-

ИСТИННО ПРАВДИВОЕ ОПИСАНИЕ

Истинно правдивое описание некоторых деяний, происшедших и случившихся в России - в Москве, во Пскове, в Новгороде, в (Александровской) слободе, в Нарве, в Ревеле, в Дерпте и в других городах. Далее - как сурово, тиранически и жестоко были подвергнуты убийству, смертным побоям, грабежу, пожару, утоплению, тяжелым пыткам, дороговизне, голоду и чуме жители этих мест. Равным образом что случилось с герцогом Магнусом. Также как великий князь обращался с многими своими подданными и иноземцами. Далее - что случилось с татарами. Обо всем этом людям необходимо прочесть и полезно узнать. Напечатано во Франкфурте-на-Майне в Розенеке у Никласа Бассе. 1572 (Первое издание брошюры имеет заголовок: Краткое достоверное известие и общий обзор прошедших историй и деяний, случившихся в последнее время в 1570 и 1571 годах в Москве и в России. Напечатано во Франкфурте-на-Майне в Розенеке у Никласа Бассе. 1572.).

Титул (Царский титул отсутствует в первом издании. Вставлен при подготовке второго издания.) московского великого князя, который он сам себе присвоил и носит Божией милостию мы великий государь и царь, великий князь Иван Васильевич всея Руси, Владимирский, Московский, Новгородский, царь Казанский, царь Астраханский, государь Псковский и великий князь Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и многих иных Государь и великий князь Нижегородский, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский и всех Сибирских земель и обладатель Северной страны, наследник Лифляндской земли, исконный обладатель и господин Запада и Востока ¹. [135]

Великий князь и царь всея Руси (В первом издании: «Во-первых, великий князь всея Руси, царь».) и прочее выехал верхом вскоре после Рождества (В первом издании далее следует: «70 года».) тайным образом с 40 000 человек и направился к Великому Новгороду ². Но никто не знал, какие у него были намерения на уме. Ибо он взял все пути под охрану, чтобы никто не мог вернуться в Москву и там дать знать о намерениях великого князя. Он старательно поставил стражу позади и со всех сторон. Приказывал хватать и убивать жалким образом тех, кто уходил или бежал из его отряда, или тех, которые ехали по своим делам, всех одинаково, без разбора. Выслал вперед стражу с приказом убивать всех встречных. Этот приказ был выполнен, и никто, будь он высокого или низкого состояния, не получил пощады. Там, где останавливался великий князь, в городе или в деревне, они грабили людей и отбирали их имущество, отпускали в одних рубашках. То, что великий князь со своими людьми не мог съесть, все это он сжигал и уничтожал. Даже хлеб разбрасывали по дорогам, чтобы никто не мог его использовать. На дорогах повсюду лежали мертвые тела, и сани должны были переезжать их, и дикие звери и собаки пожирали их.

В то время, когда великий князь выступил и достиг Твери, весьма большого города, он не только полностью ограбил, но также предал смерти и бросил в воду несколько тысяч человек. Но поскольку там жило много поляков и литовцев всех их вместе с женами и детьми убили и бросили в воду. В том же самом городе было много пленных немцев, которые также равным образом были убиты и брошены в воду ³.

А до того, как великий князь предпринял поход на Новгород, он велел убить жалким образом своего родного брата вместе с его супругой и детьми, исключая девицу, позже выданную замуж за герцога Магнуса.

Потом великий князь двинулся дальше к Новгороду (это большой торговый город) и ограбил все села и деревни и убил много людей. Затем за неделю до начала поста он внезапно напал на Новгород и учинил большую беду грабежом и убийствами. Не было ни одного дома, где бы они не переломали и не разбили ворота, двери и окна. Это были постыдные и жалкие деяния.

Стрельцы принуждали к блуду благородных и честных женщин и девиц и насиловали их позорным образом (В первом издании далее следовала фраза: «И они так бесстыдно насиловали их, что многие женщины из-за этого лишились жизни».). Потом они взяли примерно несколько сотен женщин и девиц, раздели их донага и привели их на приготовленное место, выстланное досками. И их ставили по пятьдесят человек на это место совсем обнаженными. И когда великий князь ходил туда, он их спрашивал, что они сделали. И так эта аудиенция продолжалась, пока они не замерзали. Потом тех людей для потехи и удовольствия бросали в воду, которая еще не совсем замерзла и топили их. Потом они захватили несколько тысяч пленников, связав мужчин и женщин вместе за руки и привязав детишек на грудь матерям, бросали их всех вместе скопом в огромную реку, под названием Волга ⁴, которая там имеет глубину 8 фаденов [около 14-16 м]. Из-за этого река ото дна до верху была совсем заполнена, течение реки задержалось и пришлось заталкивать мертвые тела под лед, чтобы течение унесло их прочь.

Потом они подвесили за руки несколько сотен благородных людей и начальников города и одежду на теле у них зажигали огнем, чтобы она жалким образом горела на них. К тому же крепко привязывали каждого из тex за локти или за бедра позади саней и быстро тащили по городу, и когда они сворачивали за угол, из-за того, что их тащили так быстро, у одного ломалось бедро, у другого рука. Все это они творили примерно полдня, после чего бросили их всех в воду и утопили. После того, как он ограбил весь город и самых благородных взял под стражу и убил, он таким же образом посетил и монастыри и полностью их ограбил. Также почти три сотни монахов привязали спиной к саням и гонялись с ними вокруг. Потом они оставили их лежать на всю длинную ночь в эту холодную зиму и с наступлением следующего утра оглушали дубинами по голове и бросали в воду.

И какую тиранию великий князь творил над подданными, такую же и над скотом, принадлежавшим им, над лошадьми, быками и коровами. Со спин у них снимали шкуру, драли до мяса, потом забивали дубинами и топорами.

И когда епископ стал уговаривать его, что он мог бы сделать что-нибудь достойное, а не только жалким и беспощадным образом лишать людей жизни, он отвечал, что как великий князь имеет достаточно могущества, чтобы избирать митрополита, епископа и других сановников, зато те не могут избирать великого князя. И чтобы он видел, какова его власть над епископом, он велел тирански бросить его в воду ⁵. [136]

Потом великий князь отрядил одного из своих знатных начальников и 400 всадников и послал их в Нарву ⁶. Там они ограбили все дворы русских. Все купеческие товары, принадлежавшие русским, подожгли и целиком уничтожили. Также в Нарве они уничтожили и истребили мясо и хлеб, хранившиеся про запас в клетях, мясных и хлебных амбарах. Равным образом они рассыпали вес зерно и соль по переулкам. То, что не сгорело или не было уничтожено, было затем брошено в воду, чтобы никто из людей не мог использовать и употребить это. К тому же они схватили самых благородных и богатых купцов из русских и увезли прочь. Они не пощадили наместника, который был там в замке. И он был ограблен и лишен всего имущества. Он с 90 прекрасными лошадьми, отнятыми у него, также был увезен под стражей.

После всех описанных деяний, когда у хороших людей было отобрано и сожжено имущество, он дополнительно обложил бедных людей тяжкими и большими поборами. И они должны были дать ему сто позолоченных кубков и блюд, триста локтей ткани скарлатского сукна, 300 ведер хорошего вина, 100 фунтов шафрана, со всех и каждого специй и дорогих пряностей, с каждого по 100 фунтов, и еще к этому 8000 рублей в деньгах, что по нашим деньгам составляет примерно 24000 талеров. Так как эти хорошие люди жаловались и сетовали, что им невозможно собрать все требуемое, а многие из них разбежались и разошлись, они хватали других. Если под рукой не было мужей, они хватали и брали под стражу их жен и почтенных матрон. Ежедневно ставили их на правеж (Prage), как они это называют. Били по ногам и пытали до тех пор, пока те не вносили установленный побор. Многие из них сделались мертвыми от ежедневных пыток. Потом великий князь назначил начальника и велел ему проследить, чтобы схваченных людей сильно били, пытали и безжалостно мучили, чтобы собрать установленные поборы в деньгах и во всем другом. Именно в это время несколько шведских послов прибыли в Новгород. Великий князь велел их раздеть донага и привести к себе.

После того, как многократно упомянутый великий князь подверг многообразным мукам названных новгородцев, он из Новгорода отправился на Псков. Там он также стал грабить. Но живущих там русских оставил в живых. Зато много поляков и литовцев, там живущих, он велел вместе с женами и детьми спустить под лед и убить.

Там находилось несколько сот татар, которые служили воинами у великого князя. Этих татар он велел жалким образом умертвить и лишить жизни. Если бы они были при оружии, которое у них отняли до того лестью и силой, они, без сомнения, перебили бы многих русских, напавших на них. Среди упомянутых татар был очень мужественный и воинственный герой, который был благородным начальником у татар. Он своей собственной рукой поразил нескольких русских. Среди них одного из начальных людей великого князя по имени Малюта (Maluta), ведомого разбойника, смертельно ранил. Так как великий князь был благосклонен и милостив к нему [Малюте], по этой причине он хотел самолично отомстить татарину и велел привести его к себе. Когда татарский начальник увидел, к чему ведет тирания, он сказал великому князю: «Ты неверный пес. Такой ли должна быть награда за мою верную службу. Я тебе говорю, так как я вместе со своими готов показать тебе, каков татарин, чтобы положить конец твоим свирепствам». Тут он набросился на великого князя с коротким ножом, который он тайно хранил у себя, и через одежду поколол его до тела. Из-за этого великий князь разъярился и разгневался, велел его схватить и рассечь на мелкие куски ⁷.

Все вышеописанное случилось с новгородцами и псковичами, а также со всей его землей единственно по той причине, что великий князь имел подозрение, будто они хотели отдаться под польскую корону.

Великий князь находился некоторое время во Пскове. Тогда он посетил так называемого Николу, которого псковичи и также вся земля считали настоящим пророком, с тем, чтобы тот сделал ему предсказание о некоторых вещах. Вышеупомянутый Никола принял великого князя с достойным почтением и спросил его, не может ли он вкусить с ним хлеб, и принес и предложил ему вместе с хлебом овсяный кисель. После многих разговоров Никола начал спрашивать, как долго великий князь не был в Москве. И получил на это ответ. Потом Никола начал говорить дальше: «он уже достаточно по своему произволу совершил насилий и тиранств». Он хотел бы посоветовать, чтобы он [князь] без промедления отправился опять в Москву. А иначе лошадь, привезшая его оттуда, уже не привезет его назад ⁸. И иначе может статься, что незваные гости обрушатся на него в Москве (что потом и случилось). По причине этой речи и сделанного пророчества великий князь немедленно так и поступил и без промедления пошел в Москву, днем и ночью, через горы и долины. Из-за большой спешки он загнал многих лошадей до смерти, из-за чего несколько сотен их [137] были найдены валявшимися на дороге. Равным образом на обратном пути он все опустошил, так что на протяжении полутораста миль кругом невозможно было получить за деньги куриного яйца или других припасов. Тогда же он велел запалить все деревни и села, где он останавливался, и их сожгли до основания. За неделю до Пасхи он прибыл в слободу. И в тихую неделю, которую обычно называют страстной, он предался там покаянию. И оставался там почти до самой Троицы.

Изрядное время спустя после покаяния великий князь узнал, что некоторые из его подданных, а именно те, которые обычно варят мед, намеревались отравить этот мед, предназначенный великому князю, с тем, чтобы таким образом избавиться от его ярости. Он велел всех их схватить, вместе с теми, которые варят напиток под названием квас (Quast), и часть их безжалостно забить до смерти плетями, а других бить по икрам. Тому человеку, которого великий князь заподозрил как главного зачинщика, он велел отрубить руки и ноги и раздробить ребра в теле, с тем, чтобы насколько возможно повредить внутренности в теле. После таких мучений великий князь настойчиво приказал своему лучшему врачу, чтобы он усердно лечил бедного замученного человека и наилучшим образом, как он может и насколько это возможно, его подлечил. Когда это произошло и его вылечили, его снова предали пытке, которой подвергали раньше, и делали это так долго, пока тот не скончался ⁹.

Когда все вышеописанное случилось, хлеб и все было уничтожено, поэтому наступила великая, сильная и невыносимая дороговизна, так что люди собирали сухую траву, мололи и пекли. Таким же образом они сушили лошадиный навоз, мололи и по нужде пекли из него хлеб. На улицах везде находили множество людей и скота, умерших с голода. Много народа из деревень и сел собралось в Москве, надеясь получить там пропитание. По этой причине собралось бесчисленное количество людей. Бедный народ в большом числе падал от голода, так что во всех углах и под дверями на другой день их находили, валяющимися кучами. В общем дороговизна и голод были такими великими и сильными, что люди пожирали один другого. Даже, как стало известно и как обнаружилось, одна женщина засолила своего собственного мужа и употребляла в пищу.

Когда наступила весна и когда трава и листья показались из земли и на деревьях, люди стали употреблять их, чтобы заглушить голод. И многократно они спорили и жестоко дрались из-за горсти травы. И женщины варили опилки и давали детям в пищу.

Великий князь вернулся в Москву 3-го марта, чтобы выслушать послов польского короля, которые прибыли в то время ¹⁰. И при его въезде два князя должны были ездить впереди великого князя, одетые в медвежьи шкуры и сидя на быках. За ними следом ехал на лошади знатный господин. У него на груди была привязана свежая собачья голова от английской большой собаки. Потом торжественно ехал сам великий князь. К лошади, на которой он сидел, была под грудью привязана большая собачья голова из серебра, которая была устроена так, что при каждом шаге или когда лошадь переходила на рысь, она открывала пасть и громко щелкала ¹¹.

После такого въезда он повсюду велел завершить все приготовления в городе, стрельцам занять улицы и украсить дворец, расставить внутри замка 1500 стрельцов. После того, как он всех расставил и навел порядок, польские послы были приглашены 7-го мая в замок следующим образом.

Впереди послов ехали несколькими стройными рядами вооруженные московиты, потом несколько рядов нарядно одетых поляков на лошадях в доспехах, за ними везли пышные и почетные подарки от королевского величества из Польши, один за другим; среди них были 42 прекрасных породистых лошади, украшенные великолепной сбруей. Возле них шли десятью рядами по три человека члены польского посольства. Каждый из них нес два позолоченных, искусно сделанных кубка, некоторые из них были обвешаны золотыми цепями. Они несли несколько красивых, великолепных ружей, в том числе очень длинное охотничье ружье с серебряными колчанами и пороховницами, искусно и тщательно сделанными.

Потом двое из них везли железный сундук, который, согласно общей молве, был наполнен венгерскими гульденами. Некоторые из членов посольства несли золотые предметы, разные драгоценные и великолепные шелковые одежды, которые также были поднесены и подарены великому князю. Они несли также великолепный и красивый трон, искусно окованный серебром. Позади ехали верхом несколько рядов польского посольства, превосходно выстроенных. Возле них ехали также в несколько стройных рядов московиты. Позади них два главных посла ехали верхом между двумя московскими князьями. И те и другие были нарядно одеты. Позади ехали несколько сотен низших служителей, [138] отправленных с посольством из Польши. В итоге все было великолепно, так что все люди говорили, что никогда не видели такого посольства и таких почестей послам в России.

После всего этого польские послы были допущены и приняты с достойным почтением и хорошим обхождением, так что каждый и всякий получил надежду на счастливые переговоры и на успешное заключение мира. Переговоры длились примерно восемь недель, и послов приглашали в замок каждые три дня. Но среди них один человек, который считал себя выше других, отправился в великокняжеский дворец с дерзкой речью и жестами. Несмотря на то, что его несколько раз предупреждали, он продолжал свое. Из-за этого стрельцы, которые стояли там и несли службу, стащили его с лошади. И он должен был бежать, будучи совсем ими раздет. Каждый из стрельцов, расставленных там, имел про запас большой батог. В случае, если другие захотели бы прийти на помощь этому человеку и увести его с собой, они могли их избить. Эти батоги потом были сложены все вместе в одну кучу на случай потребности в них ¹².

Когда перемирие было принято, заключено и подтверждено, вышеназванные польские послы получили в подарок от великого князя прекрасных и великолепных соболей, куниц и другие редкие и дорогие меха. Среди членов посольства был один литовский секретарь, который от себя подарил великому князю две великолепные лошади, за которых он потом получил взамен нескольких соболей. Поскольку этот господин считал подарок слишком малым в сравнении с двумя лошадьми, он заметил это великому князю. Вскоре эти лошади были отосланы на посольский двор, и от литовского секретаря нелепыми словами, с рукоприкладством потребовали вернуть соболей, силой сняли с него кафтан, сделанный из дамасской ткани, и, схватив за бороду, повалили его на землю. И он должен был пересчитать соболей, положенных на кафтан. Потом его спросили, как он оценивает своих лошадей или сколько денег он хочет. Он отвечал на это, что ценит каждую лошадь по 100 рублей. И как скоро эта цена была заплачена секретарю, лошадей до отъезда послов разрубили на куски. И затем послам объявили и приказали, что они должны покинуть Москву в течение трех дней. Вследствие сего польское посольство очень скоро, 3-го июля, покинуло Москву, имея при себе почти 700 повозок с мехами, которые они выторговали для себя. Великий князь приказал догнать их с тем, чтобы задержать и отобрать у них товары. Но так как большая часть их уже оказалась за границей, он получил всего лишь девять повозок и отобрал их и велел товар продать.

При этих девяти повозках были несколько парней, которых польское посольство хотело увезти с собой. Тогда московиты крепко привязали парней к повозкам, и они лежали, связанные и голодные. Хотя они много раз умоляли дать им поесть и попить, но никто не мог дать им что-нибудь, из-за чего они должны были умереть.

10-го июля великий князь, чтобы охладить свой жар, вместе со своим старшим сыном отправился в тюрьму или башню и велел убить около 130 человек, мужчин, женщин и девиц из Польши, которые оставались там пленными ¹³. Сам великий князь собственной персоной вместе с названным сыном по своей охоте убили каждый по пленнику. Потом все мертвые тела были брошены в воду. Все это произошло, потому что великий князь уже не мог догнать польское посольство и их товары. Из-за этого он обратил свою неистовую ярость на бедных пленных.

Потом 10-го июня ¹⁴ герцог Магнус прибыл в Москву с 200 лошадьми. Он был принято почестью и встречен великим князем с 1000 лошадей. И герцог Магнус велел вести перед собой четырех красивых, великолепных лошадей в бархатных попонах с золотыми украшениями и в серебряной сбруе и потом он все это вместе предложил и подарил великому князю.

12-го июня герцог Магнус вместе со всеми придворными был в гостях у великого князя, и они там были великолепно встречены. После пира они получили от великого князя золотую одежду, отделанную соболями, и шапку, шитую жемчугом, и еще 300 рублей, или 900 талеров в нашей монете. Таким же образом самым знатным из его советников подарили каждому по золотому платью с соболями вместе с 50 рублями. Равным образом дворянам герцога Магнуса дали каждому шапки из куниц и 30 рублей деньгами. И всех слуг герцога Магнуса - вместе и в отдельности каждого человека - одарили и оказали честь, до самого мелкого и низкого, которые получили по 10 талеров и простые меха. Также всем предоставили хорошие веселящие напитки, чтобы опохмелиться. Из-за этого потом великий князь приказал своим дворцовым слугам под угрозой штрафа в 1000 рублей внимательно и добросовестно наблюдать за тем, чтобы слуги Магнуса (если они пьяны) не понесли никакого ущерба и с ними не произошло несчастья. [139]

26 июня герцога Магнуса опять пригласили к великому князю. И там вышеупомянутые переговоры о Лифляндии были проведены и целиком завершены. В тот же самый день Магнус был посажен королем над всей Лифляндией и всенародно провозглашен с большой торжественностью.

Когда все это было совершено, и великий князь поцеловал крест, и герцог Магнус принес присягу, они потом скрепили печатью и утвердили достигнутые соглашения. Потом опять торжественно пригласили к столу, и герцог Магнус со своими придворными пировали вместе с великим князем.

В тот самый день великий князь был веселым. Потом призвали 24 человека с литаврами и трубачей, которые в течение всего пира били в литавры и трубили так громко, что невозможно было расслышать слова другого человека из-за великого шума во дворце. После окончания пира великий князь подарил герцогу Магнусу золотое платье, отделанное соболями, серебряный кубок и три связки соболей вместе с несколькими английскими сукнами, с золотыми бокалами и с нарядным шлемом и другими вещами и еще 1000 рублей деньгами.

Равным образом подарили советникам герцога Магнуса каждому по серебряному кубку, платье, отделанное соболем, и некоторое количество денег. И коротко говоря, в этот день все успешно совершилось, и великий князь в это время был очень веселым и приветливым и радостным, так что все говорили, что они никогда не видели его таким радостным. Из-за этого великий князь вопил звучным голосом, что все его сердце теперь хорошее немецкое ¹⁵.

В этот же день герцог Магнус попросил освободить нескольких пленных, которые были заключены по тюрьмам тут и там по всей стране. И это было исполнено, и они были увезены вместе с герцогом.

29 июня великий князь с герцогом Магнусом поехали верхом туда, где была девица, и они смотрели ее. Тогда она была сговорена и помолвлена на брак. Потом герцог Магнус подарил невесте золотую цепь, и она ему подарила, в свою очередь, драгоценный перстень. Говорят, что и великий князь обещал ему 10 тонн золота в приданое.

Потом, 1-го июля, герцог Магнус снова был в гостях у великого князя. И там его величество молодой великий князь сидел при старом, и герцог Магнус тогда в первый раз видел молодого государя, который его принял и дал ему руку и принял его, как своего брата. После окончания пира молодой государь подарил герцогу Магнусу со всеми его придворными пышные дары как своему брату.

3-го июля герцог Магнус опять был гостем великого князя и тогда простился с ним. Тогда великий князь подарил герцогу Магнусу 15000 рублей, по нашим деньгам почти 30000 талеров, для начала осады города Ревеля, на что герцогу Магнусу обещали большую и многую помощь.

6-го июля герцог Магнус выехал из Москвы, и его торжественно сопровождал великий князь. На расстоянии мили от Москвы на протяжении одной мили они расставили охотников с собаками на пути, пролегавшем среди бора, так что герцог Магнус смог повеселиться и убить много зайцев и другую дичь. Потом он пошел дальше, следуя приказу об осаде этого города [Ревеля].

Для осады великий князь обещал герцогу Магнусу придать большое войско, именно около 20000 русских.

Скоро после отъезда герцога Магнуса из Москвы великий князь снова начал совершать тиранства. 24 июля он вместе со своим сыном и с несколькими тысячами вооруженных людей на лошадях и пеших ворвались в Москву. Там они заняли рыночную площадь и разожгли большой огонь на рынке и над ним котел, полный воды. Потом они привели построенных парами 106 человек; среди них были дворяне, несколько казначеев, печатник (Cantzler), писцы и подобные им ¹⁶.

После того, как великий князь со своими дворянами стал там посредине площади, осужденных подводили и ставили перед великим князем одного за другим. Каждого раздели донага и потом читали им грамоту. Потом одного за другим били плетями по обнаженному телу. Потом каждый из благородных советников великого князя, там стоявших, должен был схватить одного из только что упомянутых людей за волосы или за бороду, быстро оттащить их и саблей отрубить голову. И при этом даже не разрешено было брату щадить брата, но бессердечно и немилостиво должны были его казнить. Великий князь приказал привести своего личного повара по имени Молявин (Mewit) и, когда тот упал ниц и перед ним лежал, он проколол его тело в четырех местах, пока жизнь совсем не покинула его ¹⁷. Вместе с ними казнили женщину и ее двух сыновей. Среди осужденных были два [140] превосходных мужа, один но имени Никита Фуников (Meckhidefuncki), главный казначей, и Висковатый (Miskewadt), главный печатник (Cantzler), который носил печать великого князя у себя на шее. Он велел ближайшему советнику по имени Малюта взять пивной котел и вылить горячую воду на голову вышеупомянутого Никиты Фуникова. И ему сказали насмешливо: «Он должен попробовать хорошего меда до того, как примет смерть и жизнь его окончится».

Другого - главного печатника Висковатого - привязали к деревянному бревну и потом отрезали ему большим ножом пальцы на руках и на ногах, потом отрезали ему нос, уши и губы и бросили все вместе на землю. И когда печатник уже был без ушей, носа, губ и пальцев, он все-таки просил великого князя помиловать его, но без успеха ¹⁸. Потом тела обоих господ они разрубили топором или ножом мясника на мелкие куски и разбросали их в разные стороны по рынку. Некоторых благородных людей и господ сажали на кол и потом пускали в них стрелы.

Когда все упомянутые 106 лиц были казнены, великий князь громким голосом начал кричать: «Здесь лежат мои изменники!». И он думал, что этим он победил и поразил всех врагов, которые покушались на его тело и жизнь. Затем он стал настойчиво увещевать кругом стоявших, что они в будущем должны быть верными, а не клятвопреступниками, тогда они снова будут пожалованы и будут жить по старым обычаям.

Затем последовал общий крик со всех сторон и можно было услышать такие слова: «Дай Бог великому князю здоровье и долгую жизнь!».

Мертвые тела должны были лежать на рынке в течение целых трех дней, пока их не предали земле.

Когда великий князь отправился затем в замок, во дворец, он велел громко, с большим ликованием бить в полковые литавры и наконец приготовить превосходный пир для всех своих придворных. Самых благородных слуг он одарил золотыми платьями и драгоценными мехами.

Все это было совершено с упомянутыми людьми, и они были убиты безжалостным образом из-за того, что их оклеветали перед великим князем, будто они вошли в сговор с татарами и имели намерение перейти под власть татар. Через две недели после Троицы татары с 60000 человек вторглись и показались всего в 18 милях от Москвы. Когда великий князь узнал об этом, он с большой поспешностью поднялся и хотел выступить против татар. Узнав о выступлении великого князя, татары бежали, уводя с собой почти 5000 человек и вообще нанеся большой ущерб.

Короткое время спустя так многие начали умирать от яда, от чумы, что дошло до придворных великого князя. Из-за этого великий князь 26-го июля покинул Москву и разбил свой лагерь среди поля. И смертельное поветрие, и яд чумы стали распространяться по всем концам страны так быстро, что великий князь не мог оставаться долго на одном месте в покое, но все время должен был переезжать с места на место, ибо в Москве каждый день находили свыше 2000 умерших. И как сейчас свидетельствуют, в России все главные дороги [перекрыты] и повсюду распространились тяжелые наказания, как убийства, война, чума, дороговизна, пожар и голод.

После всех этих происшествий крымский татарский царь (Keyser), как обычно его называют русские, отправился поспешно с большим числом воинских людей, держа путь на Москву, и нанес поражение 40 000 московских воинов и других людей ¹⁹. Высший воевода над этими воинами князь Иван Вельский, или фюрст Биельски, убежал сам-четверт. Потом они без сопротивления в короткое время подошли к Москве, разграбили весь город дотла и взяли много имущества. Взяли в плен, убили и жалким образом умертвили много тысяч людей. Потом, в день Вознесения Христова Москва, столица, главный торговый город, средоточие московского господства, была сожжена до основания. Среди этих бед и напастей замок пострадал, но он все же не был захвачен татарами в этой спешке. Огонь, как указано, охватил и сжег весь город, потому что большинство домов там были деревянными, и все-таки пожар пощадил замок. Когда упомянутый выше воевода князь Иван Бельский, бежавший сам-четверт, хотел спасти замок от огня и сохранить его, он вместе с замком погиб и в дыму задохнулся ²⁰. И вообще мало уцелело москвичей, исключая тех, которые спрятались в подвалах. Между тем татарский крымский царь стоял короткое время вместе со своим народом за пределами догорающего города, расставив повсюду своих людей, чтобы никто из москвичей не избежал жестокого наказания.

Город Москва, ограбленный и сожженный упомянутым крымским татарским царем, имеет в окружности более трех больших немецких миль. Он лежит на прекрасном ровном [141] поле, не имеет ни стен, ни рва, ни вала. Он разделен на 100 различных частей, или округов. В каждой части примерно сто домов. В каждом округе имеются своя церковь, сотник, судья, суд и голова, чтобы управлять им [округом]. Исключая главные церкви, собственные церкви были при особых домах при дворах господ там, где они располагались. В целом достоверно известно, там было более 300 церквей. Большая часть домов были деревянными.

Замок, который весьма велик, как целый город, построен во многих местах из камня. В нем много красивых церквей, среди них 2 великих исключительных церкви из камня одна посвящена Богородице, а другая - святому Михаилу. Там имеется также и большой дворец и другие великолепные постройки, возле них большое количество почти сто дворов и других зданий, выстроенных для военных людей - высших советников.

В упомянутом замке находилась огромная, окруженная стенами площадь, которую московиты называют Китай-городом. Неподалеку от этой большой площади много жилищ, дворов и подобных построек, предназначенных для содержания пленных. Этот замок окружают две реки одна Москва-река, другая - Неглинная (Arglinia). Около города еще одна река с кораблями, называемая Яуза, из которой можно плыть до рек Оки и Волги и оттуда даже до самого Каспийского моря.

После этого большого, ужасающего пожара сделали примерную оценку по городу Москве и установили, что более трехсот тысяч людей гам погибли только в названном пожаре без тех, которые были убиты или уведены татарами.

После всего этого, пишут витебский воевода и старост, живущие на ближайшей к московским землям границе и другие, знающие об лом, подтверждают, что великий князь находился лагерем со своим двором в Александровской слободе. Она названа так потому, что дед великого князя построил ее и часто там был со своим двором. В Александровскую слободу к великому князю прибыло торжественное посольство от нагайских татар. Они предлагали ему 80 000 всадников, которых он мог бы повести против своих врагов, из которых русский царь соглашался принять и оплатить 40000. Там, в Александровской слободе в месяце октябре было провозглашено, что все чужеземные нации, как то немцы, англичане татары и другие, уже получавшие отпускные грамоты, должны уехать отсюда. А другие, которые еще не получили их, должны отправиться в Москву и ждать пока великий князь снова пошлет за ними. Эти нации были высланы отсюда из-за того, что великий князь хотел отпраздновать там свою свадьбу с дочерью русского боярина ²¹.

После того, как столица Москва совсем была уничтожена пожаром, так что никого уже там не было, исключая тех немногих, которые могли жить в подвалах, великий князь велел принудительно доставить в Москву для строительной службы всяких ремесленников и плотников из других мecт, а также некоторых новгородских купцов. В короткое время они восстановили несколько сотен домов, и их работа все еще ежедневно продолжается. Невзирая на все бедствия - большую тиранию голод чуму, убийства и пожар, - происходившие в Москве, Новгороде, Пскове Твери и в других местах, из-за чего более восьмисот тысяч людей умерли, великий князь все же имел намерение воевать против короля Швеции эти зимой 71-го года, из-за чего он послал потом много тысяч всадников к границе Финляндии.

Как было упомянуто выше, в Новгороде было собрано много ногайских татар, которые намеревались идти по направлению на Нетенбург (Nettenburg). Потом они так и сделали. Великий князь призвал к оружию 150000 человек и как стало известно, он уже в походе ²². Когда король Магнус воздвиг несколько сильных и больших укреплений под Ревелем, ревельцы с большой настойчивостью и си той сделали вылазку 3-го, 4 го и 5 го марта, захватили эти укрепления, отчасти разобрали их и увезли в город, а остальные подожгли и сожгли ²³. Много убили народу и положили большое число московитов. Убили лучших из дворян и воевод, среди них был застрелен сын Элерта Крузе.

После всего этого король Магнус по распоряжению великого князя ушел оттуда [из-под Ревеля] со своими дворовыми хоругвями чтобы в соответствии с обещанием великого князя сделать приготовления к свадьбе. Между тем пришло известие, из которого следовало, что девица, вышедшая замуж за короля Магнуса, умерла ²⁴. Из-за этого у короля Магнуса возникли подозрения против великого князя, и не без основания.

Московиты отступили оттуда, из-под Ревеля, и направились к Дерпту, обширному главному и торговому городу. Когда Таубе и Крузе (Krauss), два лифляндских дворянина с другими хофлейтами [дворовыми], среди которых было несколько немцев, были выписаны и призваны великим князем, они были приняты им с отрядом в несколько сотен лошадей. Они должны служить ему в его охране и ежемесячно получать за каждую лошадь примерно 16 гульденов по нашим деньгам. [142]

Из слободы от великого князя они отправились к Дерпту, где скоро должны были получить жалованье, когда оно будет прислано по приказу великого князя. Королю Магнусу в этот раз не хватило жалованья. Деньги, на которые он рассчитывал, еще не были доставлены в его лагерь, из-за чего несколько сот его всадников отправились в город Дерпт, чтобы ждать там жалованье.

Когда русские наместники увидели, что много хофлейтов, а также немцев прибыло в город, они были встревожены насилиями и беспорядками хофлейтов. Из-за этого они выписали в Дерпт всех русских стрельцов, бояр и воевод, находившихся в Дерптском епископстве. Когда вышеупомянутый Таубе с лифляндскими дворянами узнали об этом, они не пали духом и предприняли попытку предотвратить прибытие стрельцов. Упомянутые стрельцы были введены русскими наместниками в Дерпт особыми дорогами тайным образом. Хофлейты не владели никакой крепостью или замком в этих землях, как они желали бы того, и они знали больше других о свирепстве московитов. Поэтому они были озабочены тем, что эта игра может обернуться против них, как позже случилось с другими людьми, из-за чего они к своей выгоде направились в другие места. И когда другие хофлейты узнали об отъезде этих двоих, они были озабочены тем, что русские наместники послали в слободу к великому князю, и решили, что лучше им искать свое счастье и умереть, как подобает рыцарям, чем дожидаться жестокой смерти от великого князя. Они упорно хотели вырваться из города, силой опрокинуть стражей, охранявших ворота, перебить многих из них, а затем в соответствии с ранее принятым решением намеревались перебежать на лифляндскую сторону ²⁵. Когда русские поняли это, они напали на дворовых людей со всех сторон и всех предали жалкой смерти. После такой бесславной стычки упомянутые русские обрушились на этот город Дерпт, стали убивать горожан, женщин и детей, не щадя никого. Тех, которые спрятались, они потом взяли в плен, чтобы судьбу их мог решить великий князь, который помиловал и освободил их, что весьма удивительно. В Дерпт из крепости были высланы все оставшиеся там, и в крепость больше не впускают ни одного немца. Король Магнус направился из Оберпалена в Эзель (Osel), в великолепное епископство и на остров, и оттуда написал великому князю, что он ничего не знает об этом деле.

Потом великий князь пожаловал короля Магнуса и хотел передать ему замок Феллин. Что еще случится в этих и в других делах, время обнаружит. Пусть всемогущий, добросердечный и милостивый Бог сжалится над своим христианством и защитит по-отечески бедных христиан вместе с женщинами и невинными младенцами и даст кроткое сердце всем свирепым тиранам.

Достоверное известие, написанное господину Георгу Висвалу в Нарву в Лифляндию 20 марта 71 г.

После всего этого, милостивый государь, сегодня толмач его королевского величества по имени Симон Швёль (Simon Schwoуl) прибыл сюда с татарскими послами ²⁶. Он был посланником его королевского величества у татарского перекопского царя именем Гирей (Garse). Он достоверно доложил обо всем этом как следует.

После того, как он побывал у татарского царя, туда прибыло московское посольство с великолепными подарками. Упомянутый татарский царь велел Симону Швёлю, посланнику польского короля, присутствовать при этом и заслушать московское посольство. Когда были зачитаны московитские грамоты, великий князь между прочим назвал татарского царя своим братом. Уже упомянутый татарин рассердился из-за этого и пришел в ярость, из-за чего стал дергать себя за бороду. Все-таки он принял подарки, присланные ему великим князем. Он стал говорить послу польского короля: московит хочет называться моим братом, но у меня пока не было брата за исключением польского короля. Но московит - подданный наших предков и мужик.

Татарский царь велел показать польскому послу подарки, которые он получил, чтобы он смог дать отчет упомянутому королю обо всем этом, какие великие и великолепные были эти подарки.

Потом, через три дня после Пасхи 71-го года татарский царь вместе со своими четырьмя сыновьями и со всеми воинскими отрядами отправился из города Перекопа (Penlape), и у него было несколько ночлегов в поле ²⁷. И он велел упомянутому посланнику остаться у него подольше, чтобы он смог видеть его воинство. В это время и турецкое посольство прибыло в татарский полевой лагерь. Он хотел отпустить посланника польского короля [143] вместе со своими людьми к королю, но опять задержал и велел подождать турецкое посольство. Потом, наконец, отпустил его.

Пленных московитов он держит под крепкой стражей и в заточении. Все это происходит из-за того, что московский великий князь велел убить во Пскове большое количество татар жалким и бессердечным образом, как было изложено в истории выше.

Из всех этих описанных тиранств и всех действий каждый христианин должен понять и осознать с полной искренностью и с наибольшей добросовестностью, какой это чудесный дар Божий быть под защитой и покровительством спокойного, дружественного, упорядоченного правления. И он должен бить всем сердцем благодарен всемогущему, милостивому Богу за такие благодеяния и преданно и постоянно просить милостивого Бога, чтобы он сохранил такое миролюбивое правление под своей милостивой державой и укрепил своим Святым Духом, чтобы оно в долгой и здравой жизни могло верно вести вперед своих подданных.

Наоборот, великие наказания тогда, когда подданные и высокого, и низкого состояния вместе с женами и детьми каждый миг должны трепетно и робко, с сердечной горестью и печалью ожидать тираническую и жалкую смерть со стороны мстительного и кровожадного правления, от которой только один милостивый Бог сможет в свое время избавить и защитить. Чтобы избавиться от таких наказаний и мучений, надо по его Божественному соизволению собрать палки (плети) вместе и бросить их в огонь.

Конец известия.

Комментарии

1. Царский титул, приведенный в «Описании», достаточно точно воспроизводит титулатуру русских дипломатических документов 1572 г. (Послания Ивана Грозного. М.; Л., 1951. С. 144).

2. По словам участников похода, с Иваном IV было 15000 опричников (Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе 1572 г. // Русский исторический журнал. Пг., 1922. С. 47), однако и эта цифра преувеличена.

3. Точно так же описывают начало похода на Новгород его участники Г. Штаден, И. Таубе и Э. Крузе, а также авторы новгородской летописи: Heinrich von Staden. Aufzeichnungen ueber den Moskauer Staat. Hamburg, 1964. S. 35-36; Hoff. G. Erschreckliche, greuliche und unerhoerte Tyranney Iwan Wasiljevic 1582. S. 17-20; Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 395-397.

4. Составитель брошюры имел смутные представления о России. Скорее всего этим объясняется замена в тексте «Описания» названия «Волхов» на «Волгу».

5. Недостоверные слухи о том, что архиепископа Пимена бросили в Волхов, были широко распространены в Литве. А. Курбский представил эти слухи как достоверный факт в своей «Истории», написанной в 1572-1573 гг. (Сочинения князя Курбского // РИБ. Т. 31. СПб., 1914. С. 319).

6. По данным А. Шлихтинга, царь послал в Нарву 500 всадников: Шлихтинг А. Новое известие о России Ивана Грозного. Л., 1934. С. 31.

7. Казнь татар имела место в Торжке в то время, когда опричники двигались к Новгороду (Шлихтинг А. Указ. соч. С. 33-34; Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 49). Одновременно с татарами в Торжке были казнены 30 псковичей вместе с членами их семей. Их выселили из Пскова за мнимую измену в 1569 г. (Синодик опальных царя Ивана Грозного // Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб.. 1992. С. 536). В стычке с татарами Малюта Скуратов был легко ранен. Сведения о ранении самого царя легендарны.

8. Согласно брошюре, слова о царском коне имели переносный смысл. В псковской летописи слова юродивого более конкретны: Иван IV не послушался совета Николы, и тогда пал его конь (Псковские летописи. Вып. I. M.; Л., 1941. С. 116).

9. Известие о медоварах не подтверждается другими источниками.

10. Указанная дата — следствие ошибки составителя брошюры или наборщика. В тексте ранее упоминалось, что Иван IV оставался в слободе до мая («почти до самой Троицы»). Ниже приведены сведения, что после въезда царя в Москву он принял польских послов 7 мая. Известия брошюры о польском посольстве в целом подтверждаются современными им дипломатическими документами (Сб. РИО. Т. 71. С. 638-639, 713-714, 723-725. 745. 786 и след.; Книга посольская Метрики Великого княжества Литовского. Т. I. M., 1843. С. 292-293).

11. Отличительным знаком опричников была метла, привязанная к седлу. Этой метлой они должны были вымести измену из царства (Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 35; Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Л., 1925. С. 89; ПСРЛ. Т. 34. М.. 1974. С. 190). Из текста брошюры следует, что в некоторых случаях опричники употребляли как символ собачью голову. Этот факт подтверждают И. Таубе и Э. Крузе, служившие в опричнине.

12. Ср. заключительные слова брошюры о том, что по соизволению Божию, чтобы избежать мучений, надо собрать все палки и сжечь.

13. Сходные сведения о расправе с пленными сообщает А. Шлихтинг. По его данным, в тот день в Москве было перебито 140 человек, взятых в плен при освобождении Изборска в 1569 г. В другом месте А. Шлихтинг подтверждает, что царь лично участвовал в казни пленных в трех тюремных башнях, в каждой из которых было будто бы ровно по 55 человек (Шлихтинг А. Указ. соч. С. 45, 61). Сведения об избитых иноверцах не были включены в православный синодик опальных царя Ивана Грозного.

14. Начало нового известия. Ср. выше дату: 10 июля.

15. Достоверность известия подтверждается отчетом лиц, ездивших с Магнусом в Москву. В присутствии думы и иностранных дипломатов Иван IV обратился с речью к Магнусу, в которой упомянул, что сам он «немецкого происхождения» (Щербачев Ю.Н. Копенгагенские акты, относящиеся до русской истории. Вып. 2 // ЧОИДР. 1916. Кн. 2. С. 34-45).

16. Разные источники сообщают примерно одну и ту же цифру: 116 казненных (А. Шлихтинг), 120 (Пискаревский летописец), 130 (Г. Штаден), 120-130 лиц (Синодик опальных) - Шлихтинг А. Указ. соч. С. 46. Штаден Г. Указ. соч. С. 92. ПСРЛ. Т. 34. С. 191; Синодик опальных царя Ивана Грозного // Скрынников Р.Г. Указ. соч. С. 541-542.

17. Упоминание имени царского повара подтверждает осведомленность тех авторов, чьими материалами пользовался составитель брошюры. Повар был главным свидетелем обвинения против новгородцев.

18. По другой версии, Висковатому предлагали просить о помиловании, но он гордо отказался (Шлихтинг А. Указ. соч. С. 46).

19. Иван IV в беседе с польским послом упомянул, что при набеге 1571 г. «татар было 40 тысяч, а моих только 6» (ЧОИДР. 1848. Кн. 9. Отд. 4. С. 296).

20. Указания на то, что Москва была сожжена в день Вознесения (25 мая) 1571 г., и что главный воевода Вельский задохнулся в дыму, содержатся и во всех других источниках.

21. Иван IV отпраздновал свадьбу с Марфой Собакиной 28 октября 1571 г. (Скрынников. Р.Г. Указ. соч. С. 435).

22. В ожидании нового вторжения татар Иван IV поручил оборону Москвы воеводам, а сам укрылся в Новгороде. Желая оправдать свое бегство, он объявил, что отправляется с полками в поход на шведов. Слухи о «нашествии» царя распространились по всей Ливонии, а оттуда проникли в Германию.

23. Составитель брошюры имел в своем распоряжении материалы различного происхождения, которые он не всегда умел объединить. После сведений о сожжении Москвы в мае и о событиях в Александровской слободе в октябре 1571 г. он поместил рассказ об осаде Ревеля Магнусом в марте 1571 г. В некоторых случаях неудачное расположение материала объясняется тем, что «новости» из Московии поступали в Германию с опозданием.

24. Составитель брошюры упомянул о браке Магнуса с дочерью князя Владимира Старицкого выше, в рассказе о походе опричников на Новгород. Он не знал того, что Магнус был помолвлен со старшей дочерью князя Владимира, а когда невеста умерла от чумы, женился на младшей дочери. Считая брак Магнуса совершившимся фактом, составитель «Описания» в 1572 г. неудачно переделал текст попавших в его руки московских известий. Из-под Ревеля Магнус отправился, чтобы сделать приготовления к свадьбе, но тут узнал, что девица умерла. К слову «девица» автор прибавил от себя: «вышедшая замуж за короля Магнуса». Либо это ошибка, либо работа над брошюрой, начатая в 1572 г., была завершена в 1573 г., после свадьбы Магнуса, отпразднованной в Новгороде в апреле 1573 г.

25. Мятеж в Дерпте произошел 21 октября 1571 г, (Летопись Ф. Ниештедта // Прибалтийский сборник. Т. 3, Рига. 1880 С. 207).

26. «Толмач Семен» (Симон Швёль) находился в Крыму с осени 1570 г. Его имя упоминается в посольских книгах (Книга посольская Метрики Великого княжества Литовского. Т. 1. С. 309-311).

27. Из текста брошюры следует, что хан отправился в Перекоп 18 апреля 1571 г., но согласно донесению русского посла в Крыму А. Нагого, прибыл туда 5 апреля. Летописи сообщают, что с ханом выступили в поход двое его сыновей. Таубе и Крузе упоминают о трех сыновьях, участвовавших в набеге (Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М. 1964. С. 452, Ноff G. Op. cit. S. IV; Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники // Исторический архив. Т. 7. М., 1951. С. 225).

(пер. С. Г. Скрынникова)
Текст воспроизведен по изданию: Забытый источник о России эпохи Ивана Грозного // Отечественная история, № 1. 1999