В нашей истории издавна ощущалась необходимость в пособии оффициальных памятников, ими пользовались еще при составлении летописей (в чем каждый легко может убедиться при внимательном рассмотрении наших летописных сборников); а в последнее время издание их год от году ростет, в огромных размерах. Но не смотря на это, мы только при начале труда; запас оффициальных памятников, разбросанных там и сям так огромен, и настоятельная потребность в них, при настоящем направлении отечественной истории, так велика, что всякое замедление и отлагательство в этом деле может быть сочтено за неизвинительный проступок и нарушение законных прав науки. А посему, не желая откладывать дела, мы спешим поделиться с учеными, хотя новым по письму, но полнейшим списком разрядной книги, относящейся к 7123 году; о достоинстве ее мы не имеем надобности говорить, она сама на лицо и может постоять за себя; но кажется нелишним будет сказать несколько слов вообще о значении разрядных книг и о причинах непонятного несходства и даже иногда противоречие, замечаемого во всех доселе изданных разрядах.

Разрядными книгами на нашем древнем административном языке назывались вообще те книги, в которых [IV] записывались все распоряжения по службе в том порядке, как они делались правительством в продолжении целого года с 1-го сентября до 30 августа включительно. Когда начались эти книга? мы не знаем; но нет сомнения, что их происхождение относится к глубокой древности; ибо и до нас дошли списки с разрядных книг второй половины XIV столетия, а в летописях есть указания на разряды и более древние; да и самое устройство государства, где служба была в тесной связи с родовыми счетами, по необходимости очень рано должно было развить потребность в таких книгах, которые бы могли служить опорою для соблюдения строгого порядка в служебных назначениях. Состояли ли первоначально разрядные книги из одних росписей лиц, занимавших те или другие должности, или заключали в себе и другие распоряжения правительства по cлужбе? мы также решить не можем, ибо дошедшие до нас списки с древних разрядных книг здесь ненадежный руководитель, как увидим впоследствии. Но естьли допустить, что первоначально в разрядных книгах записывались только росписи лиц, занимавших такие должности, которые давали право местничаться и считаться службою предков; то тем не менее большим развитием государственного устройства первоначальный характер этих книг непременно должен был измениться. Но когда именно последовало это изменение? на этот вопрос пока нет ответа. Все что мы можем сказать об этом изменении, основываясь на соображениях и некоторых данных, встречающихся в изданных доселе разрядных книгах, заключается не более как в приблизительном указании, что со времени в. к. Ивана Васильевича III-го в них стали помещаться, кроме росписей лиц, и некоторые напоминания о распоряжениях правительства по службе. Но повторяем, что данные, встречающиеся в изданных разрядах, представляют основания [V] слишком зыбкие; ибо в разрядах, помещенных в повсядневных дворцовых записках, относящихся к половине XVII века, точно также как и в разрядах XV века, приводимых Карамзиным, встречаются одинаковые краткие упоминания о распоряжениях правительства; тогда как в издаваемой теперь разрядной книге, относящейся к 7125 году, уже помещены вполне и отписки воевод, и распоряжения правительства с наказами, как действовать воеводам, и даже число войск, назначаемых для того или другого похода; а г. Востоков в описании рукописей Румянцовского Музеума под № CCCXLI описывает разрядную книгу, начинающуюся семью актами, относящимися до избрания на царство Михаила Феодоровяча, и которой подлинное заглавие (“Книга, а в ней писаны розряды при великом государе царе и в. к. Михаиле Федоровиче всеа Русии самодержце, как по милости всемогущего Бога и по избранию всего Российского Государства всяких чинов людей великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец учинился на Владимерском и на Московском и на всех великих преславных государствах Российского царствия государем царем и великим князем всеа Русии самодержцем." (Ошис. Румянц. Музеума стр. 478.)) именно указывает на то, что в разрядных книгах помещались целиком все акты, относящиеся к событиям, в которых участвовали распоряжения правительства по службе, и что книги сии некоторым образом были оффицииальною деловою историею правительственных распоряжений. Все это ведет к тому заключению, что об истории разрядных книг, основанной на положительных данных, мы не можем и мечтать до тех пор, пока не издадутся подлинные оффициальные разрядные книги, хранящиеся в архивах разрядном и коллегии иностранных дел.

Впрочем, сколько позволяет нам знакомство с устройством древней администрации Московского государства и с множеством древних оффициальных памятников по [VI] разным ведомствам древнего государственного управления в Москве, мы можем сказать несколько более или менее близких к истине замечаний о способе ведения разоядных книг и о причинах их крайнего разнообразия и несходства друг с другом. Первоначальное ведение разрядных книг и всех росписей по службе вероятно производилось дьяками великого князя при его дворе, ибо все распоряжения по службе проистекали прямо от самого князя и его думы: князь жаловал чинами и должностьми, и на его дворе и даже в его комнатах сказывалось это жалованье; что подтверждается и позднейшими, изданными уже, дворцовыми записками, в которых удержались еще прежние права древних разрядных книг, бывших в ведении дьяков государевых, хотя уже существовало особое правительственное место (разряд) заведывавшее всеми распорядками государственной службы. Так в этих записках, мы встречаем под 1637 годом: "Того ж году августа в 18 день, на праздник Успения Пресвятые Богородицы, государь царь и в. к. Михайло Федорович всеа Русии, пришед от обедни в Золотой палате пожаловал из дворян в окольничие Никиту Дмитриевича Обенякова-Вельяминова, а окольничество ему сказывал думный разрядный дьяк Иван Гавренев" (Повседн. Дворц. Запис. Ч. I. стр. 160.); или под 1638 годом: "Того ж месяца сентября в 21 день, по крымским же вестям указал государь быти на Москве боярам и воеводам, против крымского царевича Нурадына… И боярину и воеводам сказка была, а походу не было" (ibid. стр. 166.); или под тем же годом: "Месяца декабря в 25 день, на Рождество Христово пожаловал государь из стольников в бояре, Глеба Ивановича Морозова; а у скаски стоял боярин Борис Михайлович Салтыков, а сказывал думной дьяк Иван Гавренев" (ibid. стр. 166.). [VII]

В последствии времени, при большем развитии государственного устройства, когда делопроизводства по управлению усложнились и сделались более разнообразными, и когда каждая часть управления составила отдельное более или менее самостоятельнее ведомство с своим особым кругом занятий и с своими правами и обязанностями; то и дела по распорядкам службы вообще также составили отдельное ведомство, получившее название разряда, и в это ведомство поступило и ведение разрядных книг или росписей по службе вообще, а также все дела относительно служебного благоустройства и способов содержания служилых людей, и даже разбор частных дел между лицами, состоящими на службе.

Когда именно образовался разряд, как отдельное ведомство, мы пока не знаем; но почти безошибочно можно сказать, что он отделился от непосредственного заведывания самого государя и состоявших при нем дьяков позднее многих других ведомств; ибо распорядки и назначения по службе зависели прямо от государя, его только самовластное слово давало звание бояр, окольничих, стольников, воевод, наместников и пр. На позднее отделение разряда и наиболее близкую и непосредственную зависимость его от государя указывает и то, что разряд состоял в ведении дьяков, а не бояр и окольничих, как это было в других приказах и ведомствах; это неназначение бояр присутствовать в разряде, ясно говорит, что прямым и непосредственным начальником разряда был сам государь; что было необходимо и по самому ходу дел; ибо боярам было бы обидно принимать служебные назначения от своих же братьев от бояр; служить государю как верховной власти государства, они были готовы, принимать же службу от собратов было не совместно с требованиями местничества и родовых счетов, столь могущественных в старину. [VIII]

Сделавшись особым ведомством, разряд получил огромную силу и значение, он занял именно первое место в группе московских приказов, ему подчинилось все государство в служебном отношении. А так как в Москве служба государю стояла на первом плане, и в глазах правительства была общим мерилом и оценкою достоинства и значения всех лиц; то по необходимости и разряд поставил в зависимость от себя все другие приказы и ведомства, посылал к ним указы, назначал начальников и делопроизводителей, делал взыскания по службе, наряжал следствия и чинил суд над лицами, своею службою не оправдывавшими доверенности начальства. Это круг деятельности разряда в отношении к службам гражданской, придворной и посольской; но значение его и влияние в службе военной были еще обширнее и важнее. Здесь, во 1-х, в непосредственной от него зависимости были все пограничные города с их землями и населением; 2-х, в его ведении находились все крепости в государстве с их воеводами и осадными головами; в 3-х, он вел книги всем служилым людям в государстве, с означением, у кого какой поместный оклад и какое денежное жалованье, и как кто конен, люден и оружен выходит на службу; в 4-х, смотря по службе и состоянию он увеличивал или уменьшал поместные оклады служилых людей, повышал или понижал их из одной статьи в другую, даже переименовывал из боярских детей в дворяне, дворян городовых зачислял в выборные или дворовые, и даже в жильцы, а за большие услуги записывал по московскому списку, и может быть в стольники и стряпчие; в 5-х, он вел все счеты и очереди военной службы; а посему от него зависело назначение количества войск для того или другого похода; (причем именно означалось в его росписях войскам каких городов и ведомств быть на той [IX] или другой службе) он же делал и первые общие распоряжения относительно содержания войск во время службы, а также выдавал деньги полковым казначеям или воеводам для раздачи тем служилым людям, которые получали денежное жалованье; в каковых деньгах приемщики ему же подавали свои отчеты и раздаточные книги с росписками получателей. И наконец, в 6-х, так как через разряд приводились в исполнение все высшие распоряжения по службе, и разрядом же представлялись к государю все доношения и отписки воевод, а также разряд разбирал все опущения по службе и все отчеты предводителей войска и начальников крепостей; то посему туда поступали с одной стороны все государевы грамоты и приговоры думы, где излагались подробно причины предпринимаемых военных действий и предполагаемые правительством их границы, направление и форма; а с другой отписки и доношения воевод о ходе военных дел об успехах и неудачах, о новых случаях, непредвиденных при начале похода, и о замыслах и распоряжениях неприятелей, ежели ими настолько изменялся ход военных действий, что наказы, данные воеводам при начале, делались недостаточными или неудобоисполнимыми. По этим обоюдным данным, получаемым и от правительства и от исполнителей правительственных распоряжений, в разряде составлялись подробные наказы воеводам, делались разные передвижения войск смотря по ходу войны, посылались подкрепления, назначались новые воеводы нередко с новыми полками и с другими уполномочиями и наказами.

Разряд по множеству и разнообразию своих дел представлял самую сложную, но стройную машину, в которой для каждого движения было свое колесо, вращавшееся на оси, укрепленной по тому направлению, какое назначено ему в общем механизме. Эти колеса в механизме разряда [X] были столы или отделения делопроизводителей, а их оси - столовые книги, которые в каждом столе имели свой особый характер и назначение. Книг этих было очень много, но здесь нет надобности описывать характер и значение каждой, ибо в настоящем случае дело идет только об одних книгах собственно разрядного стола, в которых записывались только одни чисто служебные назначения и распоряжения, и которые составлялись по данным, получаемым от высочайшей власти и от лиц облеченных ее доверенностию (и получавших эту доверенность через посредство разряда же), а также по справкам, собираемым в самом разряде из книг, которые велись в других столах и даже иногда в других приказах и ведомствах, и которые таким образом представляли собою результат всей служебной администрации. Книги сии в самом разряде имели несколько подразделений: так например были книги Московского стола, Владимирского, Севского, Белгородского и некоторых других, кроме того велись подобные книги и вне разряда, например в приказе большого дворца, в посольском приказе, в пушкарском, в иноземном, и даже у частных лиц, т. е. в дворянских фамилиях и родах, имевших право местничаться и считаться службою предков. И это то разнообразие источников и мест составления служит главною и основною причиною того разнобразия и несходства, которые мы замечаем в встречающихся нам изданных и неизданных разрядных книгах.

Основанием и первообразом всех видов разрядных книг служили книги Московского стола; в них заносились общие распоряжения по службе по всему Московскому государству, из которых за каждый год составлялась особая книга, а иногда по множеству общих распоряжений и несколько книг за один год. Они обыкновенно начинались указанием на причину или повод, по [XI] которому назначалось то или другое распоряжение, далее следовал приговор думы или царский указ о назначаемом распоряжении, потом самое распоряжение, составляемое в необходимых подробностях в самом разряде, но нередко в общих и главных чертах получаемое от самого государя и наперед уже записанное в приказе большого дворца, и передаваемое не при посредстве приказа, а чрез первого разрядного дьяка, который должен был постоянно являться во дворец и быть при особе государя для непосредственного принятия высочайших приказов. В распоряжениях, составляемых в разряде, относительно военных дел, помещались не только назначения воевод их товарищей и полковых или сотенных голов, но показывалось и число войск, назначенных для предположенного похода с указанием, каким городам и каким полкам идти на службу, где собираться или сходиться; за распоряжениями следовали наказы воеводам с подробными наставлениями как действовать во все продолжение похода; а если которому воеводе доверялось и ведение переговоров о мире, то в наказе прописывались и правила как вести переговоры, чего требовать и что уступать. После наказов помещались отписки воевод с изложением хода дел; впрочем эти отписки заносились в разрядные книги только тогда, когда по ним требовались новые распоряжения, присылка подкреплений или перемена воевод, или изменение наказов сообразно с новыми непредвиденными обстоятельствами похода, которые тут же вслед за отписками и помещались в прежнем порядке; тоже наблюдалось при назначении посольских встреч, и во всех распоряжениях, которые делались по данным случаям, а не по общему каждогодному порядку. В распоряжениях общих, каждогодно или периодически повторяющихся в одинаковом порядке и по одним началам, ни приговоров, ни указов [XII] не помещалось, да и самые наказы заносились только тогда, когда в них сообразно с обстоятельствами назначались какие-либо отступления от заведенного порядка. Таковые общие распоряжения были: ежегодная высылка полков на украинскую границу по известным городам, назначение городовых воевод и при них дьяков, осадных и письменных голов, назначение присутствующих и дьяков в приказы, наряд объезжих голов по разным улицам Москвы для береженья от огня, возобновлявшиеся периодически; все они обыкновенно заносились в разрядную книгу под тем числом, в которое утверждались правительством. А на конце книги записывались дела по местничеству, которые встречались в продолжении года, и которые именно в самых приговорах судей или по указам государя назначались для записки в разрядную книгу; но иногда случаи местничества, или собственно только челобитья местничающихся записывались вслед за частными назначениями службы, ежели по ним возникал спор или несогласие недовольных служебным назначением.

2-е. По образцу книг Московского стола составлялись разрядные книги других столов разряда, занимавшихся также назначениями и распорядками службы и составлявшими как бы отделения Московского стола. Таковы были книги разрядов Владимирского, Украинского, Белгородского, Севского и других, нередко временных учреждавшихся на данные случаи, т. е. на время какой либо продолжительной и сложной войны. Эти разрядные книги составлялись уже по общим распоряжениям, записанным в книгах Московского стола; в них развивались общие распоряжения в частностях, сообразуясь с местными обстоятельствами.

Третий вид разрядных книг составляли разрядные книги, составляемые при главном воеводе, с которым всегда посылался разрядный дьяк и при котором [XIII] устроивалось особое походное отделение разряда, носившее название разрядной избы, а когда отправлялся в поход сам государь, то при нем находились по росписи несколько разрядных дьяков, которые так и писались у разряду дьяки. В этих книгах записывались все распоряжения и назначения, делаемые самим воеводою; так что из этих книг можно видеть более или менее весь ход войны со многими подробностями. Их по окончании похода обыкновенно представляли в разряд, вместе с отчетами по внутреннему управлению и содержанию войска.

Четвертый вид разрядных книг представляли разрядные росписи, веденные в приказе большого дворца; в них записывались все служебные распоряжения по дворцовой службе, впрочем нередко туда же заносились распоряжения по военной и по другим службам, но это были только те распоряжения, которые делались самим государем, и которые, как принадлежащие собственно разряду, в то же время записывались разрядным дьяком, находящимся при государе, и представлялись в разряд для внесения в тамошние книги; в дворцовых же разрядных росписях они записывались вкратце. Основанием дворцовых росписей служили в общих и главных своих чертах также разрядные книги Московского стола, ибо в этом столе между прочими службами делались распоряжения для назначения лиц и на придворную службу. Прекрасным образцом придворных разрядных книг служат изданные от Московского университета в 1767 году Повсядневные дворцовые записки.

Пятый вид разрядных книг содержит в себе Разряды Посольского приказа. Книг этих я не видывал, и как они велись и что именно в них помещалось, кроме росписей лиц, назначаемых в ту или другую посольскую службу, не знаю, но что они существовали, на это есть неопровержимые свидетельства во многих делах по [XIV] местничеству, где нередко встречаются запросы в Посольской приказ для справки с тамошними разрядами, и ответы с выписками из тамошних разрядных книг.

Далее следовали виды разрядных книг приказов Пушкарского, Иноземного и некоторых других, которые велись по росписям, присылаемым из разряда, и заключали в себе частные распоряжения по своему ведомству и назначения подведомственных тем приказам служилых людей. Они на древнем административном языке Московского государства обыкновенно назывались списками служитлых людей, и в рукописях нередко попадаются по разным архивам и библиотекам, но печатных кажется еще нет нигде.

Наконец последний вид разрядных книг представляют разрядные книги частных лиц и родов, имевших по своему значению право считаться службою предков; их вероятно довольно в разных библиотеках и домашних архивах старинных дворянских фамилий. Они составлялись своими владельцами по росписям, выдаваемым из разряда воеводам и другим начальникам, назначаемым на какую-либо службу; в них обыкновенно помещались или записывались только те службы, в которых участвовали их хозяева и составители, или их родичи, и вообще те лица, которыми они могли утягиваться в делах местничества. И так как книги сии составлялись единственно с тою целию, чтобы на них основывать составителям свои права в родовых и служебных счетах; то посему в них, и при записке нужных для составителя служб, помещались только одни неполные росписи служилых людей и челобитья по местничеству, и при том нередко с значительными искажениями против настоящих оффициальных разрядов; все же распоряжения розряда, как ненужные, вовсе выпускались. Лучшим образцом этого рода книг служит [XV] разрядная книга, изданная г. Валуевым в 1845 году; в ней возьмите любой год и сравните с тем же годом по разрядам, изданным г. Новиковым в 1790 году, и это сравнение ясно покажет все выпуски не только целых служб, но даже некоторых лиц по новиковским разрядам учавствовавших в записанных валуевскою книгою службах. Вот для примера сравнение 7067 года: в валуевской книге этот год начинается запискою похода царских воевод под Алыст; потом следуют две службы на Украйне, одна с Бронниц за Тулу, а другая за Дедиловым на Шивороне. Из этих служб в новиковских разрядах под тем же 7067 годом, помещена одна только с Бронниц на Тулу, а поход под Алыст написан под 7068 годом, и то не в первых. 7068 год по новиковским разрядам начинается походом на магистра под Юрьев, а потом уже идет поход под Алыст; потом разряд от поля под главным начальством князя Александра Воротынского; далее следует разряд князя Ивана Дмитриевича Бельского на Туле, и еще несколько разрядов и походов на Украйне и в Немецкой земле, но ни одного из показанных в валуевской книге. Даже самое описание похода под Алыст в обеих книгах неодинаково. По валуевской книге в этом разряде в Большом полку были воеводы Мстиславский, Серебряный-Оболенский, Морозов и Нагово; по новиковским же разрядам здесь были еще Кашин, царевичь Ибак и Сукин. Очевидно, что эти три лица для составителя валуевских разрядов были не нужны, его род не утягивался с их родами, а потому он их и не писал. На эти своевольные выпуски и перемещения служб из одного года в другой и даже перемены назначений, употреблявшиеся в домашних разрядных книгах, встречается много свидетельств в подлинных делах по местничеству, изданных сочленом нашим, знатоком древней [XVI] администрации г. Ивановым, в этих делах очень часто попадаются ссылки на службу по домашним разрядам, которые решительно не сходились с службами записанными в оффициальных книгах разряда, когда судьи наводили по ним справки в разряде.

Издаваемая ныне разрядная книга 7123 года кажется безошибочно может быть отнесена к разряду самых верных и полных списков с оффициальной книги, писанной в самом разряде; на это указывает как почерк списка, относящийся к половине XVIII века, когда уже не было нужды в составлении домашних разрядных книг, так и самое содержание и порядок в изложении, совершенно сходный с оффициальными разрядными книгами, хранящимися в разных архивах. Многие из актов, помещенных в этой книге уже напечатаны в изданиях Археографической коммиссии и других сборниках; но я не осмелился выпустить ни одного, дабы тем не нарушить полноты и целости книги; нам нужно иметь полное понятие о разрядных книгах, как, они велись оффициально без выпусков и сокращений, следовательно и известного выпускать нельзя, ибо оно неизвестно на своем месте.

Д. Ч. И. Беляев.

В нашей истории издавна ощущалась необходимость в пособии оффициальных памятников, ими пользовались еще при составлении летописей (в чем каждый легко может убедиться при внимательном рассмотрении наших летописных сборников); а в последнее время издание их год от году ростет, в огромных размерах. Но не смотря на это, мы только при начале труда; запас оффициальных памятников, разбросанных там и сям так огромен, и настоятельная потребность в них, при настоящем направлении отечественной истории, так велика, что всякое замедление и отлагательство в этом деле может быть сочтено за неизвинительный проступок и нарушение законных прав науки. А посему, не желая откладывать дела, мы спешим поделиться с учеными, хотя новым по письму, но полнейшим списком разрядной книги, относящейся к 7123 году; о достоинстве ее мы не имеем надобности говорить, она сама на лицо и может постоять за себя; но кажется нелишним будет сказать несколько слов вообще о значении разрядных книг и о причинах непонятного несходства и даже иногда противоречие, замечаемого во всех доселе изданных разрядах.

Разрядными книгами на нашем древнем административном языке назывались вообще те книги, в которых [IV] записывались все распоряжения по службе в том порядке, как они делались правительством в продолжении целого года с 1-го сентября до 30 августа включительно. Когда начались эти книга? мы не знаем; но нет сомнения, что их происхождение относится к глубокой древности; ибо и до нас дошли списки с разрядных книг второй половины XIV столетия, а в летописях есть указания на разряды и более древние; да и самое устройство государства, где служба была в тесной связи с родовыми счетами, по необходимости очень рано должно было развить потребность в таких книгах, которые бы могли служить опорою для соблюдения строгого порядка в служебных назначениях. Состояли ли первоначально разрядные книги из одних росписей лиц, занимавших те или другие должности, или заключали в себе и другие распоряжения правительства по cлужбе? мы также решить не можем, ибо дошедшие до нас списки с древних разрядных книг здесь ненадежный руководитель, как увидим впоследствии. Но естьли допустить, что первоначально в разрядных книгах записывались только росписи лиц, занимавших такие должности, которые давали право местничаться и считаться службою предков; то тем не менее большим развитием государственного устройства первоначальный характер этих книг непременно должен был измениться. Но когда именно последовало это изменение? на этот вопрос пока нет ответа. Все что мы можем сказать об этом изменении, основываясь на соображениях и некоторых данных, встречающихся в изданных доселе разрядных книгах, заключается не более как в приблизительном указании, что со времени в. к. Ивана Васильевича III-го в них стали помещаться, кроме росписей лиц, и некоторые напоминания о распоряжениях правительства по службе. Но повторяем, что данные, встречающиеся в изданных разрядах, представляют основания [V] слишком зыбкие; ибо в разрядах, помещенных в повсядневных дворцовых записках, относящихся к половине XVII века, точно также как и в разрядах XV века, приводимых Карамзиным, встречаются одинаковые краткие упоминания о распоряжениях правительства; тогда как в издаваемой теперь разрядной книге, относящейся к 7125 году, уже помещены вполне и отписки воевод, и распоряжения правительства с наказами, как действовать воеводам, и даже число войск, назначаемых для того или другого похода; а г. Востоков в описании рукописей Румянцовского Музеума под № CCCXLI описывает разрядную книгу, начинающуюся семью актами, относящимися до избрания на царство Михаила Феодоровяча, и которой подлинное заглавие (“Книга, а в ней писаны розряды при великом государе царе и в. к. Михаиле Федоровиче всеа Русии самодержце, как по милости всемогущего Бога и по избранию всего Российского Государства всяких чинов людей великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец учинился на Владимерском и на Московском и на всех великих преславных государствах Российского царствия государем царем и великим князем всеа Русии самодержцем." (Ошис. Румянц. Музеума стр. 478.)) именно указывает на то, что в разрядных книгах помещались целиком все акты, относящиеся к событиям, в которых участвовали распоряжения правительства по службе, и что книги сии некоторым образом были оффицииальною деловою историею правительственных распоряжений. Все это ведет к тому заключению, что об истории разрядных книг, основанной на положительных данных, мы не можем и мечтать до тех пор, пока не издадутся подлинные оффициальные разрядные книги, хранящиеся в архивах разрядном и коллегии иностранных дел.

Впрочем, сколько позволяет нам знакомство с устройством древней администрации Московского государства и с множеством древних оффициальных памятников по [VI] разным ведомствам древнего государственного управления в Москве, мы можем сказать несколько более или менее близких к истине замечаний о способе ведения разоядных книг и о причинах их крайнего разнообразия и несходства друг с другом. Первоначальное ведение разрядных книг и всех росписей по службе вероятно производилось дьяками великого князя при его дворе, ибо все распоряжения по службе проистекали прямо от самого князя и его думы: князь жаловал чинами и должностьми, и на его дворе и даже в его комнатах сказывалось это жалованье; что подтверждается и позднейшими, изданными уже, дворцовыми записками, в которых удержались еще прежние права древних разрядных книг, бывших в ведении дьяков государевых, хотя уже существовало особое правительственное место (разряд) заведывавшее всеми распорядками государственной службы. Так в этих записках, мы встречаем под 1637 годом: "Того ж году августа в 18 день, на праздник Успения Пресвятые Богородицы, государь царь и в. к. Михайло Федорович всеа Русии, пришед от обедни в Золотой палате пожаловал из дворян в окольничие Никиту Дмитриевича Обенякова-Вельяминова, а окольничество ему сказывал думный разрядный дьяк Иван Гавренев" (Повседн. Дворц. Запис. Ч. I. стр. 160.); или под 1638 годом: "Того ж месяца сентября в 21 день, по крымским же вестям указал государь быти на Москве боярам и воеводам, против крымского царевича Нурадына… И боярину и воеводам сказка была, а походу не было" (ibid. стр. 166.); или под тем же годом: "Месяца декабря в 25 день, на Рождество Христово пожаловал государь из стольников в бояре, Глеба Ивановича Морозова; а у скаски стоял боярин Борис Михайлович Салтыков, а сказывал думной дьяк Иван Гавренев" (ibid. стр. 166.). [VII]

В последствии времени, при большем развитии государственного устройства, когда делопроизводства по управлению усложнились и сделались более разнообразными, и когда каждая часть управления составила отдельное более или менее самостоятельнее ведомство с своим особым кругом занятий и с своими правами и обязанностями; то и дела по распорядкам службы вообще также составили отдельное ведомство, получившее название разряда, и в это ведомство поступило и ведение разрядных книг или росписей по службе вообще, а также все дела относительно служебного благоустройства и способов содержания служилых людей, и даже разбор частных дел между лицами, состоящими на службе.

Когда именно образовался разряд, как отдельное ведомство, мы пока не знаем; но почти безошибочно можно сказать, что он отделился от непосредственного заведывания самого государя и состоявших при нем дьяков позднее многих других ведомств; ибо распорядки и назначения по службе зависели прямо от государя, его только самовластное слово давало звание бояр, окольничих, стольников, воевод, наместников и пр. На позднее отделение разряда и наиболее близкую и непосредственную зависимость его от государя указывает и то, что разряд состоял в ведении дьяков, а не бояр и окольничих, как это было в других приказах и ведомствах; это неназначение бояр присутствовать в разряде, ясно говорит, что прямым и непосредственным начальником разряда был сам государь; что было необходимо и по самому ходу дел; ибо боярам было бы обидно принимать служебные назначения от своих же братьев от бояр; служить государю как верховной власти государства, они были готовы, принимать же службу от собратов было не совместно с требованиями местничества и родовых счетов, столь могущественных в старину. [VIII]

Сделавшись особым ведомством, разряд получил огромную силу и значение, он занял именно первое место в группе московских приказов, ему подчинилось все государство в служебном отношении. А так как в Москве служба государю стояла на первом плане, и в глазах правительства была общим мерилом и оценкою достоинства и значения всех лиц; то по необходимости и разряд поставил в зависимость от себя все другие приказы и ведомства, посылал к ним указы, назначал начальников и делопроизводителей, делал взыскания по службе, наряжал следствия и чинил суд над лицами, своею службою не оправдывавшими доверенности начальства. Это круг деятельности разряда в отношении к службам гражданской, придворной и посольской; но значение его и влияние в службе военной были еще обширнее и важнее. Здесь, во 1-х, в непосредственной от него зависимости были все пограничные города с их землями и населением; 2-х, в его ведении находились все крепости в государстве с их воеводами и осадными головами; в 3-х, он вел книги всем служилым людям в государстве, с означением, у кого какой поместный оклад и какое денежное жалованье, и как кто конен, люден и оружен выходит на службу; в 4-х, смотря по службе и состоянию он увеличивал или уменьшал поместные оклады служилых людей, повышал или понижал их из одной статьи в другую, даже переименовывал из боярских детей в дворяне, дворян городовых зачислял в выборные или дворовые, и даже в жильцы, а за большие услуги записывал по московскому списку, и может быть в стольники и стряпчие; в 5-х, он вел все счеты и очереди военной службы; а посему от него зависело назначение количества войск для того или другого похода; (причем именно означалось в его росписях войскам каких городов и ведомств быть на той [IX] или другой службе) он же делал и первые общие распоряжения относительно содержания войск во время службы, а также выдавал деньги полковым казначеям или воеводам для раздачи тем служилым людям, которые получали денежное жалованье; в каковых деньгах приемщики ему же подавали свои отчеты и раздаточные книги с росписками получателей. И наконец, в 6-х, так как через разряд приводились в исполнение все высшие распоряжения по службе, и разрядом же представлялись к государю все доношения и отписки воевод, а также разряд разбирал все опущения по службе и все отчеты предводителей войска и начальников крепостей; то посему туда поступали с одной стороны все государевы грамоты и приговоры думы, где излагались подробно причины предпринимаемых военных действий и предполагаемые правительством их границы, направление и форма; а с другой отписки и доношения воевод о ходе военных дел об успехах и неудачах, о новых случаях, непредвиденных при начале похода, и о замыслах и распоряжениях неприятелей, ежели ими настолько изменялся ход военных действий, что наказы, данные воеводам при начале, делались недостаточными или неудобоисполнимыми. По этим обоюдным данным, получаемым и от правительства и от исполнителей правительственных распоряжений, в разряде составлялись подробные наказы воеводам, делались разные передвижения войск смотря по ходу войны, посылались подкрепления, назначались новые воеводы нередко с новыми полками и с другими уполномочиями и наказами.

Разряд по множеству и разнообразию своих дел представлял самую сложную, но стройную машину, в которой для каждого движения было свое колесо, вращавшееся на оси, укрепленной по тому направлению, какое назначено ему в общем механизме. Эти колеса в механизме разряда [X] были столы или отделения делопроизводителей, а их оси - столовые книги, которые в каждом столе имели свой особый характер и назначение. Книг этих было очень много, но здесь нет надобности описывать характер и значение каждой, ибо в настоящем случае дело идет только об одних книгах собственно разрядного стола, в которых записывались только одни чисто служебные назначения и распоряжения, и которые составлялись по данным, получаемым от высочайшей власти и от лиц облеченных ее доверенностию (и получавших эту доверенность через посредство разряда же), а также по справкам, собираемым в самом разряде из книг, которые велись в других столах и даже иногда в других приказах и ведомствах, и которые таким образом представляли собою результат всей служебной администрации. Книги сии в самом разряде имели несколько подразделений: так например были книги Московского стола, Владимирского, Севского, Белгородского и некоторых других, кроме того велись подобные книги и вне разряда, например в приказе большого дворца, в посольском приказе, в пушкарском, в иноземном, и даже у частных лиц, т. е. в дворянских фамилиях и родах, имевших право местничаться и считаться службою предков. И это то разнообразие источников и мест составления служит главною и основною причиною того разнобразия и несходства, которые мы замечаем в встречающихся нам изданных и неизданных разрядных книгах.

Основанием и первообразом всех видов разрядных книг служили книги Московского стола; в них заносились общие распоряжения по службе по всему Московскому государству, из которых за каждый год составлялась особая книга, а иногда по множеству общих распоряжений и несколько книг за один год. Они обыкновенно начинались указанием на причину или повод, по [XI] которому назначалось то или другое распоряжение, далее следовал приговор думы или царский указ о назначаемом распоряжении, потом самое распоряжение, составляемое в необходимых подробностях в самом разряде, но нередко в общих и главных чертах получаемое от самого государя и наперед уже записанное в приказе большого дворца, и передаваемое не при посредстве приказа, а чрез первого разрядного дьяка, который должен был постоянно являться во дворец и быть при особе государя для непосредственного принятия высочайших приказов. В распоряжениях, составляемых в разряде, относительно военных дел, помещались не только назначения воевод их товарищей и полковых или сотенных голов, но показывалось и число войск, назначенных для предположенного похода с указанием, каким городам и каким полкам идти на службу, где собираться или сходиться; за распоряжениями следовали наказы воеводам с подробными наставлениями как действовать во все продолжение похода; а если которому воеводе доверялось и ведение переговоров о мире, то в наказе прописывались и правила как вести переговоры, чего требовать и что уступать. После наказов помещались отписки воевод с изложением хода дел; впрочем эти отписки заносились в разрядные книги только тогда, когда по ним требовались новые распоряжения, присылка подкреплений или перемена воевод, или изменение наказов сообразно с новыми непредвиденными обстоятельствами похода, которые тут же вслед за отписками и помещались в прежнем порядке; тоже наблюдалось при назначении посольских встреч, и во всех распоряжениях, которые делались по данным случаям, а не по общему каждогодному порядку. В распоряжениях общих, каждогодно или периодически повторяющихся в одинаковом порядке и по одним началам, ни приговоров, ни указов [XII] не помещалось, да и самые наказы заносились только тогда, когда в них сообразно с обстоятельствами назначались какие-либо отступления от заведенного порядка. Таковые общие распоряжения были: ежегодная высылка полков на украинскую границу по известным городам, назначение городовых воевод и при них дьяков, осадных и письменных голов, назначение присутствующих и дьяков в приказы, наряд объезжих голов по разным улицам Москвы для береженья от огня, возобновлявшиеся периодически; все они обыкновенно заносились в разрядную книгу под тем числом, в которое утверждались правительством. А на конце книги записывались дела по местничеству, которые встречались в продолжении года, и которые именно в самых приговорах судей или по указам государя назначались для записки в разрядную книгу; но иногда случаи местничества, или собственно только челобитья местничающихся записывались вслед за частными назначениями службы, ежели по ним возникал спор или несогласие недовольных служебным назначением.

2-е. По образцу книг Московского стола составлялись разрядные книги других столов разряда, занимавшихся также назначениями и распорядками службы и составлявшими как бы отделения Московского стола. Таковы были книги разрядов Владимирского, Украинского, Белгородского, Севского и других, нередко временных учреждавшихся на данные случаи, т. е. на время какой либо продолжительной и сложной войны. Эти разрядные книги составлялись уже по общим распоряжениям, записанным в книгах Московского стола; в них развивались общие распоряжения в частностях, сообразуясь с местными обстоятельствами.

Третий вид разрядных книг составляли разрядные книги, составляемые при главном воеводе, с которым всегда посылался разрядный дьяк и при котором [XIII] устроивалось особое походное отделение разряда, носившее название разрядной избы, а когда отправлялся в поход сам государь, то при нем находились по росписи несколько разрядных дьяков, которые так и писались у разряду дьяки. В этих книгах записывались все распоряжения и назначения, делаемые самим воеводою; так что из этих книг можно видеть более или менее весь ход войны со многими подробностями. Их по окончании похода обыкновенно представляли в разряд, вместе с отчетами по внутреннему управлению и содержанию войска.

Четвертый вид разрядных книг представляли разрядные росписи, веденные в приказе большого дворца; в них записывались все служебные распоряжения по дворцовой службе, впрочем нередко туда же заносились распоряжения по военной и по другим службам, но это были только те распоряжения, которые делались самим государем, и которые, как принадлежащие собственно разряду, в то же время записывались разрядным дьяком, находящимся при государе, и представлялись в разряд для внесения в тамошние книги; в дворцовых же разрядных росписях они записывались вкратце. Основанием дворцовых росписей служили в общих и главных своих чертах также разрядные книги Московского стола, ибо в этом столе между прочими службами делались распоряжения для назначения лиц и на придворную службу. Прекрасным образцом придворных разрядных книг служат изданные от Московского университета в 1767 году Повсядневные дворцовые записки.

Пятый вид разрядных книг содержит в себе Разряды Посольского приказа. Книг этих я не видывал, и как они велись и что именно в них помещалось, кроме росписей лиц, назначаемых в ту или другую посольскую службу, не знаю, но что они существовали, на это есть неопровержимые свидетельства во многих делах по [XIV] местничеству, где нередко встречаются запросы в Посольской приказ для справки с тамошними разрядами, и ответы с выписками из тамошних разрядных книг.

Далее следовали виды разрядных книг приказов Пушкарского, Иноземного и некоторых других, которые велись по росписям, присылаемым из разряда, и заключали в себе частные распоряжения по своему ведомству и назначения подведомственных тем приказам служилых людей. Они на древнем административном языке Московского государства обыкновенно назывались списками служитлых людей, и в рукописях нередко попадаются по разным архивам и библиотекам, но печатных кажется еще нет нигде.

Наконец последний вид разрядных книг представляют разрядные книги частных лиц и родов, имевших по своему значению право считаться службою предков; их вероятно довольно в разных библиотеках и домашних архивах старинных дворянских фамилий. Они составлялись своими владельцами по росписям, выдаваемым из разряда воеводам и другим начальникам, назначаемым на какую-либо службу; в них обыкновенно помещались или записывались только те службы, в которых участвовали их хозяева и составители, или их родичи, и вообще те лица, которыми они могли утягиваться в делах местничества. И так как книги сии составлялись единственно с тою целию, чтобы на них основывать составителям свои права в родовых и служебных счетах; то посему в них, и при записке нужных для составителя служб, помещались только одни неполные росписи служилых людей и челобитья по местничеству, и при том нередко с значительными искажениями против настоящих оффициальных разрядов; все же распоряжения розряда, как ненужные, вовсе выпускались. Лучшим образцом этого рода книг служит [XV] разрядная книга, изданная г. Валуевым в 1845 году; в ней возьмите любой год и сравните с тем же годом по разрядам, изданным г. Новиковым в 1790 году, и это сравнение ясно покажет все выпуски не только целых служб, но даже некоторых лиц по новиковским разрядам учавствовавших в записанных валуевскою книгою службах. Вот для примера сравнение 7067 года: в валуевской книге этот год начинается запискою похода царских воевод под Алыст; потом следуют две службы на Украйне, одна с Бронниц за Тулу, а другая за Дедиловым на Шивороне. Из этих служб в новиковских разрядах под тем же 7067 годом, помещена одна только с Бронниц на Тулу, а поход под Алыст написан под 7068 годом, и то не в первых. 7068 год по новиковским разрядам начинается походом на магистра под Юрьев, а потом уже идет поход под Алыст; потом разряд от поля под главным начальством князя Александра Воротынского; далее следует разряд князя Ивана Дмитриевича Бельского на Туле, и еще несколько разрядов и походов на Украйне и в Немецкой земле, но ни одного из показанных в валуевской книге. Даже самое описание похода под Алыст в обеих книгах неодинаково. По валуевской книге в этом разряде в Большом полку были воеводы Мстиславский, Серебряный-Оболенский, Морозов и Нагово; по новиковским же разрядам здесь были еще Кашин, царевичь Ибак и Сукин. Очевидно, что эти три лица для составителя валуевских разрядов были не нужны, его род не утягивался с их родами, а потому он их и не писал. На эти своевольные выпуски и перемещения служб из одного года в другой и даже перемены назначений, употреблявшиеся в домашних разрядных книгах, встречается много свидетельств в подлинных делах по местничеству, изданных сочленом нашим, знатоком древней [XVI] администрации г. Ивановым, в этих делах очень часто попадаются ссылки на службу по домашним разрядам, которые решительно не сходились с службами записанными в оффициальных книгах разряда, когда судьи наводили по ним справки в разряде.

Издаваемая ныне разрядная книга 7123 года кажется безошибочно может быть отнесена к разряду самых верных и полных списков с оффициальной книги, писанной в самом разряде; на это указывает как почерк списка, относящийся к половине XVIII века, когда уже не было нужды в составлении домашних разрядных книг, так и самое содержание и порядок в изложении, совершенно сходный с оффициальными разрядными книгами, хранящимися в разных архивах. Многие из актов, помещенных в этой книге уже напечатаны в изданиях Археографической коммиссии и других сборниках; но я не осмелился выпустить ни одного, дабы тем не нарушить полноты и целости книги; нам нужно иметь полное понятие о разрядных книгах, как, они велись оффициально без выпусков и сокращений, следовательно и известного выпускать нельзя, ибо оно неизвестно на своем месте.

Д. Ч. И. Беляев.