Служилые мурзы Яушевы в XVI-XVII вв.

Документальных материалов XVI- XVII столетий о Яушевых сохранилось немного. И все же в числе выявленных и известных исследователям присутствуют и писцовые, и кадастровые, и делопроизводственные материалы, жалованная и ввозная грамоты. Скудость источниковой основы не убавляет интереса к проблеме, ибо представители этой семьи принадлежали к тем немногочисленным слоям татарского населения, которые явно не утратили занимаемого привилегированного положения и после социально-политических потрясений середины XVI в. В условиях, когда о множестве других родов татарских мурз письменных свидетельств не сохранилось вообще, источниковая ценность уцелевших многократно возрастает. Опираясь на них становится возможным составить представление о социальном статусе, экономическом и политическом положении одного из разрядов нерусского служилого сословия в целом ¹. Полагаем, что публикуемые ниже документы, еще не вводившиеся в научный оборот, смогут пополнить доказательную базу будущих научных изысканий по истории нашего региона и служилого сословия.

Прежде чем читатель начнет знакомиться с текстами подготовленных к печати рукописей, коснемся истории семьи. Вполне возможно, что основателем рода являлся тот самый князь Яуш (Иауш), на которого при хане Едигер-Мухаммеде было возложено командование силами, прикрывавшими Казань со стороны Арска ². Не исключено, что был еще какой-то другой князь Яуш, проявивший свою лояльность к русской администрации в регионе или даже находившийся на службе у московского правителя задолго до событий осени 1552 г. Сказать определенно сложно.

Бесспорным представляется, во-первых, то, что князь Яуш имел заслуги, по всей видимости, «добытые» на военной службе Ивану IV. Заслуги эти стали основанием для сохранения за ним и его наследниками княжеского титула. Они были столь существенными, что государственные структуры вспомнили о них, например, в июне 1628 г. при выдаче грамоты о [32] пожаловании княжеского титула его внуку Семенею: «за службы деда ево, князь Яушеву, и дяди ево, за князь Иванаеву, и за отца ево, князь Багишеву, и за ево, Семенееву, службу... как был пожалован отец ево князь Багиш» ³. Как видим, названный титул фактически был наследственным, и все, кто назван в акте, были наделены им «за службы». Во-вторых, вне всякого сомнения, князь Яуш являлся отцом двух служилых — Кадыша и Багиша, явно не обиженных судьбой и после завоевания Казани войсками Ивана Грозного ⁴.

Утверждать это позволяют писцовые книги, составленные Н. В. Борисовым-Бороздиным и Д. А. Кикиным в 1565-1568 гг. и И. Болтиным «с товарищи» в 1602-1603 г. Из книг 60-х гт. XVI в. следует, что Кадыш Яушев имел двор в городе Казани ⁵. Масштабность выполняемой задачи (описание территории всех трех уездов) и боевые действия против новой администрации обусловили краткость записей. Мы не знаем, какого характера и предназначения строения имелись на этом дворе, и потому трудно определить служебный статус и весь круг занятий Кадыша, обусловивших в те суровые времена право на собственность в практически ставшем русским городе, т. е. укрепленной части Казани. Вероятно, он командовал военным соединением (поместным ополчением) служилых татар и новокрещен, ведь даже его внучатые племянники занимали должности сотенных голов и ротмистров ⁶. Эти факты заслуживают особого внимания, ибо в исторической литературе утвердилось мнение о возложении обязанностей начальствующего над служилыми «инородцами» на русского голову ⁷. Действительно, летописи и разрядные книги приводят к такому заключению. Между тем актовые материалы свидетельствуют, что полномочия головы могли быть переданы и «инородцу», как это и случилось с Яушевыми и Сафаром Тенишевым ⁸. При подобных назначениях властные структуры учитывали авторитетность, родовитость, наличие опыта и знание военного дела, а также преданность служилых мурз и князей новой власти.

К моменту следующего валового описания Казанского уезда в начале XVII в. Кадыша уже нет в живых, как нет и его сына Иваная. Вотчинными землями распорядилась его жена, соответственно мать Иваная-Девленея, за два года до описания И. Болтина «с товарищи», передав их князю Багишу с условием прокормления до своей кончины ⁹. Характерно, что вдова не вступила в повторный брак. Дело здесь не в силе чувств и в игнорировании норм шариата, а в ее достаточно пожилом возрасте. На том основании, что Кадыш фигурирует в 60-е гг., а поступить на службу он мог лишь при условии достижения совершеннолетия (15 лет), даты рождения супругов можно отнести к периоду не позднее 40-х гг. Выходит, что вдова разменяла седьмой десяток. К тому же земли были оформлены за сыном четы — князем Иванаем, явно поверстанным, «выслужившим» титул и погибшим на военной службе.

Потомков Яуша по мужской линии, здравствующих в начале XVII в., было двое: князь Багиш и его сын Семеней, еще не успевший себя показать. В их совместном владении находилось 168 десятин ¹⁰ в три поля пахотных земель, 50 десятин пашенного леса и 1650 копен или 165 десятин лугов на поместном праве и 225 десятин в три поля пахотных, 40 десятин пашенного леса и 3850 копен или 385 десятин на вотчинном праве. Много это или мало?

В соответствии с царским приговором от 1 октября 1550 г. боярам, окольничим и детям боярским первой статьи выделяли 200 четверти (чети) в одно поле, детям боярским второй статьи -150, а третьей -100 чети. Правда, с 1556 г. верстание поместьями осуществлялось по принципу равномерности, и к военной службе как помещиков, так и вотчинников стали привлекать на единых основаниях. После 1587 г. всем служилым выделяли уже по 100 чети в одно поле, т. е. 150 десятин в три поля. А у отца и сына Яушевых площади пахотных земель составляли 483 десятин в три поля и плюс еще 545 десятин лугов. Следовательно, обделенными их назвать нельзя. Кроме того, по жалованной грамоте от 1582 г. Багиш получил целую волость (!) [33] Терьса с деревнями по р. Каме вместо денежного жалованья ¹¹. Сумма оброка, который он собирал с этой волости, составляла 12 рублей в год ¹². Однако говорить о степени зажиточности мурзы неправомерно, ибо мы не знаем качества его земель (добрая, средняя, худая) и экономической мощи его хозяйства.

К слову заметим, что сельскохозяйственные угодия Яушевых в начале XVII в. состояли из паханой, переложной и поросшей лесом пашень, а также пашенного леса, т. е. давно поросшей лесом пашни, приводимого писцами отдельно, и сенокосов. Удельный вес последних очень высок. Определить площадь земли под посевами не представляется возможным из-за того, что размеры ее указаны лишь по д. Тамгачи, а в остальных селениях пашня записана вместе с перелогом и лесными порослями. Существование перелога и пашенного леса является безусловным свидетельством запустения населенных пунктов и обрабатываемых посевных площадей в результате непрекращавшихся «казанских» войн. Хозяйство велось плохо. Большие площади были «выключены» из сельскохозяйственного оборота, заброшены бортные ухожаи, бобровые гоны, «пустовал» кабак. Функционировала лишь мельница, с которой князь Багиш взимал оброк в сумме 1,5-2 рубля в год, да на Волге его люди «промышляли» двумя лодками. Рабочих рук у Багиша было маловато: шесть дворов подворных людей, обслуживающих дом и усадьбу мурзы, и шесть дворов «чювашских», исполняющих, по-видимому, барщину, так как денежного оброка и каких-либо «изделий» он с них не взимал. В волости Терьса, состоявшей в середине XVII в. из пяти селений ¹³, «по выпросу» оказалось 28 дворов. И в это число вошли как «чювашские», так и бобыльские дворы.

Земельные владения Багиша Яушева располагались по Нагайской и Алатской дорогам Казанского уезда в деревнях Тамгачи, Шигач, Кошарь и ожиленной пустоши Старый Менгер. По мере рождения сыновей, а их у него было трое — Ишмамет (Ишкей), Досмамет (Доскей, Дюскей) и Семеней (Семен), внуков и правнуков, их взросления и верстания земли стало не хватать катастрофически. Так, Канышу Ишмаметеву сыну при окладе в 300 чети было нарезано 40 чети, т. е. 13% от полагавшегося. Однако наследственными угодиями потомки Багиша продолжали владеть совместно, не выделяя своей доли. Неизбежные недоразумения прояснялись порою и без вмешательства официальных лиц ¹⁴. Проблема же малоземелья решалась благодаря предприимчивости, хозяйственной инициативе и упорству Яушевых. Источники свидетельствуют, что служилые мурзы и их потомки расчищали лес, добивались от казны передачи угодий сначала в оброчное держание, а затем и в условное владение, оформляли за собой «порозжие» и «выморочные» земли, не гнушались и насильственного захвата ясачных жеребьев. Одним словом, умножение владений осуществлялось ими характерными для всех земельных собственников той эпохи способами и путями. Примечательно, что документы, удостоверяющие их владельческие права и привилегии, они берегли и передавали из поколения в поколение. Их частный «архив», включавший жалованные грамоты 1582, 1628, 1685 гг., владенью выписи, материалы пяти ревизий, ротные списки, был еще цел даже в первые десятилетия XIX столетия ¹⁵.

В середине XVII в. Семен Волынский привел имена 17 Яушевых. При этом служилые татары Ишей Яушев и Бабахта Байгильдин записаны как имеющие братьев (з братьею), но без указания имен последних. Значит, у каждого из них было не менее двух братьев, отсюда, мы заключаем, что писец зарегистрировал владения как минимум 21 представителя интересующего нас рода (в это число входят 13 служилых мурз). Земельную собственность рода составляли угодия 25 жилых селений, две пустоши, две поляны и пашня близ ясачной д. Мендюш. О количестве земли, зарегистрированной за ними по Алатской, Зюрейской и Нагайской дорогам, более полное представление дает приводимая ниже таблица, составленная по материалам писцовой книги Казанского уезда 1647-1656 гг. [34]:

Из приведенных данных видно, что Яушевым принадлежали вотчинные владения в восьми населенных пунктах, в остальных же селениях земельная собственность была предоставлена представителям клана на поместном праве. Селения находились не только в единоличном, но и в совместном с другими служилыми людьми [36] владении, или располагались в ясачной деревне. Появление условных держаний в ясачной деревне свидетельствует как о значительных масштабах наступления поместной системы в регионе к середине XVII в., так и о социальной активности семьи служилых. Примечательно, что в четырех населенных пунктах земельные угодил вообще не были размежеваны и разделены от ясачных жеребьев. И если помещик и ясачные не проявляли стремления разграничить свои владения, то официальные лица (писцы) не утруждали себя дополнительной работой, ограничиваясь напоминанием о необходимости «выложить на ясаки». Чтобы представить земельную долю служилого в такой деревне, требуется произвести вычет на каждый ясак от 4,5 до 12 десятин в одно поле пашни и от 7 до 10 десятин луговых угодий ¹⁹.

Самыми состоятельными землевладельцами, по данным переписчиков, являлись служилый мурза Ишмамет Багишев сын Яушев и дети его брата Досмамета — Кадырмамет, Нурмамет, Абдула и Асян ²⁰. Несложные арифметические подсчеты показывают, что на долю каждого приходится почти 470 десятин в одно поле. А с теми землями, которые принадлежали им по наследству в сельце Кошарь, размеры доли их собственности достигают 530 десятин в одно поле.

Самые наименьшие жеребьи зарегистрированы за Канышем (7,5 дес.) и Бабахтой (менее 23 дес.) На самом деле ситуация была несколько иной. Из владеной выписи, выданной в мае 1648 г. из Казанской приказной палаты воеводами боярином И. И. Морозовым, окольничим князем И. А. Хилковым, дьяками В. Нефедьевым и Ф. Ивановым, выясняется, что Канышу в д. Большая Атня «в додачу» к уже имеющимся 40 четям переданы 10 чети в поле и 350 копен сенокосов. В итоге за ним оказалось 50 четвертей пашенной и 35 десятин сенокосной земли ²¹. Напомним, что его поместный оклад составлял 300 чети. По указу 1621 г. оклад детей боярских первой статьи равнялся 300 четям, второй статьи — 300, третьей — 250, четвертой — 200, пятой — 150. Как видим, Каныш мурза в служебной иерархии по своему имущественному положению соответствовал чину детей боярских второй статьи. Социальный статус его отца и двоюродных братьев может быть сравнен с таковым высших слоев городовых дворянских корпораций ²². Жизнь с неизменным постоянством вносила изменения в общую картину распределения земель и в самой семье и между помещиками уезда в целом. Подавляющую часть своей недвижимости Каныш получил, по всей видимости, и оформил за собой уже после валовой регистрации. К тому же по Соборному уложению 1649 г. он, как и все помещики, получил юридическое право на унаследование (наряду со своими родными братьями) поместных владений отца.

Если случай с поместными «дачами» Каныша может быть объяснен в какой-то мере его возрастом, то в отношении Бабахты Яушева внести коррективы по актовым материалам в данные писцов не представляется возможным. Более того, в архивном деле XVIII в. о предоставлении дворянских привилегий Яушевым присутствует целый ряд имен потомков тех, чьи имена не встречаются в известных нам источниках более раннего времени. Данное обстоятельство приводит к мысли о том, что не все представители этого рода служилых мурз были учтены в ходе переписи середины XVII в., или же определенная часть писцовых записей оказалась утраченной (лакуны в писцовой книге имеются) ²³.

XVIII в. с его стремлением к унификации, желанием порвать с «восточными путами» и ориентацией на Запад, утверждением жесткой централизации ослабил позиции служилого нерусского сословия. Тем, кто не успевал, не мог или не хотел принять изменившиеся условия существования приходилось отходить на задний план исторической авансцены. Историческая судьба Яушевых тому неплохое подтверждение. В рассматриваемый период они занимали положение, не уступавшее статусу уездной аристократии, а в последующем род распался на три ветви, социальное положение представителей которых варьировалось от ясачного до купца. Да и проживали они в Казанской губернии, на Урале и в Средней Азии. [37]

Родственные связи служилых мурз по материалам XVI-XVII вв. отражены в приводимой ниже схеме. Следует оговориться, что мы сочли преждевременным использование данных из архивного дела, на которое обратила внимание научной общественности Г. Двоеносова. Полагаем, что содержащиеся в нем сведения могут «заговорить» лишь при условии привлечения дополнительных источниковых материалов. В предлагаемый вариант родословной не включены также четыре человека — Девлеткильдей, Ишей, Кадыш и Бабахта Байгильдин сын Яушевы — по причине отсутствия достоверных свидетельств об их происхождении.

Дина Мустафина, кандидат исторических наук [38]

№ 1

1650-е гг. — Отрывок из писцовой книги Казанского уезда, составленной писцом Семеном Волынским «с товарищи»

/л. 255 об./ [... за] Ишмаметем мурзою князь Багишевым сыном Яушева да за племянники ево за Кадырмаметем да за Нурмаметем да за Аблаем да за Асаном Доскеевы детьми Яушева, Ишмаметева отца, а Кадырмаметова з братьею деда, их князь Багиша Яушова поместье: жеребей — сельцо, что была деревня Старой Менгерь, на речке Менгерь. А жеребей того сельца за Исенгулом Утеевым з братьею. А на их жеребей: двор помещиков Ишмаметев, а в нем живет наимит Утешка Тохтамышев . А на Кадырмаметев жеребей з братьею: двор их помещиков, а в нем живет задворнои их человек Кармышка Караев, у него четыре сына — Карманка, Камашка, Аитуганко осми лет, Утеганко шти лет. Место пусто чювашское Акмаметка Акъкозина, а Акъмаметко вышел в ясачную /л. 256/ деревню Большие Атни. И всего за Ишмаметем мурзою Яушевым с племянники в поместье полсельца Старого Менгеря. А в нем: два двора помещиковых, а в них живут дворовой их человек сам-пять да один человек наимит, да место пусто чювашское. Пашни паханые, добрые земли двадцеть пять чети да перелогу десеть чети да лесом поросло пять чети, и всего пашни и перелогу и лесом поросло сорок чети в поле, а в дву по тому ж. Сена по их скаске и по приправочным книгам Ивана Болтина меж поль и по /л. 256 об./ заполью по дубровам и на отхожей пожне по Семитереке, по обе стороны и по дубровам, тысеча сто пятьдесят копен, лесу, дубровы пашенные, двадцеть десятин.

А сошного письма в живущем и впусте полпочети сохи и недошло в сошное письмо десяти чети пашни. А платить з живущего.

А писано за ним то поместье .

/л. 257/ За Ишмаметем же мурзою Яушевым с племянники вотчина в сельце Кошарах по той же Алатцкои дороге. За ними же примерные земли, что примерено у них сверх их скаски и описано в том же сельце Старом Менгере жеребей. А на тот жеребей: пашни паханые, добрые земли десеть чети да перелогу тритцеть чети да лесом поросло шестнадцеть чети. И всего пашни и перелогу и лесом поросло сто шестнатцеть чети в поле, /л. 257 об./ а в дву по тому ж. Сено и лес с помещики вопче.

А сошного писма впусте полчети сохи и перешло за сошным письмом шестнатцеть чети пашни.

РГАДА, ф. 1209, ед. хр. 1128, кн. 2, л. 255 об. -257 об. На двух листах подшивки удовлетворительной сохранности.

Публикаций и упоминаний не известно. [39]

По указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича всеа великия и малыя и белыя Росии самодержцев боярин и воевода князь Болодимер Дмитреевич Долгоруково с товарыщи дали ввозную грамоту Канышу да Кадырмаметю мурзам князь Яушевым з братьями на вотчинные их деревни по Нагайской дороге, на деревню Шигач и на деревню Масловку, и на сенные покосы и на всякие угодья и на поверстной лес, да на поместную землю в селе Рожественном.

Для того в нынешнем, во 193-м году, били челом великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичи), Петру Алексеевичи) всеа великия и малыя и белыя Росии самодержцем они, Каныш да Кадырмамет мурзы з братьями. Дано-де им з братьями с Уразом да с Салтаналеем да с Асманом мурзами Ишкеевыми детьми, да с Нурмаметем да с Асяном Доскеевыми детьми, да с Мурадымом мурзами Абдуловым сыном князь Яушевыми вопче великих государей жалованье — вотчинная деревня Шигач да на поверстном лесу на росчистнои земле деревня Масловка с сенными покосы и с лесом. Да ему ж-де, Каньшу мурзе, з братом Кадырмаметем поместье по Нагайской дороге в селе Рожественном исполу на пятьдесят на четыре десятины. И на ту-де вотчину и на поместье и на сенные покосы и на всякие угодья ввозные грамоты им не дано.

И великие государи пожаловали бы их, велели на ту вотчину и на поместье и на примерную землю и на сенные /л. 2/ покосы и на угодья дать им ввозную грамоту.

А в поместных дачах прошлого 130-го году написано: «Марта в 21 день. Дана грамота Ишмаметю да Досмаметю мурзам князь Багишевым детям Яушева на вотчинную деревню Шигач». А по писцовым книгам Ивана Болтина в той деревне пашни дватцать чети. Да в писцовых книгах писцов Семена Волынского с товарыщи прошлых 156-го, 157-го и 158-го и 159-го и 160-го годов написано за служилыми за Канышем мурзою Ишкеевым сыном Яушевым з братьею, да за Кадырмаметем мурзою Досмаметевым сыном Яушевым з братьею старинная отцов их вотчина. А преж отцов их была та вотчина за князь Багишом Яушевым.

Деревня Шигач блиско реки Камы, на речке Шигач. А в ней на Канышеву половину з братьею: пашни паханые, добрые земли двенатцать чети да перелогу пять чети, да лесом поросло три чети в поле, а в дву по тому ж; сена по их скаске по реке по Каме от Ошняка речки и до Киндерли озера, и по речке Ошняке по Шигач враг по обе стороны тысяча триста копен, лесу пашенного и не пашенного болшого вдоль на три версты, поперег на полторы верст.

Да за Канышем же да за Кадырмаметем мурзами Яушевыми з братьею деревня Масловка блиско реки Камы, по конец Сорочьих гор, на речке Бетке, что они тое деревню на той же вотчиннои на Шигацкои на росчистнои земле, что они росчистили из своего поверстного лесу. А в ней на Канышеву з братьею половину: пашни паханые, новоросчистные добрые земли /л. 3/ десять чети в поле, а в дву по тому же.

Да в прошлом, во 185-м году, по помете на выписке думного дьяка и воеводы Григорья Степановича Караулова дана в поместье Канышу да Кадырмаметю мурзам князь Яушевым оброчная земля в дворцовом селе Рожественном пятьдесят четыре десятины, которая земля была на оброке у них же, Каныша да у Кадырмаметя.

И июня в 23 день по помете на челобитнои дьяка Артемья Волкова велено дать ввозную грамоту по указу, буде спору нет.

И по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича всеа великия и малыя и белыя Росии самодержцев теми вотчинными деревнями /л. 4/ и поместною землею им, Канышу да Кадырмаметю з братьею, владеть до тех мест, как в тех деревнях пашню и сенные покосы и всякие угодья опишут и измеряют валовые писцы и мерщики и учинят за ними пашни и сенных покосов по указу.

К сеи ввозной грамоте великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича всеа великия и малыя и белыя Росии самодержцев печать царства Казанского боярин и воевода князь Володимер Дмитреевич Долгоруково приложил.

Лета 7193-го году июля в 24 день.

НБЛ ОРРК, ед. хр. 4028, л. 1-4, подлиник, 165x397, 165x370, 160x193, 165x360 мм. Сохранность удовлетворительная. Первый и последний лист столбца, имеющие разрывы, подклеены бумагой, размером 135 и 70 мм, соответственно. См.: Там же: Ед. хр. 2457/15. Список XIX в. на сложенном вдвое листе.

Водяной знак — изображение герба г. Амстердама.

На обороте скрепа: «Диак Левонтеи Меньшов». Пометы: XVII в. — «Справил Ивашко Макаров»; [40] XVII в., выполненная арабской графикой: «Шигаж ечен алган баярин кенэз Владимир Жафидович (Давидович?)». Публикаций и упоминаний не известно.

Лета 7206-го декабря в 13 день.

По указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича всеа великия и малыя и белыя России самодержца окольниче(и) и воеводы князь Петр Лукич Лвов с товарыщи дали выпись Мустафе мурзе Богданову сыну княж Яушову и сыну ево Семенею на прописные поместные чети, которые в здаточнои выписке отца ево, Мустафина, Богдана Исенеева княж Яушова, как он, Богдан, здал ему, Мустафе, и сыну ево поместья свои и вотчины были прописаны.

Для того в нынешнем в 206-м году, декабря в 13 день, бил челом великому государю царю и великому князю Петру Алексеевичю всеа великия и малыя и белыя Росии самодержцу Мустафа мурза Богданов сын княж Яушов с сыном своим Семенеем. В прошлом- де 205-м году справлены за ним, Мустафою, и засыном ево з дачи отца ево , Мустафина, Богдана мурзы Исенеева сына княж Яушова прописные поместные чети, которые в здаточнои выписке отца ево, как отец ево здал ему и сыну ево поместья и вотчины были прописаны, в Казанском уезде по Алацкои дороге в пустоши Шемерденевскои, Ортем то ж, старой дачи четыре чети да против /л. 2/ писцовых полевых книг Семена Волынского с товарыщи примерные земли сорок четыре чети с осьминою и с пол-полтретником в поле, а в дву по тому же, к прежним их поместным и вотчинным дачам. А выписи им на те прописные поместные дачи не дано. И великии государь пожаловал бы ево, велел на те прописные поместные чети дать ему выпись.

И на челобитнои помета Ивана Осипова: «206-го декабря в 13 день. Буде справлено, дать выпись по указу».

И в прошлом 205-м году били челом великому государю Мустафа мурза Богданов сын да Семеней мурза Мустафин сын княж Яушовы. По указу-де великого государя и по здаточнои челобитнои и по допросу отца ево, Мустафина, и Семенеева деда — Богдана мурзы Исенеева сына княж Яушова, вотчины ево и поместья в Казанском уезде справлены за ними. А в здаточнои-де выписке прописано помесья в Казанском уезде по Алацкои дороге в пустоши Шемерденевскои, Ортем то ж, старой дачи четыре чети да против писцовых полевых книг Семена Волынского с товарыщи примерные земли в той же пустоши сорок четыре чети с осьминою и пол-полтретником в поле, а в дву по тому ж. И те-де прописные чети за ними не справлены. И великии государь пожаловал бы их, велел те прописные четверти и с примерною землею справить за ними к прежним их дачам.

И на челобитнои помета дьяка Павла Мухина: «Велено /л. 3/ выписать».

И против того их челобитья в выписке написано: «Во 130-м году дано Исенею мурзе Семенееву выморочное Тохтаровское поместье Тохтамышева в пустоши Шемерденевскои деветь чети бес полуосмины в поле, а в дву по тому ж; сена по дуброве и по речке Ортем триста копен. А в писцовых дворовых книгах писцов Семена Волынского с товарыщи со 156-го по 164-и год написано по Алацкои дороге за Богданом Исенеевым сыном Яушовым в поместье деревня, что была пустошь Шемерденевская, Ортем то ж. А два жеребья той деревни за служилым татарином за Уразмаметком Тлеушовым в поместье. А на Богданов жеребей: двор помещиков, во дворе чювашенин Ураско Семенов, у него зять Уразаико; пашни паханые, добрые земли пять чети да перелогу три чети да лесом поросло четверть бес полуосмины в поле, а в дву по тому. Сена по его скаске по дуброве и по речке Ортем триста копен. Всего за ним, Богданом, пашни деветь чети бес полуосмины. А на два жеребья за служилым татарином за Уразмаметком семнатцать чети с осьминою в поле, а в дву по тому ж. А по писцовым полевым книгам тех же писцов 161-го году за их писцовыми руками написано за Богданом мурзою Исенеевым сыном Яушова да за служилым татарином за Уразмаметком Уразлиным сыном Тлеушовым деревня, /л. 4/ что была пустошь Шемерденевская, Ортем то ж, восмь длинников, десять поперечников, итого восмьдесят десятин в поле, а в дву по тому ж. А четвертьми иметца сто шестьдесят чети в поле, а в дву по тому ж. И на Богданов жеребей Яушова пятьдесят три чети с третником в поле, а в дву по тому ж. И сверх прежней дачи за Богданом мурзою примерной земли сорок четыре чети с осьминою и с пол-полтретником в поле, а в дву по тому ж. [42]

И в прошлом 204-м году ноября в 22 день по челобитью Богдана мурзы Исенеева сына княж Яушова и по допросу ево, Богданову, в пустоши Шемерденевскои, Ортем то ж, пашни на пять чети бес полуосьмины в поле, а в дву по тому ж; сена на триста копен справлено за сыном ево Мустафою да за внуком ево за Исенеем.

И против писцовых полевых книг в выписке о здаче поместеи и вотчин прописано за ним Богданом в пустоши Шемерденевскои, Ортем то ж, старой дачи четыре чети да примерном земли сорок четыре чети с осьминою и с пол-полтретником. Всего старой дачи и с примерною землею сорок восмь чети с осминою и с пол-полтретником в поле, а в дву по тому ж.

И в 205-м году октября в 21 день по приговору ближнего стольника и воевод Михаила Григорьевича Нарышкина с товарыщи велено прописные чети и с примерною землею справить /л. 5/ за Богдановым сыном княж Яушовым — за Мустафою мурзою — и за внуком ево Семенеем к прежним их дачам. И те прописные чети и с примерною землею за Мустафою мурзою и за сыном ево Семенеем княж Яушовыми справлены. И по указу великого государя дана ся выпись Мустафе мурзе Богданову сыну княж Яушову и сыну ево Семенею на прописные вышеписанные поместные чети впредь для владенья.

Документ хранится в частном архиве И. Галеева, л. 1-5, подлинник, 156*346; 156*375, 156*375, 156*372, 156*372 мм. Сохранность удовлетворительная, начало столбца потерто. Водяной знак — изображение бегущего оленя.

На лице на нижнем поле: «Старой дачи и примерной земли 48 чети с осьминою и с пол- полтретником. Пошлин 20 алтын».

На обороте скрепа: «Приписал Иван Осипов». Пометы XVII в.: «Справил Стенка Федоров»; «С сее выписи пошлины по указу взяты и в книги поместных дач записаны». Арабографическая помета XVII в.: «Бу уркам йеренец биклеге мин Мостай морзаныц уз атыма тезэлгэн (тезелгэн)».

Комментарии

1. Немаловажно также, что данный род не угас во времени и носители этой фамилии сегодня, естественно, стремятся к самоидентификации.

2. Патриаршая или Никоновская летопись. -СПб.,1904. -Т. 13. -Ч. 1. -С. 202. Предположение об «арском» князе Яуше как родоначальнике было сделано С. X. Алишевым. См.: Алишев С. X. Социальная эволюция служилых татар во второй половине XVI-XVIII вв.// Исследования по истории крестьянства Татарии дооктябрьского периода. -Казань,1984. -С. 55.

3. НА РТ, ф. 168, оп. 1, д. 685, л. 5.

4. Здесь и далее см. и ср.: Ахметзянов М Олы Мэцгэр авылы тарихы. -Казан, 2000. -Б. 13; Его же. Татар шэжэрэлэре. -Казан, 1995. -Б. 78-82.

5. Материалы по истории Татарской АССР. Писцовые книги города Казани 1565-68 гг. и 1646 г. — Л. 1932. -С. 28; А. X. Халиков предположил, что род Яушерых идет от Кадыша. См.: Халиков А. X. 500 русских фамилий булгаро-татарского происхождения. -Казань,1992. -С. 189.

6. НА РТ, ф. 168, оп. 1, д. 685, л. 5 об. -б. Сотня — это войсковая единица, объединявшая служилых людей одного уезда и имевшая характер временного соединения.

7. Фирсов Н. А. Положение инородцев Северо-Восточной России в Московском государстве. — Казань, 1866. -С. 104.

8. Сотенный голова не только отвечал за формирование сотен, полков из «инородцев», составлявших особые единицы в войске, но и составлял списки служилых людей, обладал правом суда над подчиненными и представлял их интересы в конфликтных ситуациях социально-политического и социально-экономического характера. См.: НБЛ ОРРК, ед. хр. 2812 и 3073.

9. Описание части земель Кадыша, видимо, не сохранилось, ибо в писцовых материалах С. Волынского «с товарищи» и в актовых материалах встречается деревня Кадышевка, Кадышева то ж, угодия которой принадлежат казне. См.: Писцовая книга Казанского уезда 1647-1656 гг. -М., 2001 . — JI. 364-364 об.

10. Десятина — мера поверхности в конце XVI- начале XX вв. По двоичной системе она делилась на две четверти или чети. В пересчете на единую систему измерений десятина составляет 1,09 га.

11. Писцовая книга Казанского уезда 1602-1603 гг. -Казань,1978. -л. 1-1 об.

12. Там же. -л. 4 об.

13. Писцовая книга Казанского уезда 1647-1656 гг. -М.,2001. -С. 64-65.

14. НБЛ ОРРК, ед. хр. 1295/3. Текст документа опубликован под № 76. См.: Документы по истории Казанского края из архивохранилищ Татарской АССР (вторая половина XVI- середина XVII вв.) / Тексты и комментарии. -Казань,1990. -С. 163-167.

15. НА РТ, ф. 168, оп. 1, д. 685, л. 1-17 и др.

16. Площади всех разновидностей пашни приведены в десятинах в одно поле.

17. На поляне косят сено.

18. Обоим мурзам и служилому татарину были выделены сверх «дач», т. е. дополнительно, усадебная земля и площади для разведения леса.

19. Гришкина М. В. Удмуртия в эпоху феодализма (конец XV — первая половина XIX в.)- Ижевск, 1994. -С. 61, 94; Андреянов А. А. Писцовые и переписные книги второй половины XVII- первой четверти XVIII в. как источник по истории ясачных деревень марийского края // Историография и источники по аграрной истории Среднего Поволжья. -Саранск,1981. -С. 69.

20. Ишмамет был единственным из сыновей Багиша, доживших до земельной переписи, осуществленной бригадой С. Волынского.

21. См.: документ № 2, приведенный в настоящей публикации. Д. Шигач, описанная И. Болтиным в начале XVII в., отсутствует в материалах переписи С. Волынского. Между тем, в 1622 г. на эту вотчину Ишмамет и Досмамет Яушевы получили ввозную грамоту, ставшую в последующем юридическим основанием для выдачи подобной же грамоты мурзам Канышу и Кадырмамету «с братьею».

22. Минимальный земельный оклад столичных чинов в середине XVII в. составлял 400 четвертей, а максимальный 1000 четвертей. См. подробнее: Лукичев М. П. К истории появления и реализации указа об ограничении поместных окладов столичного дворянства в XVII в.// Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. -М.,1984. -С. 103-111.

23. НА РТ, ф. 168, оп. 1, д. 685, л. 5. Извлечения из данного архивного дела были подготовлены к печати Г. Двоеносовой (см.: Двоеносова Г. Татарское дворянство Казанской губернии (вторая половина XVII-XVIII вв.) // Гасырлар авазы — Эхо веков. -1999. -№ 1/2. -С. 26-32.

24. В рукописи: «Тотамышев».

25. Имя исправлено по ранее написанному: «Утечко».

26. Слово написано над строкой над зачеркнутым словом «крестьянское».

27. В рукописи явный пробел. Видимо, было оставлено место для указания документов, удостоверяющих права на землю.

28. Начало первого листа столбца потерто и разорвано.

29. Буква «с» исправлена по ранее написанной букве.

30. Вторая буква «е» исправлена по ранее написанной букве.

31. Буква «о» исправлена по ранее написанной букве.

32. Слово написано над строкой.

33. Текст на листе выполнен почерком, отличным от почерка текста на л. 1.

34. В рукописи: «росстнои».

35. Буква «ч» исправлена по ранее написанной букве;

36. Далее текст выполнен тем же почерком, что и текст на л. 1.

37. Отчество передано над строкой тем же почерком.

38. Слово выполнено по чищеному.

39. Далее текст выполнен почерком, непохожим на почерк текста на л. 1-2.

40. Далее текст выполнен четвертым почерком.

41. На уровне строки, начинающейся с союза «и», левое поле листа разорвано.

42. В том месте, где начертана вторая буква «к» бумага потерта.

43. Слово вписано в строку позднее основного текста.

44. Слог «ме» приписан над строкой.

45. В рукописи буквы «ъю>, идущие после «с», исправлены по ранее написанному.

46. Буква «у» исправлена по ранее написанному.

47. Буквы «но» задеты чернильным пятном.

48. Буква «у» исправлена по ранее написанной.

© текст - Мустафина Д. 2004
© сетевая версия - Тhietmar. 2011
© OCR - Парунин А. 2011
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Эхо веков. 2004