СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ l

1613 г. не ранее 9 марта. Грамота Земского собора Н. М. Шульгину об избрании на царство Михаила Романова

|л. 13 об.| В Казань великому господину Ефрему митрополиту

В прошлом ¹ во сто двадесят первом году марта в девятый день писали в Казань к Ефрему, митрополиту Казанскому и Свияжскому, и ко всему освященному собору и ко всяким людем Казанского государства с Москвы Кирилл, митрополит /л. 14/ Ростовский и Ярославский, Селивестр, архиепископ нареченный Вологоцкий и Великопермский, Герасим, архиепископ Суждальский и Торуский, Феодорит, архиепископ Рязанский и Муромский, Арсений, архиепископ Архангельский, Иосиф, епископ Коломенский и Каширский, и архимандриты и игумены и весь освященный собор и боляра, и окольничие, и стольники, и стряпчие, и дворяня большие, и дворяня из городов, и дети боярские, и атаманы, и казаки, и стрельцы и всякие служилые ² и жилецкие люди.

В нынешнем во сто двадесят первом году писали к тебе и ко всяким людем Казанского государства боярин и воевода князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой да стольник и воевода князь Дмитрий Михайлович Пожарской с товарищи многажды.

Да генваря в двадесят пятый день писали в Казань к преосвященному Ефрему, митрополиту Казанскому и Свияжскому, и мы, митрополиты, и архиепископы, и епископы, и архимандриты, и игумены, и весь освященный собор за своими руками и мы, бояря, и околничие, и чашники, и стольники, и дворяня, и всего Московскаго государства всяких чипов люди, чтоб ему, великому господину Ефрему митрополиту, для государскаго обиранья, взяв с собою духовных из всяких чипов выборных, крепких и разумных и постоятельных людей, сколько человек пригоже, ехати к Москве наспех. Да того же дни писали мы к тебе, Никанору Михаиловичу: к Московскому государству работа своя и служба показати, для государского обиранья по совету Казанскаго государства всяких чипов людей, выбрав из них /л. 14 об./ духовных и [253] крепких и разумных и постоятельных людей, сколько человек пригоже, отпустить к нам к Москве с Ефремом, митрополитом Казанским и Свияжским, наспех.

А для того великаго царствеиного и земского дела послали мы в Казань к преосвященному Ефрему митрополиту и к тебе Казанского государства всяких чинов к людем наскоро Живоначальныя троицы с Костромы Ипатского монастыря архимандрита Кирилла, да из Ерославля Всемилостивого спаса келаря старца Порфирия Малыгина, да дворян из Володимира Иоанна Зловидова да Месоеда Лутовинова. И поход великого господина Ефрема митрополита замешкался, а ты Казанского государства выборных всяких чинов людей к Москве не присылывал. А за чем поход великого господина Ефрема митрополита замешкался и для чего ты Казанского государства выборных всяких чинов людей к Москве не присылывал, и великий господин Ефрем митрополит и ты к нам про то февраля по двадесят третие число не писывали.

А изо всех городов мы, митрополиты, и архиепископы, и епископы, и архимандриты, и игумены, и протопопы, и выборные всяких чинов люди, к Москве съехались и ожидали от великого господина Ефрема, митрополита Казанского и Свияжского, и Казанского же государства выборных всяких чинов людей многое время, и за ним, великим господином, и за советом Казанского государства всяких чинов людей государское обиранье продлилось многое время.

А изо всех городов Московскаго государства всяких чинов выборные люди, быв без государя многое время и Московское государство видя во всем от польских /л. 15/ и от литовских людей разоряемо и на многие части разделяемо, в конечное сетование и в скорбь преложились и многожды к нам на собор Московского государства всяких чинов служилые и жилетцкие люди с женами и с детьми, с сущими младенцы, с неутшими слезами на многие дни приходя, плакались, видя нас и себя безглавных и безгосударных, и бити челом со многим плачевным и слезным рыданием, чтоб нам всем поскорбети и порадети единодушно и единомышленно о Московском государстве и о себе всем нам и об них о всех.

И много бо времени я ³ не чаючи ³, прося бога милости на Московское государство государя царя обрати из русских людей Московского государства, и ⁴ мы все от мала до велика, всяких чинов люди Московского государства, видя великого господина Ефрема, митрополита Казанского и Свияжского, и Казанского ⁴ же государства всяких чинов выборных людей замотчатье и Московское государство без государя царя от всех враг разоряемо, положили на волю божию и у всех людей Московского государства упросити сроку в государском убираньи до зборного [254] воскресения сто двадесят первого году февруария до двадесят первого числа. И по совету всей земли в соборной церкви Пречистыя богородицы честного и славного ея Успения и по всем соборным храмом и по посадским церквам бога молити и пречистую богородицу и всех святых о том, дабы господь бог праведный належащий гнев свой утолил, над нами надо всеми умилосердился, не оставил нас сирых и дал бы нам бог на Московское государство государя царя из руских людей. И февруария в двадесят первый день на упросной срок в неделю в зборное воскресение мы, митрополит, и архиепископы, /л. 15 об./ и епископы, и архимандриты, и игумены, и весь освященный собор, молебная совершив, был у нас в царствующем граде Москве всяких чинов с выборными людьми изо всех городов и царствующего града Москвы со всякими жилецкими людьми и говорили и советовали все общим советом, ково на Московское государство отбрати государем царем, и говорили о том многое время, и приговорив и усоветовав все единым и нерозвратным советом, и с совету своего всего Московскаго государства всяких чинов люди принесли к нам, к митрополиту, и архиепископом, и епископом и ко всему освященному собору, и к нам, бояром и ко окольничим и всяких чинов людем, мысль свою порознь.

И по милости божией и пречистыя богородицы и всех святых молитвами совет наш и всяких чинов людей во едину мысль и во едино согласие учинилась на том, чтоб быти на Московском государстве государем царем и великим князем всеа России благословенной отрасли блаженный памяти великого государя царя и великого князя Иоанна Васильевича всеа России самодержца и великие государыни царицы и великие княгини Анастасии Романовны всеа России внуку, а великого государя царя и великого князя Федора Иоанновича всеа России по материю сродству племяннику Михаилу Федоровичу Романову Юрьева.

И мы, видя милость божию надо всеми над нами, что одна мысль о государском обиранье во всех людех, и приговор на том написали и руки свои на том приложили. Да и про то тебе, господину, и /л. 16/ Казанского государства всяким чинов людем ведомо чиним, хотев мы того, чтобы такое государственное дело по милости божией впредь было крепко, твердо и неподвижно.

И до его государскаго обиранья посылали мы Московскаго государства во всех городех и в уездех тех городов во всяких людех тайно проведывати верными людьми, ково чаяти государем царем на Московское государство, и во всех городех и в уездех от мала и до велика та же одна мысль, что быти на Московском государстве государем царем Михаилу Федоровичу Романову Юрьева, а опричь его государя на Московское государство польского, и литовского, и немецкого королей и королевичей, и из иных государств и из Московскаго государства из иноземцов, из царей и из царевичей, и из бояр, и изо всяких чинов людей никого не хотели. [255]

И мы, видя к себе от всяких людей многое их о государском обиранье слезное рыдание и прошение отъбрати, и нарекли всею замлею на Московское государство государем царем великаго государя царя и великаго князя Феодора Ивановича всеа России племянника Михаила Федоровича. Да и потому видя, по настоящему времени, что в Рязанских городех воюет Ивашко Заруцкой с воровскими людьми и прельщает Маринкою и сыном ея, выблядком, многих малодушных людей, а па Беле озере, и на Вологде, и в Галиче, /л. 16 об./ и у Соли Галицкие воюют черкасы, и под Колугою, от Колуги в семи верстах, по тому же стоят черкасы многие люди, а без государя ратные люди, дворяня, и дети боярские, и атаманы, и казаки, и всякие разные люди, на черкас и на Ивашка Заруцкого итти не хотели, а говорили и приходили на нас с великим шумом и ставили нам о государском обиранье в нерадение. И мы потому, не дождався великого господина Ефрема, митрополита Казанского и Свияжского, и Казанского государства выборных людей, отбрали и нарекли на Московское государство быти государем царем и великим князем всеа России Михаилу Феодоровичу.

И тебе бы, господине, и всего Казанского государства всяких чинов людем Казанского государства изо всяких чинов выборных людей, сколько человек [пригоже] ⁵ отпустить к нам к Москве вскоре с Ефремом, митрополитом Казанским и Свияжским, а перед бы тебе, Никонор Михайлович, поход великого господина Ефрема митрополита о своем и всего Казанского государства всяких чинов людей о совете отписати к нам наскоро с нашими посланными. А в том, что вы к нам к общему доброму совету Казанскаго государства выборных всяких чинов людей не прислали, в себе никакими мерами не имели — слышали мы подлинно про ваш совет, что божиею милостию ни в чем к нашему доброму общему совету, к государскому обираныо, не рознитеся, что богу угодно и всей земле, а вам то же годно.

А после прежних наших посланников с Костромы, /л. 17/ Ипатскаго монастыря архимандрита Кирилла и дворян, которые с ним в Казань посланы, писал ты к Москве, к боярину и воеводе ко князю Димитрию Тимофеевичу Трубецкому да к стольнику и воеводе ко князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому с товарищи, что ты из Казани пошол на вора Ивашка Заруцкого со многими знатными людьми, и ныне в дороге идешь на тех. И мы, слыша про твой и Казанского государства про ратных людей поход и видя твое и всех Казанского государства людей Московскому государству и ко всему Российскому царствию радение и прямую вашу службу, хвалу богу соборне воздаем и тебе в том и всех ратных людей Казанского государства похваляем.

И тебе бы, Никонор Михаилович, одноконечно о том порадети, итти бы дорогою на вора на Ивашка Заруцкого не мешкая и над ним промышляти, и колико милосердный бог помощи подаст. [256] А выборных бы людей тебе, господине, изо всяких чинов одноконечно к нам к Москве отпустить и в Казань к великому господину к Ефрему митрополиту отписать, чтобы он для государского поставления подвиг свой к Москве вскоре ⁶. А для того великаго царственного и земского дела послали мы к тебе ныне и всего Казанского государства ко всем ратным и служилым людем, которые идут с тобою в войну на воров, на разорителей православный христианския веры, на Ивашка Заруцкого с товарыщи, Бежецкого Верху Николы чудотворца Антониева монастыря игумена Кирилла да дворян Алексия Игнатьевича Зубова /л. 17 об./ да Ивана Ивановича Боклановского, и в Казань к великому господину и преосвященному Ефрему, митрополиту Казанскому и Свияжскому, и всего Казанского государства всяких чинов людем о том от нас писано.

И февруария в двадесят четвертый день, как с собору в Казань к великому господину к Ефрему митрополиту и ко всем людям Казанского государства стали отпускати архимандрита и дворян и посацких людей, и в те поры пришли к нам, ко властей, на собор бояре, и окольничие, и чашннки, и стольники, и стряпчие, и дворяне большие, и дворяне думные, и приказные люди, и дворяне из городов, и жильцы, и дети боярские, и головы стрелецкие, и гости торговые, и атаманы, и казаки, и стрельцы, и пушкари, и затинщики, и всякие служилые и жилецкие люди, и всего Московского государства и из городов всяких чинов люди, и волостные крестьяня от Литовские, и от Крымские, и от Немецкие украины, Заводских и Поморских, и северных всех городов, московские жильцы, черные всякие люди с женами, и с детьми, и с сущими младенцы и били челом, чтобы нам послати к нему, великому государю, вскоре и молити его, великого государя, чтобы он, великий государь, подвиг свой учинил в царствующий град Москву на свой данный ему от бога царский престол, а без него бы ему, великому государю, крест целовати. А мы, господин Никонор Михаилович, в соборной /л. 18/ церкви Пресвятыя богородицы, молебная совершив, по общему всемирному совету и по прошению всеа земли к великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа России с Москвы посылаем на Кострому в вотчину его царского величества властей и бояр, и окольничих, и стольников, и стряпчих, и дворян, и жильцов, и из городов и изо всяких чинов выборных людей. А мы, бояре, и окольничие, и чашники, и стольники, и стряпчие и дворяне большие, и дворяне же, и дьяки думные, и дворяне из городов, и дьяки из приказов, и приказные люди, и дети боярские, и головы стрелецкие и казацкие, и сотники, и гости, и торговые люди, и атаманы, и казаки, и стрельцы, и затинщики, и воротники, и посатские, и жилетские, и всего Московского царства всех городов всяких чинов выборных и невыборных люди, [257] по общему всемирному совету всею землею учали целовати ему, государю, животворящий крест господень на том, что нам ему, великому государю царю и великому князю Михаилу Феодоровичу всеа России самодержцу, служнти, и прямити, и добра хотетиво всем, вправду, безо всякие хитрости, а иных государств, опричь его, государя, никого, и Маринки и сына ея, на Московское государство не хотети, и польского, и литовского, и немецкого короля и королевичей, и царей и царевичей из Московского государства никого не хотети.

И вам, господа, помня прежнюю свою многую службу /л. 18 об./ к Московскому государству и радение, ныне, видя над собою милость божию и общей совет всего Московского государства, быти с нами по-прежнему в вечном совете под державою великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всеа России так же, как есте были в прежних летех при дяде его блаженныя памяти при великом государе царе и великом князе Феодоре Ивановиче всеа России, и ему, великому государю, служили, и прямили, и добра хотели.

А то вам, господам, и самим мочно разумети и неведущих всяких людей вразумляти, применяяся к милости божией и ко взысканию всех нас и вас, как такая милость божия и пречистыя богородицы, общей нашей надежды христианския заступницы, над нами и над вами, надо всеми падшими, до конца взыскалася. Господь бог умилосердися над нами над всеми, от польских и от литовских людей Московское государство царствующий град очистил и в царствующем граде Москве всех бедствующих и до конца погибающих из Москвы, что из адовых жилищ, свободи. Также и нынешнее наставшее ко всем нам, Московского государства, и к вам, Казанского государства, и безглавных и к безгосударным великую и неизреченную милость божию и общея нашия христианския надежди и заступницы пресвятыя богородицы милость и всех святых заступление и покров падствующих нас и сиротствующих вновь от земли возводит. /л. 19/

И дал нам господь бог общим всемирным советом блага и благочестивого корени и от благих и праведных родителей благую же и праведную и благословенную отрасль, великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всеа России самодержца. По благочестию второго дал нам бог государя царя и великого князя Феодора Иоанновича всеа России, ни по чьему заводу и крамоле, бог ево, государя, на той великий царский престол изобрал мимо всех людей, по своей неизреченной милости, и всем людем о его царском обиранье бог в сердца вложил едину мысль и утверждение.

К сей грамоте мы, митрополит Кирилл Ростовский и Ярославский, и архиепископы, и епископы, архимандриты, и игумены, и весь освященный собор, и бояре, и окольничие, и чашники, и стольники, и стряпчие, и дворяня думные, и дворяня из городов, и жильцы, и головы и стрелецкие и казацкие, и сотники, и дети боярские, и гости, и торговые люди, и атаманы, и казаки, [258] и стрельцы, и всяких чинов выборные люди изо всех городов всего Московского государства, руки свои приложили.

Писан на Москве лета 7121 февруария в 22 день.

ГИМ. ОР. Собрание Уварова. № 160. Л. 13 об.- 19. Копия XVIII в.

№ 2

1627 г. не позднее 31 мая ⁷. Челобитная дьяка Ивана Поздеева о пожаловании его поместным и денежным окладом

|л. 984| Государыне великой старице иноки Марфы Ивановны бьет челом безсемейной холоп ваш [Ива]шко ⁸ Поздеев.

Вашего государева жалованья мне, холопу вашему, денежной оклад пятьдесят рублев, помесной пятьсот чети. А которые, государыня, диаки были верстаны со мною вместе в такие же оклады, и тем диаком оклады ныне учинены болыни того: по семидесяти и по осмидесяти рублев, а послуг их не бывало. А которые, государыня, и ныне вновь ис подьячих в дияцех, и тем оклады учинены по штидесяти рублев, а помесные против того, а меньши тое статьи нет. А иным диаком оклады большие по тушинскому верстанью, а я, холоп ваш, в Тушине не бывал. И перед теми, государыня, передо всеми диаки мне, холопу вашему, под старость в окладе стало позорно. А отец мой и братья побиты на ваших государевых службах, и никого наших Поздеевых, опричь меня, нет. А как я, холоп в[аш] ⁹, был на Вятке, и мое службишко ко государю было, в те поры ис Казани Никонор Шульгин с своим советником с казанцом с посадцким старостою с Федором Оботуровым, умысля без мирского ведома, присылал ис Казани на Вятку, а велел по записи крест целовати на том, что вяцким городом быти х Казанскому государству, а Московского государьства ни в чем не слушати, и с Казанским государьством стояти за один, и друг друга не подати, и для государева царьского оберанья выборных людей и денежных доходов к Москве не посылать, а прислати в Казань. И я, холоп ваш, за то стоял и вятчаном говорил накрепко, что исконе вечно вяцкие городы к Московскому государьству, а х Казани не бывали, и вперед от Московского государьства отстать не уметь, и выборных бы людей послали к Москве. А только зделати им по никонорове присылке, и им, вятчаном, от государя вперед никоторыми делы не пробудет. И вятчане, государь, советовав меж собою, по никонорове присылке по записи креста не целовали и денежных доходов в те поры в Казань не послали. И за то, государыня, Никонор, осердясь, прислал ис Казани на Вятку с Никитою Онучиным пятьсот человек стрельцов с вогненым боем, и вятчан, которые со мною стояли крепко, велел, за приставом сковав, прислати в Казань, и многие денежные доходы велел, на всех вятчанех доправя, в Казань же прислати, и тех вятчан двунатцати человек в Казани [259] велел повесити, и денежные многие доходы роздавал, где ему годно, а сам ис Казани пошол в Арзамас и шол умышленьем добре мешкотно. А без собя и по меня, холопа вашего, велел послати пристава и до себя в Казани в тюрьму посадить, и в тюрьме сидел долгое время, и многую нужу терпел, и ждал от Никонора смертного часа. И его, Никонора, за его воровство, как шол назад, всем Казанским государьством в Казань не пустили, и город заперли, и стали на городе своими головами, а за государя всем Казанским государьством велели молебны пети з звоном и крест целовати. А которые прямили государю, а Никонор, мстя тому ¹⁰, сажал их в тюрьму, и тех всех и меня, холопа вашего, ис тюрьмы выпустили, а в наше место посажали в тюрьму того его советника посадцкого старосту Федора Оботурова и Никонорово родство и советников. И в те поры о том о всем ко государю к Москве всем Казанским государьством подлинно писали.

Государыня великая старица инока Марфа Ивановна! Пожалуй, государыня, смилуйся надо мною, безсемейным холопом вашим, сама, государыня, пожалуй, а сыну своему, государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии, буди обо мне заступница, чтоб в своем государеве денежном и помесном окладе меня пожаловал, велел поверстати к моей бра[тии] ¹¹ к дияком, кому яз, холоп ваш, в версту, чтоб я, холоп ваш, перед своею братею в окладе под старость позорен не был. А о том, государыня, докладная выписка у думного дьяка у Федора Лихачева, и по той бы выписке государь пожаловал, велел доложить себя, государя. Государыня великая старица инока Марфа Ивановна, смилуйся, пожалуй!

На л. 984 об.:

Государь пожаловал, велел по делу доложить себя, государя. 135-го ¹² майя в 31 день диоком думному Федору Лихачеву да Михаилу Данилову. Государь царь и великий кн[язь] ¹³ Михаило Федорович всеа Русии пожаловал, велел по делу доложить себя, государя ¹². Диок ¹⁴ Василей Волков ¹⁴.

ЦГАДА. Ф. Разрядный приказ, столбцы Приказного стола. Д. 19. Л. 984. Подлинник.

№ 3

1618 г. августа. Грамота из приказа Казанского дворца в Тобольск к воеводе кн. И. С. Куракину и дьяку И. Г. Булыгину о заключении в тюрьму Никонора Шульгина и отправке в Мангазею Данила Кобелева

|л. 49| От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Сибирь в Тоболской город боярину нашему и воеводе князю Ивану Семеновичю Куракину да диаку нашему Ивану Булыгину. [260]

По нашему указу послан от нас с Москвы в нашей опале в Сибирь /л. 49 об./ в Тоболской город з Богданом Нарматским да з Буяном Порецким Никонор Шульгин, да с ним для его нужи человек его Федка Дмитреев, да Иванов человек Салтыкова Данилко Кобелев. И как к вам ся наша грамота придет, а Богдан и Буян в Сибирь в Тобольской город Никонора Шульгина да Данилка Кобелева привезют, и вы б у него Никонора Шульгина да Данилка велели взяти, и велели Никонора посадити в ¹⁵ Тобольску ¹⁵ в тюрьму /л. 50/ до нашего указу, и велели его беречи, чтоб он дурна над собою никоторого не учинил, а корму Никонору велели давати по два алтына на день, а Данилка Кобелева послали в ¹⁶ Мангазею, с кем буде пригоже ¹⁶, а в Монгазею к Петру Волынскому от нас о том Данилке писано ж. А как у Богдана и у Буяна Никонора Шульгина и Данилка возмете и с кем именем Данилка в Монгазею пошлете, и вы б о том отписали к нам к Москве, а отписку /л. 50 об./ велели отдати в Приказе Казанского дворца боярину нашему князю Алексею Юрьевичю Ситцкому да диоком нашим Федору Опраксину да Богдану Губину.

Писана на Москве в лета 7126-го августа в 8 день. А подлиная государева грамота за приписью диака Богдана Губина прислана в Тоболеск во 127-ом году генваря в 14 день.

ЦГАДА. Ф. Портфели Г. Ф. Миллера. Портф. 541. Л. 49-50 об. Копия XVII в.

№ 4

1619 г. июля 9. Отписка из Тобольска воеводы кн. И. С. Куракина и дьяка И. Г. Булыгина в Приказ Казанского дворца о заключении в тюрьму Никонора Шульгина и отправке в Березов Данила Кобелева

|л.334| Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холопи твои Ивашко Куракин, Ивашко Булыгин челом бьют.

В нынешнем, государь, во 127-ом году генваря в 4 день ¹⁷ в твоей государеве цареве и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамоте за приписью твоего государева дияка Богдана Губина писана к нам, холопем твоим, з Богданом Нарматцким да з Буяном Порецким, что посланы с ними /л. 334 об./ в твоей государеве опале Никонор Шульгин, да для его нужен человек ево Федька, да Иванов человек Салтыкова Данилко Кобелев. И как к нам Никонора и Данилька Богдан и Буян в Тоболеск привезут, и нам, холопем твоим, Никонора взяв, велено посадити в тюрьму до твоего государева указу, а Данилка велено послати в Мангазею к Петру Волынскому. И ¹⁸ мы, холопи твои ¹⁸, Никонора Шульгина взяв, посадили в тюрьму, а Данилка Кобелева послали [261] мы, холопи твои, з Богданом же Нармацким на Березов, а к Василью Нар/л. 335/мацкому о том писали, чтоб он, Данилка взяв у Богдана, послал в Мангазею. И Василей Нармацкой к нам, холопем твоим, писал, что он Данилка у Богдана взял, а пошлет в Мангазею, как пойдут служывые люди на годовую прежним служивым людем на перемену.

Такова отписка послана ко государю з Богданом Нармацким во 127-ом году июля в 9 день.

ЦГАДА. Ф. Портфели Г. Ф. Миллера. Портф. 541. Л. 334-335. Копия XVII в.

№ 5

1613 г. марта 18. Грамота в Торжок к воеводам кн. М. В. Белосельскому и И. С. Урусову о действиях против казачьего отряда Л. С. Плещеева

|л. 285| От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Торжок к воеводам нашим князю Михаилу Васильевичю Белосельскому да Ивану Степановичю Урусову.

Марта в 16 день писали есте к нам, что марта в 3 день побежал ис Торшку бежечанин Левонтей Степанов /л. 286/ сын Плещеев, и прибрал к себе воров, и стал в острошке в Новгороцком уезде блиско Новоторшсково рубежа, и крестьян грабят, и насильства чинят великие, и нам бы вам о том велети указ учинить. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б на тех воров, на Левку Плещеева с товарыщи, послали посылку — дворян, и детей боярских, и стрельцов, а велели их, переимав, к себе привести. А как их к вам приведут, и вы б их посажали [в тюрьму да о том к нам отписали.

Писана на Москве лета 7121-го марта в 18 день.] ¹⁹

На л. 286 об.:

В Торжок к воеводам нашим князю Михаилу Васильевичю Белосельскому да Ивану Степановичу Урусову. Марта ²⁰ в 24 день привез Семо... ²⁰

132-го ²¹.

ЦГАДА. Ф. Разрядный приказ, столбцы Поместного стола. Д. 1. Л. 285-286. Подлинник.

№ 6

1622 г. не ранее 7 февраля ²². Расспросные речи Л. С. Плещеева

Вклепываетца, государь, воровский Федор Дементеев в моих крепостных людей, а сказывает, буттося те мои люди, Мишка да [262] Ондрюшка, ево. И те, государь, мои люди, Мишка да Ондрюшка Ждановы, бывали старинные люди и крепостные Григорья Очина Плещеева да сына ево Петра. И по старинному, государь, холопству и по старой крепости Петр Григорьев сын Плещеев в том Мишке, которого называет Федор своим, бил челом на меня в Холопье приказе и приставливал ко мне до Федорова челобитья и до суда. И того, государь, старинново своего крепостного человека Мишки Петр Плещеев поступился мне до Федорова челобитья и до суда и запись на себя дал. А старая, государь, Петрова кабала на Мишку, и на Мишкину мать, и па Мишкина брата на Степанка 106-го году и нынеча в Холопье приказе в суде, и по той, государь, по старой крепости большой Мишкин брат Степанка выдан Петру Плещееву в Холопье приказе. И тот, государь, Федор вклепываетца в моих людей воровский /л. 156/.

Да Федор же, государь, Дементеев сказал в прежнем Мишкине суде, буттося тот мой человек Мишка и з братом с Ондрюшкою служат у него от зяблова году без отходу. А как, государь, я у Федора вынел Мишкина брата Ондрюшку, и он, Ондрюшка, в приводе сказал, буттося он служит у Федора лет з десять, а в суде, государь, тот мой человек Ондрюшка с приводною запискою речи рознил, а сказал по Федорову наученью, буттося живет у Федора от зяблова году, а наперед Федора, буттося жили у Ивана Ивановича Годунова, а после Ивана у семьи ево, у Орины Никитишны, а после Орины Никитишны у Григорья Плещеева. И тот, государь, Ондрюшка сказывал воровский по наученыо Федора Дементеева. Зяблому, государь, году болши дватцати лет, а Ивана, государь, Ивановича вор уморил в Колуге тому лет з двенатцать, а Григорья Никонор уморил в Козани тому лет с одиннатцать. И тот, государь, Федор фклепываетца в моих людей воровский, те люди бывали Григорья Плещеева да сына ево Петра, а старая, государь, Петрова кобала и нынеча в Холопье приказе./л. 157/

А те, государь, мои люди, Мишка и Ондрюшка, окроме Григорья Плещеева ни у кого не служивали, а старинные и крепосные люди Григорья Плещеева да сына ево Петра. И старая, государь, крепость Петра Григорьева сына Плещеева 106-го году и ныне е Холопье приказе в суде, и по той, государь, Петровой по старой крепости большой Мишкин и Ондрюшкин брат Степанка и выдал Петру Плещееву.

Да Федор же, государь, Дементеев сказал в прежнем суде, буттося те мои люди, Мишка и з братом с Ондрюшкою, у него служат от зяблого году без отходу, и те, государь, мои люди, Мишка и Ондрюшка, старинные н крепосные люди Григорья Плещеева да сына ево Петра, а служили у Григорья и по Григорьеву смерть.

А как был Григорей при царе Василье на Самаре два года, и те мои люди, Мишка и Ондрюшка, служили у Григорья. А как после того Григорей был в Колуге, и те мои люди, Мишка и Ондрюшка, были у Григорья же. А как Григорей был на [263] Кошире, и с Коширы приехал к Москве при Желтовском, и был на Москве, и с Москвы съехал в Володемер ²³, и те мои люди, Мишка и Ондрюшка, были у Григорья же. И как Григорей при боярех был под Москвою, и послали Григорья бояре в Орзамас, и те мои люди, Мишка и Ондрюшка, были у Григорья же. А как по Федорову заводу Дементеева Григорья в Орзамасе ограбили и, сковав, свезли к Никонору в Козань, и те мои люди, Мишка и Ондрюшка, были /л. 158/ з Григорьем же в Козани и сидели в тюрьме в Козани. А как Григорья Никонор уморил, и тот Мишка и з братом с Ондрюшкою пришли под Москву, и били челом мне во 121-ом году, и кабалу на себя дали, и в книги та кабала писана. А как тот Мишка и з братом с Ондрюшкою от меня збежали а прошлом во 122-ом году, и в их побеге у меня и явка дана, а они ф той явки написаны имянно /л. 159/.

Да Федор же, государь, Дементеев сказал в Мишкине суде, буттося Григорей Плещеев у него взял Мишку и Ондрюшку силою в те поры, как в Орзамазе был при боярех, и тот, государь, Федор, сказывает воровский. Григорья Плещеева в Орзамазе по его, Федорову, заводу ограбили и, связав, свезли к Никонору в Казань. А как Григорья ограбили и, связав, к Никонору в Казань свезли, и тех людей свезли с ним же, связав, а в Казани, государь, те люди сидели в тюрьме по то время, покаместа Никонор и Григорья уморил. А как, государь, Григорья Никонор уморил в Казани, и те люди пришли ис Казани под Москву и били челом мне. А только б, государь, были те мои люди, Мишка и Ондрюшка, Федоровы, и их бы з Григорьем, связав, в Казань не водили, и в тюрьме з Григорьем не сидели б. А в прежнем, государь, Мишкине суде, как искал на мне, и он, Федор ²⁴, сказал, буттося те мои люди жили у него от зяблово году без отходу, а как искал на Мишке, и он сказал, буттось их Григорей взял сильно, как был в Орзамазе. /л. 160/

Да Федор же, государь, Дементеев слался в Мишкине суде на Мишкину мать, и он, государь, Федор, на Мишкину мать слался воровский, потому Мишкина, государь, и Ондрюшкина мать крепосная роба брата моего Петра Плещеева, а живет и ныне у Федора Дементеева с моим беглым человеком, а своим сыном с Ондрюшкою. И по Федорову, государь, и по ее наученью тот мои человек Ондрюшка и нынеча от меня оттягиваетца. И той, государь, Мишкиной матери, что Федор Дементеев велит говорить, то она станет и говорить, потому что она живет у него, Федора, а сына своего Ондрюшку научает от меня оттягиваться с Федором вместе, а только, государь, ей не говорить по Федоре, и он, Федор, велит ей учинить смертное убойство, а только, государь, Федор Дементеев и племянника своего родного ис поместья в воду посадил, да он жа, Федор, здесь на Москве убил, подговоря, человека из животов, да и потому, государь, та старица станет по [264] Федорову веленью говорить, что сын ее Ондрюшка он меня оттягиваетца и ныне по ее веленью. И я, государь, на тое старицу шлюсь в послушество, потому что она живет у Федора и научает сына своего от меня оттягиватьца с Федором вместе. Да и человек, государь, мои Мишка на тое свою мать в суде не слался ж, потому же что она живет у Федора и сына своего Ондрюшку, а ево, Мишкина, брата научает с Федором вместе от меня оттягиватьца, бояся от Федора смертнова убойства ж, да и для того станет по Федорову веленью говорить, чтобы детем ее быть с нею ж у Федора вместе. А старая, государь, Петрова кобала на тое Мишкину мать, на которую Федор шлетца, и нынеча в Холопье приказе в суде, и по той крепости сын ее Степанка, а Мишкин большой брат выдан Петру Плещееву в Холопье приказе, потому, государь, на тое старицу шлюсь в послушеству /л. 161/ да Федор же, государь, Дементеев слался в Мишкине в суде на друзей своих, и хлебояжцов и на племя свое, а сказал, буттося те мои люди у нево жевут от лихолетья, и те, государь, мои люди старинные и крепостные Григорья Плещеева да сына ево Петра, а служили, государь, у Григорья и по Григорьеву смерть. А старая, государь, Петрова кобала на отца Мишкина, и на мать, и на Мишкину, и на брата его на Степанка и нынеча в Холопье приказе в суде, и Мишкин брат Степанка выдан по ней Потру Плещееву в Холопье приказе. И я, государь, на те на все Федоровы ссылки шлюсь в послушество, потому что те ссылошные люди ему, Федору, многие в племянстве, а иные друзьи, а иные хлебояжцы, — да и город их один, а он, Федор, с ними испомещен в Понизовых городех в тех же, на которых он слался, а иные, государь, у него, Федора, многие закабалены и задолжены, а с торговыми, государь, со многими людьми торгует на вскладе. А мне, государь, те ссылошные люди недрузи, потому что в Орзамазе дядю моего Григорья Плещеева, связав, к Никонору отвели и с Никонором вместе дядю моего Григорья уморили и потому, государь, мне недрузи, что бивали челом государю многие арзамасцы, и олаторцы, и русские люди, и тотарове, и мордва на братью мою на Льва да на Ива/л. 162/на, и яз с ними за братью со многими в недружбе. Да и потому, государь, на них шлюсь в послушество, что тот Федор в Понизовых городех бывал в воеводех, и в дозорщиках, и на Низу в головах в писменых, и на службах в головах в сотенных, а тех Понизовых городов дворяне и дети боярские бывали с ним. А как он, Федор, был в Астрахани в писменых головах, и торговые люди в Астрахань ис Понизовых городов приезжали многие, и он, Федор, со многими торговал на вскладе, и ему, государь, в Понизовых городех дворяне и дети боярские и торговые посадцкие люди друзья и хлебояжцы, а иные многие в племянстве, потому, государь, на них шлюсь в послушество, да и человек, государь, мои Мишка на них слался в послушество потому ж. [265]

На л. 155 об.:

Федор сказал: ищет он от лихолетья, а то делалось до нево, а Петр на нево бил челом, как хотел.

На л. 161 об.:

Тот Федор сказал: Мишкина мать служила у Григория до лихолетья, а то во он не ведает, как Петру Степанко выдан.

ЦГАДА. Ф. Разрядный приказ, столбцы Поместного стола. Д. 1. Л. 155-162. Подлинник.

№ 7

1623 г. не ранее 5 августа ²⁵. Расспросные речи Л. С. Плещеева

|л. 254| Бьет, государь, челом Федор Дементеев государю и лживит записные московские кобальные книги 121-го году, а сказывает, бутто я те книги нарядил в нынешним году, а во 121-ом году бутта меня на Москве не была, а был с козаками. И тот, государь, Федор бьет челом государю воровски ложна. Как, государь, бояря Москву очистили, и я, государь, на Москве при боярех во 121-ом году был, и тех холопей, Мишку и Ондрюшку, принел здесь на Москве, и кобалу на них взял, и в книги та кобала здесь на Москве записана. Да ф то жа, государь, время, живучи я на Москве при боярех во 121-ом году, бил челом о поместьях с Ываном Гурьевы в ²⁶ Новгороцком уезде ²⁶ на княз Ивана Путятина, да на Федора Тахтамышева, да на Микифора Байчюрова, да на Якова Аналеева, и те нам поместья даны, и те дачи и нынеча в Помесном приказе. И в том, государь, шлюсь из виноватых в Поместном приказе на свое челобитье и на помесные дачи 121-го году, что я на Москве при боярех во 121-ом году был.

А что, государь, сказывает Федор Дементеев, бутто я с козаками воровал, и яз, государь, с казаками не воровывал, а был я с козаками после того, как на тех холопей, на Мишку и на Ондрюшку, кабалу имал здесь на Москве и после того, как мне бояря на Москве во 121-ом году поместья дали с Ываном Гурьевым. А пошот я с козаками ф те поры, как приехал ф Торжок ко князь Михаилу Белосельскому с помесною грамотою, что нам с Ываном Гурьевым бояря дали поместья. И князь Михаила нам теми поместями владеть не дал для того, что теми поместьями владел сам. А ф ту, государь, пору в Новогороцком уезде стояли немецкие люди, и князь /л. 255/ Михаила Белосельской и новаторцы с немецкими людьми ссылались и торговали без ведома бояр, которые Москву очистили. И в то жа, государь, время пришли пот Торжок козаки и учали мне говорить, чтоб мне у них быть воеводаю, а итить с ними на немец. И я, государь, с козаками пошол в Новгороцкой уест на немецких людей и в Удомле немец побил, а после того немец побил в Устреке. И как, государь, по прашенью всево Московского государства всяких чинов людей бог нам [266] дал на Московское государьства государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии, и прислал государь из Ерославля воевод, князь Семена Прозоровскова да Левонтья Вельяминова, очищать город у немец. И князь Семен и Левонтей сошлись со мною в Устреке в Новгороцком уезде блиска Тихвины, и с немецкими, и с литовскими, и с рускими людьми под Устрекою были многие бои, и взяли Тихвину. А которые козаки были со мною, и тем козаком государь указал быть со князем Семеном да с Левонтьем, а мне государь велел быть с Тихвины к Москве. И яз, государь, ф то время лежал на Тихвине ранен, и занелась осада, и яз на Тихвине сидел в осаде, и за государя на многих боех бился, и ранен многижды, и на поединках за государя бился щестью. И за те службы государь меня пожаловал помесным окладом, и четвертным денежным жалованьем, и поместьям, и та моя служба извесна государю, и золотые мне на Тихвине за тое службу даваны.

А что Федор Дементеев бьет челом государю, а сказывает, что писал князь Михаи[л] ²⁷ Белосельской ис Торшку на меня, бутто я с козаками воровал и против государевых людей бился, и я, государь, с козаками не воровывал и против государевых людей л.256 нигде не бивался. /л. 256/ А со князь Михаилам, государь, Белосельским во 121-ом году у меня была брань, что он мне по боярской грамоте поместьям владеть не дал. Да с тем жа князь Михаилом у меня была брань за то, что он, князь Михаило, и новоторцы всякие люди с немцами ссылались и всякими товары торговали без ведома бояр, которые стояли под Москвою и Москву очистили. И как, государь, я в Новгороцком уезде в Удомле немец побил, и князь Михаилу и новаторцам с немцами ссылатьца и торговать не дал. И будет, государь, князь Михаила и писал на меня к Москве ф те поры, мстя недружбу для своей корысти, что ему и новаторцами с немцами ссылатьца и торговать не дал, а до сех, государь, мест про такие отписки я не слыхал. А будет, государь, такие отписки объявятьца нынеча и яз, государь, о том челом бью государю на князь Михаила в своем бесчестье об оборони, что он такие отписки писал на меня ложна. И тот, государь, Федор бьет челом государю воровски для того, чтоб ему делом волочить.

А в холопех, государь, своих, в Мишке да в Ондрюшке, челом бью государю об указе, чтоб государь меня пожаловал, велел указ учинить по своему государьскому уложеныо, и по крепостям, но записным по московским по кабальным книгам, и по явке, которая дана на тех моих холопей во 123-ем году. А что, государь, Федор Дементеев лживит записные московские кобальные книги, стокався з беглыми с моими холопи и с матерью их воровски ложна, те, государь, книги не воровские. А кобалы ф тех книгах записынаны на холопей на боярских, и на окольничих, и всяких чинов людей, и по тем, государь, книгам в Холопье приказе [267] многие люди отдаваны, и тем книгам /л. 257/ верят. А за приписью те книги дняка Пешка Жукова, а писаны, государь, те книги не в Холопье приказе, те, государь, книги сиденья князь Федора Волконскова. А сидел князь Федор при боярех, как Москву очистили, а приказаны были ему ф те поры ведать многие дела судные, и разбойные, и татиные, и холопьи, и всякие земьские дела. А дияки с ним сидели Пешак Жуков да Яков Демидов, а дьячие, государь, у них и ²⁸ и пишщики ²⁸ ф те поры в приказе сидели многие для того, что были им приказаны многие дела. А которай, государь, подьячей на людей моих кобалу ф книги записывал, и тот подьячей ф тех книгах не одное мою кабалу записывал. А которай, государь, подьячай на людей моих кобалу писал и которай подьячей у кобалы в послусех, Федор Толмачев да Дмитрей Сандырев, и те, государь, подьячие здесь на Москве многие лета писали кобалы на холопей и всякие крепости бояром, и окольничим, и всяким людем, и то, государь, ведома в Холопье приказе в записных ф кабальных книгах и на площади подьячим. А что, государь, Федор сказывает, что с людей с моих кобальных пошлин не взято, и в тех, государь, книгах пошлин не взято со многих кобал. А в те, государь, поры, во 121-ом году, во всех приказех у многих у нашей братьи пошлин не имали, и про те, государь, пошлины, что не иманы с кобал и с ыных со всяких дел, Холопья приказу судьи докладывали государя и те книги ко государю и к бояром взносили, и то государь в вину никому не поставил, с которых пошлины не иманы, а указал государь пошлины прошлых годов збирать во всех приказех и в городех. А по государеву указу и по соборному уло/л. 258/женью во всех государевых приказех и во всех городех всякие дела, и всякие крепости, и всякие книги крепки диячьею приписью. А те, государь, кобальные книги за дьячьею приписью Пешка Жукова, а льживы по се поры те книги не бывали. А воровство, государь, Федора Дементеева ведома, и наперед сево он, Федор, ф том же холопье деле лживил крепость, подговоря у меня девку Каптелинку, и про то, государь, сыскана, что он лживил крепость воровски, и та девка отдана мне. Да и то его воровство ведама: у многих у нашей братьи людей и крестьян з животами подговаривал, тем он и промышляет.

И челом бью государю, чтоб государь меня, холопа своего, пожаловал, велел дать на Федора в моем бесчестье мне оборон, чтоб таким вором не повадна было вперет называть ворами, хто государю служит, и не повадна была у нащей братьи холопей подговаривать и книг и крепостей лживить ²⁹.

А ³⁰ сю роспись писал яз. Левонтей, своею рукою ³⁰.

ЦГАДА. Ф. Разрядный приказ, столбцы Поместного стола. Д. 1. Л. 254-258. Подлинник.

Комментарии

1. Так в тексте. По смыслу следует: в нынешнем.

2. В рукописи ошибочно: служителие.

3-3. Так в рукописи.

4-4. Написано по счищенному теми же почерком и чернилами.

5. В рукописи пропущено, восстановлено по смыслу.

6. Так в тексте.

7. Дата определена по помете на л. 984 об.

8. Правый край листа оборван, утрачены три буквы.

9. Утрачены две буквы.

10. Две последние буквы приписаны сверху черными чернилами.

11. Правый край листа оборван, утрачены три буквы.

12-12. Написано другими чернилами почерком, кроме цифры 31, внесенной той же рукой.

13. Край листа оборван, утрачены две буквы.

14-14. Написано теми же чернилами и почерком, что и первая помета.

15-15. Написано над строкой.

16-16. Написано над строкой.

17. В документе № 3 указано 14 января.

18-18. Ошибочно написано дважды.

19. Текст, заключенный в скобки, в оригинале не сохранился. Восстанавливается по тексту копии, приложенной к делу (л. 275).

20-20. Написано другим почерком. Далее текст утрачен, лист в этом месте прорван.

21. Дата присылки документа в Москву из Торжка по запросу Приказа приказных дел.

22. Датируется по помете на челобитной Л. С. Плещеева (л. 153 об.), после подачи которой и были записаны эти показания.

23. Так в тексте.

24. Написано над строкой.

25. Датируется по времени подачи челобитной (л. 253), в которой Л. С. Плещеев просил снять с него эти показания.

26-26. Вписано над строкой более светлыми чернилами и той же рукой.

27. В рукописи Михаи.

28-28. Вписано теми же чернилами и рукой над строкой.

29. Рядом часть дьячьей скрепы: Юдин.

30-30. Написано более светлыми чернилами.