УСТЮЖСКАЯ ГУБНАЯ ГРАМОТА 1540 г.

Из реформ, проведенных в 30-50-х гг. XVI в., губная реформа имела наиболее ясно выраженный классовый характер. Только особой заинтересованностью всего господствующего класса в укреплении своей диктатуры на местах можно объяснить тот факт, что эта реформа, способствовавшая централизации государственного управления за счет сужения прав кормленщиков (передававшая суд по важнейшим уголовным делам в руки губных органов, в которых руководящую роль заняли представители провинциального дворянства), смогла быть задумана и начала проводиться в жизнь в разгар правления соперничавших между собой консервативных боярско-княжеских группировок. [219]

Несмотря на большое внимание, которое было уделено губной реформе в дореволюционной и советской историографии, отдельные вопросы, связанные с конкретным ее проведением в 30-40-х гг., остаются до сих пор мало исследованными из-за чрезвычайно узкого круга источников по губной реформе, имеющихся в распоряжении исследователей; до недавнего времени было известно лишь 12 губных грамот XVI в. 1.

Архивные находки последних лет значительно расширили круг источников по губному управлению в XVI в. Исключительный научный интерес представляет обнаруженная А. А. Зиминым Уставная книга Разбойного приказа 1555-1556 гг.; им же были введены в научный оборот четыре новые губные грамоты, выданные в 1565 г. 2. Н. Е. Носов опубликовал образец крестоцеловальной записи губных старост 1550-х гг. и губной наказ Новгородской земле 1559 г. 3. Из известных в настоящее время 17 губных грамот XVI в. только семь восходят по времени к первым годам проведения губной реформы (1539-1542 гг.); одна — к 1549 г., шесть — к 1555-1559 гг., и три — к 70-90-м гг. XVI в.

Публикуемая ниже уставная губная грамота в Устюжский уезд от 4 апреля 1540 г. представляет значительный интерес, так как является одной из грамот, выданных в начале проведения губной реформы. Из более ранних грамот нам известны пока только три: Белозерская и Каргопольская от 23 октября 1539 г. и губная грамота Слободскому городку на Вятке, выданная в феврале 1540 г.

В отличие от Белозерской и Каргопольской губных грамот, публикуемая губная грамота вводила губное самоуправление не на всей территории обширного Устюжского уезда, а только в его трех волостях и одном стане. Устюжская земля, являвшаяся до конца XV в. важнейшим опорным пунктом Москвы за утверждение своего господства в Заволочье, Вятской и Пермской землях и одним из опорных пунктов русской колонизации Заволочья и Поморья, выделялась среди других северных районов своей относительно высокой плотностью населения в значительным разнообразием форм землевладения в отдельных волостях 4. Наряду с черносошными волостями (наиболее значительными среди которых были так называемые Устьянские черносошные волости в западной части уезда — глухих лесных районах верхнего течения Ваги и ее притоков Пежме, Чадроме, Устье с Кокшенгой и др.) в уезде были волости с довольно высоким для русского Севера процентом феодального землевладения, преимущественно монастырского. Они занимали южную и восточную часть Устюжского уезда по берегам р. Юга с его притоками и р. Виледи — левому притоку Вычегды.

Часть этих волостей, и в том числе те, которым была адресована публикуемая грамота, вошла в состав Сольвычегодского уезда, созданного во второй половине XVI в. путем выделения из Устюжского уезда его восточных волостей и станов. О сравнительно высоком для Поморья проценте феодального землевладения в этих волостях, составивших основную территорию Сольвычегодского уезда, говорят данные переписи, произведенной в первой четверти XVII в. В 1623-1626 гг. в Устюжском уезде число частновладельческих и церковных крестьянских дворов не превышало 8 % от всего числа крестьянских дворов, а в Сольвычегодском уезде в эти же годы частновладельческих и церковных крестьянских дворов было до 20% 5. [220]

Публикуемый источник служит еще одним веским свидетельством в пользу той точки зрения, что на первом этапе проведения губной реформы губные округа создавались прежде всего в рамках территориально ограниченного района северных и северо-западных земель страны 6, куда в XV—XVI вв. направлялся поток беглых крестьян из центральных уездов, и где вторичный процесс их феодального закабаления в результате шедшей вслед за крестьянской колонизацией колонизации феодальной (главным образом монастырской) вызвал резкое обострение классовых противоречий, одним из проявлений которых был рост количества “разбоев”.

Устюжская губная грамота, обнаруженная в Музейном собрании Отдела рукописей Государственной библиотеки имени В. И. Ленина 7, публикуется впервые. Это список (“слово в слово”) конца XVI в., написанный на трех столбцах, из которых первые два очень плохой сохранности. Испорченные места грамоты восстанавливаются в квадратных скобках по тексту идентичной (по формуляру) Белозерской губной грамоты. Пропуски отдельных букв и слов даны в круглых скобках без специальных оговорок.

А. К. Леонтьев


Уставная губная грамота Устюжского уезда

4 апреля 1540 г.

[Список с грамо]ты, слово в слово.

От великого князя Ивана Васильевича всеа Русии в Устюжской уезд в Ратмерово, на Лузу, и на Лалу, и в Онтропьеву слободу (Ратмировский стан Устюжского уезда занимал территорию по берегам р. Лузы и ее притокам Чигре и Пырае. Обширная Лузская волость располагалась в бассейне верхнего течения Лузы и непосредственно граничила с Вятской землей. Лальская волость занимала территорию по обеим берегам р. Лалы, правого притока Лузы, и непосредственно примыкала к Сольвычегодской волости. К западу от Лальской волости, по нижнему течению Лалы и Лузы находилась волость “Антропьева слобода”. См.: М. К. Любавский. Образование основной государственной территории великорусской народности. Л., 1929, стр. 103; М. М. Богословский. Ук. соч., т. 1, М., 1909, стр. 22) князем и детем боярским 8, и помещиком, всем служивым людем, и старостам, и сотцким, и десятцим, [и всем крес]тьяном м[ои]м великого [кн]язя, митрополичьим, и владычным, и княжым, и бояр[ск]им, и помесчиковым, и манастырским, и черным, и псарем, и осочником, [и перев]естником, и бортником, и рыболовем, и бобров-ником, и оброчником, и всем без измены 9, чей хто нибуди.

Били естя челом нам о том, что у вас во всех ваших волостех многие села и деревни розбойники розбивают и животы ваши грабят, села и деревни жгут и на дорогах мно[ги]х людей грабят и разбивают, я убивают мно[ги]х людей до смерти, и сильные 10 многие люди у вас в волостях разбойников и татей 11 у собя держат, а к и[н]ым людем розбойники с розбоем приежжают и розбойную рухлядь к ним привозят. И мы к вам послали в Устюжской уезд обысщиков своих, и от наших деи обысщиков и от неделыциков 12 чинятца вам великие убытки, а вы деи с нашими обысщики лихих людей не има[ете дл]я того, что вам волокита велика, а сами деи вы [р]озбойников меж собя, без нашего ведома, обыскивати и имати розбойников не смеете.

И вы б, меж собя свестись все заодинь, учинили собе в тех волостях в головах детей боарских в волости человека три или четыре, которые б грамоте умели, и которые б пригож, да с ними старост и десятцких лутчих 13 людей крестьян человек пять или шесть, да про[меж бы есте] у собя, в станех и в волостех, лихих людей [розбо]йников са[м]и обыскивали по нашему крестному целованью в правду без хитрости, да где которых розбойников обысщете, или хто у собя розбойников держит, или х кому розбойники приезжжают и р[о]з[бойну]ю рухлядь привозят, и вы б тех розбойников ведомых меж собя имали да обыскивали [221] их, и доведче на них и пытали накрепко, и допытався [у них, что он]и розбивают, да тех бы естя розбойников били кнутьем, казнили смертью; то есми положил на ваших душах для земского утверженья 14, а вам от меня в том опалы нет, а от наших намесников ж от волостелей в том продажи нет.

А вперед, в ваших волостях, где розобьют розбойники село или деревню, или кого на дорозе розобьют, а на которых людей на своих товарыщов учнут которые розбойники говорити, пытали ли, что (о) ни 15 розбивали, или х кому приежжали, а те живут в Устюжском уезде, и вы б тех розбойников имали же, да обыскивав и доветчи на них, и пытав накрепко, казнили смертью же. А которой розбойник скажет своих товарыщов, розбойников же, в иных городех, и вы б о тех розбойникех писали грамоты в те городы к детем боарским, которые дети боярские в тех городех и в [волостях учинены у того дела в головах, и где которой живет розбойвик; а в грамотах бы ести писали, чтоб тех розбойников в тех городех меж собя по тому же имали, да обыскивав их, и доведчи, казнили (по) нашим грамотам. А обсылалися б естя о тех делех меж собя неизмешкивая. Где розобьют розбойники село или деревню, или кого на дорозе розобьють, а с розбоев те розбойники куды нибуди поедут, и в Наугородцкую зимлю (Сыск губными старостами за пределами их губного округа скрывавшихся разбойников вероятнее всего имеет в виду розыск “лихих людей”, бежавших в города и волости, в которых не было губных органов. Предъявляемые губными грамотами к губным старостам требования о необходимости поддержания между собой контакта по розыску сообщников схваченного разбойника и о преследовании разбойников, бежавших в другие города и волости, где не было губных округов, могут свидетельствовать об известной близости губных округов, их территориальной ограниченности на первом этапе проведения губной реформы пределами северных и северо-западных районов страны.

Сыск “лихих людей”, бежавших далеко от тех мест, где они совершили “разбой” и где их знали, можно было осуществить только с помощью центральной администрации. В губных грамотах конца 1540 — начала 1550 гг. требование о преследовании губными старостами разбойников за пределами своего округа уже отсутствует. К этому времени губное управление охватило основные районы страны и контролировалось Разбойным приказом. Губным старостам достаточно было сообщить в другие губные округа о бежавших туда “лихих людях” и их сообщниках (А. А. Зимин. Губные грамоты..., стр. 219, 224, 228)), а вам про тот розбой весть учинитца, и вы б меж собя свестясь все заодинь, за теми розбойники ездили, да где нибуди тех розбойников доедете, и вы б тех розбойников имали безпеино; да которых розбойников поймаете с полишным с розбойным, или без полишного, а ведомого разбойника, или у которых людей разбойников переимаете, и полишное у нех 16 разбойное повыимаете, а тот будет ведомой ж лихой человек, и вы б тех розбойников и х которым людем розбойники приезжают, меж собою обыскав и пытав накрепко, и д[ов]едче на них в правду, казнили смертью же. [Т]о есми положил на ваших душах. А которых розбойников где поймаете, и доведчи на них 17 казните, и которых людей тех розбойников поймают, и в которых на них делех доведут, и вы б то все велели собе писати на список [п]одлинно, а сами бы естя х то(му) х списку, которые у вас умеют грамоте, руки свои прикладывали. А неподружбе, в земляном деле 18, или в брани в какой нибуди, меж собя не метились нихто никому, по нашему крестному целованью, и неповинно бы естя не имали и не казниии никакова 19 человека, того бы естя меж собя обыскивали накрепко по нашему крестному целованью вправду без хитрости. А не учнете меж собя розбойников обыскивати и имати, и тех людей х которым розбойники приезжают, или не учнете за розбойники ездити и имати и казнити, или станете розбойников пущати, или хто станет розбойником норовити, и мы велели на вас 20 на всех имати иски тех людей, которых в вашей волосте розобьють, без суда 21 вдвое, а самим вам от меня быти в казни же и в продаже 22.

А которых розбойников ведомых поймаете и, обыскав их, казните, и тех бы розбойников подворья, животы и статки отдавали бы естя тем людем, которых учините у собя в головах, а они бы отдавали тем людям, которых те розбойники розбивали, в их иски. А сколько у которого розбойника животов возмете и раздадите исцам, и вы б то собе все писали на списки. А что будет у исцовых исков останется розбойничлх животов, и вы б то все переписав на список да клали, где будет пригоже; да о том бы естя отписывали на Москву к нашим [222] бояром, которым розбойные дела приказаны (Данное сообщение о “боярах, которым приказаны разбойные дела”, вносит поправку в предложенную А. А. Зиминым схему организации центрального губного управления в 1539—1548 гг. Опираясь на текст губной грамоты, выданной в феврале 1540 г. в Слободской городок на Вятке, А. А. Зимин предположил, что в годы правления Шуйских боярская комиссия по губным делам была ликвидирована, а ее функции по руководству и контролю за деятельностью учрежденных губных органов были переданы московскому наместнику И. В. Шуйскому. По мнению А. А. Зимина, боярская комиссия по разбойным делам была восстановлена только в июле 1540 г. после прихода к власти боярской группировки, возглавляемой Вельскими (А. А. Зимин. Губные грамоты..., стр. 211). Из текста Устюжской губной грамоты явствует, что боярская комиссия по разбойным делам (“бояре, которым приказаны разбойные дела”) продолжала функционировать и в годы правления Шуйских). Которых детей боярских, и старост, и десятцких, и лутчих людей учините в головах, в которой волости нибуди, и вы б о том отписывали часа того на Москву к нашим боарам, которым розбойные дела приказаны. А сю б естя нашу грамоту держали у тех людей, которых учините в которой волости в головах. А с сее бы естя грамоты списав списки россылали меж собя по волостем, не издержав ни часу.

Писана на Москве лета 7040-осьмаго апреля в 4 день.

На другой стороне пишет у грамоты: “князь велики Иван Васильевич всея Русии”.

На обороте по склейкам разными почерками: “Списано з грамоты. Съем слово в слово”. “Список з грамоты”. “Списал з грамоты; съем слово в слово”.

Рукописный отдел Гос. библиотеки СССР им. В. И. Ленина, ф. 178, 10971, № 2, лл. 1-3.— Копия.


Комментарии

1. Текст грамот см.: Наместничьи, губные и земские уставные грамоты Московского государства. М., 1909; С. А. Шумаков. Новые губные и земские грамоты. “ЖМНП”, т. XXIII. М., 1909, стр. 329—364.

2. “Памятники русского права”, вып. 4. М., 1956, стр. 179-185, 356-370; А. А. Зимин. Губные грамоты XVI века из Музейного собрания. “Записки Отдела рукописей” Гос. библиотеки СССР им. В. И. Ленина, вып. 18. М., 1956, стр. 210-219.

3. Н. Е. Носов. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины XVI века. М.-Л. 1957, стр. 343-346; его же. Губной наказ Новгородской земле 1559 года. “Исторический архив”, 1959, № 4, стр. 212-217.

4. М. М. Богословский. Земское самоуправление на русском Севере в XVII в., т. I. М., 1909, стр. 23.

5. Там же, стр. 64-65.

6. См.: С. М. Каштанов. К проблеме местного управления в России первой половины XVI века. “История СССР”, 1959, № 6, стр. 134-148.

7. РО ГБЛ, ф,. 178 (Муз.), 10971, № 2. Грамота хранилась в частном собрании
Д. В. Волоцкого (Вологда) и была передана им в Отдел рукописей в 70-х гг. XIX в. (см.: “Отчет Московского Публичного музея за 1873-1875 гг.”, стр. 58, № 1).

8. В Белозерской грамоте далее следует: “отчинником и помесчиком”.

9. В Белозерской и других грамотах: “без омены”.

10. В Белозерской и других грамотах: “а иные многие люди...”.

11. В Белозерской и других грамотах слово “татей” отсутствует.

12. В Белозерской грамоте слов “и от неделыциков” нет.

13. В Белозерской грамоте здесь: “...старост, и десятцких и лутчих людей...”.

14. В Белозерской и других грамотах слова “для земского утверженья” отсутствуют.

15. В Белозерской грамоте в этом месте следует: “учнут которые розбойники пытаны говорити, что с ними розбивали......

16. В оригинале “т” переправлено на “н”.

17. Белозерской грамоте", “и доведчи на них да их казните”.

18. В Белозерской грамоте: “А по недружбе, в земском деле”.

19. В слове “никакова” на месте буквы “и” первоначально была написана буква “а”.

20. В Белозерской грамоте: “и мне велети на вас на всех...”.

21. Первоначально было написано “безуда”.

22. В тексте ошибочно: “в дородаже”.

Текст воспроизведен по изданию: Устюжская губная грамота // Исторический архив, № 4. 1960

© текст - Леонтьев А. К. 1960
© сетевая версия - Тhietmar. 2005
© OCR - Луданов А. Г. 2005
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© Исторический архив. 1960