-

Повесть о Земском соборе 1613 года

/л. 787/ По взятии царствующаго града Москвы многих литовских людей посекоша, а больших панов по темницам разсадиша и по городом розвозиша ¹, но мысль имеяше с Литвою мирнаго времени ².

Донских же и польских ³ казаков въехаше ⁴ в Москву тогда сорок тысящ, а поборники по царствующему граду Москве и по православной вере християнской. И хожаху ⁵ казаки в Москве толпами, где ни двигнутся гулять в базарь ⁶ – человек 20 или 30, а все вооруженны ⁷, самовластны, а меньши человек 15 или десяти никако же не двигнутся. От боярска же /л. 787об./ чина нихто ⁸ же с ними впреки ⁹ глаголети не смеюще и на пути встретающе и бояр же в сторону воротяще от них, но токмо им главы своя поклоняюще.

Князи ж и боляра ¹⁰ московские мысляще на Росию царя из вельмож боярских и изобравше ¹¹ седмь вельмож боярских: первый князь Феодор ¹² Ивановичь Мстиславской, вторый князь Иван Михайловичь Воротынской, третей князь Дмитрей Тимофиевичь Трубецкой, четвертой Иван Никитин Романов, пятый князь Иван Борисовичь Черкаской, шестый Феодор ¹³ Ивановичь Шереметев, седьмый князь Дмитрей Михайловичь Пожарской, осмый причитается ¹⁴ князь Петр Ивановичь Пронской, но да ис тех по божии воли да хто ¹⁵ будет царь и ¹⁶ да жеребеют ¹⁷.

А с казаки совету бояра не имеющи, но особь ¹⁸ от них. А ожидающи бояра, чтобы ¹⁹ казаки из Москвы вон отъехали, втаи мысляще. Казаки же о том к бояром никако же не глаголете, в молчании пребывая, но токмо ждуще у боляр ²⁰, кто от них прославится царь быти. [95]

Князь же Дмитрей Тимофиевичь Трубецкой учрежаше столы честныя и пиры многая на казаков и в полтора месяца всех казаков, сорок тысящ, зазывая к собе на двор по вся дни, чествуя, кормя и поя честно и моля их, чтоб быти ему на Росии царем и от них бы казаков похвален же был. Казаки же честь от него приимающе ²¹, ядяще и пиюще и хваляще его лестию, а прочь от него отходяще в свои полки и браняще его и смеющеся его безумию такову. Князь же Дмитрей Трубецкой не ведаше лести их казачей.

Казаки же не можаху дождати от боляр совету их, хто ²² у них будет царь на Росии. И советовав ²³ всем казачьим воинством и приступиша казаков до пяти /л. 788/ сот и больше ко двору крутицкаго митрополита, и врата выломали, и всыпали во двор, и глаголеша з грубными ²⁴ словесы митрополиту ²⁵: "Дай ²⁶ нам ²⁷, митрополит, царя государя на Росию кому нам поклонитися и ²⁸ служити и у ково жалованья просити, до чево нам гладною смертию измирати!" Митрополит же ²⁹ страхом одержим и бежа через хоромы тайными пути к бояром и сказа все по ряду боляром: "Казаки хотят ³⁰ мя жива разторгнути, а прошают ³¹ на Росию царя".

Князи же и боляра, и дворяне, и дети боярские возвестиша друг друга и собрався на соборное место, и повестиша казаков на собор. И приидоша атаманы казачьи и глаголеша к бояром: "Дайте нам на Росию царя государя, кому нам служити". Боляра же глаголеху ³²: "Царския роды минушася, но на бога жива упование возложим, и по вашей мысли, атаманы и все войско казачье, кому быти подобает ³³ царем, но толико из вельмож боярских, каков князь Федор Ивановичь Мстиславской, каков князь Иван Михайловичь Воротынской, каков князь Дмитрей Тимофиевичь Трубецкой". И всех по имени и восьмаго Пронскаго.

Казаки же слушая словес их, изочтоша же всех. Казаки же утвержая боляр: "Толико ли ис тех вельмож по вашему умышлению изобран будет?" Боляра же глаголеша: "Да ис тех изберем и жеребьяем ³⁴, да кому бог подаст". Атамань ³⁵ же казачей глагола на соборе: "Князи и боляра и все московские вельможи, но не по божии воли, но по самовластию и по своей воли вы избираете самодержавнаго ³⁶. Но по божии воли и по благословению благовернаго и благочестиваго, и христолюбиваго царя государя и великого князя Феодора /л. 788об./ Ивановича всея ³⁷ Русии при блаженной его памяти, кому он, государь, благословил посох свой царской и державствовать на Росии князю Феодору ³⁸ Никитичю Романова ³⁹. И тот ныне в Литве полонен, и от благодобраго корене и отрасль добрая и честь, сын его князь Михайло Федорович ⁴⁰. Да подобает по божии воли на царствующим ⁴¹ граде Москве и всея Русии да будет царь государь и великий князь Михайло Федоровичь и всея Русии". И многолетствовали ему, государю.

Бояра же в то время все страхом одержими и трепетни трясущеся, и лица их кровию пременяющеся, и ни единаго ⁴² никако же возможе что изрещи, но токмо един Иван Никитичь Романов проглагола: "Тот князь Михайло Федоровичь еще млад и не в полнем ⁴³ разуме, кому державствовати?" Казаки же глаголеша ⁴⁴: "Но ты, Иван Никитичь, стар ⁴⁵, в полне разуме, а ему, государю, ты по плоти дядюшка прироженный и ты ему крепкий потпор ⁴⁶ будеши" ⁴⁷.

И изобравше посланных ⁴⁸ от вельмож и посылая ко граду Костроме ко государю князю Михаилу Федоровичю. Боляра же разыдошася ⁴⁹ вси восвояси. Князь же Дмитрей Трубецкой, лицо у него ту с кручины почерне, и паде в недуг, и лежа три месяца, не выходя из двора своего. Боляра же умыслише ⁵⁰ казаком за государя крест целовать и из Москвы бы им вон выехать, а самим бы им креста не целовати. Казаки же ведяще ⁵¹ их злое лукавство и принужающе ⁵² прежде, при себе, их, бояров ⁵³ крест целовати ⁵⁴. Целовав ⁵⁵ же ⁵⁶ [боля]ра ⁵⁷ крест, та же потом и казаки крест целовав ⁵⁸, на Лобное место вынесоша шесть крестов, поставиша казаком ⁵⁹ на целование.

И приехав государь от Костромы к Москве и поклонишася ему вси, и утвердиша на царствующий град /л. 789/ Москву и всея Русии государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея Русии. Казаки же вси, выехав из Москвы, сташа ⁶⁰ в поле.

Текст воспроизведен по изданию: Повесть о земском соборе 1613 г. // Вопросы истории, № 5. 1985