра II, которая за несколько перед тем месяцев умерла от оспы.

Императрица Анна Иоанновна, по вступлении своим на престол, возвратила из Сибири оставшихся детей несчастного Меншикова: князя Александра и княжну Александру ³¹. Князь Александр Александрович, бывший пред ссылкою своею, на четырнадцатом году своего возраста, [68] обер-камергером и орденов св. Апостола Андрея, св. Александра Невского, св. Великомученицы Екатерины ³² и Прусского Черного орла кавалером, по возвращении своим из Березова, определен прапорщиком гвардии в Преображенский полк; находился во многих походах и сражениях, и, дослужась впоследствии до генерал-аншефа и орденов св. Александра Невского и св. Анны кавалера, умер 27 ноября 1764 года. Княжна Александра Александровна выдана была императрицею за муж, 1732 года, за маиора гвардии Измайловского полку барона Густава Бирона, бывшего потом генерал-аншефом, брата герцога Курляндского; и скончалась в Петербурге 13 октября 1736 года.

В заключение скажу нечто о образе жизни и характере князя Александра Даниловича Меншикова. Он провождал жизнь трезвую и порядочную; вставал обыкновенно в 6 часов и ранее, ужинал в 9, спать ложился в 10 часов; никаких дел не отлагал до другого дня; был весьма предан монарху — благодетелю своему; учтив и благосклонен к иностранцам; снисходителен к тем, кои не хотели казаться его [69] умнее, и всячески старались угождать его самолюбию; непобедим во бранях: но с другой стороны имел неограниченное властолюбие, не мог терпеть ни знатнее, ни равного себе; был весьма мстителен, груб в поступках своих, что происходило от дурного его воспитания, и чрезмерно сребролюбив, за что не только подвергался побоям Петра Великого, но также и частым денежным штрафам. Со всем тем, по ссылке его в Сибирь, найдено у него в дорогих каменьях, посуде и наличных деньгах до трех миллионов рублей. Впрочем, Меншиков, при всех слабостях своих, останется всегда великим человеком и всегда будет иметь право на признательность Россиян, как спаситель жизни великого монарха, его любимец и непобедимый полководец.

Комментарии

1. В данном Меншикову 1707 года на княжеское Российской империи достоинство дипломе упомянуто, что он происходит от благородной Литовской фамилии, и что отец его служил в гвардии Российской.

2. Предание повествует, что Меншикову было тогда десять Лет. Он родился 17 ноября 1672 года.

3. Меншиков находился при взятии Азова 1696 года. В 1699 году был он уже сержантом гвардии Преображенского полку, а 1700 года поручиком.

4. Следующее письмо Петра Великого к Меншикову, писанное в 1700 году 13 февраля, может служить доказательством, в каковой он находился тогда у монарха милости:

Mein Herzenski! (дитя моего сердца!)

«Как тебе это письмо вручится, пожалуй осмотри у меня на дворе, и вели вычистить везде и починить. Также вели в спальной сделать пол липовой, да и в других вели новые полы поделать. Также вели пиво Слободское и другое Андреево в лед засечь. Также вели сделать вновь погреб под тем местом, где бот стоит, или где старая баня. Также и во всем осмотри и прикажи. А сам, для Бога, не мешкай; а для чего, сам знаешь. За сим предаю вас в сохранение всех хранителя Бога.»

Piter.

Надпись: отдать Алексаше.

5. В том же 1702 году император Леопольд пожаловал Меншикову графское Римской империи достоинство.

6. Она родилась 28 марта 1682 года.

7. Боур был из Лифляндских крестьян; но, посредством дарований и храбрости своей, дослужился до генерал-аншефа при Петре Великом. К особливой чести этого генерала должно отнести и то, что происхождение его навсегда могло бы остаться в неизвестности, еслиб он сам, в бытность свою с полками в Лифляндии, не признал великодушно пред всеми братом своим одного крестьянина.

8. В этом году, в июле месяце, избран он был членом королевского Лондонского общества, учрежденного для распространения естественных наук.

9. Князя Петра Михайловича, родного брата фельдмаршала князя Михайла Михайловича Голицына.

10. Петр Великий пользовался в то время Олонецкими минеральными водами. В его отсутствие князь Меншиков ежедневно находился то в военной коллегии, то в адмиралтействе и в сенате, хотя и не был он в то время сенатором; также бывал каждый день во дворце, и укладывал при себе почивать царевича Петра Петровича.

11. Следующее письмо, в июле месяце 1719 года князем Меншиковым к государю писанное, послужит доказательством, в каких он тогда находился тесных обстоятельствах:

Всемилостивейший государь!

«Должен я Санктпетербургской губернской канцелярии в казну вашего величества от пяти до шести тысяч рублев, а заплатить оных чем не имею: того ради всенижайше ваше величество, моего всемилостивейшего государя и отца прошу, дабы за мой особливой труд, чрез которой я в той губернии, сверх положенного табельного числа доходов, собрал слишком миллион и прибыло в оклад по сту по семидесяти тысяч рублев, сверх прочих чрезвычайных расходов, изволили помянутым долгом всемилостивейше меня пожаловать, в которой надежде превысокия вашея отеческие ко мне милости, остаюсь вашего величества

всенижайший раб
Александр Меншиков.»

На этом письме монарх подписал: не брать.

12. Для любопытства читателя сообщаю здесь несколько еще доказательств отличной любви Петра Великого к князю Меншикову: в 1702 году, государь, нетерпевший церемониальных приемов, поручил Меншикову угощения иностранных министров и другие публичные пиршества; в 1705 году, повелел набрать новый пехотный тысячный полк из людей рослых и видных, пожаловал шефом этого полка Меншикова, и сравнил жалованьем с гвардейскими полками; сверх сего, позволил ему иметь около себя телохранителей или род гвардии из собственных людей и на своим содержании; в 1709 году февраля. 9, пожаловал новорожденного сына князя Петра Луку, коего был восприемником, поручиком гвардии Преображенского полку — пример единственный в царствование Петра Великого!

13. Императрица Екатерина Алексеевна родилась в Шведском городе Мариенбурге, что ныне в Лифляндской губернии, 1684 года апреля 5 дня. В младенчестве оставшись сиротою, была она воспитана пастором Лютеранской церкви Эрнестом Голиком, который обучал ее закону, а жена его хозяйству. По взятии в 1702 году Русскими войсками города Мариенбурга, досталась она в числе пленных фельдмаршалу графу Шереметеву и жила в доме его два года; потом взята в дом князя Меншикова, у коего государь увидел ее в первый раз и сочетался с нею браком в ноябре месяце 1707 года.

14. В числе пожалованных императрицею Меншикову деревень находился также город Батурин, взятый им в 1708 году, и в котором считалось 1302 двора. Меншиков просил еще в 1721 году покойного государя о пожаловании ему этого города; однакож получил в том отказ.

15. Мориц, граф Саксонский, родился в 1696, а скончался в 1750 году, будучи фельдмаршалом в Французской службе. Этот искусный полководец прославил многими, известными целому свету, победами своими царствование Людовика XV.

16. Князь Меншиков писал тогда следующее из Риги письмо к своей супруге от 29 июня:

Друг мой, вселюбезнейшая светлейшая княгиня Дарья Михайловна, многолетно и благополучно, купно с детми и с Варварою Михайловною, о Господе радуйся, здравствуй!

«Объявляем вам, что мы прибыли в Ригу сего месяца 27 числа, в 11 часу пополудни благополучно; а вчерашнего числа, уведав о моем сюда прибытии, изволила прибыть нарочно царевна Анна Иоанновна, и, по многим с ее высочеством об известном Курляндском деле разговоре, склонил, чтоб ей с Морицем в супружество не вступать, и избрание об нем на княжество Курляндское опровергнуть; и понеже оная, кажется, с великою охотою паче всех желает, чтоб в Курляндии князем быть мне, и обещала на то всех Курляндских управителей и депутатов склонить, и для того тогож числа возвратилась в Курляндию, и тако, по приезде моем сюда, то дело начало восприяло благо. Дай Бог, чтоб оное счастливое окончание получило, о чем можете уведомиться из доношения моего, посланного к ее императорскому величеству. Впрочем, при отдании моего вам и Варваре Михайловне любительного поклона, а детям нашего родительского благословения, пребываю

вам всегда доброжелательный
Александр Меншиков.»

(Странно, что Меншиков ни на каких бумагах не подписывался князем.)

17. Опека сия состояла из следующих особ: принцесс Анны и Елисаветы Петровны, герцога Голстинского Карла Фридриха, принца Голстинского Епископа Любского (обрученного жениха принцессы Елисаветы), и шести членов верховного тайного совета: князя Меншикова, графа Апраксина, графа Головкина, барона Остермана, князя Голицына и князя Василья Лукича Долгорукова.

18. XII статьею своей духовной императрица завещала следующее: «Принцессам нашим и составляющим регенство, стараться также соединить браком великого князя с одною из княжон, дочерей князя Меншикова.»

19. Княжна Марья Александровна Меншикова родилась 6 декабря 1711 года. Еще при жизни покойной императрицы была она сговорена, 12 марта 1726 года, за действительного камергера графа Сапегу, которого потом князь Меншиков женил на племяннице государыни Софье Карловне Скавронской. В день обручения княжны Меншиковой с императором, учрежден был штат имевшим быть при ней разного чина особам. Оный состоял: из одного гофмейстера 4 класса, с жалованьем по 1,396 рублей 20 коп; двух камергеров 6 класса, каждому по 518 р., 55 коп. жал.; четырех камер-юнкеров 8 класса, с жалов. каждому по 247 рублей, одной обер-гофмейстерины, с жалованьем по 1,000 рублей; одной гофмейстерины, с жалованьем по 1,000 рублей; двух штатс-фрейлин, с жалов. по 250 руб.; двух камер-фрейлин, с жалов. по 200 руб.; двух гоф-фрейлин, с жалованьем по 150 руб.; одного камер-пажа, с жал. по 100 р.; трех пажей, с жал. по 70 рублей в год, и так далее. Всего определено на ежегодное жалованье штатным служителям и на разные расходы по 34,000 рублей.

20. При сем прилагаю, для любопытства читателей, следующее письмо князя Меншикова, уведомительное о совершившемся сговоре дочери его с императором. Должно полагать, что оно было писано к графу Матвееву:

Сиятельнейший граф, тайный действительный советник, мой особливый благодетель!

«Ваше сиятельство изволите пас поздравлять с всенародною радостию, обручением его императорского величества, нашего всемилостивейшего государя, с дочерью нашею светлейшею княжною Марьею Александровною; на противу чего, и мы ваше сиятельство, яко моего благодетеля, оноюж всенародною радостию взаимно поздравляем, желая, дабы сие благое намерение, по благоизволению Божию, счастливо окончилось к чести его пресвятому имени, к великой славе Российской империи, и ко увеселению вам и нам и всем его императорского величества верным подданным. Впрочем, ваше сиятельство Божиему защищению вручаем и пребываем

вашего сиятельства
доброжелательным и к службе охотным
Александр Меншиков.»

21. В XIII статье духовной императрицы Екатерины I написано следующее: «Все то, чем пользовался уже его королевское высочество герцог, никогда не может быть требовано у него назад, ниже в счет поставлено; а в XV статье: «препоручила великому князю, наследнику престола, не оставлять Голстинского дома, пока сохранится в нем ее потомство.»

22. Герцогиня Голстинская Анна Петровна, скончалась 4 мая 1728 года; а герцог Карл Фридрих 18 июня 1739 года. Сын их герцог Карл Петр Ульрих, при миропомазании в 1742 году, нареченный Петром Феодоровичем, вступил на престол Российский в 1761 году, по кончине императрицы Елисаветы Петровны.

23. Великая княжна Наталья Алексеевна скончалась 22 ноября 1728 года, на пятнадцатом году от рождения. Она подавала великую о себе надежду, и имела ум, превосходящий ее лета.

24. Этот князь Иван Алексеевич Долгоруков, тот самый, коего Меншиков удалил сначала от Двора. Должно думать, что чрезмерная привязанность юного монарха к этому князю была причиною возвращения его в Петербург из ссылки.

25. Василий Федорович Салтыков, бывший потом генерал-аншефом, генерал-полицеймейстером, генерал-адъютантом и ордена св. Андрея Первозванного кавалером. Умер в 1755 году.

26. По словесным и письменным объявлениям князя Меншикова, еще при Петре Великом, повелело было исполнять во всех присутственных местах.

27. Кайсаров был тогда казначеем.

28. Раниенбург, город ныне Рязанской губернии, построенный по приказанию Меншикова.

29. Князь Меншиков был обер-гофмейстером царевича Алексея Петровича, в царствование Петра Великого. Ему приписывают иностранные писатели нерадение о воспитании этого царевича, который с младенчества, находясь еще у царицы матери своей, окружен был суеверными и зломыслящими людьми, вкоренившими в него вредные и несооветственные высокому предназначению его правила.

30. Князю Меншикову выдавалось на содержание по десяти рублей на день.

31. Пред падением своим Меншиков намеревался — было выдать эту свою дочь за наследного принца Ангальт-Дессауского, о чем и происходили уже тогда переговоры.

32. Князь Александр Александрович Меншиков один из мужчин имел орден св. Екатерины, который пожалован был ему 5 января 1727 года императрицею Екатериною I.

Текст воспроизведен по изданию: Князь Александр Данилович Меншиков // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 19. № 73. 1839