Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ПРИМЕЧАНИЯ

1. К выходному листу.

Шелдонов театр — одно из зданий Оксфордского университета, построенное епископом Кентерберийским Жильбертом Шелдоном (G. Sheldon, 1598-1677) в 1669 г. для университетских актов и представлений, а потом вместившее в себе типографию Оксфордского университета. Изображение фасада Шелдонова театра стало в XVII-XVIII вв. маркою изданий Оксфордского университета. Я воспроизвел его на снимке выходного листа, табл. 1.

2. К снимку автографа Лудольфа (табл. 2).

На экземпляре Г. Публичной Библиотеки им. Салтыкова-Щедрина имеется автограф Лудольфа, воспроизведенный мною. «Singulari amico meo Dr. Prof. Voltemate benevolae recorda-tionis ergo hunc suum libellum transmittit H. W. Ludolf. Londino d. 5 Iuny. 1696» («Единственному моему другу Доктору профессору Вольтэматэ на добрую память эту свою книжечку посылает Г. В. Лудольф. Лондон. 5 июня 1696 г.»).

Мне не удалось установить, где жил этот проф. Вольтэматэ. В Nordisk Familjebok, т. 32, имеются сведения о профессоре университета в Упсале Генрике Юлии Вольтэмат, историке, родом из Ревеля, сыне оберлейтенанта, но годы его упсальской профессуры (1723-1763) почти исключают возможность отождествления этого профессора с другом Лудольфа.

3. К посвящению книги.

Вот что сообщает о кн. Борисе Алексеевиче Голицыне секретарь австрийского посольства Иоганн Корб (Дневник путешествия в Московию, пер. Малеина, с. 54): «Кн. Б. А.Голицын весьма учтиво принял, до своего отъезда в поместье, секретаря, вручившего ему письма. Этот князь знает латинский язык и любит употреблять его», (с. 70): «Сегодня господин Посол отправился с очень б. частью своей свиты к кн. Голицыну как с целью торжественного посещения его, так и для дружеской беседы. С поразительной любезностью князь приказал своим музыкантам-полякам разыгрывать различные пьесы для развлечения присутствующих; кроме того он усердно просил г. Посла посетить его поместье... Наконец князь велел подать различные сорта вин, чтобы показать всю мощь своего богатства... У этой молодежи (детей кн. Б.А.Голицына) есть наставник-поляк, они теперь занимаются изучением латинского языка».

А вот что рассказывает де ла Невилль (с. 431): «Я решился писать к молодому Голицыну (Борису Алексеевичу), любимцу царя Петра... При посещении он не беседовал со мною так, как его родственник (кн. Вас. Вас. Голицын), но только угощал меня водкою и все время свидания с ним прошло в питье. Я'мог узнать при этом от него, этого пьяницы, только то, что аудиенцию дадут мне через три дня...» (чтобы правильно понять этот рассказ, надо помнить, что де ла Невилль был шпионом французского короля, приехавшим под чужим паспортом, и что это было известно кн. Б. Голицыну) (с. 434): «Я отправился к (Б. А.) Голицыну и застал у него Артамоновича (Матвеева). Они спрашивали, как показался мне царский обед. Я ответил, что, к несчастью, французские повара до того испортили мой вкус, что я не могу оценить русских лакомых блюд. Тут они выразили желание отведать французского стола и я пригласил их на следующий день откушать у меня. Они охотно согласились с условием, что у меня будут только знакомые им люди... Оба гостя были чрезвычайно довольны моим столом, так что посылали даже некоторые из блюд своим женам, и, без дальнейших [641] церемоний забрали с собой все сухие фрукты, уверяя, что в жизнь свою не случалось им так хорошо пообедать, но чтоб я не надеялся на такое угощение у них».

4. К предисловию, с. IX.

Лудольф не совсем точно передает названия двух из четырех упоминаемых им книг Симеона Полоцкого: «Обѣдъ душевный» и «Вечеря душевная». Очевидно, их не было под рукою в Лондоне.

5. К предисловию, с. X.

О распространенности знания латинского языка в образованных кругах Москвы свидетельствует кроме прямых указаний иностранцев, как в данном случае, еще и обилие переводов с латинского, обилие латино-русских словарей, латинской терминологии в ботанических (травниках) и медицинских (лечебниках) книгах XVII-XVIII вв. Ср. еще сообщение Бломберга (Blomberg. An account of Livonia. London, 1701) о митрополите Московском Маркелле, говорившем по-латыни, по-французски и по-итальянски.

6. К с. 49 и 55 книги Лудольфа.

Семья — жена. Ср. в Актах Холмогорской и Устюжской епархии (Русская историческая библиотека, XIV, с. 558): «А на другой день изождалъ семьишко мою дома одну, да пришедъ по прежнему безчестил». В книгах Ипатьевского монастыря (55): «Был государев бояринъ... в монастыре похоронять семьи своей Агрипены» Так же и во Вкладных книгах Антониева Сийского монастыря (21): «Андрѣевская семья Петровича Клешнева Ирина Андреевна восемь рублей».

В диалектах верхнего Поволжья известно и теперь такое употребление слова семья.

7. К с. 58.

Вдругъ — одновременно. Ср. Письмо Петра I от 20. VIII. 1696 г. к Виниусу: «Письма по двумъ почтамъ къ намъ вдрукъ пришли» (Письма и бумаги Петра, т. I, 109).

8. К с. 92.

Упоминание о серебряных копях курфюрста Саксонского надо поставить в связь с тем, что и сам Лудольф был родом из Эрфурта и родственники его служили при дворе этого курфюрста.

Рудбециус (Olaus Rudbeck, 1620-1702) — знаменитый ботаник, археолог и медик, профессор Упсальского университета. Ссылка Лудольфа имеет в виду трехтомный труд Рудбеция: Atlantica sive... vera Japheti posterorum sedes. Upsal. 1675-1698. 3 vol. in fol.

9. К с. 93.

Boranetz. Ср. у H. И. Костомарова (Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. СПб., I860. С. 184): «Русские уверяли иностранцев, что на низовьях Волги растет животное-растение — баранец; оно приносит плод, похожий на ягненка. Стебель его идет через пупок и возвышается на три пяди; ноги мохнатые, рогов нет, передняя часть как у рака, а задняя совершенно мясо. Оно живет, не сходя с места, до тех пор, пока имеет вокруг себя пищу. Показывали меховые шапки и уверяли удивленных западных европейцев, что эти шапки из меха "баранца"».

10. К с. 94.

Ciceris instar extensum. К разъяснению этого, на первый взгляд, неточного перевода («наподобие гречихи») мне послужило указание в Latina Grammatica El. Kopiiewitz 1700, p.36: cicer — гречиха, а также свидетельство словаря самого Лудольфа (с. 86): «Pisum — горох», указывающее на то, что он не имел в виду в этом месте сравнения с зерном гороха.

Текст воспроизведен по изданию: Три иностранных источника по разговорной речи Московской Руси ХVI-ХVII веков. СПб. СПбГУ. 2002

© текст - Ларин Б. А. 2002
© сетевая версия - Strori. 2015
© OCR - Николаева Е. В. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© СПбГУ. 2002