Выдающийся книжник, переводчик, публицист, монах Чудова монастыря в московском Кремле Евфимий был одним из наиболее интересных деятелей русской культуры второй половины XVII в.

Евфимий начал работу на московском Печатном дворе в качестве справщика еще при патриархе Никоне и в течение почти полувека продолжал работать над переводами ряда важнейших греческих теологических и церковно-канонических трактатов, оставаясь все время наиболее последовательным продолжателем дела Никона, ярким и своеобразным представителем «грецизирующей» школы перевода ¹.

По количеству написанных и переведенных им трудов Евфимий входит в число самых талантливых публицистов своего времени.

Начиная примерно с 70-х годов XVII в. (при иерусалимском патриархе Досифее), греческие ученые оказывали известное влияние на московские умонастроения, ставя преподавание в московской школе греческого языка в прямую связь с интересами ортодоксии. Традиционное мировоззрение, по их мнению, должно было пострадать на Руси от изучения латинского языка, чтения католических (теологических и светских) произведений. Очевидно, греческое направление московской школы могло держаться лишь при том условии, что наука и преподавание довольно значительное время находились в руках греков (школа братьев Лихудов, Славяно-греко-латинская академия).

На Русь энергично начали присылаться тексты, предназначенные для перевода и дальнейшего распространения в просветительских целях. При патриархе Иоакиме (а позже Адриане) в Москву периодически присылались рукописи и печатные издания, перечень которых находится в «Предуведомлении» к Творениям Симеона Солунского (рукопись под № 179 Синодального собрания Российского исторического музея, 1683 г.).

Обращают на себя внимание здесь два момента. Первое, что почти все названные рукописи принадлежат Евфимию (они целиком составляют его личную библиотеку, опись которой отдельным списком приложена к духовному завещанию инока ²). И второе: за единичным исключением, [172] большая часть этих трудов, подготовленная старцем Евфимием к изданию, осталась ненапечатанной ³.

Евфимий Чудовский, насколько можно судить по фактам его биографии и его литературным трудам, являлся одной из центральных фигур русской общественной жизни второй половины XVII в. ⁴, последовательным продолжателем традиций русско-византийского культурного синтеза, ярким и своеобразным представителем школы московских традиционалистов.

Как показывает состав рукописей Евфимия, его творчество развивалось параллельно в нескольких направлениях. Он работал как справщик, как переводчик, как оригинальный писатель-публицист и проповедник, как библиограф, наконец, в последние годы, как составитель, переводчик и редактор.

* * *

«Еллинословенская школа» перевода Епифания Славинецкого — Евфимия Чудовского (вторая половина XVII в.) имела большее значение в истории языка и отечественной филологии, чем обычно считается. Общее деление на «грекофилов» и «западников», традиционно сложившееся в нашей литературе, не отражает всей сложности картины ⁵. Две религиозные и культурные ориентации имели внутри свои составляющие. Представители школы Полоцкого (продолжателем ее традиций стал небезызвестный полемист Сильвестр Медведев) вели в последней четверти XVII в. острую полемику с «грекофилами», центральной фигурой которых после кончины Епифания (1676 г.) стал Евфимий. На противоположном полюсе общественно-политической борьбы мы видим фигуру протопопа Аввакума — непримиримого противника никоновской книжной «справы», всякого рода «новомышлений».

Размежевание это условное и чисто внешнее. В узконациональных интересах (верность букве, общая позиция традиционалистов-государственников) Евфимий и Аввакум едины (вспомним сокрушенное воздыхание Аввакума, обращенное к царю Алексею Михайловичу: «...воздохни-тко ты по-старому... и рци ко русскому языку: “Господи, [173] помилуй мя грешного!”, а керелейсон-от оставь; так елленя говорят; плюнь на них! ты ведь, Михайлович, русак, а не грек…» ⁶). Не получилось полемики у Аввакума с Евфимием и на известном суде 1667 г. (эпизод этой полемики в изложении Аввакума вошел в его Житие: «Потом паки ко мне пришли власти и про аллелуия стали говорить со мною. И мне Христос подал – посрамил в них римскую ту блядь Дионисием Ареопагитом, как вышего сего речено. И Евфимий, чюдовской келарь, молыл. “прав де ты нечева-де там болши того говорить с тобою”. Да и повели меня на чеп» ⁷). Евфимий, переводчик «Творении» Дионисия Ареопагита , и [174] Аввакум, его интерпретатор, сходятся, по-видимому, и здесь в своих основных позициях («прав-де ты»).

Ранее нами было отмечено, что попытка дать новое и точное толкование местам, превратно понятым идеологами старообрядчества, ставила переводчиков чудовской школы в следовании тексту греческого оригинала в положение более строгих традиционалистов, чем сами начетчики-старообрядцы ⁹. В этой чрезвычайной степени точности актуализуются переводческие и герменевтические принципы, противопоставляющие «еллинословенскую» школу Евфимия соблазнам и искажениям «латинствующего» и «протестанствующего» переводов.

Однако эта герменевтическая практика одновременно сблизила Евфимия с «протестанствующими». В смысле «нововведений» и терминотворчества последователи Епифания Славинецкого стали даже большими новаторами и модернистами, чем обличаемые ими Будный, Чехович, переводчик Псалтири 1683 г. Аврамий Фирсов ¹⁰. (Чего только стоят его «демонствовати» в смысле «бесноватися» или «удогматствованный», не говоря уже о таких гапаксах, как «вакхеумата», «вимат», «вревия» — в значении «неистовства демонския», «суд», «книга»).

Острая полемика по вопросу о переводах заканчивалась резким вмешательством молодого Петра, чуждого, в своей голландской ориентации, как одного, так и другого из указанных направлений. Сильвестр Медведев, схваченный по делу Софьи осенью 1689 г., кончил свою жизнь на плахе (11 февраля 1691), а Евфимий указом от 17 июля 1690 г. был отстранен от «справы» — в связи с вызвавшими неудовольствие царя «нововведенными речениями» в первых выпусках правленных им Мией ¹¹.

В результате опальный книжник, видимо, вынужден был даже покинуть Москву: в сентябре 1690 г. «в келий преосвященнейшаго Авраамия, митрополита рязанского и муромского», в Переяславле (Рязанском), он трудился над составлением «каталога», то есть указателя к выполненному им переводу Творений Симеона Солунского ¹². Впрочем, позже мы снова видим его в Москве, в Чудовом монастыре. О возобновлении связей Евфимия с московским Печатным двором в последующие годы свидетельствуют данные о выдачах ему «безденежно» новых изданий Печатного двора ¹³, а также о его участии в подготовке Пролога ¹⁴. После неоднократных и тщетных попыток добиться издания своих полемических сочинений и переводов (челобитные Евфимия — в рукописях Синодального [175] собрания Российского исторического музея под № 283 и 346 ¹⁵) старец отошел от дел и умер «на покое» — 25 апреля 1705 г. ¹⁶

Публикацией малоизвестных документов, помещенных в рукописи Погодинского собрания № 1963 (к ним относятся описание составленного Евфимием сборника «Душевное сокровище» и его «Духовное завещание»), мы вносим посильную лепту в изучение творческого наследия чудовского старца, дополняя известные о нем сведения данными биографического и библиографического характера.

Состав рукописи Погодинского собрания прямо указывает на интерес к личности Евфимия со стороны комплектатора рукописи (сборники Погодинского собрания описаны А.Ф.Бычковым ¹⁷; уточнения относительно их состава и первоначальной принадлежности сделаны Д. К. Уо ¹⁸).

Сборник «Душевное сокровище» ранее не фигурировал в научной и библиографической литературе.

«Книга сия святая именуемая Душевное Сокровище, стяжание и собрание (последнее зачеркнуто.— Т. И.) чудова монастыря грешнаго негли монаха Евфимия...» (графика старославянского письма воспроизводится в соответствии с правилами современного письма; титлы раскрываются)— этой записью открывается л. 178 Погодинской рукописи, содержащей уникальные документы и многочисленные автографы чудовского старца Евфимия, ряд оглавлений к переведенным им «Творениям» (Феодорита Киррского, Иоанна Златоуста), оглавление Деяний Соборов Вселенских и Поместных, Миней Четьих, другие интересные материалы. На листах 173—177 сборника помещено «Духовное завещание чудовского иеромонаха Евфимия» — список с «своеручнаго писма» с указанием точной даты кончины писателя. Все эти материалы ранее не публиковались.

Оставим материалы библиографического характера в стороне до их специального рассмотрения и сосредоточим внимание на мало исследованной «Книге... именуемой Душевное сокровище», состав которой подтверждает постулируемые нами выводы, приведенные в первой части данной статьи. «Книга» включает: 1. «Щит веры», «сочинение преосвященнаго Афанасия, архиепископа Холмогорскаго и Важскаго, с спотрудившимися с ним». 2. «Акос, или Врачество». 3. «Диалоги грека учителя с иисуитом». 4. Книгу Василия Великаго «“Пять Словеса отличительная на Евномия еретика” и иные разныя его Беседы», и «Словеса некая» того же и «иных святых, новопреведеная». 5. Книгу Нектария, патриарха Иерусалимского. 6. «Десять Посланий» Игнатия Богоносца. 7. «Книгу на глаголающыя, яко бы не подобает писати образа Бога Отца, седа власы. [176] И реестр на тое». Здесь же: Обличения Соборные «на новопрозябшыя еретики» Яна Белободскаго ¹⁹, Григория Скибинского, Петра Роздиакона.

Далее Евфимий перечисляет «иныя нужднейшыя церкви Божией потребы». 8. «О треперстном знаменовании Честнаго Креста». 9. «О поклонении Пречестному Телу и Крови Господней на Божественней литургии». 10. «О иконном живописании». 11. «Завещание о постех». 12. «Яко неприятно крещение и иная таинства содеяная от простолюдина, не суща иереа, но ложно притворивша себе священство» ²⁰. «Всех в книзе сей 163 тетради,— пишет Евфимий.— “Книгу Сокровище Душевное” аз, грешный монах Евфимий, со иными четырми книгами о святых возложих Господу [177] Богу за оставление грехов моих в дом Пресвятые Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, Всечестнаго ея Успения ... на хранение в патриаршу ризничную казну ... душевныя ради ползы. И еже бы по некоем времени печатным тиснением издати вся сия книги».

На обороте л. 170. в дополнение к вышеперечисленным, приведен список важнейших догматических и церковно-канонических сочинений, в переводе которых, как мы знаем, потрудился также Евфимий. Перечень дан в такой последовательности: сочинения Дионисия Ареопагита (перевод 1679 г.) ²¹, Кирилла Иерусалимского (перевод около 1680 г.) ²², Иоанна Златоуста ²³, «Слова» Григория Богослова с толкованиями Никиты Ираклийского, «Слова» Григория Паламы «на латин» ²⁴ (последние три переведены между 1680 и 1685 гг.), Кормчая с дополнениями в виде восьми книг «Постановлений» Климента Римского и Синтагмы Матфея Властаря ²⁵. Сочинение Нила Кавасила упоминается далее в списке рядом с полемическим трактатом Мелетия Сирига «против кальвин» и «против латинян» ²⁶, за ними следуют «Катехизис иерея», сочинение Николая Булгара ²⁷, «Лексикон грекославенский» (Федора Поликарпова) и «Енхиридион» патриарха Досифея ²⁸.

Продолжить перечень этих трудов, видимо, должен список, помещенный на обороте л. 122: «Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа, сиречь Святое Евангелие» (в 1674—1676 гг. Евфимий принимал участие в работе Епифания по исправлению перевода Нового Завета ²⁹); «Деяния и Послания святых Апостолов и Апокалипсис, рукописная, преводу и стяжания многомудраго мужа в философии и богословии, иеромонаха Епифания Славинецкаго, родом белорусца» ³⁰. «А принял книги сия, вся пять книг в ризничную патриаршу казну ризничей святейшаго патриарха Филарет Кудрявцев 1702 году»,— этой записью на обороте 178-го листа завершается перечень книг, включенных в сборник «Душевное сокровище». От себя Евфимий еще добавляет: «Вся сия пять книги да будут прочитаемы люботрудящимися и списуемы во славу Божию и в душевную ползу. И трудившагося в собрании сих во оставление грехов. И поминати душу мою грешную во святых литургиях. И никому святых сих книг от дому Пресвятыя Богородицы не похитить...».

Одним из самых интересных документов в сборнике Погодинского собрания является духовное завещание Евфимия (л. 173-177). [178]

/Л. 173/ ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ ЧУДОВСКОГО ИЕРОМОНАХА ЕВФИМИЯ

(1705 АПР. 28)

/л. 174/ Список со своеручнаго писма пречестнаго Господина отца Евфимия, обитавшаго многая лета во святей обители, в Чудове монастыре, иже преставися в лето бытия 7213. От воплощения же Божия слова 1705 месяца априлия, в 28 день.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь. Аз, раб Божий монах Евфимий, обитаяи в Чудове монастыре, аще и многовременно, обаче в суете вращахся, и приспе к концу течения жизни моея. Вручаю же грешную душу мою всемилостивому Господу Богу моему Иисусу Христу, аще и прогневах благость Его слабым житием моим, да простит мне вся согрешения и преступления моя. И благодарих Господу Богу, да дарует мне, милостивно время на покаяние, еже аще имам есть ни очищения множества и величества моих, аще и слез не имам. /л. 174 об./ Надеюся бо на премножество и превеличество щедрот Божиих, и благоутробие Его, зане якоже Ахава сетовавша, мя пакаявшася прости. Блудницу слезившу мытаря восзтенавша, разбойника, исповедавшася, помилова, тако и мене, окаяннаго, по вели-цей милости своей и по множеству щедрот своих, да помилует ныне, в последнем времени и часе жизни моея, и простит мне грехи моя, и да яже созлодействовах во всех днех жизни моея, словом, делом, и помышлением, и да взыщет мя погибшее овча свое. Небо прииде призвати праведныя, но грешныя на покаяние. Всеусердно убо каюся Господу Богу о всех согрешениях моих. Аще же кого ближних моих чим оскорбих: словом, делом или яковым обиждением, вся православные Христианы, духовныя и мирския отцы и братию, или у кого что /л. 175/ похитит, или насилствовах, паче будучи начальник в монастыре Чудове, или у иных дел приказных святейших патриархов. Быв, чим покорыстовахся или братий моих умирающих, и имение свое мне вручающих, не по оных завету устроих, или не вся раздаях нерадением или нечто тех (...) о своих, аще и малейшее любо что, или некую неправде кому сотворих, или словом оскорбих кого неделно, или обезчествовал, или иначе како любо кого озлобих. Пониженно молю, яко да оставят мне прегрешения моя, да и Отец Небесный оставит и тым прегрешения тех. Аще же кто-либо человеков по навету диаволю, ко мне чим приразихся или оскорби мя, или по обиди и аз аще жив сый, от всего сердца моего, искренним моим и последним, всем всеусердно с послед /л. 175 об./ ним сим моим целованием оставляю и прощаю, вся и дела их, и словеса. И молю Господа Бога, да не вменит тым сего в грех, аще несть якой либо грех.

Ведомо же чию сим моим своеручным писанием, чающим у мене какова великаго имения и богатства, от злата и сребра, или иных вещей. Кроме книг греколатинских, их же болшая часть, и то от стяжания игумена Сергия печатного двора, пришедшим ко мне по приказу онаго.

Понеже по благословению святейших патриархов пожалован был государьским жалованием от выходов. И что у меня было по се время всяких книг, и купленых, и денег, и иных вещей, и то все роздано, куды что пристойно дати, сам своими руками изнурив. А посуды сребряны у меня нет ничево. Токмо осталось /л. 176 об./ самое малейшее число денег на погребение и на сорокоуст, и на помяновение, а приказано и тое раздати по души моей грешной в помяновение по святым церквам на божественныя литургии и на милостыню в тюрмы и богаделни.

А книги греческия и греколатинския, которыя осталися после Сергия игумена, и те книги продати, а денги по нем, Отце Сергий, раздать в милостыню. Подобное и моею стяжания, всякия книги, греческия и латинския, и полския и славенския купленыя, вся продати, а денги раздати в милостыню же. И на божественныя литургии по моей грешной души.

А вверих вся сия дому святейшаго патриарха, пречестным отцем ризничему отцу Филарету, и клейнику святейшаго патриарха, отцу Филагрию. А кроме их иному никому ни в чем моем оставшем именейце нет дела.

Хотя /л. 176 об./ кто взыщется и сродник по плоти, понять кому что довелося дати знаемым или сплеменным, или друзьям, и то все роздах аз сам при себе, по своей мысли и воли. А долгу на мне ни поклажея у меня никакова ничиего нет. И у келейников моих Евлогия и Тимофея Родионова ничего моего и поклажея ничево нет же. А что кому в милостыню им на божественныя литургии, или на помяновение и на сорокоусты, и аз на их отцев Филарета и Филагрия волю полагаюся, как им Бог лучше и полезнейше известит.

А заветное сие мое писание аз, монах Евфимий, писах своею рукою в целом уме и памяти, еже оставляю в келлии моей. А другое сицево же писание за подписью моея руки оставих им, отцем им же последняя моя вверих вся пред Богом /л. 177/ да устроит вся тая в ползу по души моей грешной, яко своей их души желают ползы и помощи.

А кто будет мимо сего моего заветнаго писания насиловать каково им неправду и обиду последнему приказанному именейцу моему начнет чинить, или вступатися каковым либо вымыслом или сия господина моя Филарета и Филигрия, им же, вся вверих, в чесом либо истязовати, кто либр ни будет, и того да судит Бог на страшном своем суде. Написася завет сей лета «7209 (1701)». [179]

Этими словами заканчивает старец Евфимий свое завещание, «заветное письмо», составленное им за четыре года до смерти.

К документам последних лет жизни Евфимия относится и его челобитная, адресованная царю Петру I. Текст обнаружен нами на листке, вложенном в рукопись греческого Синодального собрания (№ 472). Рукопись под указанным шифром — одна из тех «грекославянских» книг, о которых упоминает Евфимий в своем завещании. В ней помещен Епифаниевский перевод Нового Завета. Текст писан в два столбца, параллельно на двух языках — церковно-славянском и греческом.

Вложенная челобитная помещена на л. 228, в четверть листа. Вот ее содержание.

Державнейший царь Государь,

милостивейший твоим государским милосердным жалованьем для моей старости и дряхлости дан мне в послужение человек пожилой, Тимофей Родионов (конюх), и приходит ко мне в день. Келью нагреет, и меня убогова дряхлого богомолца вашего застарелаго накормя, начевать в дом свой отходит, и паки по утру ко мне приходит...

Всемилостивейший государь,

прошу вашего величества, вели, государь, ему, Тимофею, у меня богомолца вашего в послужении быть по-прежнему, и денежное, и хлебное жалованье по окладу давать ему по-прежнему (по конюшескому) окладу, чтоб мне, богомолцу вашему, в глубокой старости не без призрения быть, живот свой не скончать нуждно.

Вашего величества нижайший раб и богомолец твой, Чудова монастыря старый келарь, монах Евфимий, Генваря 9 день 1704.

* * *

В полемике 1704 г., оформившейся позднее в книгу «Сто пять ответов», ученик Евфимия иеродиакон Дамаскин следующим образом охарактеризовал деятельность своего учителя, ответив своему противнику, Гавриилу Домецкому: «...помни, что, злословя Евфимия, ты порицаешь не его, но учение святых отцов, собранное им» ³¹. По свидетельству того же Дамаскина, авторитет Евфимия в Москве в это время был настолько велик, что патриархи неоднократно предлагали ему принять архиерейский сан, однако от предложений подобного рода тот «благочестиво уклонялся», уверяя, что нужен в Москве для исправления и перевода книг. Многолетний опыт справщика и администратора («начальник в Чудове монастыре»), как видим, удачно сочетался в Евфимий Чудовском с образованностью средневекового книжника. Высокая оценка его трудов в глазах современников—лишнее подтверждение необходимости собрания всех сведений о выполненных им трудах и составления в ближайшей перспективе словаря этого замечательного деятеля отечественной культуры.

Комментарии

1. Исаченко-Лисовая Т. А. Номоканон с толкованиями Вальсамона в переводе Евфимия Чудовского (вторая половина XVII века) // Вопр. языкознания. 1987. № 3. С. 111-121; Ее же. О переводческой деятельности Евфимия Чудовского // Христианство и церковь в России феодального периода (Материалы). Новосибирск, 1989. С. 194-210.

2. «Опись библиотеки иеромонаха Евфимия, им самим составленная» опубликована А. Е. Викторовым в «Летописях русской литературы и древности» (М., 1863. Т. 5. Отд. 3. С. 50-56). Большая часть рукописного наследия Евфимия Чудовского хранится ныне в Синодальном собрании отдела рукописей Российского исторического музея. Другая часть архива писателя находилась в собрании И. Н. Царского, от которого перешла к М. П. Погодину (данные А. В. Флоровского). Состав греческой библиотеки Евфимия описан А. С. Орловым (Библиотека Московской Синодальной типографии. Ч. 1. Сборники. М., 1886).

3. Из трудов Евфимия изданы: «Православное исповедание» Петра Могилы (М., 1696); «Остен» (Казань, 1865); «Проскинитарий, или Путешествие Арсения Каллуда в св. землю» (Памятники древнерусской письменности и искусства. 1883. № 46); «Список книг, кто их сложил», предположительно атрибутированный Евфимию М. Сменцовским, а также «Слово о милости» (Летописи русской литературы и древности Н. Тихонравова. М., 1861) и «Житие милостивого мужа Федора Ртищева» (в XVIII томе Древней Российской Вивлиофики). Более полный перечень трудов Евфимия см. в указанной выше статье «О переводческой деятельности Евфимия Чудовского».

4. Евфимий назван А. В. Горским и К. И. Невоструевым в «Описании славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки» в ряду наиболее интересных деятелей своей эпохи. В этом мнении сходятся между собой и современные исследователи. См., напр.: Матхаузерова С. Древнерусские теории искусства слова. Praha, 1976; Елеонская И. В. «Слова» о милости в рукописном сборнике XVII в. // Литература и искусство в системе культуры. М., 1988. С. 230-235; Сазонова Л. И. Евфимий Чудовской — новое имя в русской поэзии XVII в. // Тр. отд. древнерусской лит-ры. Л., 1990. Т. 44. С. 300-324.

5. Исаченко-Лисовая Т. А. Две школы московского перевода второй половины XVII века // Международный симпозиум по пробл. этимологии, исторической лексикологии и лексикографии: Тез. докл. М., 1984. С. 74-75; Ее же. Перевод и толкование в «еллинословенской» школе Евфимия Чудовского (На материале Кормчей V-й редакции) // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 2. XVI — начало XVIII веков. М., 1989. С. 192-205.

6. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. М., 1960.

7. Там же. С. 102.

8. Первый перевод Евфимия относится к 1675 г. В рукописи Синодального собрания Российского исторического музея значится под № 55 (Горский А. В. Невоструев К. И. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки).

9. Исаченко-Лисовая Т. А. О переводческой деятельности Евфимия Чудовского. С. 194—210.

10. Исаченко-Лисовая Т. А. Псалтирь Аврамия Фирсова 1683 г. Особенности языка и перевода // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 12. № 3. М, 1984. С. 248-257.

11. Документы этого указа сохранились в фондах Московской Синодальной типографии // ЦГАДА. Ф. 1182/1. Ед. 67. Л. 90-92.

12. Текст опубликован в «Описании славянских рукописей...» А. В. Горским и К. И. Невоструевым (М., 1859. П/2. С. 492).

13. Брайловский С. Чудовской инок Евфимий как справщик // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. 1890. № 3. Отд. 1. С. 425-450; № 9. Отд. 1. С. 361-405.

14. Черная Л. А. Кавычные Прологи конца XVII — начала XVIII века и характер их правки // Русская старопечатная литература XVI — первой четверти XVIII в. Литературный сборник XVII века. Пролог. М., 1978. С. 136.

15. Публикация А. В. Горского и К. И. Невоструева в «Описании славянских рукописей...» (1862. П/З.С. 495-495 об.). Неизвестный список второго сборника (под № 346) — в рукописи Погодинского собрания РНБ под № 1963 (л. 182-182 об.).

16. Флоровский А. В. Чудовской инок Евфимий. Один из последних поборников «греческого учения» в Москве в конце XVII в. // Slavia. 1949. R. 19. S. 100-152.

17. Бычков А. Ф. Описание церковно-славянских и русских рукописей сборников Императорской Публичной библиотеки. Спб., 1882. Т. 1. С. 350—365.

18. Уо Д. К. К изучению истории рукописного собрания П. М. Строева // Тр. отд. древнерусской лит-ры. Л., 1976. Т. 30. С. 184-203.

19. Весьма редкая рукопись с сочинением Яна Белободского «Беседа Милости с Истиною» в составе рукописного собрания Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева (под шифром: КП-3945/69).

20. Думается, что эти выписки тесно связаны с переводом толковой Кормчей, над которым Евфимий трудился в 1691-1696 гг.

21. Рукопись Синодального собрания. № 55.

22. Там же. № 133.

23. «Андриатис» Златоуста — Там же. № 104.

24. Там же. № 48-49.

25. В свое время барон Г. А. Розенкампф обозначил Кормчую с толкованиями Вальсамона, переведенную Евфимием, как Русскую Кормчую V редакции (автографы переводчика в рукописях Синодального собрания под № 475, 474, 226).

26. Там же. № 158. Л. 20-307 (данные архива К. И. Невоструева от ОР РГБ. Ф. 193. К. 13. Ед. 14).

27. Перевод этого сочинения относится к середине 1680-х гг. Известно, что он был заказан Евфимием другому лицу. Упоминание об этом — Там же. № 346.

28. Помещен в одном сборнике с ранее упомянутой книгой Мелетия Сирига в рукописи РИМ под № 346, л. 1134-1151. Перевод Евфимия 1691 г.

29. Сменцовский М. Вопрос об исправлении славянского перевода Библии во второй половине XVII века // Прибавление к Церковным ведомостям. 1900. № 28. С. 1103-1104.

30. Этот перевод содержится в рукописи Синодального собрания (греч.) под № 472. Предисловие Евфимия к этому переводу — в рукописи РГБ, собрание Ундольского, под № 1291.

31. Яхонтов И. Иеродиакон Дамаскин, русский полемист XVII века. Спб., 1883.

© текст - Исаченко Т. А. 1994
© сетевая версия - Тhietmar. 2011
© OCR - Хартанович М. 2011
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Книга. Исследования и материалы. 1994