Из бытовой истории древней Руси

Из бытовой истории древней Руси.

10-го декабря 7206 года в Москве скончалась последняя Воротынская, княгиня Анастасия Львовна, вдова князя Ивана Алексеевича Воротынского, урожденная Измайлова. Со смертью княгини в могилу сходила именитая и выдающаяся личность Московского общества конца XVII века. Знатное происхождение, богатство, строго церковное настроение княгини делали ее известной не только в Москве, но и в отдаленных углах древней Руси (В нашем распоряжении имеется целый ряд документов из утраченного архива князей Воротынских. Эти документы ярко рисуют имущественное и бытовое положение двора последней Воротынской и вообще заключают в себе немало генеалогического материала по истории этого угасшего рода). Естественно поэтому, что смерть такой боярыни не могла пройти незамеченной в самых широких слоях древнерусского общества. Смерть ее опечалила многих; но вместе с тем для многих же она несла ограду и утешение. Непосредственно после смерти княгини с разных концов древней Руси поступает целый ряд челобитий от разных лиц и учреждений с ходатайствами о даче на помин ее души. Смерть княгини делается источником людского обогащения...

Из этой массы челобитий особенное наше внимание останавливает одна, именно — челобитная попа Зиновия Иванова, поданная им патриарху Адриану. Она содержит в себе очень ценное упоминание об одном обычае, тесно связанность с институтом древнерусского духовничества в тот [64] момент его исторического бытия, когда он заметно заканчивал свое существование (В самое последнее время вышла в свет прекрасная работа проф. С. И. Смирнова: „Древнерусский духовник. Исследование с приложением. Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины“. Того бытового явлений, о котором говорит челобитная попа Зиновия Иванова, в книге г. Смирнова не отмечено; между тем оно довольно любопытно и содержит в себе такие черты, который могут быть предметом суждений общего характера).

Приводить здесь полностью как эту челобитную, так и все делопроизводство, вызванное ею.

„Великому Господину Святейшему Кир Адриану, Архиепископу Московскому и всеа Росии и всех северных стран Патриарху бьет челом богомолец твой церкви Преподобного Сергия, что в Китае городе на Старых Полях, а строение та церковь князей Воротынских, поп Зиновей Иванов. Преставися боярони княгиня Настасья Лвовна Воротынская декабря в день нынешнего 206-го году, а при смерти она учинилася мне дочь духовная и преж была и во здравие у меня на исповеди, и по старой духовной прежнему отцу ее духовному церкви Великомученика Егоргия, что на Варварском кресце, попу Никифору в духовной ему написано пятьдесят рублев денег; а та духовная писана за многие лета. Милостивыи Великии Господин Святейшии Кир Адриан, Архиепископ Московскии и всеа Росии и всех северных стран Патриарх, пожалуй меня богомолца своего, вели, Государь, мне после ее боярони Настасьи Лвовны отдать постелю, потому что и у смерти ее отходную души ее я говорил, потому что хто учинится при последнем конце смерти отец духовной, тем отдается постеля; а как преставися боярин Федор Петрович Салтыков и боярин князь Яков Никитич Одоевский и у них прилучилися при смерти отцы духовные вновь и постели отданы им. Велики Господин смилуйся".

На обороты подпись: „К сей челобитной поп Зиновей руку приложил“.

Здесь же сделана следующая помета: „206 году генваря в 14 день Святейшии Патриарх челобитья сего в Крестовой Полате слушав, указал ему попу Зиновью, буде он при кончине, как преставлялась боярыня княгиня Настасья Лвовна Воротынская, отцем духовным учинился, а [65] прежнего отца духовного в то число не случилось тое постелю отдать ему в помин“.

Но это патриаршее „указание“ не дало желательных для попа Зиновия Иванова результатов. Боярин Тихон Никитич Стрешнев, которому было поручено Государем заведывание оставшимся после смерти княгини имуществом, отказал в искательстве попа Зиновия. Но вместе с тем он обещал попу взамен постели выдать что-либо из платья княгини. Но и это обещание почему-то замедлялось исполнением. Тогда поп Зиновий решил обратиться с челобитной к боярину Стрешневу, в которой писал:

„Государю боярину Тихону Никитичю бьет челом богомолец твой церкви Преподобного отца Сергия Чюдотворца поп Зиновей Иванов. Служил я богомолец твой у той церкви блаженные памяти при боярыне княгине Настасьи Лвовне Воротынской многие годы; и в те годы она случилась мне дочь духовная не по одно время, также и при кончине ее я ж богомолец твой исповедывал и причащал; а как она преставися и я богомолец твой бил челом Великому Господину, чтоб мне приказал богомольцу твоему отдать тое постелю, на которой она блаженные памяти преставилась, потому. Государь, что я богомолец твой при животе и при кончине ее случился я ж отцем духовным; и по тому моему челобитью Великии Господин приказал то мое челобитье в Крестовой пре(д) собою слушать, и, слушав, приказал на том моем челобитье пометить, что та постеля отдать мне богомолцу твоему; и я богомолец твой в то время тебе Государю бил челом и ты Государь от той постели отказал и рекся пожаловать мне богомольцу своему вместо той постели ис платья, и мне богомолцу твоему и по се число после смерти дочери моей духовной блаженные памяти боярыни княгини Настасии Лвовны Воротынской в вечное поминовение ничево не выдано. Умилостивися Государь боярин Тихон Никитич, пожалуй меня богомолца своего, прикажи Государь выдать в веченное поминовение дочери моей духовной блаженные памяти боярыни княгини Настасии Лвовны Воротынской ис платья чем тебя Государя Господь Бог по сердцу положит. Государь, смилуйся пожалуй“.

Чем окончилось все это дело — из наших документов не видно.

Н. Г. Высоцкий.

Текст воспроизведен по изданию: Из бытовой истории древней Руси // Русская старина, № 7. 1914