ИЗ ИСТОРИИ НАГОДЧИНЫ В РЯЗАНСКОЙ ЗЕМЛЕ

Среди различных форм условного землевладения в средневековой Руси особое место занимает рязанский феномен нагодчины. Под нагодчиной, известной по редким источникам XVI в., подразумевалось оброчное владение детей боярских монастырскими вотчинами. Само понятие «нагодчина» этимологически восходит к выражению «на год» и характеризует тип землевладения, при котором в монастырскую казну выплачивается оброк «с году на год». Практика передачи митрополичьим домом и монастырями отдельных своих вотчин во временное владение великокняжеским служилым людям в Замосковном крае прослеживается уже с середины XV в. Хорошо известны такие формы пожизненного держания земли, как «для береженья», «из строенья», «за вклад», обусловленные различными мотивами и целями контрагентов подобных сделок 1. При ближайшем рассмотрении нагодчина предстает совершенно особым, оригинальным типом условного землевладения, распространенным на исторической карте Рязанского княжества.

В известных до недавнего времени источниках до конца XVI в. термин «нагодчина» встречается трижды. В 1511/12 г. рязанский сын боярский С. Ю. Любавский дал на себя запись-обязательство архимандриту Солотчинского монастыря Досифею о неотчуждении данных ему на оброк монастырских земель 2. Согласно записи Степан Любавский должен был давать «с той земли монастырьской нагодщины оброку в монастырь на Солодшу в козну с году на год по пяти алтын». Отметим, что факт передачи земли на оброк преподносится как акт пожалования со стороны архимандрита – «что мне жаловал, дал на оброк». Обязательство неотчуждения земли сформулировано в записи так – «А той земли мне, Степану, и покосов не осваивать, ни продать, ни по души дать, ни окняживать – то земля Солодчиньского монастыря архимандрича с братьею».

Второй источник, использующий термин «нагодчина» – это писцовая выпись рязанских двутретных писцов князя Ф. С. Мезецкого и Т. М. Дубровина 1553 г. июля 16 на вотчины Богословского монастыря 3. Судя по выписи, не [153] менее половины монастырской вотчины находилось в нагодчине за рязанскими служилыми людьми. При этом сама нагодчина писцами была разделена на две категории. К первой относились земли, которые «были за детми за боярскими в наготчине по игуменъским грамотам». Ко второй – земли, которые «были в наготчине за детми бояръскими по грамотам великого князя рязанского, и по цареву великого князя наказу те деревни розданы детем боярским в поместье, а наготъчина им платить по книгам». Описание сопровождается отметкой о количестве сошной пашни, сумме оброка и упоминанием поручителей по держателям нагодчин. В последующих описаниях вотчин Богословского монастыря 1572/73 и 1574/75 г. земли, отнесенные двутретными писцами к нагодчинам второй категории, уже не фигурируют, а в рязанских платежных и писцовых книгах конца XVI–первой трети XVII в. они значатся в поместьях преимущественно за прямыми потомками прежних оброчников (Григоровы, Леоновы, Охмыловы, Соловкины) 4. Исключение составляют возвращенные монастырю в январе 1574 г. село Глинище и деревня Иванчино. Как следует из предшествовавшей отделу указной грамоты 1573 г. октября 10, также использующей термин «нагодчина», дети боярские обвинялись монастырскими властями в неуплате оброка, запустошении и насильственном держании нагодчин, которые они «у резанских писцов написали за собою в поместье» 5.

В качестве дополнительного источника для изучения нагодчины может быть привлечена жалованная грамота рязанского великого князя Ивана Ивановича 1519 г. июня 4 Г. Д. Кобякову на вотчинную деревню Покровского Нищевского монастыря 6. Грамота не использует термин «нагодчина», однако характер отношения Кобякова к монастырю в ней оговорен четко и не оставляет сомнений в том, что актом фиксируется рассматриваемое явление – «и давати ему с той деревни с Молодинок к Покрову Святые Богородицы в монастырь на Нищеву з году на год игумену з братьею по полутретцети алтына денег». Несмотря на формальную принадлежность земли монастырю, она передается служилому человеку только по воле великого князя и без какого-либо видимого участия монастырских властей. Показательно, что оброчное пожалование Кобякову, как служилому землевладельцу, сопровождается податной льготой и судебным иммунитетом.

На каком основании рязанский великий князь жаловал своего служилого человека монастырскими землями? Очень вероятно, что ответ на этот вопрос дает запись рязанского третного князя Федора Васильевича 1501/02 г. властям Солотчинского монастыря, по которой он брал в оброчное держание «до своего живота» находящуюся в его уделе «в Перевитску» монастырскую деревню Салчино 7. Гарантировав монастырю выплату оброка, в дальнейшем он мог [154] распоряжатся полученной землей уже по своему усмотрению, например, без участия монастырских властей передать ее в то же оброчное владение своим детям боярским и одновременно обязать их уплачивать оброк в монастырскую казну. К сожалению, в дошедшей до нас договорной грамоте рязанских князей Ивана и Федора Васильевичей 1496 г. августа 19 подобные сюжеты не нашли своего отражения.

Еще два рязанских текста рисуют близкие, но вряд ли те же земельные отношения монастырей и светских лиц. В 1509/10 г. братья Фенины были «пожалованы» солотчинским архимандритом Досифеем «поместьем» из монастырских земель, которое они, как и Любавский в случае с нагодчиной, обязывались «не осваивать, ни окняживать, ни продать» 8. В 1536/37 г. И. К. Волокитин возвратил властям Богоявленского Борковского монастыря бывшие за его отцом «по игуменовой дачи» земли и одновременно получил от них обещание «не отдати» их впредь «мимо» него никому 9. В записях нет не только термина «нагодчина», но и даже намека на оброчное владение землей. Поэтому, на наш взгляд, данными сделками отражено не явление нагодчины, а условное землевладение монастырских слуг. Заметим, что клаузула о неотчуждении монастырской земли, как-будто бы объединяющая записи братьев Фениных и Любавского, так же имеется и в дошедшем до нас отрывке акта 1507 г. октября 1 о поступлении некоего лица «в службу» Солотчинскому монастырю 10.

Итак, мы видим два пути приобретения служилыми людьми нагодчины. В первом случае она дается самими монастырскими властями, во втором же случае видимой причиной передачи земли в нагодчину выступает только воля великого князя. Поскольку объектом оброчного пожалования являются монастырские земли, то и в том и в другом случае оброк должен был поступать в монастырскую казну. Прослеживается и принципиальное отличие одного вида нагодчины от другого. Монастырская нагодчина («по игуменским грамотам») – это оброчное землевладение, основанное на добровольном соглашении между церковными иерархами и служилыми людьми, преследующим в первую очередь взаимные хозяйственно-экономические интересы. Княжеская нагодчина («по грамотам великого князя рязанского») представляется особой формой обеспечения служилых людей в условиях дефицита распаханной и заселенной земли, то есть является оброчным землевладением, обусловленным службой великому князю. Пожалования рязанских великих князей в нагодчину московское правительство фактически приравнивает к поместным дачам, правда в то же время сохраняет право монастырей на получение оброка. Именно так московская великокняжеская власть вписывает рязанское самобытное явление нагодчины в привычную ей поместную систему.

Весьма ценным источником по истории нагодчины служит вновь открытая и публикуемая ниже указная грамота 1559 г. мая 22 из архива Духова монастыря, рисующая картину непростых взаимоотношений рязанских духовных землевладельцев и местных служилых людей – держателей нагодчин. Из грамоты и в частности из цитируемой ею наказной памяти рязанским двутретным [155] писцам 1552/53 г. мы узнаем о коллективной челобитной рязанского духовенства с жалобой на местных детей боярских, которые их вотчины «за собою держат силно и пустошат, а иные деи запустошили, а нагодчины де им не платят». Речь шла исключительно о монастырских нагодчинах, то есть о землях, данных на оброк самими монастырскими властями. В итоге монастырские нагодчины были возвращены рязанскому духовенству, а их владельческие права подтверждены законодательно – «И похотят монастыри и церкви свои монастырьские и церьковные земли впредь к монастырем и к церквам ведать или за кем в нагодчине держати, и в том им воля». Данное постановление правительства проливает новый свет на великокняжескую политику того времени в области монастырского и церковного землевладения и позволяет несколько глубже заглянуть в историю бытования нагодчины.

Столкновение интересов духовенства и служилых людей, проявившееся в тенденции слияния монастырской и княжеской нагодчины, показывает, что к середине XVI в. рязанские духовные землевладельцы не имели сколько-нибудь эффективных средств для обеспечения своих владельческих прав в отношении оброчных вотчин. В этом смысле интересы монастырских властей в какой-то степени противоречили и интересам великокняжеской власти, стремившейся любыми способами обеспечить служилых людей поместьями. Естественно, что в таких условиях перед рязанскими служилыми людьми открывались заманчивые перспективы, например, «оболгать» монастырскую нагодчину княжеской и получить ее в поместье или просто не выплачивать оброк в монастырскую казну. Так, согласно включенной в ту же указную грамоту выписи из даточных книг 1558 г. дьяков Путилы Нечаева и Василия Степанова, вотчина Духова монастыря была роздана в поместье лишь на основании воспоминаний служилых людей о том, что она когда-то «была за детми боярскими по великого князя грамоте рязанского, а службу деи служили и оброк в монастырь платили». И только позднее при обращении к писцовым книгам 1551/52 г. выяснилось, что в действительности нагодчина была дана «по игуменской грамоте».

В связи с этим нельзя не отметить компромиссный характер постановления о нагодчинах 1552/53 г., принятого, судя по всему, не без влияния решений Стоглавого собора. Нам представляется, что указ касался не только монастырских нагодчин, но и княжеских. На это как-будто бы указывает цитируемая выше ссылка рязанских двутретных писцов на некий наказ, по которому княжеские нагодчины были розданы в поместье. Иначе говоря, правительство одновременно гарантировало неприкосновенность монастырских нагодчин и законодательно оформляло передачу бывших княжеских нагодчин в поместья, сохранив при этом формальное право духовных землевладельцев на получение оброка. На сколько действенным оказался указ в отношении монастырских нагодчин – сказать трудно. Но и двадцать лет спустя, как видно из упомянутых выше документов Богословского монастыря, конфликты на этой почве между рязанским духовенством и местными детьми боярскими продолжали иметь место. Что касается княжеских нагодчин, переведенных «по цареву великого князя наказу» в разряд поместий, то в платежных и писцовых книгах 1594–1597 гг. они фигурируют среди поместных земель, причем без какого-либо упоминания о праве монастырей на оброк.

Определить время, когда рязанское духовенство потеряло эту привилегию, пока не представляется возможным, но все же некоторое уточнение в этом вопросе дают документы рязанских помещиков Григоровых, бывших держателей [156] княжеских нагодчин из вотчинных земель того же Богословского монастыря. Достаточно подробная выпись из дозорных книг 1572/73 г. на их поместные жеребьи в деревнях Псаревское и Липское, упомянутых в рассматриваемой выше писцовой выписи 1553 г., право монастырских властей на получение оброка не фиксирует, как впрочем и самой былой принадлежности этих деревень Богословскому монастырю 11. Очень вероятно, что оброчные права в отношении бывших княжеских нагодчин монастырские власти потеряли во время опричнины в 1568–1569 гг., когда одновременно происходила конфискация вотчинных земель Рязанского владычного дома 12. Косвенным свидетельством в пользу такого предположения могут служить глухие ссылки дозорной выписи Григоровых на «дачи» Степана Колединского, производившего описание и отдел рязанских земель в 1568 г. 13


1559 г. мая 22. – Указная с прочетом грамота ц. Ивана Васильевича в Рязань губному старосте Томе Иванову сыну Бузовлева о возвращении иг. Духова м-ря Симеону бывшей в нагодчине монастырской вотчины д. Ялтуново с сщщ. Чернеевское и Демидово в Каменском ст. Рязанского у., с подтверждениями: 1) ц. Федора Ивановича 1585 г. июня 10; 2) ц. Бориса Федоровича 1599 г. апреля 30.

От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии на Резань старосте губному Томе Иванову сыну Бузовлеву.

В памятех, которые посыланы по нашему указу к резанским писцом о монастырьских землях лета 7061-го написано: Которые монастырьские и церьковные земли по выписи резанских же писцов в нагодчине по архимандричим и по игуменским и по 14 поповским грамотам за детми боярскими были, и те все монастырьские и церьковные земли велено писцом написати за монастыри, а у детей боярских из нагодчины те земли велено взять. Потому, били нам челом резанских монастырей архимандриты и игумены и лопы и дьяконы, чтоб нам их пожаловать, велети б им те земли отдати, а они тех земель в нагодчине за детми боярскими не хотят держати, потому что дети боярские те земли за собою держат силно и пустошат, а иные деи запустошили, а нагодчины де им не платят, а монастыри их и церкви землями и всякими доходы скудны. И похотят монастыри и церкви свои монастырьские и церьковные земли впредь к монастырем и к церквам ведать или за кем в нагодчине держати, и в том им воля.

А в книгах двутретных резанских писцов писма князя Федора Мезецкого да Третьяка Дубровина лета 7060-го написано: В Каменском стану Духовского монастыря деревня Ялтуново на речке на Синце по игуменской грамоте за подьячим за Васильем за Мазаловым да за его братом за Лукьяном. За Васильем же з братом два селища Чернеевское да Демидова. Пашни в поле в деревне и на [157] селищах сто девяносто две чети, а в дву по тому ж, земля середнея. А нагодчины в монастырь давали на год по полутора рубли.

А в книгах в даче дьяков наших Путила Нечаева да Василья Степанова лета 7066, в апреле написано: Били нам челом резанцы Федка Никитин сын Ретькин да Лунка Ондреев сын Ретькина же да Ивашка да Ратка Екотовы, велено за ними // нашего жалованья учинити поместья по окладу боярина нашего князя Ондрея Михайловичя Курбъского пашни на сто на семдесят чети. И старого за ними поместья по книгам девяноста две четверти, а не дошло их меры их семидесят осми четвертей. И нам бы их в тое их додачю пожаловати в деревне в Ялтунове Духовского монастыря. А преж деи того та деревня была за детми боярскими по великого князя грамоте рязанского, а службу деи служили и оброк в монастырь платили. А писцы деи наши князь Федор Мезетцкой с товарыщи тое деревню написали за подьячем за Васильем за Мазоловым. И подьячей Василей Мазолов скозал дьяком нашим, что у него тое деревню в шездесят пятом году отнел дворецкой наш рязанской князь Василей Ситцкой да отдал к Духу Святому в монастырь, и он деи тою деревнею не владеет. А о достоли той деревни били нам челом козачьи отаманы Гриша Михайлов сын Чирков да Филка Тимохин сын Шемякина, велено за ними нашего жалованья за немецкою службу учинити поместья по пятидесят чети человеку, и нам бы их пожаловати на Резани в монастырской деревни в Ялтунове. И яз, царь и велики князь, резанцов Федка да Лунку Редкиных, да Ивашка да Радку Екотовых, да козачьих отаманов Гришу Чиркова да Филку Шемякина по их челобитью тою деревнею Ялтуновою и двема сещщи Чернеевским да Демидовым пожаловал в поместья, а нагодчина им велено в манастырь к Духу Святому платити по старине по книгам сполна.

И ныне нам били челом Духовского монастыря игумен Семион з братьею, а сказывают, что деи их монастырскоя деревня Ялтунова да два селища Чернеевъскоя да Демидова было изстари за детми боярскими по игуменским грамотам в нагодчине, а не в поместье. // И писцы деи наши резанские по нашему наказу тое деревню и две пустоши написали за их монастырем в нагодчине за подьячим за Васильем за Мазоловым да за его братом за Лукьянком по игуменской грамоте. И рязанцы деи Федка да Лунка Редкины, да Ивашка да Радка Екотовы, да казачьи отаманы Гришя Чирков да Филка Шемякин нас оболгали, сказали, что будто та их деревня Ялтунова и два селища поместные. И нам бы игумена Семиона з братьею пожаловати, велети ему та деревня Ялтунова и два селища Чернеевъское да Демидова отдати в монастырь к Духу Святому по старине, чтоб им было чем питатися и монастырь строити. А ныне деи в их монастыре с ним, с ыгуменом, и священников и дьяконов и старцов дватцать человек, опричь мирян служебников, и хотят деи в том монастыре общежителство устроитти.

И ож будет так, как нам игумен Семион з братьею бил челом, и яз, царь и великий князь, игумена Семиона з братьею тою Ялтуновскою деревнею и двема селищи Чернеевъским да Демидовым к маностырю к Духу Святому пожаловал по старине, для того, что и писцы наши рязанские князь Федор Мезетцкой с товарыщи тое их деревню за монастырь же их написали в нагодчине за подьячим за Васюком за Мазоловым з братом, а в поместья не за кем не написали. И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б часа того в тое монастырскою деревню в Ялтунову и в два селища в Чернеевское да в Демидова ехал да 15 тем резанцом Федки да Лунке Реткиным, // да Ивашку да Радке Екотовым, и казачьим [158] атаманом Гришке Чиркову да Филке Шемякину дал сроку недели на три или на четыря изс тое деревни вывезтись. А как срок минет, и ты б их изс тое деревни перед собою выслал вон и вперед им в той деревне жити не велел, а откозал бы еси тое деревню и селище игумену Семиону з братьею. А в чем будет в нагодчине игумену з братьею с Федкой с Редкиным и с его товарыщи меж их спор, и ты б их в том судил и обыском обыскал и управу меж их учинил безволокитно. А в чем будет тебе меж их управы учинити немочно, и ты б суда своего и обыску списак и обоих исцов за поруками прислал к нам на Москву к докладу.

А прочев сее грамоту, отдал бы еси игумену Семиону з братьею назад, и оне ее у себя держат преду для.

Писан на Москве, лета 7000 шездесят седмаго, мая в 22 день 16.

РГАДА. Ф. 1209. Столбцы по Рязани, № 1632/41771. Л. 209-212. Список 1631 г.


Комментарии

1. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М., 1947. С. 244-262.

2. Пискарев А. Н. Древние грамоты и акты Рязанского края. СПб., 1854. № 12; АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 340; ПРП PK. М., 1978. № 12.

3. Пискарев А. Н. Древние грамоты и акты Рязанского края. СПб., 1854. № 18; ПРП РК. М., 1978. № 18.

4. Сторожев В. Н. Писцовые книги Рязанского края XVI и XVII вв. Рязань, 1898. Вып. 1. С. 14, 16-18, 27, 28, 389; Рязань, 1900. Вып. 2. С. 552, 556, 557, 560, 563, 570 (деревни Вольяшево-Псаревка, Востриково Сухариново, Липское Микулинское, Кураксино, Коренево Облово и пустошь Хмеличища Соловкино).

5. Пискарев А. Н. Древние грамоты и акты Рязанского края. СПб., 1854. № 16; Филиппова И. С. Московские грамоты XVI в. из ГАРО // История русского языка. Памятники XI-XVIII вв. М., 1982. С. 280, 281. № 5; РГАДА. Ф. 1209. Столбцы по Рязани, № 1334/41581. Л. 184 (отдельная выпись 1574 г. января 16).

6. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 388.

7. АИ. СПб., 1841. Т. 1. № 113; Пискарев А. Н. Древние грамоты и акты Рязанского края. СПб., 1854. № 16; АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 337; ПРП PK. М., 1978. № 8.

8. АИ. СПб., 1841. Т. 1. № 118; АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 338; ПРП PK. М., 1978 № 11.

9. ПРП РК. М., 1978. № 19.

10. Там же. № 10. О факте оброчного держания рязанскими детьми боярскими дворовых мест Спасского монастыря в Рязани см.: Каштанов С. М. Из истории русского средневекового источника. М., 1996. С. 218-220, 224, 225 (указная грамота 1539 г. августа 30).

11. РГАДА. Ф. 1209. Столбцы по Рязани, № 31/40933. Л. 499-501 (акт в печати).

12. Сметанина С. И. К вопросу о правительственной политике в отношении церковного землевладения в годы опричнины // История СССР. 1978. № 3. С. 162.

13. РГАДА. Ф. 1209. Столбцы по Рязани, № 94/40956. Л. 201 (акт в печати).

14. В ркп. пропущено.

15. В ркп.: д.

16. В ркп. на этом заканчивается текст списка; в следующей затем жалованной подтвердительной грамоте Духова м-ря 1623 г. апреля 1 содержится упоминание о цодтверждениях публикуемой грамоты – «...и в 93-м году, июня в 10 день та прежнея жаловалная грамота блаженные памяти дяди нашего на государево царево и великого, князя Федора Ивановича всеа Русии и в 107 году, апреля в 30 день на царя Борисово имя подписана, что тое у них грамоты рудить не велено никому ничем, а велено у них во всем ходити по тому, как в той грамоте писано» (Там же. Л. 213).

Текст воспроизведен по изданию: Из истории нагодчины в рязанской земле // Русский дипломатарий, Вып. 4. М. Археографический центр. 1998

© текст - Антонов А. В. 1998
© сетевая версия - Тhietmar. 2015

© OCR - Андреев-Попович И. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русский дипломатарий. 1998