СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ГОЛОВИН А. И.

Письмо русского студента отцу в петровское время ¹

В Российском Государственном Архиве Древних Актов (Ф. 17, д. 51, л. 1-2) нами было обнаружено приводимое ниже письмо, написанное в 1718 году русским студентом, находившимся в Университете Галле. Он обращается к отцу по разным вопросам и, в частности, как это видно по содержанию письма, отвечает на предыдущее письмо своего «родителя». Поскольку 17-й фонд РГАДА («Наука, литература, искусство») сформирован в позднее время из рукописей разного происхождения, нам неизвестно, каким путем оно оказалось здесь. Архивное «окружение» документа также мало говорит об этом ². В письме не упоминается ни одна фамилия, но, к счастью, указаны имена и отчества адресата и отправителя, равно как и родного брата последнего, что позволило нам установить авторство этой рукописи.

Для этого достаточно было выявить имена русских студентов, учившихся в Галле в эти годы ³. С 1715-го до 1718-го года в этом университете их было четверо: граф Михаил Гаврилович Головкин (сын канцлера) вместе со своим дядькой Автономом Савеловым, Александр Головин и граф Епафродит Мусин-Пушкин. Из них только А. Головин соответствует по своим семейным данным содержанию [822] публикуемого письма, причем полнота этих данных (имя и отчество отца, имя родного брата, имя двоюродного брата, наличие сестер) делает нашу атрибуцию абсолютно безошибочной (он был записан в университет с 27 октября 1717-го года).

Александр Иванович Головин (год рождения неизвестен) был старшим сыном Ивана Михайловича Головина (1669-1738), двоюродного брата Федора Алексеевича, одного из ближайших сподвижников Петра и, можно сказать, первого лица в государстве до своей смерти в 1706-м году. Иван Михайлович ⁴ также входил в круг близких Петру лиц — он был его комнатным стольником, сыграл важную роль в создании русского флота и был назначен в 1717-м году обер-сарваером (главным кораблестроителем). Отметим, что И. М. Головин сопровождал Петра Первого во время его заграничного путешествия и учился вместе с ним кораблестроительному делу в 1697-м году в Амстердаме, а потом в Венеции. Стало быть, он как бы прошел «заграничную школу», и это могло подтолкнуть его к отправке своего сына за границу для получения образования. Он был женат на Марии Богдановне Глебовой ⁵ и имел двух сыновей — уже упомянутого Александра и Ивана, а также трех дочерей — Евдокию, Наталью и Ольгу ⁶. В письме к отцу А. И. Головин передает поклон брату, сестрам и двоюродному брату, но не пишет ни слова о матери (хотя и обращается в другом месте к своих «родителям» во множественном числе), что указывает на то, что ее, скорее всего, уже не было в живых.

Итак, И. М. Головин — один из немногих представителей русской знати, решивших пойти на значительные расходы с целью дать образование старшему сыну за границей. Как известно, в подавляющем большинстве случаев те несколько сотен молодых людей, которые учились в Западной Европе при Петре, были посланы туда во многих случаях на казенный счет (хотя знатным семьям приходилось и доплачивать), причем чаще всего не в университеты, а на обучение «морскому делу». Если не считать вышеуказанных лиц, мы можем назвать лишь несколько представителей высокопоставленных фамилий (Апраксин, Долгорукий, Куракин, Шафиров и др.), обучавших своих сыновей за границей на собственные средства.

Письмо А. И. Головина является уникальным документом для тех лет — нам неизвестно ни одно другое письмо частного характера, написанное студентом петровского времени, адресованное отцу и касающееся его занятий. Разумеется, эта уникальность не позволяет сформулировать какие-либо широкие обобщения, но делает его особенно интересным во многих аспектах.

Прежде всего, письмо интересно тем, что автор его довольно подробно описывает свои занятия. Набор предметов, которые ему предстояло изучить, заслуживает внимания. Он специфичен для галльской системы преподавания, точнее [823] для философского факультета университета в Галле. Здесь сочетается довольно обстоятельное изучение естественного права, всеобщей истории и камеральных наук («европских республик знание»), что характерно для немецких университетов с XVII в. ⁷, а также философии и математики (о них речь ниже), астрономии и фортификации, которые входили в область математических наук, согласно классификации XVII в., и, наконец, архитектуры, преподававшейся в то время широко по всей Европе, в том числе в колледжах. Можно предположить, что для Александра Головина был составлен особый учебный план, как это делалось во многих университетах, принимавших на ограниченное время знатных молодых людей. К моменту составления письма А. И. Головин учился в Галле уже год, а оставалось ему проучиться до Пасхи 1719 г., то есть примерно 6 месяцев. Иными словами, общий срок его предполагаемого пребывания составлял полтора года, и, стало быть, его случай соответствовал практике обучения по индивидуальному учебному плану.

Поскольку письмо — единственный документ из биографии молодого Головина, нам неизвестно, кем был составлен этот план (если он был). Содержание письма позволяет предположить, что он был сделан или с участием, или согласно каким-то указаниям отца. Обычно в таких случаях семья воспитанника пользовалась услугами доверенного лица, чаще всего профессора данного университета (иногда при помощи дядьки или гувернера, сопровождавшего студента ⁸), который и составлял перечень изучаемых предметов с указанием их последовательности по семестрам, а также список преподавателей. Преподавание могло принимать форму частных уроков. В нашем случае это маловероятно, судя по тому, как А. И. Головин пишет о своих занятиях. Успешное прохождение предметов обычно обозначалось аттестациями, выдаваемыми преподавателеми. Но это делалось не всегда, особенно тогда, когда пребывание в университете было недолговременным и, стало быть, само обучение имело дилетантский характер. Видимо, так и было в случае Головина.

Кто же мог быть корреспондентом Головиных в Галле и кто курировал Александра Головина? Вполне возможно, что знаменитый гальский профессор математики и философии Христиан Вольф, который уже имел связи с Россией, принимал в этом деле непосредственное участие. Во всяком случае набор предметов явно несет «вольфианскую» окраску, поскольку философия, математика и, как специальный предмет, опытная философия составляют очень важную часть образования молодого Головина. Как известно, именно во время своего преподавания в Галле с 1706-го года Вольф построил свою систему знаний, развернутую в его двух [824] фундаментальных трудах об основах математических наук и о человеческом рассудке, выпущенных в Галле в 1710-м и 1713-м годах ⁹.

Вместе с тем заметим, что А. И. Головин особенно выделяет свои занятия по астрономии и архитектуре, ради которых он якобы нуждается в поездке во Францию. Упоминаемый им «презент» отцу, к сожалению, не обнаруженный в архиве, вероятнее всего, был именно архитектурным рисунком. Предметы эти явно соответствуют общеизвестным увлечениям Петра Первого. Мы не знаем, искренно ли пишет об этом Головин или только для того, чтобы добиться разрешения на путешествие во Францию (видимо, в Париж). Показательно другое — именно таким аргументом он рассчитывал добиться разрешения на поездку у отца, который, видимо, опасался, что сын будет предаваться в Париже праздношатанию и разврату.

Итак, документ этот интересен тем, что он дает нам почувствовать как бы изнутри дух времени. Посылка заграницу, обучение в университете, влияние Вольфа, «модные» или «полезные» предметы (в числе последних — конечно, фортификация, но также, вероятно, и светская архитектура) — все это в совокупности заставляет нас думать, что в лице Головиных мы имеем живой пример петровской элиты, которая добровольно, не жалея для этого расходов, проникалась в определенной мере новым духом «культурной политики» императора.

Укажем кратко и на другие интересные аспекты письма, в частности, на отношения сына с отцом. Тут и колебание между традиционным обращением на «ты» и современным «вы», забавные и не очень убедительные соображения по поводу заботы юнца о «родительских деньгах» и, наконец, сам тон письма, разумеется, вполне уважительный, но, в сущности, достаточно свободный. Если вдуматься, то получается, что Головин-младший не желает слушаться Головина-старшего и оспаривает его приказание продолжать учебу в Галле, а не ехать «разлагаться» во Францию. Является ли эта свобода чем-то специфичным в семействе Головиных, было ли такое явление распространено в среде русской дворянской элиты того времени, следствие ли это пребывания Александра за границей, далеко от отцовского ока и вообще русского контекста, надо ли здесь видеть отблеск, будь он даже слабый, свободного университетского духа и, в частности, принципа свободы передвижений? Над такими вопросами мы можем только задуматься, но ответить на них сейчас нельзя, так как мы не располагаем необходимыми для этого текстами и документами. Также мы не знаем, получил ли все же Головин-младший разрешение на парижскую поездку и вообще в какой мере его «университеты» повлияли на его дальнейшую вполне успешную карьеру. Во всяком случае астрономия, архитектура, вольфианская [825] философия и даже фортификация остались, видимо, для него чисто светскими предметами. Александр Иванович Головин стал капитаном морского флота в 1726 году, а в 1749 вице-адмиралом в Адмиралтейской коллегии и кавалером ордена Александра Невского. Женился он впервые на дочери боярина Бориса Гавриловича Юшкова, от которой имел дочь Екатерину, а потом на Марии, дочери Ионы Яковлевича Новосильцева. Умер он в 1768 году.

Всемилостивый мой Государь радитель Иванъ Михайловичь ¹⁰

Желаю моему Государю радителю доброго здравия на лета многа.

Писмо твое миластивое ка мне родителское сентября от 22-го дня и я исправно получил и противъ сего вашего родителского писания всепокорно симъ моимъ писмомъ ответствую.

По векселю вашему родителскому всю я сумму полтараста червонныхъ исправно получилъ и по получении оного векселя уже вамъ, моему Государю радителю, чрезъ писмо я свое писанное сентября от 23 дня покорно доносилъ и оное мое писмо изволили получить, о томъ прошу изволь меня приказать уведомить.

А об наукахъ моихъ моему Государю радителю при семъ верно доношу. Две части философии логику мороль ¹¹, философиамъ ексъ перементале ¹², гисториамъ универсалисъ ¹³, а из математики аритметику, гео(но)метрию ¹⁴ тригометрию ¹⁵ шверикамъ и плянамъ ¹⁶ и архитектуру цивилисъ ¹⁷ фундаментамъ окончалъ же. Сие вышепомянутые науки с помощию Божию уже я окончалъ. При семъ доношу каторымъ наукамъ (нынече?) еще учусь. Юсъ натуре ¹⁸, европскихъ республикъ знание, третью часть философии метафисику, а из математеки фортификацию и сие науки окончаю къ празнику Пасхи.

Да изволишъ ты, мой Государь радитель, ка мне писать, что в писме моемъ, которое я писалъ августа 9-го дня много описи есть и вчерне писано и припазнываю, что ты, мой Государь радитель, за то изволишъ на меня гневъ свой иметь, и я прошу вины моей отпущение, но истинно, Государь Батюшка, кагда я оное мое писмо писалъ, что не имелъ я свободного времени, а не могь тово учинить, дабы мне пропустить почту без писма моево, а время свободного я, Государь Батюшка, зело себе мало имею оприче ино одново воскресенья, а то все мае время проходить в наукахъ. А бумаги я, Государь Батюшка, у себя не желею, но желею вашихъ денегъ, [826] дабы мои писма вамъ, маимъ радителямъ, дешевли станавились, и я надеюсь, что вамъ, моимъ радителямъ, что дешевле, то милостивее изволите принять.

Да изволишъ ты, мой Государь радитель, мне милостивое свое разсуждение обявлять, дабы мне еще далее жизнь сею иметь в Гале и я противъ сего радительскаво твоего разсуждения верно доношу моему Государю радителю, что мне ненадобо далее жить в Гале как до празника Пасхи, для того что тогда мои науки все окончаюца, а ежели мне далее сего времени в Гале жить, то ис того ничего более нелзя быть что выученое опять начать учить. А што ты, Государь Батюшка, изволилъ слышить, что нигде такова множества маладыхъ людей нету как ва Франции и ничего болши не обучаюца какъ всякой шалости, етаму не вина Франциа, но вина наша маладая воля. Есть такихъ дураковъ не в одной Франции, и у насъ в Гале много, что ничему учитца не ходятъ, токмо што хуляютъ, та ¹⁹ великие сумы денегъ проживають. А мое желание есть ва Францию ехать не для ради гулянья, но для ради лутчего обучения, для того, Государь Батюшка, что нигде таких случаевъ лутче неть обучатца архитектуре цивилисъ и милитарисъ ²⁰ и астрономии какъ во Францыи. Повторяю, прошу моево Государя радителя дабы мне изволилъ милостивое свое радительское позволение дать ехать после празника Пасхи ва Францию. Пожалуй, не изволь потратить моево время.

При семъ посылаю тебе моему Государю радителю сей мой презентъ отъ моихъ трудовъ и прошу, дабы изволилъ по твоей ка мне радителской милости ево милостиво принять, для того что сей мой презентъ писалъ я самъ моими власными руками, а ежели сие мое труды тебе моему Государю радителю не нравны будутъ, прошу не изволь на меня гневаца, для того что надеюся ва Франции еще лутче обучитца.

Галь, 19 дня октября 1718.

При семъ всякого дображелателнейший сынъ твоей милости Александръ бла-гословиния вашего радителского прошу и желаю.

При семъ Государю моему милостивому брату Ивану Ивановичу ²¹ да Сергею Автономовичу ²² и Государынямъ моимъ сестрицамъ ²³ отдаю всепокорный свой поклонъ.

Комментарии

1. Автор приносит глубокую благодарность А. Жуковской за оказанную ею помощь при установлении текста, а также А. Ю. Андрееву, который подтвердил нам, еще до появления своей книги (в которой он привел выдержки этого, нами предоставленного ему текста), присутствие в Галле автора публикуемого здесь письма.

2. Следует все же отметить, что следующие по номерному порядку дела (д. 52 и 53) касаются русских студентов, учившихся в Кенигсбергском университете в том же 1718-м г., но это не позволяет что-либо заключить, ни даже сделать предположения о происхождении этих разных по своей природе документов (в нашем случае это частное письмо, дела же 52-53 имеют ведомственный характер), тем более что их соседство могло оказаться результатом позднейшей классификации.

3. Матрикулы студентов, учившихся в Галле, были опубликованы в издании: Matrikel der Martin-Luther-Universität Halle-Wittenberg. В. 1. 1690-1730. Halle, 1960. Кроме того, списки российских студентов, обучавшихся в германских университетах и в Лейдене до середины XIX века опубликованы в приложении уже упомянутой книги А. Ю. Андреева (Андреев А. Ю. Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века. М. 2005. С. 362). Эта работа является, безусловно, самым полным исследованием о русских студентах в Германии в XVIII в. Следует также упомянуть ставшие классическими работы Э. Амбургера и Э. Винтера: Amburger Ε. Die Russischen Studenten an deutschen Universitäten bis zur Ende des 18. Jahrhunderts // Beiträge zur Geschichte der deutsch-russischen kulturellen Beziehungen. Geissen: Wilhelm Schmitz Verlag, 1961. P. 214-232; Winter Ε. Halle als Ausgangspunkt der deutschen Russlandkundc. Berlin, 1953; Idem. Deutsch-russische Wissenschaftsbeziehungen im 18.ten Jahrhundert. Berlin, 1981.

4. Биографические данные об И. М. Головине можно почерпнуть в: Берх В. Жизнеописание адмирала И. М. Головина. СПб., 1825. См. также: Военная Энциклопедия (изд. Сытина). СПб., 1912. Т. 8. С. 379-380.

5. О которой нам ничего неизвестно.

6. Все родословные данные о Головиных почерпнуты нами в словаре русского дворянства Иконникова: lkonnkov N. La noblesse de Russie. Vol. El. Paris, 1958. P. 41-42, 45-46.

7. По поводу преподавания естественного права и истории в германских университетах, и в частности, в Галле см., например: Notker Hammerstein. Jus und Historie. Hin Beitrag zur Geschichte des historischen Denkens an deutschen Universitäten in späten 17. und 18. Jahrhundert. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1972; Natural Law Theories in the Early Enlightenment. Cambridge Univ. Press, 2000.

8. В данном случае отсутствует всякое указание о таком дядьке.

9. О жизни, преподавании и философской системе Вольфа существует обширная литература. Укажем, например, среди последних работ: Christian Wolff — seine Schule und seine Gegner / HansMartin Gerlag (Hrsg.). Hambrug: Meiner, 2001; Holloran J. R. Professors of Enlightenment at the University of Halle, 1690-1730. Univ. of Virginia, 2000; Luigi Cataldi-Madonna. Christian Wolff und das System des klassischen Rationalismus: die «philosophia experimentalis universalis». Hildesheim: Georg Olms Verlag, 2001; Sommerhoff-Benner S. Christian Wolff als Mathematiker und Universitätslehrer des 18. Jahrhunderts. Aachen, 2002.

10. Иван Михайлович Головин (1669-1738).

11. Мораль.

12. Опытную философию (лат.).

13. Всеобщую историю (лат.).

14. Геометрию (так в подлиннике).

15. Так в подлиннике.

16. Сферическую и плоскую тригонометрию (лат.).

17. Гражданскую архитектуру (лат.).

18. Естественное право (лат.).

19. Нам непонятны эти два последних украинизма.

20. Гражданскую и военную архитектуру (лат.).

21. Иван Иванович Головин (1694-1757): младший брат автора.

22. Сергей Автономович Головин: двоюродный брат автора, сын Автонома Михайловича (1667-1720), родного брата Ивана Михайловича, бывшего комнатного стольника Петра Первого, плененного при Нарве в 1700 г. шведами и находящегося еще в то время в плену.

23. Евдокия, Наталья и Ольга Ивановны Головины.