6. «Отписка» прикащика Анадырского острога Татаринова якутскому воеводе Немтинову, вторая половина августа 1716 г.

Господину Петру Афанасьевичю, дьяку Ивану Сергеевичю Петр Татаринов челом бьет. В нынешнем 716 году, маия в 16 день, писал из камчадальских острогов прикащик, пятидесятник казачей Алексей Петриловской, которой послан был от меня из Анандарского в камчадальские остроги [44] в прошлом 714 году, а в отписке ево написано. В прошлом де 715 году, июня в 7 день, пошел он, Алексей, из Алюторского новопостроенного острога с оставшими служилыми людьми и с олюторскими аманаты, сидя в осаде от изменников коряк, оленных и сидячих, и за нуждою кормов, и пришел Алюторским морем на Камчатку, на судах, июля в 9 день того 715 году. И принял он, Алексей, у тамошнего прикащика у Ивана Козыревского, которого оставил по отъезде своем на Камчатке прикащик дворянин Иван Енисейвской, камчадальские Верхней и Нижней и на Большой реке остроги, и служилых людей и аманатов и казну великого государя пороховую всю, что было на лицо, да ясачные казны и всякого доходу сбору 715 году 67 сороков, 19 соболей, 68 бобров, 969 лисиц красных, в том числе 4 лисицы недошлых, да 11 лисиц сиводущатых, лисица чернобурая недошлая, да лисица бурая, 3 лисицы буренские, 7 лисиц с буренки, 3 лисевки буренки, в том числе 1 голой, да в том же числе у другова черево прело, да лисица буренкая, шерсть голубая; да явленных и положеных в казну великого государя вышеписанного камчадальского прежнего прикащика Ивана Козыревского имения 30 сороков 20 соболей, 100 лисиц красных, лисица с буренка да казака Федора Балдакова явленой загривок лисицы буренкой, да лисица буренкая без загривка. Да в нынешнем 716 году, апреля по 4 число, собрал де он, Алексей, великого государя ясачные казны в камчадальских острогах 48 сороков 14 соболей, 787 лисицы красных, в том числе 8 лисиц сиводущатых, да 53 бобра. Да в нынешнем же 716 году, августа с 11 числа, ходил я из Анандарского острогу при мне будущими с дворянином Степаном Трифоновым и со служилыми людьми, во 120 человеках, пешие, в ношах, на Пенжину к корякам, в оленные коряки ж, для умирения и призыву их, коряк, царского виличества под высокую руку в ясачной платеж по прежнему и для прииску и призыву вновь таких же ясачных народов.

И августа в 16 день ныняшняго 716 году ходил от Анандарского хребта наперед от нас на Пенжину реку дворянин Степан Трифонов в 16 человеках, для подсмотру коряк; и подсмотрели Акланского острогу сидячаго коряка, Тулпуя юрту на рыбном промыслу. И тот коряка, увидя наших неколиких людей, сам убежал, а юрту свою и жену и детей оставил; а на разговор тот коряка наших служилых людей не дался и к нам не пошол. Да того ж августа в 23 день нашли в Пенжине реке они, Степан Трифонов, коряк акланских же на дву поромах 6 человек с женами и с детьми и учали их разговаривать всячески, чтобы они склонились на прежнему царского величества под высокую руку в ясачной платеж. И на разговор те коряки им, Степану с товарищи, не дались и учали с ними дратся. И те коряки от наших Степана Трифонова с товарищи побиты, а дети их в полон взяты; и позаде тех дву поромов шли по той же реке на пороме коряки же, и послыша тот бой, на том нижнем пороме те коряки уплыли вниз назад по Пенжине реке и корякам всем весть подали.

И после того пришел я со служилыми людьми на тое Пенжину реку, оголодовав, и на той реке корму добыть рыбного и никакого не могли и плыть в даль по той реке в немирные люди голодные не посмели, а за превеликим голодом возвратились в Анандарской острог с великою трудностью. А ныне в Анандарску в казне великого государя пороху самое малое число, и о присылке из Якутцка, впредь для обережи от изменников юкагирей и коряк и военного случая, пороху доброго мелкого учинить по указу великого государя.

На подлинном пишет тако. Капитан Татаринов.

Памятники сибирск. истории XVIII в., кн. II, стр. 120-122.