-

«Ерак ирдэн якын конел берлэн».

Письмо переводчика Посольского приказа Кучукая Сакаева своему другу Абдулле Байцину ¹.

Прочитать личное письмо человека XVII столетия к его современнику — все равно, что подслушать их разговор. Бывает, что речь, дошедшая до нас из глубины времени, оказывается не вполне искренней. Но в нашем случае мы невольные свидетели разговора двух друзей, двух интеллигентов из татар, чиновников дипломатического ведомства. "Ерак ирдэн якын кецел берлэн азатлы вэ хормэтле, вэ галимэтле кэрен- двшемез" (Из далекой земли с близкой душой благородному и почтенному, и ученейшему брату нашему), — пишет Кучукай Сакаев из Москвы в Крым соотечественнику, коллеге и другу Абдулле Билялай углы Байцину в конце лета — начале осени 1657 года ². Между ними очень высокая степень доверия, взаимного уважения, понимания. Их отношения окрашены легким налетом сентиментальности, столь характерной и необходимой для людей, чей родной язык носит в себе, быть может, самые мягкие фонемы мира и заставляет их писать, либо "сагынган хат башы" (начало письма, написанного тоскующим), либо "ерак ирден якын кецел берлен".

Отправитель письма — Кучукай Сакаев, переводчик Посольского приказа, известный историкам своим участием во многих дипломатических акциях Русского государства в 50-80 годах XVII века (среди них — поездка в Персию в 1661-1662 гг.). Из двух переводческих должностей в Приказе (толмач и переводчик), он, несмотря на относительную молодость, в 1657 году занимал самую высокую должность — переводчика ³. Сакаев, как следует из письма, жил в Замоскворечье, в Кадашевской слободе — традиционном месте расселения татар и ногайцев старой Москвы. Откуда он происходил, остается неизвестным, в языке его письма доминирует лексика поволжско-приокских татар, но явственны огузские (турецкие, южнокрымские) включения ⁴. Грамматический строй письма [11] подчинен тем же доминантам. Имя же Кучукай — скорее крымско-татарское.

Получатель письма — Абдулла Байцин, тоже переводчик, того же Приказа. Он многократно выезжал в составе посольств в Крымский юрт, не менее двух раз участвовал в переговорах с калмыцкими владетелями-тайшами, в 1668 году ездил в Стамбул. Карьера Байцина в Приказе началась, вероятно, раньше, чем у Кучукая Сакаева ⁵. Абдулла-эфенди — дипломат во втором поколении. Его отец Билялай, специализировавшийся также, как и сын, на крымско-турецком направлении международных связей России, хорошо известен историкам (правда, как Билял Байцин; правильное имя старшего Байцина проявляется только в публикуемом письме) ⁶. Жил Абдулла-эфенди в той же Кадашовской слободе. Кучукай-эфенди упоминает в письме его супругу и дочерей; сын Резеп, позже продолживший дипломатическую династию Байциных, не упомянут. Происхождение рода в какой-то мере известно и связано с городом Касимовым, древней столицей Мещерского края, тюркским Вавилоном, притягивавшим к себе выходцев из самых разных тюркско-татарских стран: улусов Золотой Орды (в XIV — XV вв.), позднеордынских ханств и Ногайской орды (в XVI — XVII вв). Фонетический склад фамилии Байцин (суффикс "цин" вместо почти повсеместно употребляемого за пределами Мещеры "чин") все же заставляет предполагать автохтонный, мещерский генезис ее обладателей.

Кучукай Сакаев сообщает своему другу о самых обычных вещах: благополучии домочадцев, кто-то из родственников, сослуживцев или общих знакомых уехал по делам, об исполнении просьб "близкого душой" и особо почитаемого друга. Абдулла-эфенди в то время был озабочен некой серьезной проблемой ("хэсрэтегез" — так определяет ее Кучукай-эфенди), а глава Посольского приказа ("эмир-эфэнде") по ходатайству А. Байцина должен был добиться ее разрешения на аудиенции у царя Алексея Михайловича. Кучукай-эфенди ставит друга в известность о повторном обращении "вмир-вфвнде" к царю и заверяет его в благополучном исходе дела. В конце письма сообщения сугубо земного свойства: о получении и посылке в Крым жалованья, продуктов. Часть жалованья Кучукай-эфенди должен был отдавать жене А. Байцина. "Если не хватит (того, что осталось после вручения жене ее доли. — С. Ф.), то столько денег просили", — на всякий случай напоминает Кучукай-эфенди.

В ряду фактографических свидетельств послания есть сюжет, который придает письму неординарное источниковедческое значение. "Также, брат наш Абдулла, всем нам испытание было от Всевышнего Аллаха, 22 дня апреля месяца в среду распространился огонь из Кадашова, и все наши дома без остатка сгорели". Имущество спасти удалось, успокаивает он "керендэш"а. После пожара [12] пострадавшие "долгое время" били челом царю, и в конечном итоге им выдали по 10 рублей. Супруга Байцина поставила на эти деньги новый дом, купив его вскладчину, на две семьи, с Афанасием ("Панасием"), вероятно, Кучумовым, за 15 рублей. "Дочери в то время тоже в Москве были", — деликатно добавляет Кучукай-эфенди.

Упоминания о московских пожарах, ставших драматическими страницами истории средневековой Москвы, в частных документах XVII века крайне редки. Короткий рассказ Кучукая Сакаева позволяет взглянуть глазами простого человека на это событие, отразившееся и в официальном документе — "Дневных записках приказа Тайных дел": "Апреля [в] 22 день, в среду, день был ведрен (дождлив. — С. Ф.) и был ветр велик, да в тот же день был за Москвою-рекою в Кадашове пожар велик; а в ночи было тепло" ⁷.

Примечательны протокольные особенности письма: богословие, наличие над его текстовым полем тугры российских самодержцев XVII века, формы обращения отправителя к адресату, пожелания. Присутствие в письме тугры российских самодержцев составляет неповторимую, невозможную у других авторов, за исключением переводчиков Посольского приказа, особенность характеризуемого эпистолярного памятника. Пять ордынских знамен-туков, перечеркнутых ладьей буквы "би", с хвостом-шлейфом, уходящим влево от корпуса тугры — небрежная копия знака, удостоверявшего и украшавшего послания российских самодержцев к восточным владетелям. Кучукаю-эфенди, в обязанности которого входило написание писем от царя восточным монархам, вероятно, не один раз приходилось изображать этот знак в золоте над беловыми текстами царских посланий — "мохаббатнаме", и он не удержался от подражания высоким образцам, блистательно воплощавшим родство России как с мусульманским миром, так и с ордынским прошлым ⁸.

Формы официального протокола, генерируемые профессиональными привычками, образованностью и кастовой психологией отправителя, соседствуют с традициями татарского народного письма с его зачинной формулой, открывающей письмо, напоминанием о вознесенных к Аллаh-тегале "дога" (молитвах), возвеличиванием или чествованием адресата через эпитеты и титулы, если он этого заслуживал. В нашем случае искренность чествования Абдуллы Биляловича, как "благородного и почтенного, и ученейшего" человека вне сомнения ⁹.

Оригинальное сочетание официального и народного протоколов в стилистике письма, использование характерных только для того времени форм литературной выразительности в бытовой письменной речи заставляют предположить большую культурологическую ценность неоконченного послания Кучукая Сакаева. Перед нами — осколок малоизвестного пласта татарской средневековой культуры. [13]

Проникающая во все поведенческие нормы вера, устойчивая сопряженность последней с доверием к человеку, дух товарищества составляют нравственную достопримечательность письма.

Публикацию подготовил Сагит Фаизов, кандидат исторических наук [14]

Письмо Кучукая Сакаева Абдулле Байцину.

Он. ¹⁰

Милостью владыки миров ¹¹.

Из далекой земли с близкой душой благородному и почтенному, и ученейшему брату нашему, Абдулле Билялаевичу, их превосходительству, со многими молитвами наши приветствия. Пусть сбудется желаемое от души моей. Во-вторых. Спутница Ваша и домочадцы, и все имущество, что осталось в уделе Вашем и непосредственно у Вас, все, чем Вы обладаете, благодатью Ваших молитв, хвала Аллаху, благополучно пребывают. Абдулрахим уехал с поручением, Полежаева отправили, Мирзагильди уехал вместе с ними ¹². И затем, если, проявив любезность души Вашей, спросите с высоты своего благородства о состоянии дел в этой стороне, во славу Аллаха, благодаря мудрости Всевышнего и Великого, в начале благословенного месяца зу-ль-каада, в понедельник ¹³, остающийся в здравии [17] и благополучии, не знающий горестей господин эмир-эфенди повторно лицо величества ¹⁵ [...] Аллах Всевышний в своем величии нам помогает, и, желая завершения несчастья Вашего, без всякого сомнения, будем настойчивы в этом. Да еше, брат наш Абдулла, от Аллаха нам всем испытание было. 22 дня апреля в четверг распространился огонь из Кадашова и все наши дома подчистую сгорели, и сами мы от огня бежали с вещами, и так спаслись. И затем по поводу пожара долгое время били челом, в связи с чем выдали нам по десять рублей каждому. И Ваша спутница вместе с Панасием ¹⁶ купила и поставила горницу за пятнадцать рублей. Дочери в то время тоже в Москве были. Также, с позволения, о следующем. То, что следовало получить по [списку], Вы получили, вероятно. Все Ваши съестные припасы и деньги получили, наверное. Если денег не хватит, то столько денег просили. Также я Вам с Терентием-толмачем ¹⁷ отправил [...] один золотой ¹⁸. Ходатайство ¹⁹ на пятьдесят рублей [...] получили, наверное. Также за три месяца кормовые деньги ²⁰, в половину медными деньгами ²¹, — получили, наверное [...]

Конечные строки письма утрачены. На обороте письма надпись на двух языках. По-русски: "Государю моему брату Обдулу Биляливичю". По-татарски: Бу хатны Крымда керендешемез Абдулла Билялайвичка раслаулана" (Это письмо адресуется в Крым брату нашему Абдулле Билялаевичу).

Комментарии

1. Письмо Кучукая Сакаева обнаружено автором публикации в фонде № 119 "Калмыцкие дела" Российского государственного архива древних актов (РГАДА. Оп. 2. Д. 14. JI. 154) в деле, представляющем собой мини-коллекцию не систематизированных и не описанных, разрозненных грамот и отрывков столбцов с текстами, написанными в системе арабского и уйгурского алфавитов. Преобладающее большинство текстов арабского алфавита представляют собой черновики посланий российских самодержцев ХVI в. к первым лицам Крымского юрта и Калмыцких улусов. Преобладающее большинство текстов уйгурского алфавита — подлинные грамоты калмыцких тайшей XVI в. к российским самодержцам. Последняя категория документов до сих пор, к сожалению, не вовлечена в научный оборот. Использовавшиеся до сих пор синхронные переводы Посольского приказа не могут избавить исследователей от необходимости обращаться к оригиналам посланий тайшей. Важность этой работы усиливается тем обстоятельством, что управленческая практика тайшей и протокольные нормы их канцелярий находились в прямой генетической связи с традициями старомонгольской государственности.

2. Письмо написано между первым понедельником зу-ль-каада 1067 г. по хиджре, упоминаемым в письме без указания года (приходится на 22 августа 1657 г.) и 28 ноября 1657 г., которым датируется челобитная посланника Романа Жукова; с ним Абдулла Байцин ездил в Крым. Свою челобитную (с просьбой о вознаграждении по итогам миссии) Абдулла Байцин подал позже, 21 декабря. РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 21. Л. 1об., 2об.

3. РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. Д. 7. Л. 23; Д. 10. Л. 10. В 1664 г. за ним отмечено поместье. Ф. 138. Оп. 2. Д. 12. Л. 37об.

4. Ирдезэмез, улыб, чокдин чок, бен.

5. РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. Д. 7. Л. 23; Д. 10. Л. 10. В 1664 г. за ним также отмечено поместье. Ф. 138. Оп. 2. Д. 12. Л. 37об.

6. Билялай — искаженная форма от "би-лвйле ай" (ночной месяц); без второго форманта "ай" имя утрачивает смысл.

7. Белокуров С. А. Дневальные записки Приказа тайных дел 7165-7185 гг. -М. 1908. -С. 12. (Годы в названии указаны в исчислении от "сотворения мира". — С. Ф.). Записки приказа, фиксация в них замоскворецкого пожара послужили для определения года написания письма Кучукая Сакаева. В обширной по фактографическому охвату монографии Н. Н. Щапова "Пылающая Русь. Страницы из истории пожарного дела государства Российского" (СПб., 1996.) этот пожар не отмечен. В других публикациях по истории пожаров", пожарного дела, краеведческой литературе по Москве упоминаний о нем также найти не удалось.

8. О тугре российских самодержцев см. : Фаизов С. Ф. Тугра — восточный герб России // Азия и Африка сегодня. -1995. -№ 4. -С. 76-80; он же. Восточный герб царей // Герб и флаг России. Х-ХХ века. -М.,1997. -С. 253-259.

9. Помимо сугубо доверительной ауры публикуемого письма в пользу тесной дружбы Сакаева и Байцина свидетельствуют и другие обстоятельства. Если Байцин доверил получить свое жалованье Сакаеву в 1657 г., то в 1662 г. за уехавшего в Персию Кучукая -эфенди "поденный корм" (деньги на продукты) получал Абдулла-эфенди. РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. Д. 10. Л. 21. В расходных книгах Посольского приказа и иных финансовых документах К. Сакаев и А. Байцин почти всегда указываются рядом, но не только в силу того, что получали примерно равное жалованье. К примеру, в августе 1663 г. оба в один день(с фиксацией на одном листе бумаги) показали, что не располагают поместьями. РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. Д. 10. Л. 240. Судя по всему, Приказ воспринимал дружеский союз Сакаева и Байцина как очевидную, само собой разумеющуюся и не противоречащую интересам службы реальность. Следует также учесть перекличку имени Кучукая-эфенди и отчества Абдуллы-эфенди-Кучук ай ("маленький", "молодой"), которое составляло естественную образно-семантическую пару с Билял аем ("ночным месяцем").

10. "Ху", или точнее, "hy", "hya" (Он) — характерная для посланий российских самодержцев восточным владетелям форма краткого богословия. В протокол царских грамот вошла под влиянием дипломатики посланий крымских ханов и принцев, османских падишахов.

11. Тугра российских самодержцев с приведенной в письме лексикой и схематично показанным изобразительным каноном употреблялась Посольским приказом в течение всего XVII в. самодержцами Михаилом Федоровичем, Алексеем Михайловичем, Федором Алексеевичем, Иваном Алексеевичем и Петром Алексеевичем (Петром I).

12. Названные лица в 1657 г. в Посольском приказе не служили. Вероятно, речь идет о родственниках, соседях или общих знакомых, служивших в каком-либо ином учреждении.

13. Первый понедельник месяца зу-ль-каада 1067 г. приходится на 22 августа 1657 г., но нельзя исключить и 23 августа (из-за двухкратной трансполяции исходной даты, с хиджры на григорианский, затем на юлианский календарь, и особенности указания начала суток у мусульман: после захода солнца).

14. Вероятно, имеется в виду один из двух думных дьяков, возглавлявших Посольский приказ: Алмаз Иванов или Ларион Лопухин.

15. "Дидар шэриф" (лицо величества) — словосочетание, применявшееся в переписке московского и бахчисарайского дворов при упоминании аудиенций высших лиц государств для послов или гонцов другой стороны. См., например, в письмах хана Ислам-Гирея III к царю Алексею Михайловичу, письме Алексея Михайловича к принцу Казы-Гирею (Вельяминов-Зернов В. В., Фаизханов X. Материалы для истории Крымского ханства. -СПб.,1864. -С. 459, 461, 476, 836.). Кучукай Сакаев сообщает Абдулле Байцину о приеме царем одного из думных дьяков, где излагалось остающееся для нас неизвестным ходатайство А. Байцина. Судных дел Байцина по Посольскому приказу за вторую половину 50-х годов не числится.

16. "Панасий" (Афанасий). Наибольшее предпочтение при идентификации этой персоны следует отдать Афанасию Кучумову, представителю славной династии, многие представители которой служили в XVII в. в Посольском приказе. Афанасий упоминается, в частности, в окладной книге приказа под 174 (1664/1665) г. РГАДА. Ф. 138. Оп. 2. Л. 15.

17. Терентий-тылмач (толмач) — Терентий Фролов. Выехал из Москвы в Крым 5 августа 1657 г. Миссия его была неудачной. В степи он и его спутники подверглись нападению запорожских казаков, которые убили одного человека и отняли посольские дары, адресованные первым лицам Крыма. Имущество и деньги Абдуллы-эфенди, высланные ему с Терентием, видимо, уцелели. В противоположном случае Байцин упомянул бы о них в своей челобитной, поданной царю 21 декабря 1657 г. РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 1. Л. 3-37; Д. 17. Л. 1-4.

18. "Бер золатой" — одна золотая монета. За нее осенью 1657 г. в России давали 1,07 рубля, или 35 алтын и 2 деньги. Из материалов о подготовке посольства Я. Якушкина и Г. Михайлова в Крым: РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Л. 23-24. В Крым хану, принцам, членам их семей, придворным в сер. XVII века из Москвы посылали 4653 золотых: РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 14. Л. 5-6; Д. 13. Л. 23-24. Для сравнения: жалованье на "поденный корм" по 4 деньги в день считалось очень хорошим. Именно столько получали в конце 40-х годов сотрудники крымских посольств (посольств из Крыма), привлекавшиеся к переводческой работе в Посольском приказе. РГАДА. Ф. 138. Оп. 2. Д. 10. Л. 31, 40.

19. "Шэфагать" — букв. : ходатайство, но в данном случае речь, вероятно, идет о векселе, доверенности или долговой расписке.

20. "Кур-ашлык" — букв. : печные съестные припасы (первая половина этого двухчастного термина происходит от персидского "курэ" с буквой "кяф" в начале слова -"печь", "печка", вторая половина имеет корнем арабское "аш" (еда), тюрко-татарский суффикс "лык" служит расширению смыслового объема, предопределенного исходными понятиями.

21. "... Ярбакыр манет" — наполовину медные монеты. Допустимо слово "яр" (половина) читать отдельно от "бакыр" (медь). Оговорка Кучукая Сакаева связана с реальностями целой эпохи в истории России, отмеченной выпуском медных денег по цене серебряных (золотые монеты в России не чеканили) и последовавшей жестокой инфляцией. Начало ее приходится на 1656 г., завершается она в 1663 г. после московского "медного" бунта 1662 г. В мае 1663 г. переводчики и толмачи Посольского приказа продолжали жаловаться на выдачу им жалованья медными деньгами: РГАДА Ф. 138. Оп. 1. Д. 10. Л. 145.

(пер. С. Ф. Фаизова)
Текст воспроизведен по изданию: «Ерак ирдэн якын конел берлэн». Письмо переводчика Посольского приказа Кучукая Сакаева своему другу Абдулле Байцину // Эхо веков, № 1/2. 2001