Советские архивы

Из истории денежного дела в России

(Документ XVII века)

В русских денежных дворах, крупнейших предприятиях с развитым разделением труда, с большим количеством рабочих проявлялись наиболее типичные черты русской централизованной мануфактуры XVII в. Однако детальное исследование истории денежных мануфактур в России затрудняется отсутствием систематических сведений об их деятельности, малым количеством письменных источников.

Несомненный интерес представляет публикуемая ниже обстоятельная отписка царю Алексею Михайловичу о состоянии Новгорода в середине XVII в., в которой центральное место занимает описание положения, создавшегося на Новгородском денежном дворе. Автором записки является московский служилый человек, окольничий Никита Алексеевич Зюзин, посланный в Великий Новгород в мае 1659 года «в товарищи боярину и воеводе князю Пригарью Семеновичи) Куракину» ¹.

Отписка не датирована. События, послужившие непосредственным поводом для ее написания, относятся к 168 году. Очевидно, документ составлен в 168—169 (1660—1661) годах.

Из публикуемой отписки следует, что Новгородский денежный двор, восстановленный в связи с проведением денежной реформы (1654— 1663 годы), находился в тяжелом состоянии. Несмотря на значительное число рабочих (денежных мастеров здесь насчитывалось 100 человек, а к ним обязательно полагалось столько же подсобных рабочих), он давал довольно скромную продукцию. Этот вывод подтверждается нумизматическими данными. Медные копейки новгородского чекана времени реформы очень малочисленны. Они чеканились частично штемпелями, присланными из Москвы. Это говорит о том, что на Новгородском денежном дворе не хватало квалифицированных мастеров, которые могли бы приготовить штемпели (резчиков штемпелей в те годы называли «резцами» — А.М.). Бесконтрольность, систематическое воровство администрации и мастеров еще больше способствовали упадку Новгородского денежного двора. Он навсегда был закрыт в июне 1663 года вместе с другими «медного денежного дела» дворами в связи с отменой денежной реформы и прекращением чеканки медных копеек.

Ценность публикуемого документа заключается прежде всего в том, что в нем содержатся единственные в своем роде сведения об организации и состоянии Новгородского денежного двора. На основании этого документа можно составить довольно полное представление об организации периферийных денежных дворов в середине XVII в., несколько отличающейся от организации центральных, московских дворов.

Все денежные дворы в Русском государстве в этот период находились в ведении Приказа Большой казны. Через него комплектовалась [94] рабочая сила, утверждалась администрация, присылались стрельцы для охраны двора. Приказ Большой казны через своих подрядчиков снабжал денежные дворы сырьем и сам распределял готовую продукцию. Он служил также высшей судебной инстанцией для работников денежного двора. Оставаясь в ведении Приказа Большой казны, Новгородский и другой периферийный денежный двор середины XVII в. — Псковский — непосредственно подчинялись местным властям.

Из записки Зюзина мы видим, какое активное участие в делах денежного двора принимал воевода Г.С. Куракин. По его указанию проводился «истинный опыт» — контрольная плавка, он назначал людей для обследования денежного двора, вел сыскное дело против головы. Однако высшей судебной инстанцией и для этих дворов остается Приказ Большой казны. Василий Никифоров, голова денежного двора, против которого начали сыскное дело, отправился в Москву и добился там оправдания. Ни в новгородских, ни в псковских источниках нет прямых доказательств того, что воеводы утверждали администрацию периферийных денежных дворов, но нет и указаний об участии в этом Приказа Большой казны. Исходя из функций воевод в городе, можно предполагать, что головы и целовальники утверждались воеводами и из их рук получали наказы об управлении денежным двором. Снабжением денежных дворов сырьем в Новгороде, как и в Пскове, также ведал не Приказ Большой казны, а сам денежный двор. У денежного двора существовал свой довольно непостоянный штат подрядчиков, которые покупали для двора медь в ближайших городах, главным образом, пограничных, и за границей. Главным поставщиком меди на русский рынок была Швеция. Зюзин сообщает, что на денежный двор «подряжались многие торговые люди наугородцы» для «медной покупки». В его отписке говорится об одном подрядчике, посланном в Ругодив. Покупали медь для денежного двора также и целовальники двора. Продажа меди «на сторону» запрещалась под страхом смертной казни. Во второй половине 40-х годов XVII в. в России была объявлена государственная монополия на торговлю серебряными ефимками, которые служили сырьем для чеканки монет. В годы денежной реформы (1654—1663) эта монополия распространилась также и на медь.

Существовало правило, которому одинаково подчинялись и центральные и периферийные денежные дворы — вся денежная продукция полностью поступала в ведение Приказа Большой казны. Ни один из существовавших в России денежных дворов в середине XVII в. не имел права ни принимать заказы на чеканку монет от частных лиц, ни распоряжаться без ведома Приказа Большой казны готовой продукцией. Это были полностью государевы денежные дворы. Из Новгорода и Пскова направлялись в Москву подводы с монетами. Зюзин, в частности, сообщает, что «Яков ныне поехал к Москве с твоею, великово государя, денежною казною». Яков Андреянов — целовальник Новгородского денежного двора. Возможно, это было правилом — направлять готовую продукцию в Москву в сопровождении целовальников денежных дворов. Из других псковских и новгородских источников мы знаем, что иногда воеводам предоставлялось право расходовать на месте некоторые суммы, полученные с денежного двора. Чаще всего это была выплата жалованья солдатам действующей армии.

Публикацию подготовила А. С. Мельникова.

ТЕКСТ ОТПИСКИ ЗЮЗИНА ²

/84/ Государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея Великия и Малыя Росии самодержцу холоп твой, Микитка Зузин, челом бьет. В прошлом во 167 году по твоему великого государя указу [95] пос/лан/ я, холоп твой, на твою великого государя службу в Великий Новгород к боярину и воеводе ко князю Григорью Семеновичю Куракину в таварыщи. И велено мне, холопу твоему, ведать твои, великого государя, дел/а/ по наказам и по твоим великого государя указным грамотам. И я, холоп твой, будучи у твоих великого государя дел, работал тебе великому государю всею душою в прав/ду/, смотрел и искал тебе велик/ому/ государю во всем прибыли.

И как я, холоп твой, приволокся на тв/ою/ великого государя службу и увидел, что на Торговой стороне н/.../ добет город земляной вал во вся/кой/ крепостью; и учиня им смету, /пи/сать к тебе, великому государю. А /кре/пости никакою мерою нельзя быть, естли неприятель придет. И на Софийской стороне никакою мерою усидеть будет нель/зя/.

/85/ А земляной вал прошнее будет и крепче деревянново, а и станет немногим дороже; а на медные деньги, государь, станет не с большей убыток твоей государеве денежной казне. А людем работным мочно по твоему великово государя указу, только изволишь ³ нескудной наем охотником дати, тому буд/ут/ и ради работать. А твоя великого государя, за ними милость, хотя чт/о/ и лишнее изволишь пожаловат/ь/, за холопи твоими не пропад/ет/. А по смете доброй вал станет в тр/ит/цеть тысеч рублев, а будет чем и менши, и то тебе великому государю будет извесно. А убытка твоей великово государя казне не будет неделом ни в чем. А церковное, государь, строение многое и люди жилецкие все на Торговой стороне. А зделать мочно по твоему, великово государя, указу вал земляной однем летом, а нужи уездным и жилецким люде/м/ не будет, поволною ценою мочно нанять.

Да послан был до меня холопа твоего купчина в немецкой город в Ругодев для медной покуп/ки/, да по се число там живе/т/ безсъездно. И купит меди п/о пяти/ рублев пуд на серебряные деньги, а на медные, государь, будет по семи рублев с полтиною. А немцом /86/ будет по девети рублев пуд, что они меняют и при/ни/мают по полтине на рубль на серебряные деньги наддачи. А подряживались многие торговые люди ноугородцы и просили по семи рублев медеными деньгами. И тут тебе великому государю п/ри/были было по рублю у пуда /с по/шлинами, а медь станет по /.../ и с работою мастерскою по /полти/не пуд.

Да двор денежной н/.../жен и денежные мастеры ходят повольно з двора и н/а двор/, и их ни в чем не осматривают ⁴. И голова им гость Василей Микифоров в своем ходу сиденья, поступился в угар ⁵ [96] десети тысеч рублев, на всякой пуд по два рубли по шти алтын п/о/ четыре деньги для своево воровства. И твою великого государя казну крал многую: приделошные деньги, кое приделываются у мастеров сверх указно/го/ числа, что никакою меро/ю/ в указное число мастером, государь, угодить невозможно, либо м/ен/ши, либо болши указного чис/ла/ деньги выдут из дела. Невели/.../ у фунта гривны по две и /.../ по пяти, и тех от денег д/.../ /87/ украли пятнатцеть тысеч рублев. Да медь покупал на денежной двор сам, и пошлины збирал таможенные, вес и прием медной были ев/о/ дома, записка всему была у нево, что хотел, то и писал в своих книгах. А объявил меди числом, а против тово денег. А иную медь утаил, в книгах не писал, да из неё на себя деньги делал.

А объявилось, государь, то ево дело воровс/кое/ потому, что у мастеров недоделки стало в году ево твоей государе/ве/ денежной казны со сто тысеч рублев с лишком по мастерским работам, а мастеры работ/али/ у нево днем и ночью безперест/анно/. А денег у нево зделано мало для тово, что на нево делали денти. Да он же, Василей, покупную медь весил в таможенной сытой вес у продавцов, а отдавал на малой вес мастером на денеж/ной/ двор. И у тово малово весу объявилось перед таможенным весом шестдесят пуд меди привесу, а денег из них выдет з дватцеть тысяч рублев. И то он себе ж имал, а ничево тово не объявил, хотя тем корыстен был воровски. Чтоб ни в чем на нево не посягали, для тово он Василе/й/ в угар мастером поступался и молчали ему по всем воровст/ве/. /88/Да он же Василей воровал и прив/озил/ свою медь на денежной двор и из них д/е/лал тайно денги, и свозил медь к себе.

Т/о/, государь, подлинно сыскано, и объявило/сь/ по извету таможенного головы наугородца торговова человека Офонасья Микляева про воровс/тво/ ево меди гостя Василья Микифорова. Извещал товарыщ ево Васильев и складчик с ним в медной покупке наугородец торговый человек Д/о/рошка Семенов. И по тому извету Афонька сей извещал про то/ю/ медь боярину князю Григорью Сем/е/новичю. И посылан был на выим/ку/ той меди и иных улик в дом Вас/ильев/ подъячей Андрей Иванов. И медь /вы/няли, а в хоромы по Офонас/ьеву/ извету осматривать подъячей не пошел, что сысчетца и иных улик — денег и меди, а сказал, что де ему не приказано о том. А после тово послан был дьяк в четвертой день извету осматривать во двор, и то ему Василью стало навесть и укрылся совсем. А в роспросе ево, Василья, Афанасей Микляев уличал, для чево он медь покупал мимо твоево государева указу и какую он ме/дь/ купил. А по твоему великого государя указу меди не велено покупа/ть/ никакову чину людем наугор/од/цем, кроме денежново дв/ора/.

А он, Василей, тою пору голов/а/ был на денежном двор/е/ /89/ и ему и то тово недостойно ку/пит/ь, и в наказе то ему написано под смертную казнь. А он Василей что то медь, коя у нево вынята, свез з денежнова двора в своем сиденье, бутто на мену. А привозил и свозил человек ево дворовой Петрушка Иванов, а отдавал медь ларешной целовальник товарыщ ево Екимко Пискулин. И в том изветном деле по се число розыску подлинново и пытки не бы/ло/ и к тебе, великому государю, не писано неведомо для чево.

Да он же, Василей, ездил к Москве в прошлом во 168 году и по хожен/но/му своему челобитью твоево /ве/ликого государя привез грамоту по промыслу друзей своих, что/б/ ему за ту воровскую медь деньги выдать; а все утаил в своем челобитье: написал, что та у нево бутто медь чистая. И по тому ево ложному челобитью и грамоте деньги выданы за медь. А у нас, холопей твоих, подлинно ведамо не только, что деньги не [97] довелось было отдать, и п/ы/тать было довелось человека ево, Васильева, Петрушку и Екимка Пискулина: для чево он медь де взв/о/зил на двор мимо твоего государева указу и наказов твоих чево /он/ под смертною казнью не велел /90/ делать. А коли они им медь взвозят, тохды и деньги свозят, хто за ними смотрит, делали все по своей воли. Да не тольк/о/, государь, что тое медь привози/ли/, которая вынята, то, государь, на них улика, а то многую медь привозили и деньги свозили, что хотели, а насмотренья им ни в чем не было.

Да он же, Василей, и в прошлом во 168 году твоем/у/, государеву денежному делу велик/ий/ порок чинил: сложася с т/а/варыщи своими денежно/го/ двора прошлых годов гол/ова/ми Ивашка Декшина д/.../ Иванова с товарищи ж⁶, а те головы твою государеву казну крали ж⁶, и прибрали к себе для заступления ведамова вора и еретика Костку Харламова, у которова в прошлом во 162 году вынята на Москве чаровная книг/а/ «Остроломия» ево, Косткина, у Вознесенского монастыря девичья у попа. И поп проклят, и сослан, и пытан. А он, Костка, по поноровке нашей братьи воевод укр/ыл/ся, от той беды бегал за рубеж в Ригу в то время. А я холоп тв/ой/ про то дело подлинно веда/ю/, что по приказу святейшего Ни/ко/на патриарха, воровские тр/.../ги ево Косткина, да из Посольско/го/ приказу две сожгли я холо/п/ /91/ твой и дьяки для тово, чтоб впредь такое воровское дело не множилось на прелесть /и/ным и на соблазн. Да по ево ж Косткину наговору твоих государевых людей пытают безвинно и без улик до смерти. Казак ноугородцкой запытан, заведамой же вор Сенька Маленькой, которово за ево воровство велено бить ево кнутом, что он безчестил святейшево Никона патриа/рха/, как он был в митрополи/и/ в Великом Новегороде, а не б/ит/ он поноровкою. Да к себе ж у н/.../ принять в мысль ведомои в/оры/ и бунтовщики Андрюшка Гаврилов, бывший стрелец, что ныне городничей, Куземка Меркушев, которые завели бунт и кров/опро/литье в Великом Новегороде в прошлом во 158 году ⁷. И за то их, государь, воровство Андрюшка пытан и бит кнутом, а Куземку велено бить кнутом, а не бит поноровкою. А не сослан/ы/ они с таварыщи своими с Ывашком Жагловым понор/ов/кою нашей же братьи воеводы. А те, государь, все воры, и из них п/.../ всех Костка Харламов сло/жил/ся с ними, владеют и при/го/варивая начальному во всяки/их/ делех по своей воле и дела/ют/, как хотят, а он им во всем /92/ дался, неведомо для чево, хотя ими любим быти. А свою, государь, братью посацких теснят всячески напрасно, и в приказ приходят к нам, холопем твоим, большим шумом и невежеством, и безчестят всячески всех нас, холопей твоих, и называ/ют/ выборы и дела наши, холопей твоих, воровские. И /я, хо/лоп твой, им говорил мн/ога/жды, и о том, что не д/ело/, с таким невежеством приходят и шумом.

И двор денежной всеми мастеры возмутили и мешкоту учинили и им потакают и шумят ⁸, велят мастером не о деле, угождаючи себе в своих, хотя укрыть, воровствех. И против их невежливова челобитья сыску и уйму им нет, ни в чем не хотят с ними ссоритца. А я им говорю, холоп твой, лишь всегда за тво/и/ великого государя дела. Позор и /бе/зчестье принимать только н/е/ положено, хотя до смер/ти/ рад за твое великого государя д/ело/ стоять, да мочи моей нет, да и сы/.../ку государь, ничему зде не быть.

Д/а/ выбран был на твой государев денежн/ой/ двор наугородец [98] посацкой человек /93/ Яков Андреянов, по приказу боярина князя Григорья Семеновича, и нас, холопей твоих, и всего Новагорода земских людей выбор на нево дан за руками з головою с Ондреем Земским. И работал тебе великому государю и учинил великую во всем /при/быль денежной казне с пятьдесят тысеч рублев в придел/о/шных и в угаре, да над маст/е/рами все надсматривал их в/о/ровство. И за то ево нена/ви/дя, головы все прошлых и нынешних годов денежнова двора и мастеры извещали на нево всякие небылые дела ложно, сложася с теми же выше писаными ворами, хотя ево испорочить. И по их ложному наносу он, Яков, роспрашиван и теснен мим/о/ дела во всем, и ево неправды ни в чем не сыскалось.

Да зде, государь, выходцы, кое вышл/и/ из-за свийскова рубежа на т/вое/ великого государя имя; и при/ка/заны они назирать, выходц/ы/ ивангородцу торговому человеку Якову Белоусову, и он, Яков, работая тебе великому государю всею правдою /94/ и безкорыстно, им выходцы и крепки. И завидя тому, дьяк дворцовый Иван Ослухов, для своей бездельной корысти, и/м/ во всем помешку чинит. А пустые земли у нево во дворце, кое велено им роздать на селитьбу, и денег по два рубли на дворовое строень/е/, и он в том во всем чинит помешку и волочит их для своей бездельной корысти. И новым, государь, людем и будет ты, великий государь, изволишь для тех своих государевых великих дел присланово сыскать. И я про то все извещу ему подлинно. А зде, государь, про них про всех воровство сыскать. Слышно, что все ведамо будет и поноровки им не будет. А на Москве у них друзей много и добрых людей и их заступят тайно. А оне на том похваляся, ныне поехали к Москве: хотя де нам в тритцеть тысеч станет, и то нам всем малое д/е/ло, а свое де мы хотенье исп/ол/ним. А по се число не писал к тебе, великому государю, о тех твоих, великово государя, делах для тово, что разведывал про все подлинных улик, чтоб тебе, великому государю про все было извесно.

|95| Августа в 25 день били челом тебе великому государю и боярин/у/ князю Григорию Семеновичу Кура/ки/ну и нам, холопем твоим, в пр/и/казной избе извещал наугород/ец/ посацкой человек денежново д/вора/ ларешной целовальник Яков Андреянов на денежных маст/еров/. Велено де, государь, ему, Якову, з /голо/вою денежнова двора с наугородцом Андреем Земским делать опыт денежной и угар изверить, по /то/му положить на пуд. И масте/ры/ де воруют ту, а опыт делают неправой для своей бездельной корысти. И боярин князь Григорей Семенович, поговоря с нами, холопи твоими, послал меня, холопа твоево, Микитку, к опыту, и опы/т/ зделать истинной. И прибыли т/воей/, великого государя, казне учинилось /пятнат/цать тысеч рублев. И воры, денежно/во/ дела мастеры, шестдесят, по научению головы прежних г/одов/ /96/ били челом тебе великому государю, что бутто тот опыт воровской, а им де на том опыту дел/ать/ нельзя. Похотя по прежнему красть твоего великого государя денежную казну, из двора сошли самовольством, и записи им выданы, и во всем им послаблено. И я, холоп твой, говорил, чт/о/ им наказанье учинить за их воров/ст/.во, что били челом тебе великом/у/ государю не делом, и твою государеву казну крали много лет, и меня, холопа твоево, тем безчес/тили/, что называют опыт новой /т/вой воровским. И похотели воровски твой государев денежный двор поставить без дела. И уведав их воровство, прежних мастеров, били челом тебе великому государю новые мастеры, девяносто человек, да старых десеть человек ноугородцы посацкие люди, похотя тебе великому государю работать на [99] новый опыт, и поруки на них взять. И сентября с пятого на десят/ое/ число до декабря до первого числа зделали новые мас/те/ры твоей великого государя казне денежной четыреста тысеч рублев по новому опыту.

/97/ Да и у прежних, государь, голов денежнова двора прошлых лет те воры мастеры корыстовались твоею государевою денежною казною много, крали в угар на год на всякого человека по тысечи и по семисот и по шти сот рублев в розных годех. А головы им наровили для своей бездельной корысти, что крали сами твою великого государя денежную многую казну. И тогда, государь, их челобитья на опыт их воровския и голов чел/о/битья и извету не бывало ж, и в приказ такие опыты прииманы у головы же лет до меня, холопа твоево. А ныне, государь, учинен опыт, и уверил я, холоп твой, при себе, и тут их объявилось воровство. И оне, воры, старые мастеры, по наученью голов денежнова двора на том увереном опыту не стали делать, из двора сошли. Да они /.../ мастеры, били челом тебе, великому государю, денежно/ва/ двора на ларешнова целовальника, на Якова Андреянов/а/, который сыскал на денежном дворе твою государеву денежную многую казну и их мастеров, воровство уличил, что крали твою государеву денежную казну. И по их /98/ ложному челобитью и по наговору денежнова двора головы гостя Василья Микифорова с товарыщи, которые корыстовались твоею государевою денежною казною многою, и сыскивано пр/о/ то дело, наровя им, а на Як/о/ва посягая во всем, и уликами ево не сыскивано очер/.../. Он, Яков, бил челом тебе, великом/у/ государю, хотя ево истеснить, утая тебя, великого государя друзьями своими на Москве. А Яков ныне поехал к Москве с твоею, великово государя, денежною казною. И я, холоп твой, то дело спорил, что его розыскать и отписать ⁹ к тебе ⁹, великому государю, подлинно. И то дело отпущено к тебе, великому государю, з двора ночью, утая меня, холопа твоево.

Милостивый великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Великия и Малыя и Белыя Рос/ии/ самодержец! Пожалуй меня, х/о/лопа своево, вели от тех стары/х/ денежных мастеров, ведамых и уличеных воров в своей, государь, денежной казне и в моем, холопа твоего, безчестьишк/е/ свой, государь, милостивой указ учинить, как тебе, великом/у/государю бог известит.

Комментарии

1. Дворцовые разряды, СПб., 1850, т. III.

2. Публикуемый впервые документ хранится в Центральном государственном архиве древних актов, в фонде Разрядного приказа, среди документов Безгласного стола, относящихся к управлению Новгорода (столбец 90, листы 84—98). Края листов нередко оборваны, что затрудняет прочтение многих слов. Эти слова или их части взяты в скобки. Невосстановленные по смыслу слова или слоги отмечены многоточием и тоже заключены в скобки. Границы листов обозначены двумя наклонными линиями.

3. Ошибочно «извелишь».

4. По существовавшим в XVII в. порядкам денежных мастеров при их приходе и уходе с двора полагалось раздевать донага и обыскивать, «чтобы они не приносили меди и олова и свинцу, или з двора чего не снесли». Г. Котошихин. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб, 1909, стр. 98.

5. По существовавшей в XVII в. технологии производства монет часть сырья в процессе плавки выгорала. Норма угара определялась контрольной плавкой определенного количества металла и подсчетом получившихся из него готовых монет. Такая плавка называлась «опытом». При поступлении сырья на денежный двор подсчитывалось, исходя из установленного «опыта», количество готовой продукции, которое должно было получиться из этого сырья, с вычетом нормы угара. Норма угара бралась в ее денежном выражении .и называлась «угарными деньгами». При подсчете теоретической нормы выхода готовой продукции из поступившего на двор сырья высчитывалось также неизбежное количество брака, получавшегося в процессе чеканки монет (так называемые «приделошные деньги»).

6. Написано между строк другими чернилами.

7. Андрюшка Гаврилов и Куземка Меркушев — новые, неизвестные нам раньше имена активных участников Новгородского восстания 1650 года.

8. В тексте «шумет».

9. Повторено дважды.

Текст воспроизведен по изданию: Из истории денежного дела в России (Документ XVII века) // Советские архивы, № 3. 1967