Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ПОСОЛЬСКАЯ КНИГА ПО СВЯЗЯМ РОССИИ С НОГАЙСКОЙ ОРДОЙ

И князь велики послал к ним Федора же Карпова да диаков. А велел им молвити.

Федор им говорил: /л. 79/ [139]

«Государь наш велел вам говорити: говорили есте нам от мырз, чтоб мырзы к нам так хотят дружбу свою держати, ино то мырзы делают гораздо. И мы к мырзам добро свое и любовь хотим держати. А посылал есмь своего доброго человека Петра Левского». Да велел им еству и мед сказати на подворье.

И приговорил князь великий з бояры нагайских гонцов, Куртку с товарищы, к шерти привести. И как запись шертная поспела, и князь великий велел нагайским гонцом быти на дворе: Куртке с товарищы. И высылал: к ним Федора Ка/л. 79 об./рпова да дияков: Меншево Путятина, да Федора Мишурина. А велел им молвити.

Федор им говорил:

«Государь наш велел вам говорити: приехали есте к нам от своих государей, от мырз. И которые есте речи нам от мырз говорили, и мы те речи ваши выслушали и уразумели: ино то мырзы делают гораздо, что к нам дружбу свою такову хотят держати 13. И мы к мырзам вперед любовь свою и добро и свыше хотим держати. И посылаем к мырзам с вами вместе своего ближнего человека Петра Данилова сына Левского. И ныне вы дайте нам правду за /л. 80/ своих мырз на том, как нам мырзы хотят дружити. А как будет с вами вместе у мырз наш ближней человек Петр, и на том на всем самим мырзам нам правда учинити перед нашим ближним человеком перед Петром, что им к нам по тому дружба своя держати. И посла им нашего, не издержав, к нам отпустити, и своего посла к нам послати. И быти им с нами по тому».

И Чемаш мырзин человек Куртка, и иных мырз люди говорили: «Государей наших приказ: похочет князь велики ко государем нашим добро свое и любовь держати, и наперед того, которая братья наша тут кочевали, и они имали с Асторокани шестьдесят тысяч /л. 80 об./ алтын, а с московские земли — сорок тысяч алтын. И ныне, только князь великий похочет нашые дружбы, и он бы нам ныне по тому ж давал. И мы шерть дадим».

И Феодор с товарищы то им отговорили: «Государь наш дружбы не выкупает и не говорит [140] того, что ему кому давати. А станут государи ваши государю нашему дружбу свою держати, и государь наш станет к ним добро свое и любовь держати, и станет к ним поминки свои посылати, что будет попригожу».

И Куртка с товарищы велели запись прочести. И как запись прочли, и нагаи говорили: «Гораздо запись писана, что нам мырзы государю веле/л. 81/ли говорити, и в записи то и писано». Да на записи шерть учинили.

И князь великий велел им явити Петра Левского. И велел им ехати на подворье.

А се запись, на чем Куртка с товарищи правду учинили:

Даю шерть государю великому князю Ивану Васильевичю всеа Руси на том: присылали нас к великому князю Ивану государи наши: Чемаш мырза, Усек мирза, Исмаил мырза, Келмагмет мырза, Урак мырза, Уразлый мырза, Енай мырза, Бакый князь, Довлет Кадый мырза и иные мырзы, чтоб князь великий к ним любовь свою и добро /л. 81 об./ держал. А государи наши, мырьзы, великому князю хотят дружбу свою держати и дела великого князя беречи, и на его недругов государи наши все хотят быти заодин. И князь великий к нашим государем добро свое и любовь хочет держати. И мы даем правду великому князю на том: нечто крымские царь и царевичи, и крымские люди станут наряжатися и похотят итти на великого князя украйны, а у мырз про то весть будет, и мырзам нашим часа того великому князю та весть послати. А самим мырзам и со всеми своими людьми часа того итти на крымских людей и дело с ними делати. А великому князю дружба чинити, где пригоже. А поспешат крымские люди прой/л. 82/ти на великого князя украину, а мырзы дойти не успеют, и государем нашим, мырзам, того беречи, как крымские люди поидут от великого князя украин. И мырзам великому князю дружба своя делати и с крымскими людьми дело делати, сколько им Бог поможет. И помилует Бог, с крымскими людьми дело поделают. И которой полон на великого князя украине попадет в руки крымским людем, а на том деле попадет государем нашим в руки и их людем, и государем нашим тот полон отдати [141] великому князю в правду по сей шерти. Также мырзам, самим и их людем, великого князя земель не воевати и людей не имати. А перелезут мырзы на сю сторону Волги, для великого князя /л. 82 об./ дела с крымскими людьми, и им того дела беречи. А великого князя им украинам лиха никотораго не учинити: людей не имати, и животов их не грабити, и лесов бортных не сечи, и ухожеев не пустощыти. И везде государем нашим дела великого князя беречи, и на его недругов стоять сколко им Бог поможет. А как будет у наших государей, у мырз, великого князя посол Петр Левской, и нашим государем, мырзам: Кельмагмет мырзе, Исмаил мырзе, Чемаш мырзе, Уразлый мырзе, Урак мырзе, Усек мырзе, Янай мырзе, Бакый князю и иным мырзам, которые с ними кочюют, на том на всем, как в сей записи писано, самим правда дати перед его /л. 83/ послом перед Петром. И великого князя посла отпустити им, не издержав, и с ним послати к великому князю своих послов. И правити государем нашим, мырзам, государю, великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии, во всем по сей записи в правду по сей шерти.

И февраля 6 день велел князь великий нагайским гонцом быти на дворе, да и отпустил их к мырзам. А приказал с ними к мырзам поклон. И поехали с Москвы нагайские гонцы и Петр февраля 9 день.

А се грамоты к мырзам с Петром с Левским:

Божиим велением великого государя /л. 83 об./ Ивана Божею милостию государя всеа Русии и великого князя володимерского, московского, ноугородцкого, пъсковского, смоленского, тферьского, югорьского, пермьского, вятцкого, болгарского и иных, государя и великого князя Новагорода низовские земли, черьниговского, резанского, волотцкого, ржевского, бельского, ростовского, ярославского, белозерского, удорского, обдорьского, кондинского и иных. Слово Чомаш мырзе. Слово наше то: присылал еси к нам своего человека Куртку с своею грамотою. А в грамоте в своей к нам писал еси, и словом нам от тобя Куртка говорил, чтобы нам к тобе любовь своя и добро свое держати. А вы к нам хотите дружбу свою держати и дела нашего хотите беречи, и на наших недругов хотите с [142] нами быти заодин. И про Крым вам нам весть держати, и дела нашего с крымским царем и со царевичи, /л. 84/ и с их людми делати 14 всем 14 заодин — нам дружбу делаючи, да и правду нам здесе ваши люди учинили. Как будет у вас наш ближней человек, и вам самим нам правда учинити перед нашим ближним человеком, что вам на наших недругов быти заодин. И мы к вам любовь свою и добро свое хотим держати, и посылали есмя к вам своего ближнего человека Петра Левского, и вы б к нам дружбу свою держали по своему приказу, а на наших недругов были бы есте заодин, да правду бы есте нам учинили на том, на чем нам правду учинили ваши люди все заодин. А мы к вам вперед любовь свою и добро хотим чинити. И поделав бы есте нашы дела и свои, нашего ближнего человека Петра, не издержав, к нам отпустили, и с ним бы есте к нам послали своего большего посла — доброго своего человека. /л. 84 об./

А Усек мырзе, Исмаил мырзе, Келматмет мырзе, Ураклы мырзе, Енай мырзе, Бакый князю — таковы же грамоты посланы.

А се речь мырзам.

Говорити от великого князя Чомаш мырзе Петру Давыдову сыну Левского:

«Князь велики Иван Васильевич всеа Русии велел тобе поклонитись».

А опосле того поминок подати.

А опосле поминка грамота подати.

А опосле грамоты речи говорити: /л. 85/

«Князь великий велел тобе говорити: присылал еси к нам своего человека Куртку с своею грамотою. А в грамоте в своей к нам писал еси, и словом нам от тобя Куртка говорил, чтоб к тебе любовь своя и добро свое держати. А вы к нам хотите дружбу свою держати и дела нашего хотите беречи, и на наших недругов хотите быти заодин. Да и правду нам здесе ваши люди учинили. Как будет у тобя наш ближней человек, и вам самим нам правда учинити перед нашим ближним человеком, что вам на наших недругов быти заодин. И мы к вам любовь свою и добро свое хотим держати, и вы б к нам дружбу свою держали по своему [143] приказу, а на наших недругов были бы есте заодин, и правду бы есте нам учинили перед нашим ближним человеком перед Петром по тому, как нам здесь ваши люди правду учинили». /л. 85 об./ Усек мырза присылал своего человека Тугумбая мелдеша. А Исмаил мырза присылал своего человека Тоузара. А Келмагмет мырза присылал своего человека Баитерека Баимова сына княжово. А Урак мырза присылал своего человека Таза имелдеша. А Уразлы мырза присылал своего человека Карамыша Халилева. А Енай мырза присылал своего человека Баикиш мелдеша. А Бакый князь присылал своего человека Юмле имелдеша. И Петру тем мырзам и князем также речь молвити и поминок подати, и грамота подати. А которому мырзе Петр станет речь говорити, и ему тому мырзе ево человека в речи и молвити.

А се память Петру.

Паметь Петру Давыдову сыну Левского: /л. 86/

«Как оже даст Бог, приедет к мырзам: к Исмаил мырзе и к иным мырзам, а мырзы будут вместе, и ему, пришед к мырзам, от великого князя поклон правити и поминок подати, и речь говорити по записи, по великого князя наказу.

А будут не вместе мырзы, по своим улусом, и которой будет напереди кочюет болших мырз: Ислам мырза или Келмагмет мырза, или Урак мырза, и ему ехати к тому мырзе. Да, пришед, тому мырзе от великого князя поклон правити и грамота подати, и поминок подати. И пошлет тот мырза, а велит вместе мырзам быти. И буду вместе, и Петру к ним итти и поклон правити, и поминки, и грамоты подати. А не поедут мырзы вместо, и Петру к большим мырзам: к Исмаил мырзе, х Келмагметю, /л. 86 об./ к Ураку, к Чемашу, к Усеку, к Уразлы мырзе, к Янай мырзе, к Бакы князю в улусы ехати. А к молодым мырзам в улусы не ехати, а поклоны им правити и поминок подати у больших мырз в улусех, или пришлут по поминки, ино тут дати».

И говорити Петру мырзам, чтоб мырзам по приговору людей своих великому князю правду дали по тому, как их люди правду дали великому князю.

А нечто мырзы станут Петру говорити: [144] «Писал к нам князь великий в своей грамоте, чтоб нам к нему дружба своя держати и на недруга бы его быти нам заодин. И правда бы нам самим учинити перед тобою. А там наши люди говорили, чтоб князь /л. 87/ великий сам нам правду учинил, или бы бояре его правду учинили, что великому князю к нам любовь своя держати и поминки свои к нам посылати. И князь великий сам перед нашими людми правды не учинил, ни бояром своим нам правды учинити не велел. И ныне мы правду учиним, а ты нам дай правду, что великому князю к нам любовь чинити и поминки свои посылати».

И Петру им молвити: «Говорили ваши люди о правде, и то у них бояре и отговорили», что они молвили не по-пригожу. Говорили ваши люди от вас, что вы хотите государю нашему дружбу свою чинити, и на недругов быти заодин. Да и шерть на том ваши люди дали, что вам самим на том правда дати. И государь наш писал к вам в своей грамоте, что к вам любовь свою хочет чинити, ино государево ли слово, али моя правда. Государево слово моей правды боле. /л. 87 об./ Да правды Петру ни на чем не давати, а говорите: ныне вы государю нашему правду учините, а со мною, что к моему государю накажете, и яз то до своего государя донесу.

А нечто молвят мырзы Петру: «Приказывали мы к великому князю, которые мырзы наперед того на тех местех кочевали, ино им великие князи посылали поминки. И ныне княз велики к нам того не послал».

И Петру им говорити: «Приказывали есте с своими людьми ко государю наше/л. 88/му, чтоб государь наш к вам любовь свою держал, а вы к нему дружбу свою хотите чинити, и на его недругов хотите быти заодин. И государь, наш, господине, к вам добро свое и любовь хочет чинити. И ныне государь наш для вашей дружбы поминки свои к вам со мною послал. А вперед станете государю нашему дружити, и сь его недруги дело поделайте. И государь наш к вам тогды с любовь свою и свыше хочет держати, и поминки свои станет к вам посылати по-пригожу что у него лучит. А не наймует вас государь наш, дружбу ему делайте. А он к вам хочет любовь свою чинити и поминки [145] свои к вам пошлет по-пригожу». Да говорити Петру мырзам накрепко, чтобы великому князю правду учинили /л. 88 об./ на записи, и по тому б и правили.

А как Петр у мырз будет, и станут мырзы говорити глатко, и похотят дело великого князя делати ино велми добро, и Петру говорити мырзам чтоб ему ослободили послати к великому князю казаков великого князя, да и своего бы человека послали к великому князю. И ослободят, — послати Петру к великому князю, и своих людей пошлют. И с Петром посланы две станицы татар великого князя, и ему из станицы послати дву татаринов, которые с ним посланы, а осми у собя оставити. А с ними отписати к великому князю о всех тамошних делех подлинно, как мырзы дело великого князя хотят делать и гладок ли ему от них привет, и что их речи. Да и про Крым, и про Нагаи, и про Казань, и про Асторокань Петру отписати к великому князю о всем подлинно. А ему самому, будучи у мырз, также собе пытати о всех делех подлинно: про Крым и про Казань, и про Асторокань, и про все /л. 89/ про тамошные дела подлинно. А, поделав дела, отпустят мырзы самово Петра к великому князю, а у мырз ему оставити великого князя казаков станицу, которая станица на то послана. А молвити о тех казакех мырзам: «Государь наш послал к вам тех казаков, а велел им побыти у вас для вестей; каковы будут вести, и вы ко государю нашему теми казаки весть учините».

А и не доедет еще Петр до мырз, а каковы у них вести будут про Крым: нечто похотят крымские люди итти на великого князя украйны, и Петру тогды часа того к великому князю весть послати, чтоб князь велики от Петра однолично без вестей не был. /л. 89 об./

И того ж лета сентября 26 день приехали из Нагай к великому князю великого князя казаки: Меншик Янсубин с товарищы. А сказали великому князю, что Шыидяк князь послал к великому Князю гонца своего Синалея, а с ним идут гости с конми.

А се грамота с Меншиком: Государю великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии холоп твой Данилко Губин челом бьет. Послал, государь, к тобе, ко государю, князь гонцов: Янсубу [146] Бадракова племянника да Кара Дувана, февраля 26 день. И после тех, государь, гонцов пришел азстороканской посол Тонабай Дуван, марта 9 день. А в Азсторокань, государь, отъехали: Алач мырза да Колыват мырза, да Сююнч Алей мырза, да Сарый мырза Агишев сын, Айван мы/л. 90/рза Алачев сын. А всех, государь, сказывают, мырз их семьи — с тридцать и з женами. А князь, государь, всю весну и по ся места от них бережецся. А по братью, государь, многажды посылал, чтоб к нему на съезд приехали думати. А хочет, государь, итти под Асторокань. А из Саранчика, государь, все люди выбежали, блюдяся Агишевых детей. А от астароканцов пришла ему весть: майа 31 дня приходили два царевича астороканьские, да Агишевы дети — Саранчика воевати. Ино, государь, Саранчик пуст. И они, государь, за ними шли. И к Ших-Мамаю, государю, весть пришла: приходили азстороканьские царевичи и Агишевы дети. И Ших-Мамай, государь, за ними пошел. А Шыйдяк, государь, князь послал к Ших-Мамаю своих яртулов. И та, государь, весть еще не /л. 90 об./ бывала, что будет учинили. А из Бухары, государь, пришел Шиидяков посол, Шахманом зовут. А Бебей, государь, царь бухарьской, посла к Шиидяку не послал, а гостем, государь, его не велел купити ни луков, ни сабель и всякого железа. А бухарской, государь, Бибей царь и юргенские царевичи, казывают, ныне недрузи нагаем. А казаки, государь, сказывают, добре силны, а сказывают, государь, Тешкен воевали, и тешкенские царевичи, сказывают, с ними двожды бились, а казаки их побивали. И пришел, государь, к Шиидяку князю посол от Кестень горы салтана от Шамархат Бухар, а сватался, государь, Кестень гора царевич у Шиидяка 15 дочерь взять за собя. И тот, государь, посол сказывал дополна: «Де и берегитись, быти вас казаком воевати». И яз, государь, князю бил челом, чтоб меня к мурзам отпустил з грамотами. И он, государь, меня к мырзам не отпустил, а с Ших-Мамаем, государь, сьезд был апреля в 20 день на Яике. А Кошум, государь, мырза туто же /л. 91/ был. И яз, государь, ко князю там [147] посылал бити челом, чтобы мне велел к Ших-Мамаю х корнышу ехати. И он, государь, мне х корнышу ехати не велел. А отложили, государь, чтобы все мырзы сьехалися на их празник, июня в 12 день. А Мамай, государь, и все мырзы со князем злобятца. А того, государь, не ведаем — будут ли у него на съезде. А меня, государь, князь к мырзам не отпустит; за тем присылает, государь, ко мне Току Дувана, а не велит того мне сказывати, что от у мырз поминки поимал. И яз ему, государь, говорил: «Хотя ми казнену быти, а говорить ми по своего государя наказу». А Мамай, государь, присылал к нему Баисубу, поминков своих просити. И он, государь, не дал. И яз, государь, Собаку иным татаром велел Баисубе про поминки сказати, что князь велел. А меня, государь, князь велел в ту пору Токе беречи, чтобы яз з Байсубою не говорил. А грамоту, государь, Ших-Мамаеву, князь велел у меня /л. 91 об./ взяти, а те государь, грамоты у меня. А дело твое государево отложил, и мне повода не чинит, а ждет вести, что к тобе, ко государю, гонца послал. И доколе, государь, у него сьезд с мырзами будет. А Келмагмет, государь, и Урак, и иные мелкие мурзы, которые по Волге кочюют, сказывают: делают суды, а хотят за Волгу перевестись ратью против летовища, а идти по той стороне Волги под Астроракань. А сказывают, государь, доколе берутся как Асторахани поити до полна де и от Урака, да от Келмагметя людем и иным мелким мурзам быти на твоих государевых украинах, любо на мещерских, а любо на резанских. А что есми, государь, писал к тобе, ко государю, с Енбулатом да с Чюрашем Собаковым, что Шидяк послал посла своего к зятю своему к Сат Гирею царю Алчю. И он, государь, прибежал из Асторохани душою да телом, хане его не пропустили, а меня, государь, и после гонца многижды обыскивали грабить. А грамоту есми послал к тобе, ко государю, с Воротынского человеком /л. 92/ с Марком, июня 8 день. И после, государь, того, что есми писал к тобе, ко государю, со княже Ивановым человеком с Воротынского с Марком, и после того, государь, на их праздник на сьезд братья к нему не бывал [148] ни один. И яз, государь, к нему приехал х корнышу, о твоем государеве деле говорил после их празника, чтоб содиначилъся з братьею, да мне поводу чинил. И князь, государь, мне велел говорити Теке Довану: «Посылаю де и ко государю к товему гонца Ясенелея, а тобе, де и мне не отпустити доколе, де и от твоего государя гонец будет». А Кудояр, государь, к нему ж приехал. Князь ему опалу отдал. А у князя, государь, Кудояр как 16 был от тобя, государя, приехав, только есми его однова видел, как ко князю на празник приехал. И яз, государь, учал ему говорити: «Кудояр, говори ты князю, чтоб князь з братьею содиначился, на чем ты государю нашему шерть дал княжею душею, а мырзины люди — государей своих душею. И меня ныне князь г братье своей, к мырзам не отпустил. А что князь велики послал к мурзам по их прошенью, то князь поимал. А мне того сказывати не велет». И после того, государь, Кудояр /л. 92 об./ ко мне приехал, учал говорити княжую речь: «Князь де и мне велел тобе говорити: видишь де и сам со всех сторон послы ко мне идут, а никто де и мне так не смеецца, как государь твой, князь велики Иван». Прислал ко мне татарина своего Алиша, а хотел де и мне дать, что посла моего Барака грабили, и сорока человек, и полон мой, и поминки, что к Магмет Гирею царю послал, и шерть де и Алиш на том дал с моих рук, великого князя душею, что было то все князю прислати. И князь великий, государь твой, ко князю того ничего не прислал. И яз ему, государь, говорил по твоему государеву наказу, что ты, государь, писал с Алишем ко князю и к мырзам. И князь послал тобя ко государю к нашему, к великому князю, а писал о тех же о прежних делех, и ты говорил государю нашему княжую 17 речь 17, чтоб тем делом управу учинил. И государь наш о том велел с тобою говорити, что тем делом управу учинил. И государь наш о том велел с тобою говорити, что тем прежним делом быти непригоже. И ты, поговоря, да те прежние дела оставил, да и правду еси государю нашему на [149] том учинил княжою душею, а мур/л. 93/зины люди государей своих душею, что тем прежним делом дерть. А князю было и всем мырзам с нашым государем быти в крепкой дружбе. А о всем есми, государь, говорил о том по твоему государеву наказу. И Кудояр, государь, учал мне говорили: «Государь, де и твой, князь великий, ко князю и к мырзам с Алишем в грамотах того не писал, что прежним делом дерть. Алишу де и есми с очи на очи перед бояры говорил, что Алиш на том шерть дал великого князя душею, что было то великому князю, все то ко князю прислати. А Алишу де и того велели бояря зеперетися. А дал де я есми шерть на том, что над тобою силе и грабежу не быти. И князь, де и злобясь на великого князя, потому тебя ограбил». Да, браняся, государь, со мною ко князю поехал. Да того же, государь, дни, едучи ото князя к собе в улус, ко мне заехал. Учал говорить: «Яз де и служу великому князю прямо, давеча де и есми тобе говорил, князь ми велел тобе говорити: вся де и неправда во князе, а шерть /л. 93 об./ де и если дал княжою душею по его наказу. И князю де и есми говорил. А Ших-Мамай, государь, воротился, азтораканьским царевичем и Агишевым детем не учинили ничево. А с Техкини, государь, ко князю и к мурзам посол пришел, чтобы князь и мырзы пошли на казаки 18. А Тешкени, государь, от казак, сказывают, добре нужно. Чают, государь, на сем лете или на зиме ее возмут. А потому, государь, казаки, сказывают, на Нагаи не идут, что Тешкен воюют. И как, государь, князь учал Ясенелея к тобе, ко государю, отпущати, велел мне у собя быти у корныша и ко мне, государь, прислал Бузуку молну да Току Дувана. А велел ми, государь, говорити: «Посылаю де и с тем гоньца к твоему ж государю, чтобы де и мой Бараков грабеж отдал, на чем его татарин Алиш шерть дал. /л. 94/ А отъехали де и от нас братья наша: Алач мурза да Колыват мурза, и иные мурзы Агишевы семьи, к нашему недругу к астороканьскому царю. А здесе у нас осталося Агишевы ж семьи девять мурз: Еувсем мурза да Бииманак мурза з братьею. И только де и государь [150] твой, князь велики, отдаст мою казну, что Барака грабили, и яз де и с ним по тому ж хочю быть, как с отцом с его, с великим князем Василием, и тобя де и отпущу, и посла своего, и тех мурз, Еувсеима з братьею, пошлю с вами к великому князю. И ты де и то пиши к государю к своему». И яз, государь, им говорил по твоему государеву наказу, что прежним делом дерть, на чем тобе, государю нашему, Шиидяков посол Кудояр и мурзины люди правду учинили государей своих душею. А Овсеим мурзе з братьею /л. 94 об./ вели мне, князь, писати к великому князю. И яз то к своему государю напишу, то государь мой ведает. И Бузюка мне, государь, говорил: «Алиш де и на том князю шерть дал, что Бараков грабеж весь отдать. И князь де и тому дерти не учинил. А Кудояру де и как тому дерть учинити? И князю де и сказывал Кудояр, что дерти тому не учинил и шерти на том не давывал. И князь де и его хочет с тобою поставити с очи на очи». Да говорил есми, государь, Бузуке молне да Токе Дувану, чтоб князю помянули, чтоб мне велел с собою ехати. А князь, государь, сказывают, наряжаетца на Астаракань, и кош того дни отпустил, июля 1 день. А о ординцев есми твоих государевых и о своих людех велел доложити, чтобы мне ослободнил их отпустити к тобе, ко государю. И Бузюка, государь, говорил /л. 95/ княжую речь: «Князь де и тобе с собою ехать не велел. А велел де и тобе говорити, что де и ко мне посылаешь о людех, а того де и ты на собою не знаешь ли, что ты у меня и сам изыман. А велел де и тобе отпустити дву татаринов, да из пяти ординцов в одного человека, а из с твоих из семи дву человек. А Ших-Мамай, государь, мурза перевезъся со всем своим кочем на сю сторону Яика. А Яиком, государь, не осталось никово. А Мамай мурза и Юсуф мурза кочюют близко Казани на летовище. А к Юсуф, государь, ис Казани дочь присылала, Яналеева царици, сказывают, государь, Яналей царь ее не любит. И Юсуф, государь, сказывают, послал х казанским князем, чтобы Яналия царя с Казани сослали, а дочерь его ему отдали. А князь, государь, в Казань послал посла своего Борака /л. 95 об./ июня 13. А с [151] ним, государь, гости бухарские и нагайские многие пошли в Казань.

А Ших-Мамай, государь, со князем, сказывают, оманываются, а великая межи их недружба, сказывают. А кое, государь, было кочевище кочевать княжой орде и княжому улусу, то, государь, Ших-Мамай да Исмаил все вытравил. А князь, государь, со всем кочевищем 19 с летовища воротился июля 15.

А Мамай, государь, мурза и все мурзы со князем злобятца, и дети, государь, княжие. И что есть у князя карачев сильных улусов, те, государь, все князя покинули — от весны со князем и по ся места слобяся ходят. А князь, государь, сее весны из Орды выехал, сказал, государь, что пошел на Астаракань, /л. 96/ апреля 14. И яз, государь, ему бил челом, чтоб меня с собою взял. И он, государь, мне с собою ехати не велел, а по муръзы, государь, по все и по свои карачи и многижды, сказывают, посылал. Ино, государь, мурзы к нему не сьехалися, и люди его к нему не бывали. И приехал, государь, к собе в Орду мая 16. А сказал, государь, что идет на Астарахань. А он, государь, берегся от астараханцев и от Агишевых детей. А что есми писал к тобе, ко государю, про Бахтеярова племянника, что был у Токи князя, отдал его старому государю Кошумову человеку. А Кошум, государь, ко мне присылал своего человека спрашивать з Буисубою с Мамаевым человеком вместе: есть ли от великого князя х Кошуму грамота и поминки. /л. 96 об./ И яз ему, государь, говорил: «От государя моего, от великого князя со мною х Кошуму грамоты и поминков, и речей, нет. Потому, государь, наш присылал казака своего Алиша. А писал ко князю и к мырзам, чтобы князь и все мурзы были с нашим государем, с великим князем с Иваном, в крепкой дружбе и правде, по тому ж, как были с отцом сь его, с великим князем Васильем. И князь, и мурзы к великому князю посылали послов своих и грамоты посылали. И Кошум к нашему государю посла своего не послал. А Кошумов, государь, человек с Токою з Дуваном говорил: «X Кошуму де и грамоту от [152] великого князя привезли. А та де и грамота писана к Ших-Мамаю, а поминки де и от великого князя /л. 97/ х Кошуму не дошли». И Тока, государь, говорил Кошумову человеку: «Которая де и грамота была послана Кошуму от великого князя, и тое грамоту отвезли к Ших-Мамаю. А поминки, де и Алишь сказывал, х Кошуму от великого князя, послан рыбей зуб. А того де и не ведаю, Алишь его с собою повез или здесе кому отдал». А князь, государь, выехал из улусов, сказывает, на Асторохань июля 17 день. А гонца было, государь, своего князю Ясенелея отпустити к тобе, ко государю, того же дни. И передо княжим, государь, выездом в ночи той твой казак Енбулат ко князю з грамотами и ко мне приехал. И князь, государь, ево не допустя до меня, велел обыскати. И что, государь, к князю послано и твое жалованье к тобе, то, государь, князь велел поимати. А Янбулат, государь, сказывал, что твое жа/л. 97 об./лованье х Токе Дувану послано по твоему государеву наказу. А Теке, есми, государь, говорил твои государевы речи по твоему государеву наказу. И Тека ми, государь, говорил: «Меня де и великого князя жалованье дошло. Яз де и покаместа жив буду, по та места своему государю, великому князю, служыти хочю». И х корнышу ми, государь, князь велел ехати. И яз, государь, ко князю приехал и Янбулату, государь, велел от тобя, от государя, князю поклон правити и грамоту подати по твоему государеву наказу. И князь, государь, вычетшы твою государеву грамоту, да Ясаналея, государь, отставил, а мне, государь, велел говорити Токе Дувану: «Ты де и поеди к собе в стан, яз де и по братью часа того пошлю». А по Кудояра, государь, послал грамоту. /л. 98/ А велел быти к собе часа того, и мне, государь, велел говорити: «Как де и братья ко мне сьедутца, и Кудояр у меня будет, и яз де и по тобя пришлю и тобя де и часа того отпущу к великому князю, и своего посла с тобою отпущу». А того ми, государь, не учинил ведома: с чем меня отпустити и посла своего к тобе, к государю, послати. И корм ми, государь, приказал: едучи, давати. А после, государь, тех гонцов, как посылал к тобе, ко государю, Енсубу да Кара Дувана, хто, государь, людей моих ни [153] убыл, и хто, государь, у них что не отъимет; и украли, государь, у меня наружно после их два коня. А от князя, государь, мне и по ся места оборони и управы ни в чем нет. А сказывают, государь, здесе, что князь выехал на Астарохонь, славы деля. А посрочил де и, /л. 98 об./ государь, сьехатся з братьею на Чагане. Тут, государь, им, сказывают, отпущать после астароханьского, а с ним посла своего послати к астараханьскому царю, с тем похочет с ними астараханьский царь в дружбе быти, как было преж сего? И он бы Алача Агишева брата и Агишевых детей и всех мурз, кои в Асторохонь отъехали, им отдал. А не отдаст, и он бы их со князем и мурзами помирил, чтобы Агишевы дети и мурзы из Асторохани опять к ним приехали. А не похотят мурзы с ними помиритися, опять к ним не приедут и астараханьский царь их у собя не держал. А не отдашь де и их нам, или с нами их не помиришь, а станешь их у собя держати, и яз де и со всеми мурзами иду на тобя — любо де и /л. 99/ тобя и с Астораханью возьмем, а любо — де и сами все под Астораханью помрем. А астороханьский, государь, царь с Алачем и с Агишевыми детьми шертию крепко, сказывают, укрепились, и в Крым, государь, сказывают, дву мырз из Асторохани послали Агишевых детей. А того, государь, не ведаем, о чем у них ссылка. Говорят, государь, только де и не помирится астараханьский царь с Нагаи, ино, государь, нагаем — князю и всем мурзам — сказывают итти под Асторохань в осень со всем кочем, как Волга станет. А молва, государь, здесе межи людьми: только де и не помирится с Астораханью или ее не возьмут, ино де и князю, и мурзам добре нужно будет где им зимовать, со все де и стороны недрузи нагаем. А астараханьской, государь, /л. 99 об./ посол Танабай Дуван многижды со мною говаривал. Сказывает, государь, что азтораханьский царь с великим князем хочет жыти дружно.

А Келмагмед, государь, и Урак, и Уразлы мырза скочевали с летовища, сказывают, вниз по Волге. А стоят, государь, сказывают, нынеча на Аккаши против переволоки. А сказывают, государь, дополна быть казаком на твоих государевых украйнах, на мещерских или на резанских. А [154] отпустил есми к тобе, ко государю, з грамотою твоих государевых казаков Козомбелдея да Беляка с кош Яик, июля в 23 день. И после, государь, Козомбелдея да Беляка, августа в 1 день.

И пришел ис Казани Шиидяков посол Барак, а с ним казанский посол, Магметем зовут. А сказывают, государь, межи Шиидяка князя и мурз с казанским царем ссылка была о дружбе — как было преж сего, чтоб меж /л. 100/ их послы ходили и гости с торгом. А посла, государь, твоего государева в Казани Федора Беззубцова, сказывают, не стало своею смертью.

Да приехал, государь, от князя Ясенелеи в Орду, августа в пятый день. И говорил ми, государь, Алач да Тока Дуванов: «Князь де и отпустил гонцом Ясаналея к великому князю, Баракова грабежу и полону просити, а велел тобе писати к великому князю, по тому же как преж сего Ясаналеа хотел отпустити». А говорил ми, государь, в тай Тока Дуван: «Князь де и хотел тобя отпустити, как Кудояр приедет. И Ясаналеи князю бил челом: хотел еси меня послати гонцом. Яз де и нарядился, и ты меня отставил и только де и меня не отпустишь, и яз де и от тобя еду прочь со всею семьею. Пошли де и меня гонцом к великому князю, яз де и тобе Бараков грабеж и полон возьму, только де и /л. 100 об./ не спешы за мною посла и гонца посылать. А коли бы де и тобя князь велики не блюлься, ино де и гости твои на Москве грабили и, идучи, на украйне воевали. А князь велики де и их не унял и посла твоего Кудояра и мурзиных послов отпустил, чтоб де и Ясаналея князь велики не отпустил и Баракова полону не давал. И князь де и, чаю, то откинет, любо де и тобя отпустит, а любо де и иного гонца пошлет, а того не станет просити. И ты де и то напишы к великому князю».

А говорят, государь, здесь сказывают князю карачеи и веремянники, чтоб то князь Бараков грабеж откинул. А только, государь, сказывают: князю говорят Алач да Бузюка молна, чтобы просил Баракова грабежу, потому что, сказывают, в Баракове /л. 101/ грабежу их рухлядь пропала.

А князь, государь, сказывают, стоит на Яике на перевозе на исувеке против Кошуна. А мурзы, [155] государь, к нему, сказывают, не бывал ни один и по ся места. Государь, мурзы ходят со князем злобясь, а астараханьской, государь, поход отложили, государь, сказывают, до зимы. И посла астараханьского не отпустили. И Кошум, государь, мурза и Момай мурза, и Юсуф мырза, и княжие дети с летовища, сказывают, воротилися на зимоще. А Ших-Мамай, государь, мырза переехал за Яик, сказывают, детей отпущает к Асай мырзе, да Кан мурзу Туру воевать. А Орда, государь, Ших-Мамаева на сеи стороне Яика. А улусы, государь, княжие и Ших-Мамаевы, и иных мурз, многие перевезлися на ту сторону Яика, а кочюют, государь, оба пол Яика. А с Яса/л. 101 об./нелеем, государь, послал есми к тобе, ко государю, твоих казаков: Менышово да Акиша Середнаго Тарлыка, августа 6 день. А о Енбулате есми, государь, говорил по твоему государеву наказу, чтоб его князь отпустил к тобе, ко государю. И князь, государь, его не отпустил. А с Ясаналеем его отпустити не велел же. Да князь, государь, велел мне к тобе, ко государю, писать, чтоб де и велел князь великий седло мне зделать, что у меня Алиш взял, да велел прислать ко мне. Да Ясаналеи, государь, мне здесь говорил: «Князь де и меня посылает к великому князю, возьмет ли де и не возьмет ли князь велики Еувсеима да Бииманака Агишевых племянников, чтоб де и меня князь велики на Москве не держал, и князь тобя отпустит».

А те, государь, мурзы кочюют у Ших-Мамая в у/л. 102/лусе, а на князя, государь, они не глядят. А другово, государь, в то его государева ординца отпустил Тока без княжево ведома, а трех, государь, ординцов и мне своих людей, не поволил же отпустити иных.

И сентября 24 день нагайской гонец Синалей на Москву приехал. И князь велики велел их поставить на нагайском дворе.

И октября 3 день велел князь велики нагайским гоньцом быти на дворе. И Синалей, пришед к великому князю, от Шиидяка князя великому князю правил челобитье. А княжие люди от своих князей великому князю челобитье правили, /л. 102 об./ да подали грамоты. [156]

А се грамоты к великому князю от нагайских князей.

Шиидякова княжая:

Силы находца Сеид Ахматово княжое слово: Ивану поклон. Много городов у собя сказываешь, ино у кого городов много, тот таки ли з други и з братьею разлучаетца. И ныне меня собе другом и братом шертным назовешь, и что взяли з Бараком на двесте тысяч алтын кун, и ты то пришли. Дед твой Калита Иван двунадцати чиновьником ис калиты деньги горьстью емлючю посылал. И опосле того дяде нашему Темирю князю сорок тысяч алтын денег давывали. А нашим толды отцем еще юрт ся не достал. /л. 103/ А ныне, слава Богу, тот юрт у нас, и ты нас не кори, а с нами прямым другом буди. А дружбе знамя то: пришли нам две шубы собольи, девять шуб хрептовых бельих, две шубы горностайны, две шубы куньи, две шубы лисьи, девять поставов сукна, да пансырь крепок с ыным полным доспехом, да с серебром; да з золотом седло и узду, да три шапки черны, да триста тысяч гвоздей, да девять шуб бельих черевьих, да розных цветов красок, да олифы. Ямъгурчиевы дети бежали, и яз половину их поимал, и ты не молви так, что бежали. И похочешь, и мы к тобе пошлем. Да не молвил бы еси того, чтобы те прошенья, которых у тобя ныне просим, з большим с своим послом пошлешь, /л. 103 об./ чтоб еси то к нам и с Сеналием прислал. А боярина твоего день пять, шесть, десять подержав, отпущу. Да чтобы еси наших базарцов Бешима да Ишмагметя наделя, к нам отпустил, а послы наши их видели. Что тобе убыток, что дву человек отпустити, пять ден подержав, да и Сеналия к ним бы еси отпустил. Да у и Сеналия семънатцать конев пропало, и ты бы то ему велел заплатити. Молвя, грамоту послал есми, да нашего полоняника Баинака выкупили, были у Бичюры в Мещере, а дали на нем конь чюбар, и оне конь взяли и полоняника отняли.

А се на другой стороне у грамоты писано:

От Бучюк Афыза, от Алачя, от Теки /л. 104/ Карпову поклон. Толко юрту добра похочешь, и ты к нам поклон прикажи. [157]

А се грамоты к великому князю от Хош-Магмет мирзы:

От Хош-Магмет мирзы великому князю 20 Василью Ивановичу 20 из дальние земли ближнею мыслью поклон молвя. Слово наше то: с предним отшедшим, с Иваном князем, нам рота и правда была. И он ту роту сам порушил. Которые с послом нашим были гости, они 21 их до смерти побили и куны их поимали. И мы того деля, годы и три, и четыре ни послов своих к тобе не посылывали, ни гостей не отпущивали. И ныне сею дорогою с твоим послом, з боярином, брат наш старший князь своего человека Исенялия послал. И мы своего человека /л. 104 об./ Чалыка послали. Всякой же год четыре тысячи человек двенатцать мирз с братьею с своею меньшею Баубеком почел посылал есми. И против того учнешь речь ставити, и против речи речь добудешь, ино бы нам те дела и тобе, и мне подернити. И взмолвишь, чтоб впрок меж нами добро было, ино мы добра не бегаем. Възмолвишь жо, что из мысли у тебя тот гнев не выидети любовь бы меж нас не была. Ино ведь яз одново паробка послал к тобе. А послал есми его орекшиеся, мало ли таких дел межу землями случаетца. Похочешь жо старые нашие дружбы, которая с отцем с твоим у нас была, поновити, и яз за Ших-Мамай мирзу и за Мамай мирзу, и за Юсуф мирзу, и за Исмаил мирзу имус /л. 105/ и всех братии своеи, и детей минять на собя возьму. А и брат наш, старейшей князь и Ших-Мамай мирза в головах, всех своих братьи меньшей и детей также минять возьмут. И похочешь то, во чтоб меж земель гостин — аргыш ходил, и добро бы было, възмолвишь. И ты б то дело в даль не откладывал: доброво боярина, прикошевав с своею правдою, и посла бы еси нашего отпустил. И мы б всех добрых своих людей, прикошевав с своею правдою, к тобе отпустили. А которой твой боярин к нам придет, и мы его не задержим — наша правда то. А уж мы с своею братьею и з детми своих казаков на вашу украйну не отпустим. И как наша правда будет, и ты б и своих [158] казаков мещерских не отпущал. Правде твоей знамя то. А коли меж землями /л. 105 об./ правды не будет, дети не отстанут, и межу землями покою и добру не бывати, так бы еси ведал. Молвя, с легким поминком, с тяжелым поклоном слугу своего Боубека послал есми. Молвя, грамоту написал есми. На всяков же год, коли у нас кони отгонили, толды у меня убили трубника, да и трубу взяли. И ты бы ныне прислал мне трубу, да как мне пригоже воздети пансырь каков, да с круживом шубу горнастаину прислал бы еси.

А на другой стороне написано:

Сею дорогою, что боярина к тобе не отпустити, и ты б про то не гневался. В малых днех и с Исеналием /л. 106/ как Баубек у нас будет, и мы нечто некоторое дав, да часа их к тобе отпустим. Перед снегом у тобя будут.

И как гости изторговали, и князь велики их отпустити велел.

А в те поры, октября 7, приехал из Нагай великого князя казак Янбулат с товарыщи. А сказал великому князю, что Шиидяк князь и иные мырзы великаго князя посла Данила Губина к великому князю отпустили. А с ними вместе послал Шиидяк князь и иные мырзы к великому князю своих послов: Кудояра князя, с товарыщи. /л. 106 об./

И князь велики Синалея з гостьми не отпустил, а велел ему ждати Кудояра.

А се грамота из Нагаи от Данила с Янбулатом:

Государю великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии холоп твой Данилко Губин челом бьет. Писал есми к тобе, ко государю, с Макарком с полоняником со княж Ивановым человеком Воротынского июня восмый день. И после того, государь, отпустил есми к тобе, к государю, июля 23 день твоих государевых казаков Козем Бердея, да Беляка. И после того, государь, послал к тобе, ко государю, Шыйдяк князь гонца своего Ясенелея, августа в шестой день. /л. 107/ А со Ясенелеем есми отпустил к тобе, ко государю, своих государевых казаков Меншова да Окиша. А с ними есми к тобе, ко государю, писал о всем подлинно о нагайских и после, государь, Ясенелея приехали есмя ко князю августа десятой день. А князь стоит на Яике ниже янсувека. И приехал, [159] государь, ко князю Исмаил мырза, и яз, государь, у корнюша у Исмаил 22 был, и твои государевы речи и о полону говорил по твоему государеву наказу. Исмаил мырза, государь, выслушав речи, учал мне говорити: «Яз де и с великим князем хочю быти в дружбе, чтобы де и князь велики касымовъских унял. А мы бы своих яртоулов уняли. А нынеча, де и с которыми речми, князь тобя отпущает и Ших-Мамай мырза. А яз де и тобя с теми же речми отпущаю». И после того, /л. 107 об./ государь, приехал ко князю Кудояр, августа 17 день. А того дни, государь, отпустил князь астороханьского посла Танобая и своего посла Байгадыяр мангита с теми речми, что есми писал к тобе, ко государю, наперед сего с твоими государевыми казаки: с Козем Бердеем да с Меньшим. И после того, государь, августа двадесять пятой день на Яике, повыше Инлеря, Шыйдяк князь учал к тобе, ко государю, посла своего Кудояра посылати и меня отпущати. И велел мне, государь, быти у собя у корнюша, и учал мне, государь, говорити: «Посылаю де и яз к великому князю посла своего Кудояра, и ты скажи великому князю, чтобы моему послу Кудояру не велел колпака сымати. А ты колпака не сымай жо. А котораго и впередь князь великий ко мне посла /л. 108/ пришлет, и яз не велю же ему колпака сымати». Да велел, государь, мне говорити Алачю да Козмагметю. А Кудояр, государь, туто же: «Посылает Шыйдяк князь к великому князю посла своего Кудояра и тобя отпущает, чтобы князь велики велел сыскати Бараков грабеж и сорока человек, и поминки бы прислал ко князю, что посылал к Магмет-Кирею царю». И яз, государь, учал говорити по твоему государеву наказу, что тем прежним делом дерть, и правду на том учинил княжой посол Кудояр князжею душею, а мирзины люди государей своих душею, что прежним делом дерть. И Алачь, государь, учал говорити Кудояру: «Ты Кудояр дерть чинил лы не по княжому наказу, а Алишь де и на том шерть дал великого князя душею, что было Бараков грабеж /л. 108 об./ и сорока человек отдати, и поминки, что к Магмет-Кирею царю послал, тот [160] было ко князю прислати». И Кудояр, государь, говориты учал: «Яз тому дерти не чинивал и шерти на том не давал. А дал де и есми шерть на одном на том, что было над боярином грабежу не быти. А Алишу бояре того велели запрется». И яз, государь, по твоему государеву наказу с Кудояром о том в спор говорил, что Кудояр всем тем делом дерть учинил и шерть на том дал княжоу душею. А мурзины люди — государей своих 23 душею. «И ты, Кудояр, говори князю, чтоб князь передо мною правду учинил, что князю и всем мырзам с государем с моим, с великим князем, быти в крепкой дружбе — другу его быти другом, а недругу недругом. А на всех недругов быть с нашим государем, с великим князем, заодин. И правду /л. 109/ еси учинил на том государю нашему великому князю, княжоу душею». И Алачь, государь, и Козмагмед, и Кудояр ко князю поехали. Да говоря, государь, со князем, приехали ко мне: «Князь тобя отпущает, и Кудояра посылает Баракова грабежу просить и сорока человек, и поминков, что к Магмед Кирею царю посылал. А не отдадут Баракова грабежу и сорока человек, и поминков не пришлет, что к Магмед Кирею царю посылал, и князь велел Кудояру шерть здать». И яз, государь, учал ему говорити: «Государь наш не блюдяся дружитца с крымским царем и с Шиидяком князем, а отпустит меня князь отселя без дела, и государь наш Кудояра ни с чем отпустит». И они, государь, учали говорить: «Не сильно тобе князю велеть правда учинить, только тобе княжих и речей». И проводившы, государь, князя, приехал, государь, ко мне Кудояр да Тока Дуван и учали мне /л. 109 об./ от князя говорить: «Князь к тебе пришлет Току Дувана, да Алача, да Кождовлетя, да Козмагметя. А хочет велеть великому князю правда учинить на том, на чем Кудояр великому князю княжею душею шерть дал». И ждали есмя, государь, их с Кудояром день весь. И на ранье, государь, Кудояр ездил ко князю. И приехавши, государь, Кудояр учал мне говорили: «Князь нам велел ехати, а то дело не ссталося». И как есмя с Кудояром приехали от князя, и на [161] третей день приехали есмя в Ших-Мамаев улус. А Ших-Мамай, государь, до нашего приезду за Яик перевезся. А улусы, государь, его возятца, а иные к Яику едут. И яз, государь, учал Кудояру говорити, чтоб со мною к Ших-Мамаю ехал. И Кудояр, государь, учал 24 мне говорить: «К Ших-Мамаю мне ити не мочно — мурза за Яиком. И поехать /л. 110/ мне мурзы искати, за которы люди со мною, те хотят все воротитца». А к Ших-Мамаю, государь, не поехал, а поехал, государь, в Кошумов улус. Тут деи у меня посрочено со всеми послы сьехатся. И приехали, есмя, государь, х Кошуму, а Кошум, государь, пошел со всем с своим кочем за Яик, а мне, государь, велел к собе х корнышу ехати. И яз, государь, к нему х корнышу приехал, и Кошум, государь, учал мне говорити: «Посылаю деи к великому князю тобою посла своего. А хочю деи быть с великим князем в дружбе по тому ж, как есми был с отцем сь его, великим князем Васильем, чтоб деи князь велики касимовских унял, а мы деи уимем своих яртоулов. А сего деи лета касимовские взяли у меня человека, и князь велики бы деи велел моего человека доискатся, да отдать моему послу. И перед нами, государь, Кошум за Яик перевезся, пониже Астая, со всем с своим кочем». И тут, государь, нас наехал /л. 110 об./ Ших-Мамаев посол, и прикочевал, государь, тут Тутин мурзы улус, княжово сына. Те, государь, ночи нагонивши стады украли у меня пятеро лошадей, да Кудояровы с ними два коня, и дятька, государь, сказывают, Тутин татя изымал. И Кудояровы, государь, кони, сказывают, поплатили и за мои, государь, кони, сказывают, Кудояр у них поимал. А мне, государь, Кудояр того не сказал, и приехал, государь, солтан и мурза, да меня велел обыскати и что, государь, было рухляди — то велел пограбити. И на ранье, государь, того приехал ко мне Кавандык мырза, да велел меня обыскать, ни рубашек, государь, моих, ни у людей япанеч не оставил ничего, все велел пограбить. А Мамай, государь, и Юсуф мырза, сказывают, вверху полезли за Яик. И яз, государь, Кудояру говорил, чтоб со мною ехал к Мамай мырзе и к Юсуф [162] мырзе. Грамота Мамаева и Юсуфова /л. 111/ у меня и речи великого князя у меня 25 к ним 25 есть. И Кудояр, государь, говорил: «Мамай де и Исуф далече в верху, и ведома про них нет, где им лести Яик, нам деи их доити не мочно». А все, государь, мурзы и дети княжие, и улусы, покочевали за Яик. А Келмагмед, государь, и Урак, и Уразлы мурза, сказывают, на низу кочюют, блиско Астарокани. А грамоты, государь, Момаевы и Юсофа у меня, князь их не взял. А присылал, государь, ко мне князь Доку Дувана, чтоб Мамаева грамота розпечатати. Да Бузюке молне велел с нее грамоту к Мамаю иную написати, чтоб Мамай про поминки не ведал, что у него князь поминки поимал; что, государь, ты к Мамаю послал по его прошенью и в тай. А Ших-Мамаю, государь, и Мамаю про поминки подлинно ведо, что у них поминки князь поимал. /л. 111 об./ А послы, Государь, к тобе, ко государю, идут: княжой посол Кудояр, Ших-Мамаева посол Бабис Азеков сын Дуван сказывается, Кушумов посол Карачя Канбаров сын сказываетца, Канлы — царицин посол матери княжой Асмагмед, Тутин мурзин посол Еуш. Только, государь, мне введоме послов, а иные, государь, Кудояр послы учинил, а мырзы того и не ведают, которые, государь, ардобозараци иные люди пошли к тобе, ко государю, с торгом и полону искати: Исак мурзы посол Заикба, Исмоилов посол Зипар, Шиидяковой царицы большой — Иваш-ардобазарец, а от середней от Шиидяковы ж жены — Бехчюра-ардабазарец, а от третей жены — Иштовлет, от Ших-Мамаевы от большой жены от Булдурханы — Ишим, от Русак мырза — Бекеи, от Врузы мырзы от Русакова брата — Бевеш, /л. 112/ от Урак мурзы — Талнугузя, от Салтан Ахмат мурзы — Тинчюра, Касай мурзы Ших-Мамай сына — Зеилев, Салтанай мырзы — Сюундюк, Бутак мурзы — Шовалей, от Кани мурзы Шых-Момаева сына — Кошум, от Сюунзюк мурзы — Идилбай, от Кувандык мурзы — Тарыбердей, от Сламгазы мурзы — Зындеен, Бутак мырзы — Рас, Аридар мурзы — Ябачь, Салей мурзы — Енураз, Беляк мурзы — Еманчюра, Ефаркур мурзы — Исенгилдей, [163] Бораш мурзы — Алгалбелдей, Муратки мурзы Тучина сына — Таарыберги, от княжего карачея от Чюнгура — Ибаваш сын его, от Бузюк моны 26 — Байгазя, от Теси Дувана — Казанчей, от Кождовлета — Паиршукур, от Токи Дувана — Шурманале-ардабазарец. И приехали есмя, государь, от Яика отстая, сентября 8 день. А Волгу, есмя, государь, перевезли сентября 17 день ниж Казацких тор. И на 27 ранье, государь, к нам приплыли в трех струхзех ваташщикы /л. 112 об./ Нижнова города: Ивашко Кашин да Федко черемещиком, да Богданко полоняник — серебряной мастер. И всех их тринатцать человек. А сказывает, государь, Богданко, что в Казани Яналея царя убили и на Казань взяли царя ис Крыму — Сафакирея. И при Сафакирее цари, сказывает, был в Казани два дни, как Сафакирей в Казань приехал. А к нам, государь, сказывает, из Казани приплыл на шестой день. А те, государь, Ивашко да Федко, сказывают, к нам прибежали переграблены, а товарыщев их переимали. И яз, государь, их с собою проважю до твоей государевой украины. А Богданка, есми, государь, послал к тобе, ко государю, с твоими государевыми казаки, сь Енбулатом да з Булаем, сверх Камышлея, сентября 29 день. А послы, государь, сказывают, иные, Кудояр наряжал, поговоря межи собя, как есми учал отпущати к тобе, ко государю. А Ших-Мома/л. 113/евои жены да Ших-Мамаевых детей, Касай мырзы да Кань мырзы, послы, сказывают, их люди, а всех, государь, нагайских послов и что с ними людей — с шестьдесят человек, а лошадей с ними, сказывают, с пять сот.

И октября 24 день Данило на Москву приехал. А сказал великому князю, что нагайские послы Кудояр на Москву приехал.

И князь великий послал к ним встречю на Всполье, а велел их встретити на Переславской дорозе за посады, в ясельничего место Ивана Тургенева. А велел им молвити:

«Государь наш, князь великий Иван Васильевич всеа Русии велел нам поклонитись. [164]

Государь наш, князь великий, велел вас вопросить, поздорову ли есте дорогою ехали. /л. 113 об./

Государь наш, князь великий, велел нам вас на подворье проводити и поставити их на нагайском дворе». И поставил их Иван на нагайских дворех.

И ноября 23 день, велел князь великий нагайским послом Кудояру с князю с товарыщи быти на дворе. И как пошел к великому князю, и князь великий велел встретить в сенех перед брусеною избою Федору Иванову сыну Карпову. И вшел с ним Федор к великому князю. И Кудояр, пришед к великому князю, от Шиидяка князя правил великому князю поклон да подал грамоту. А мырзины люди подали грамоты ж.

И князь великий звал их карашеватися и велел им сести, и велел им сказати еству и мед на подворье, и отпустил их на подворье.

А се грамоты от Шиидяка и от мурз.

Бог богатый и щедрый всех изобилуя. /л. 114/

Большево в князех Сид Ахматово княжое слово: Ивану князю поклон. После ведомо чиним. Мы с отцем с твоим ротные и перемирные, и послом ходячея чад есмя были 28, и Волги перелезли есмя. И для своей правды Бозумава сына Абаммислюма послали есмя. А после того и Сеналиа есмя послал. А до вашего есмя ни до одного куряти не доткнулись. А во отца твоего лета, и в тои, как еси государем учинился, на всякой год ваши казаки до десяти тысяч лошадей, приходячи, емлют у нас. И тово деля братья наша молотчая и дети нашы, приходечи, на вашу украйны воюют, и та меня вина не касаетца. И ныне из нашие казны, что вышло, которые лошади з Барак Багатырем, и взяли у них ваши казаки на двесте тысечь алтын кун, да еще опрочь того у сорока человек /л. 114 об./ на сто тысеч алтын моих кун взяли, и ты бы то поотдавал, только похочешь с нами в дружбе да в братьстве быти. Да всем царем казну свою даешь, и нам бы еси ныне сею дорогою дал девять горнастаиных шуб, девять собольих шуб, девять шуб куньих, деветь шуб хрептовых бельих, деветь шуб бельих черевьих, деветь паньсырев, да деветь шеломов, да девять тягиляев, да девять шапок [165] черных, да девять шуб лисьих, да деветь сукон ипъских, да девять поставов сукна, да девять тысеч гвоздей, да деветь седл и с уздами, да ковш золот, да два ковша серебрены. Да то бы еси все сполна прислал — дружба то. Взмолъвишь жо, что нет, и ты б нам роты нашея поступилъся. /л. 115/ Да послу нашему Кудояру в головах и всем нашим людем не вели собе челом ударити. Да говоришь деи так, что рекшы ме всему дерть учинили, ино куны наши. А мы им дерти не учинивали. И ты, чьим кунам дерт чинишь, Феодор Карпов да казначей, четыре деи вас человеки. И вы двема землями порухи не хотели бы естя. А только похотите, и мы с Астараханью помирились. А у Бога просим правда познатью всего лутчи. Да ордобозарцев наших, з Бешимом, Хош Магмед в головах, всех тех полону моего десять человек. И ты б их мне отдал, да детей бы еси моих и братью мою гораздо чтил. А чего есми посылал у тобя просити и с Сень Алием, то бы еси с Сень Алием и прислал. А чево есми посылал у тобя с Кудояром князем просити, то бы еси с Кудояром князем и прислал. Дружбе знамя то. /л. 115 об./ А Кудояра бы еси, боле десяти и пятинатцати день не задержав, к нам отпустил. Да прислал бы ми еси трубу да три кречаты. Молвя, с нишаном грамоту послал есми. Лет девятьсот четыре десять третьяго, в начале июля месяца. Великой Дуван Тока великому князю поминок, да поклоны от него. Да Алишь князь взял у меня седло да узду.

А се грамота от Кошум мырзы:

От Хош Магмет мирзы веса Русии государю князю Ивану много-много поклон. После слово то: и до смерти до великого князя Ивановы, опричь есми ему, иных людей друг был, и любовь межи нами была. А Федор Карпов гораздо то помнит видев, остался. И ныне меж нами добру, /л. 116/ как впередь быти. И добра нам хочет Федор Карпов в головах. После отца твоего тетося остали, и тем всем от меня поклон. Молвя, слово то. И ты бы с нами вперед добро чинил, и послы бы и гости меж нами ходили, и възмолвишь; чтоб меж нами добро было. И ты учнешь посылати к брату к нашему к старейшему, к Ших-Мамай мырзе, своего человека, и ты б к нему молодца прикошевав [166] и ко мне прислал. Ино то отца своего правду доведешь. И что будет мочно, сколько от нас добру ся сстати, и мы так учиним. И коли кто двема землям добра хочет, ино ертоулов и татей уняти надобет. И ныне все лихо покинув, межи бы нас послы и гостины — аргишы ходили. Молвя, посла послали есмя, и с ними придет к нам ваш боярин. И мы о роте и о правде князю и мирзам гораздо печаловатися станет. Молвя, доброво Ичку паробка /л. 116 об./ своего карачя з грамотою послал есми, да Федор Карпов в головах. И тем, которые после великого князя осталися, слово то: Друга моего, покойника великого князя, которой вздевал на 29 собя29 пансырь, князь велики золоченой пансырь, да и золоченое седло, да и узду прислал бы. Дружбе знамя то.

А се грамота от Ших-Мамай мирзы:

От Ших-Мамай мирзы всеа Русии государю князю Ивану много-много поклон. После слово то: три годы уж ни посла своего, ни гостей к тобе есми не отпущивал за некоторые ваши неправды. А ты у старых не слыхал лы квязь да мырзы? И то ко князю человека посылаешь, а к нам не посылаешь. И ныне похочешь впередь доб/л. 117/ра и меж собя и меня любви, и ты ко мне пришли человека доброго, а которово ко князю посылаешь, и тот до меня не доездит, и поминки твои до нас не доходят. И ныне похочешь тово, чтобы яз другу твоему другом был, а недругу недругом, и ты к моему послу к Ябынчи своего человека, прикошевав, прислал бы еси. И мы, аж даст Бог, вперед хотим тебе добро свое и дружбу делати з доброю правдою, опричь иных. Так бы еси ведал. Во се же к брату к нашему послов своих похочешь послати, а к нам людей своих не пошлешь, и мы только поздорову будем. Прошлые зимы, Белую Вольшку перелезши, сын мой Хан мырза твою землю нократ воевал, ино уже ту землю мои люди видели. Да и сами мы ту землю видели. А как мы там побываем, и ты на нас /л. 117 об./ не клади миняту, меж нас дружба отстанет. Так бы еси ведал. Да Федору Карпову поклон. Слово то наперед сего великому князю Ивану: добрую думу давал еси, [167] обема землям добра хотел еси. И ныне только обеим землям добра похочешь, и ты говори государю, чтоб ко мне оприче доброво человека послал, а мы бы впередь добро делали. Молвя, грамоту послал есми лета девятьсот четыре десять втораго, в начале июля месяца. Да прислал бы ми еси доспех — верх бы был чист, а в ысподи телятина.

Исмаил-мырзина:

«Князю Исмаил мирза челом бьет. Из отца своего и из дядь слова не выступим, /л. 118/ а которые речи меж нами говорены, тех не розвязываем, братья есми, инако не молвим о гостех, есмя к нам не приказывали, и мы к вам не послали, доброго есми своего человека Ифара з грамотою послали».

А се грамота от Ших-Мамай мырза:

«От Ших-Мамай мырзы к князю Ивану поклон. Молвя, после слово то: дружбы и любви для з добрым словом ныне посылаем к тобе. Как пожалуешь гораздо, почтишь по старому обычаю, сам ведаешь. Молвя, з Баим Богатырем грамоту послал есми».

И февраля 21 день велел князь великий нагайским послом Кудояру с товарыщи быти на дворе и высылал к ним Федора Карпова да диаков: Меньшово Путятина 30 /л. 118 об./ да Федора Мишурина. А велел им молвити:

«Государь наш велел тобе говорити: приехал еси к нам от Шиидяка князя з грамотою, и в грамоте к нам князь не по тому писал, как пригоже князю с нами быти. И опричь грамоты с тобою к нам наказ что есть ли?».

И Кудояр с товарыщи говорил:

«Государя нашего наказ то: наперед того князь к великому князю присылал меня ж, Кудояра, а приказывал со мъною к великому князю, чтоб князь великий к нему в дружбу и правду держал. А он великого князя другу хочет другом быти, а недругу недругом. Ведает государь наш, что Крым и Литва, и Казань великому князю недруги. И государь наш Шыидяк князь и со всею своею братьею на всех тех великого князя недругов хочет быти заодин. А князь бы великий посла свои /л. 119/ [168] поминки по тому ж, как посылает в Крым ко царю и ко царевичем».

И Федор ему с товарыщи говорил:

«Кудояр бы еси наперед сего у государя нашего от Шыидяка князя и говорил еси государю нашему от Шиидяка князя, что Шыидяк князь со государем с нашим в дружбе и в правде хочет быти, а на недругов хочет с ним быти заодин. Да и правду еси государю нашему на том учинил, как будет у Шиидяка князя государя нашего человек, и Шиидяку князю и мырзам на всем на том правда дати. И князь перед государя нашего человеком правды не учинил, а ныне приказывает присылати ко мне поминки. И государь наш дружбы не выкупает, кто ему дружбу учинит, и от того своими поминки не оставит. И князь твой, которую дружбу учинил? А государь наш наперед сего с своим послом поминки к нему свои послал. А впередь станет дружити, и государь его /л. 119 об./ оставити не хочет».

И Кудояр говорил:

«Государь наш князь правды не учинил, погневался на Данила, что Баракова грабежу не отдали, а лишь правду дали, что было 31 Баракову грабеж отдати. А впередь государь наш с великим князем в дружбе и в правде хочет быти и на недругов на всех хочет с ним быти заодин. И как будет великого князя человек у Шыидяка князя, и князь правду учинити, и потому хочет быти с великим князем».

И Феодор с товарыщи говорил:

«Коли Шыидяк князь со государем нашим в дружбе и в правде хочет быти, и государю нашему правду учинит. И ныне вы государю вашему правду учините ли, что государю вашему с нашим государем быти по тому, и правда ему вели/л. 120/кому князю перед его человеком дати?».

И Кудояр говорил:

«Государя нашего нам наказ: велел нам на том правду дати, что он с великим князем в дружбе и в правде хочет быти. А как князь великий пошлет к нему своего большего посла, добраго своего человека, и Шыидяк князь и сам правду учинит [169] перед его ближним человеком. А государь бы, князь велики, приказал своим казаком городетцким, чтобы на государя нашего улусы не приходили и улусов бы не воевали. Зань же у нас животина, казна, лошади и овцы; и они у нас, приходя, лошади и овцы крадут и людей в полон емлют. И у них служат наши братья и дети, и жоны нашых добрых людей у них робят. И государь бы ныне тех людей, сыскав, велел нам отдати, а впередь бы приказал, чтоб нашых улусов не воевали».

И Федор сказал то великому князю. /л. 120 об./ И князь великий послал к ним Федора же, а велел им молвити:

«Государь наш велел вам говорити: коли Шыидяк князь хочет с нами быти в дружбе и в правде по тому ж, как был с отцом нашим, с великим князем Василием, ино то гораздо. И мы велим запись написати, и вы нам на том дайте правду. А которые городетцкие казаки ходят на ваши улусы и вам обиды чинят татьбами и иными которыми делы, и вы их имайте и вешайте. А государь наш, кого добудет, и он у собя казнит. А ныне государь наш послал на Волгу своих казаков беречи от казанских людей на Волзе. И нечто и от тех, которые пойдут под улусы, и вы и тех велите /л. 121/ имати и казните. И придут ко государю нашему, и государь наш их также велит казнити».

И велел князь великий запись написати, на чем Кудояру правда дати, и как запись поспела.

И февраля 23 велел князь великий ногайскому послу Кудояру князю с товарыщи быти на дворе и выслал к ним Федора Карпова да диаков: Меньшево Путятина да Федора Мишурина. А велел им молвити:

«Государь наш велел вам говорити: приговорили с вами наши бояре, что вам нам правда учинити на том, что с нами Шаидяку князю в дружбе и в /л. 121 об./ правде быти и на недругов наших быти ему с нами заодин. А как у Шыидяка князя и у мырз будет наш ближней человек, и Шыидяку князю, и мырзам самим на том нам правда учинити перед нашим ближним человеком. И запись шертная написана. И вы ее послушайте и правду нам учините». [170]

И как запись прочли, и Кудояр с товарищы запись похвалили да и правду на записи дали.

А се запись шертная, на чем дал правду Кудояр князь с товарищы:

Даю шерть великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии яз, Шыидя/л. 122/ков княжой посол Кудояр, на том, что государь мой Шаидяк князь наперед сего присылал к великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии меня, Кудояра князя, чтоб князь великий был с ним в дружбе и в правде по тому ж, как был в дружбе и в правде Шыидяк князь с отцом, с великим князем Васильем. А которые дела и речи бранные были межи великого князя Василья и Шыйдяка князя и мырз, и тем делом всем дерть учинити на обе стороны. И государь, князь великий, похотел того, чтоб Шыйдяк князь был с ним в дружбе и в правде по тому ж, как был с отцом с его, с великим князем Васильем, и другу бы его другом был, а недругу недругом был, и на всех недругов был бы с ним за один. /л. 122 об./ А которые дела и речи бранные были великому князю Василию с Шыйдяком князем и с мырзами, и тем делом всем дерть на обе стороны. Да и правду яз, Кудояр князь, и иных мырз люди великому князю на том правду учинили. А как будет у Шыйдяка князя великого князя доброй человек, и Шыйдяку князю, содиначився с мырзами, с своею братьею, и з детми, и со всеми мырзами, перед великого князя человеком правда учинити на том, что им всем с великим князем быти в крепкой дружбе и другу другом быти, а недругу недругом, и на всех недругов быти заодин, и делом всем дерть. И то дело не ссталося за некоторыми делы. И яз, Кудояр, ныне государю великому князю даю шерть по государя своего Шыйдякову княжому приказу на том, что государю /л. 123/ моему Шыйдяку князю и всем мырзам великого князя другу другом быти, а недругу недругом, и на всех великого князя недругов государю моему Шыйдяку князю, и его братье, и его детем, и всем нагайским мырзам быти с великим князем заодин. А которой недруг великого князя пойдет на великого князя украину, и пришлет князь велики ко государю моему к Шыйдяку князю и государю моему Шыйдяку князю, и Ших-Мамай мырзе, и [171] Maмай мырзе, и Юсуф мырзе, и Исмаил мырзе, и всем мырзам на великого князя недругов великому князю пособляти, самим ли пойти или братью и детей, и людей своих с ними многих послати. И быти им с великим князем на его недругов заодин. А хоти князь велики ко государю моему к Шыйдяку князю, /л. 123 об./ и к Ших-Мамай мырзе, и к Мамай мырзе, и к иным мырзам и вести не пришлеть, а възведают то государь мой Шыйдяк князь и иные мырзы, что которой великого князя недруг пойдут на великого князя украйну, и государю моему Шыйдяку князю, и Шых-Мамай мырзе, и Мамай мырзе, и всем мырзам, и не дожидая от великого князя присылки, на его недругов ему пособляти и помешка им чинити. А земле великого князя Шыйдяку князю и Ших-Мамай мырзе, и Мамай мырзе, и всем мырзам, их братьех и их детем, и их людем лиха никоторого не чинити и не воевати, и людей не имати, и людей им своих на великого князя украину воевати не посылати. А которые люди великого князя будут на Поле и на Волзе, или которой великого князя посол и го/л. 124/сти с ними пойдут от великого князя х которому к иному государю Волгою или Полем, или от иного от которого государя к великому князю пойдут послы и гости с ними Волгою или Полем, и над теми великого князя послы, и над людми, и над гостми государю моему, Шыйдяку князю, и их братье, и иным мырзам, и их людем силы и грабежу никак не чинити и их самих не имати. Также, которых послов князь велики пошлеть х которому государю и гостей с ними Доном, или от которого государя пойдут послы и гости с ними к великому князю Доном, и государя нашего Шыйдяковым людем и иных мырз людем тех послов и гостей на Дону не стеречи, и не имати тех послов, и гостей не грабити, и лиха никаково не чинити. А которые государя моего Шыйдяковы люди, и братьи их люди, /л. 124 об./ и иных мырз люди без их ведома доспеют каково лихо великого князя украйнам или которых великого князя людей и послов, и гостей на Поле и на Волге, и на Дону пограбят и головы поемлют, и государю моему Шыйдяку князю и Шых-Мамай мырзе, и Мамай [172] мырзе, и их братье, и иным мырзам тех своих людей доискатись. Да которых великого князя людей поемлют, и им головы, сыскав, без окупа отдати, а грабеж весь, сыскав, велети отдати, а их велети показнити, чтоб впередь от них великого князя украйнам и великого князя людем на Поле и на Волзе, и на Дону лиха никакова не было. А нечто коли государю мой Шыйдяк князь и Шых-Мамай мырза, и Мамай мырза, и иные мырзы, и их братья, и их дети прикочюют близко к великого князя украйне, и от государя моего от Шыйдяка князя и от Шых-/л. 125/Мамай мырзы, и от Мамай мырзы, и от их братья, и от их детей, и от всех мырз нагайских, и от их людей великого князя украйным людем лиха никак не быти. А ныне князь великий Иван Васильевич всеа Русии послал ко государю моему Шыйдяку князю своего доброго человека Микиту. И мне, Шыйдякову княжому послу Кудояру князю, и Шых-Мамаеву мырзину человеку, и Мамай мырзину человеку, да и всем мырзиным людем того великого князя человека Микиту и толмачя, и всех людей, которые с ними пойдут до своего государя, до Шыйдяка 32 князя, допровадити поздорову без всякие хитрости. А как будет великого князя человек Микита у государя моего, у Шыйдяка князя, и тому великого князя человеку Миките и всем людем, которые с ним придут, от государя моего, от Шыйдяка князя, и от Шых-Мамай мырзи, и от Ма/л. 125 об./май мырзы, и от их братьи, и от детей, и от их людей, и отто всех мырз силе и грабежу никак не быти и пошлинам никаким не быти. И того великого князя человека Микиту, и всех людей к великому князю отпустити безо всякие зацепки. А которые гости придут из великого князя земли к нашему государю, к Шыйдяку князю, и к Ших-Мамай мырзе, и к Мамай мырзе, и ко всем мырзам в Нагаи, или которые будут гости наперед сего зашли, и над теми гостми от Шиидяка князя, и от Шых-Мамай мырзы, и от Мамай мырзы, и от иных мырз, и от людей силе и грабежу, и пошлинам никаким не быти; и приехати, и отъехати во государя нашего земли в Нагаи и добровольно безо [173] всякие зацепки, по сей шерти в правду без хитрости. А как будет у Шыидяка князя великаго князя посол Микита, и Ши/л. 126/идяку князю самому правда учинити, и которые мырзы у него, и тем также правда велети учинити, а не будут у него мырзы, и Шыидяку князю одному правда учинити.

И февраля 26 день нагайских послов князь великий Кудояра князя 33 с товарыщи к Шыидяку князю отпустил, а с ним вместе послал к Шыидяку князю Микиту Симина сына Волошенина.

А се грамота к Шыйдяку князю:

Божиим веленьем, великаго государя Ивана, Божием милостию, государя всеа Руссии и великого князя володимерьского, московского, ноугородцкого, пьсковского, смоленского, тферского, югорьского, пермьского, /л. 126 об./ втяцкого, болгарьскаго и иных, государя и великого князя Новагорода низовские земли, черниговского, рязанского, волотцкого, ржевского, бельского, ростовского, ярославского, белозерьского, удорьскаго, обдорьскаго, кондиньского и иных. Слово Шыидяку князю. Слово наше то: отпустил еси к нам нашего ближнего человека Данила Губина, а к нам прислал своего посла Кудояра князя. И подал нам от тебя грамоту, и мы твою грамоту выслушали. И писал еси к нам в своей грамоте о тех же делех, о которых еси делех и наперед того к 34 нам 34 писал. И мы к тобе о тех делех неодинова отвечивали с твоими послы и посланники, и с своими послы. И ты ныне к нам о тех же делех пишешь. И ты б к нам о тех делех, о которых тобе ответ был, впередь к нам не писал. И говорил нам от тобя посол твой Кудояр, что ты с нами в дружбе /л. 127/ хочешь быти. И мы велели говорити с твоим послом, с Кудояром князем, своим бояром, как тобе с нами в дружбе быти. И посол твой Кудояр князь говорил с нашими бояры, что тобе впередь с нами быти в крепкой дружбе и в правде по тому ж, как еси был в дружбе и в правде с отцем с нашим с великим князем Васильем, и другу нашему другом быти, а недругу недругом, и на всех нашых недругов, [174] быти тобе с нами заодин. А как будет у тобя наш доброй человек, и тобе, содиначився с мырзами, с своею братьею и с своими детьми, и со всеми мирзами, перед нашим добрым человеком нам правда на том учинити. Да и правду нам Кудояр князь на том учинил. И мы с вами в дружбе в крепкой хотим быти, и послы бы наши и гостьины-аргишы ходили на обе стороны безо всякие зацепки /л. 127 об./ и задержанья. И ныне есмя посла твоего Кудояра князя к тобе отпустили, а с ним вместе послали есмя к тобе своего доброго ближнего человека Микиту Симина. И как ож, даст Бог, будет у тобя твой посол Кудояр и наш ближней человек Микита, и ты б, Шыйдяк князь, содиначився с мырзами, с своею братьею и з детьми, и со всеми мырзами, перед нашим добрым человеком, перед Микитою, нам правду учинил, что тобе и мырзам всем с нами быти в крепкой дружбе и в правде, и другу нашему другом быти, а недругу недругом, и на всех наших недругов быти вам с нами заодин. А которые будут мирзы далече от тобя кочюют, а быти им у тобя нельзе, ино б нам ты правду учинил по приговору и по правде в посла своего Кудояра князя, и потому еси с нами в дружбе был, а мы к тобе /л. 128/ и к мырзам впередь добро свое и свыше хотим чинити. А которые мырзы блиско тобя кочюют, или у тобя будут, и ты бы тем мырзам велел нам 35 правду учинити. И, поделав бы еси нашым дела и свои дела, нашего ближнего человека Микиту, не издержав, к нам отпустил, и силы бы ему и нечти от тобя и от твоей братьи, и от твоих детей, и ото всех мырз, и ото всех ваших людей никоторые никак не было, чтоб впередь нашим добрым людей межи нас ездити добровольно безо всякие зацепки и задержаниа.

Да писал еси к нам: которые твои люди попали в руки нашим людем, и нам бы, тех твоих людей доискався, к тобе отпустити. И мы ныне в Городок послали и в ыные украйные места, а велели твоих /л. 128 об./ людей доискиватись, и кого доищутся твоих людей, и мы к тобе тех твоих людей часа того отпустим.

А се грамота Ших-Мамай мырзе: Божиим [175] велением великого государя Ивана Божею милостию государя всеа Русии и великаго князя володимерьского, московского, ноугородцкого 36, пъсковского, смоленскаго, тферского, югорьского, пермьского, вятцкого, болгарьского и иных, государя и великого князя Новагорода низовские земли, черниговского, резанского, волотцкого, ржевского, бельского, ростовского, ярославского, белозерского, удорского, обдорского, кондинского и иных. Слово Шых-Мамай мырзе. /л. 129/ Слово наше то: присылал к нам Шыидяк князь посла своего Кудояра князя, а вы вместе с Шыйдяковым княжым послом прислали к нам своих людей з грамотами; и говорил нам княжой посол Кудояр князь и ваши люди, чтоб Шыйдяку князю и вам быти с нами в дружбе и в правде по тому ж, как князь и вы были в дружбе и в правде с отцем нашим великим князем князем Васильем. И мы того хотим, чтоб Шыйдяк князь и вы были с нами в дружбе и в правде по тому ж, как Шыйдяк князь, и вы были в дружбе и в правде с отцем нашим, с великим князем Васильем, и другу бы есте нашему другом были, а недругу недругом, и на всех наших недругов были бы есте с нами заодин. И послы бы наши меж нас, и гостины-аргиши ходили на обе стороны, да и правду нам здесь Кудояр князь и ваши люди учинили на том, /л. 129 об./ как будут у Шийдяка 37 князя и у вас наш доброй человек, и Шыйдяку князю, содиначився с вами, с своею братьею и з детьми, и со всеми мырзами, пред нашим человеком правда учинити, что ему и вам быти с нами в дружбе и в правде и другу другом быти, а недругу недругом, и на всех наших недругов быти вам заодин. И мы ныне Шаидякова княжово посла Кудояра и ваших людей к вам отпустили, а с ними вместе послали есмя ко князю и к вам своего доброго человека Микиту Симина. И как ож, даст Бог, будут у вас ваши люди и наш ближней человек Микита, и Шыидяк бы князь и вы, содиначився с мырзами, своею братьею и з детьми своими, и со всеми мырзами, перед нашим добрым человеком, перед Микитою, нам [176] правду учинили, чтоб вам всем с нами быти в крепкой дружбе и в правде, и другу нашему другом быти, а недругу /л. 130/ недругом, и на всех наших недругов быти вам с нами заодин. И, поделав бы Шыидяк князь и вы нашы дела и свои, нашего ближнего человека, не издержав, к нам отпустили, и силы б ему и нечти от князя и от вас, и от вашие ж братьи, и 38 от ваших детей 38, и от ваших людей, и ото всех мырз, и ото всех ваших людей никоторые никак не было, чтоб впередь нашим добрым людем межи нас ездити добровольно безо всякие зацепки и задержаниа.

Мамай мырзе, Исуф мырзе таковы жо грамоты.

А се речь Шыидяку князю с Микитою. Говорити от великого князя Шыидяку князю /л. 130 об./ Миките Симину сыну Волошенинова: «Князь великий Иван Васильевич всеа Русии велел тобе поклонитися». А о после того поминок подати. А о после поминка грамота подати. А о после грамоты речь говорити. Князь великий Иван Васильевич всеа Русии велел тобе говорити: «Отпустил еси к нам нашего ближнего человека Данила Губина, а к нам /л. 131/ прислал еси своего посла Кудояра князя и подал нам от тобя грамоту, и мы твою грамату выслушали. И писал еси к нам в своею грамоте от прежниях делех, которым уже ответы были, и о том не надобе говорити о чем ответ был. Да говорил нам от тобя ж твой посол Кудояр князь, что ты с нами в дружбе и в правде хочешь быти по тому ж, как еси был в дружбе и в правде с отцем с нашим, великим князем Васильем, и другу нашему другом быти, а недругу недругом, и на всех наших недругов быти тобе 39 с нами 39 заодин. И мы ныне посла твоего Кудояра князя к тебе отпустили. А с ним вместе послали есмя к тобе своего доброго ближнего человека Микиту Симина сына Волошенинова, и как ож даст Бог, будет у тобя твой посол Кудояр князь и наш ближней человек Микита, и ты б, Шыйдяк князь, содиначився с мырзами, /л. 131 об./ с своею братьею и з [177] детьми, и со всеми мырзами, перед нашим добры человеком перед Микитою нам правду учинил, и нашего бы еси ближнего человека Микиту, не издержав, к нам отпустил и с ним вместе прислал бы еси к нам своего большего послал доброго своего человека.

А се память Шыидяку князю с Микитою с Симиным сыном Волошенинова. Память Миките Симину: как оже даст Бог, приедет в Нагай к Шыйдяку князю, и кого к нему пришлет князь встречю, а велит ему подворье указати и корм ему от Шыйдяка князя привезут, и Миките тому что дати, что пригоже: шуба /л. 132/ лехка или одноряка. А не в пошлину Миките никакому 40 никак ничего не дати. А кто ему подворье укажет, а корму не явит, и ему тому человеку не давати ничего. А как велит ему Шыидяк князь быти у собя, и кого по него пришлет, и Миките тому человеку не давати ничего. А как пойдет ко князю, и хто у него станет каких пошлин 41 просити, и ему пошлин не давати никаких.

А говорити ему: «Присылал ко государю нашему Шыидяк князь своего посла Кудояра князя, а Ших-Мамай мырза и Мамай мырза, и Юсуф мырза, и иные мырзы своих людей, чтоб государь наш ко князю и к ним добро свое и любовь держал. А они со государем с нашим хотят быти в дружбе и в правде по тому же, как были с отцем /л. 132 об./ с его, с великим князем Васильем. И государь наш ко князю и к мырзам добро свое и любовь хочет держати, и меня государь мой послал ко князю и к мырзам. А посол Шыидяков княжой Кудояр и Ших-Мамаев человек, и Мамаев человек, и Юсуф мырзин человек, и всех мырз люди государю нашему правду учинили на том, что мне ото князей и от мырз, и от их братьи, и от их детей, и от их людей силы и грабежу никак не будет, и пошлин на мне никаких не имати. И государь наш потому меня и послал, и мне ныне какая пошлина давати. А от государя нашего х которым царем к его братье послы ходят, ино и там пошлин никаких нет, а мне здесе какие [178] пошлины давати. Да в пошлину Миките однолично ничего никому никак не давати, а нечто батог покину, да учнут пошлины /л. 133/ просити у батога, ино тому пошлины никак не давати, а у дверей учнут пошлины просити, ино не давати жо. И нечто его не пустят ко князю и к мырзам, х которому ино опричь итьти, а пошлины никак не давати, опричь того, хто его чем потчит. И Миките тому за его добро дати, что пригоже, а не в пошлину. А в пошлину отднолично не давати Миките ничего. А велит ему Шиидяк князь и мырзы, х которому приедет, итьти прямо к собе, и зацепки ему никоторые не учиняют, и о пошлинах не учнут гворити. И Миките итти прямо к Шыидяку князю и мырзам от великого князя поклон правити, и поминки подати, и грамота подати, и речь говорити по записи, по великого князя наказу. /л. 133 об./

И нечто Шыидяк князь станет Миките говорити: «Писал ко мне князь великий в своей грамоте, чтоб мне с ним быти в дружбе и в правде, да и правду ему наш посол Кудояр князь учинил. Как будет у нас великого князя доброй человек и нам, содиначився с мырзами, с своею братьею и з детми, великому князю правда учинити. И наше братья от нас кочюют далече, съехатись им с нами немочно». И Миките говорити «Коли, господие, братья твоя от тобя далече кочюют и съехатись им к тобе немочно, ино, господине, ныне ты государю нашему правду чини, и которые мырзы блиско тобя кочюют, или у тобя ныне в улусе, ино б те мырзы с тобою государю нашему правду учинили». Да говорити о том, как мочно, чтоб князь правду учинил, или кто мырз у него будет, или блиско его кочюют, и те бы мырзы /л. 134/ со князем правду учинили.

И нечто взмолвит Шыидяк князь Миките: «Яз правду великому князю учиню, а приказывал яз к великому князю, чтоб нам от городецких казаков насилье великое чинится татьбами, и иными всякими делы. И князь великий велел казаков уняти и лихих велел от того вернути и впредь нам на том правды не велел учинити».

И Миките говорити: «Государь наш, господине, лихих людей не научает, и которые казаки станут на ваши улусы приходити, и вы их имайте и [179] вешайте. А которых казаков государь наш может доискатись, и государь наш тех лихих также велит казнити, /л. 134 об./ а ныне государь наш послал в Городок, а велел того накрепко беречи, чтоб городецкие казаки на ваши улусы не ходили. А послал государь наш на Волгу казаков своих для казанского деля, и государь наш послал с казаки своих детей боярьских, чтоб того накрепко берегжи, под ваших бы улусы казаки однолично не ходили, и нечто и те дети боярские не уберегут, а которые казаки придут под ваши улусы, и вы их велите имати и казнити, а которой в Городок приедет, и тех государь наш велит казнити. А как ты и мырзы государю нашему правду учинити и меня ко государю нашему отпустишь, и своего посла ко государю нашему вместе с нами пошлешь, и государь наш перед твоим послом велит тобе правду 42 учинити, что казаком городецким на ваши улусы не приходити, и лиха вашим людем не чинити». /л. 135/

И захотят у Микиты на том правды, что казаком не приходити на их улусы, и Миките им правда дати на записи, какова ему запись дана. А опричь записи, на ином ни на чем правды не давати.

А нечто взмолвит князь Миките: «Писал яз к великому князю в своей грамоте, чтоб мне князь великий прислал то, о чем яз к нему писал. И князь великий мне того чего для не прислал». И Миките говорити: «Князь, господине, наперед того государь наш послал к тобе свои добрые поминки, а и ныне государь наш свои поминки со мною прислал к тобе добрые ж попригожу, а ты, господине, государю нашему дружбы никоторые не учинил. А впередь, господине, учинишься со государем нашим в крепкой дружбе и в правде, и государю нашему /л. 135 об./ свою дружбу учинишь, и государь наш и впередь к тобе дружбу свою свыше хочешь 43 чинити, а о чем тогды ко государю нашему прикажешь по-пригожу, а что ся у государя нашего лучитца, и государь наш тобе не стоит по пригожу». Да быв Миките у Шыйдяка князя, да ехати ему в улусы к Ших-Мамай мырзе, х Кошу мырзе и к Исмаил мырзе, да и к женам к их [180] итьти, х которой с ним посланы поминки, и также им поклон правити, и поминки. А к иным мырзам в улусы ни х кому однолично не ехати, а которым мырзам от великого князя посланы поминки; опричь тех мырз, которые имены писаны в сей 44 памяти. И Миките тем мырзам /л. 136/ давать поминки у Шыидяка князя в улусе или у Ших-Мамай мырзы, или у Мамай мырзы, или у Юсюф мырзы, или у Смаил мырзы, которой х которому мырзе приедет в улус, и ему им тут поминки давати. А в улусы к иным мырзам однолично не ездити, опричь Шийдяка князя и тех четырез мырз, которые в сей записи написаны.

А нечто взмолвят Шыйдяк князь или мырзы Миките: «Писали мы к великому князю, что нашим людям от городецких казаков великие убытки остались, и князь бы великий того доискався, к нам прислал, и князь велики нам наших убытков ничего не велел отдати».

И Миките говорити: «Писал к тобе государь наш /л. 136 об./ в своей грамоте, что ты к нему пишешь о прошлых делех, о которых ты делех ко государю нашему наперед сего писал, и ответ тобе государь наш о тех делех неодинова чинил твоими послы и своими послы, и ты б, господине, князь, впередь о тех делех ко государю нашему не писал, о котором деле ответ тобе был зань же где те дела собрати».

А нечто взмолвят Миките: «Посылали мы к великому князю своих послов, да и гости наши с ними многие ходили, и послу нашему чти не было, и гостем торговати не дали, что им надобе, а людей наших пограбили, а иных соромотили, а иных 45 до смерти побили, и лошади у них крали, и впередь нам как послы посылати и гостем ходити». /л. 137/

И Миките говорити: «Мы, господине, того не ведаем, чтоб послом чти не было. Как пришла весть ко государю нашему, что идут ко государю нашему ваши послы большие, и государь наш послал их на украину встретити детей боярских многих, да велел им корм давати и до Москвы их велел беречи, едучи дорогою, чтобы им от [181] государя нашего людей насильства никоторого не было. И мы того не слыхали, чтоб им где нечесть учинина. А как на Москву 46 приехали, и государь им потому же честь велику учинил, и беречи их приставил людей добрых, чтоб им ни от кого лиха не было. А лошади, которые пропадали, и приказщики государя нашего того обыскивали, да лихово, доискався, казнят, а из животов из их казаком что мочно взяти, и они деньги платят ли. А и о всех делех государевы приказные люди обыскивают, да доищутца лихово, /л. 137 об./ и они их казнят. А чего могут гибели доискатися, и они то отдадут вашим людем. А коли лихово не добудут, ино гибель на ком имати? А опричь, господине, жалованья и чести государя нашего вашим людем лиха никоторого не было, а лихой человек что учинит — не государь его учит». А запись тому Миките дана, что кому за кони дали.

А нечто взволвит Шыидяк князь Миките, чтоб Микита дал Шыидяку князю и всем мырзам правду по тому ж, как дали великому князю правду Шыидяков посол Кудояр князь, иных мырз люди.

И Миките Шыидяку князю правда дати /л. 138/ по записи, какову запись дал князь велики Миките, а не прибавити опричь тое записи и ничего. А нечто учнут Миките говорити, чтоб им Микита дал правду, а учнут что перед тою записью прибавливати, и Миките говорити: «Приказывали есте ко государю нашему с своими послы, чтоб государь наш к вам дружбу свою и добро свое держал. А вы государя нашего другу другом хотете быти, а недругу недругом, и на всех недругов хотите со государем наших быти заодин. Да на том ваши послы государю нашему и правду учинили, и государь мой к вам дружбу свою и добро свое хочет держати, и людем вашим государь наш своим людем лиха никоторого не велел чинити. Да и правду мне на том государь /л. 138 об./ мой велел вам учинити, и яз вам на том правду дам, что к вам государь мой добро свое и дружбу свою хочет держати». Да опричь тое записи какова ему запись дана, Миките правды однолично не давати, да говорити о том по великого князя наказу. [182]

А нечто Шыидяк князь и мырзы Микиту к великому князю не отпустят, а велят ему быти зачем были у собя.

И Миките говорити Шыйдяку князю и мырзам: «Велели есте, господине, побыти у собя, ино то вы ведаете. И вы, господине, о том учините ведомо государю нашему, пошлите к великому князю человека, что вы мне велели /л. 139/ у собя побыти, чтоб государю нашему ведомо было, чего для вы мне велите у собя быти». И пошлют Шыидяк князь и мырзы своих людей к великому князю, и ему послати с ними вместе великого князя казаков ис тех, которые с ним посланы, а с ними отписати к великому князю про все про тамошние дела подлинно. А нечто Шыидяк князь и мырзы к великому князю своих людей не похотят послати, и Миките не ослодят человека послати к великому князю, и ему будет как мочно, так ему домышлятися на лете и на осени, чтоб ему послати человека к великому князю, а с ним отписати о всех о тамошних делех подлинно, чтоб князь великий безвестен не был. Будет ему ис казаков мочно послати, ино казаков послати, а будет немочно из казаков послати, ино добыти /л. 139 об./ человека: полоненика или татарина 47. А что будет пригоже, ино ему дати, только бы у великого князя однолично весть была, про все про тамошние дела князь великий ведал. Да и про Казань собе пытати, о всем деле: ссылка им в Казань, есть ли? И будет есть, и они о каких делех съсылаются, да к великому князю о всем о том отписати подлинно, чтоб там услышит, и о всех о тамошних делех отписати подлинно. Да и самому Миките у Шыидяка князя и у мырз проситися, чтоб его к великому князю отпустили. И отпустят его к великому князю, и ему наперед собя послати к великому князю казака великого князя, кого пригоже, из с тех, которые с ним посланы, а к великому князю ему с ними отписати, что его Шыидяк князь отпустил, и кого с ним Шыидяк князь и мырзы послали своих послов. Да и про тамошние /л. 140/ ему дела отписати про все подлинно: где нагаи кочюют и где зимовали, и куды им чает итти, и на сю сторону, кто по [183] синему леду на весне не перелезли, и как нагаи с Азстораканью, и как Азсторокань с нагаи, и зсылка есть ли с Азстороканью из Казани, и из Крыма у них хто бывал ли, и они кого в Крым посылывали ль? И впередь нагаи хотят ли итти на казаки? И о всех о тамошних делех отписывати подлинно, кого пошлет к великому князю.

И нечто Миките учнут говорити о полону, и Миките говорити: «Которые люди попались в руки государя нашего — люде ранены, и тех не стало, а иных ко государю нашему привели, и государь наш розослал в дальние городы. И государь наш там /л. 140 об./ велел послати, и тех там не стало. А в Городок государь наш послал, а велел того опытати, да кого могут доискатись, и государь наш тех людей к Шыидяку князю и к мырзам пришлет».

А за которые лошади платили деньги нагайским татаром, и то писано у Федора у Мишурина. /л. 141/

И лета 7044, августа 25 день Янбулат с товарищы из Нагаи приехал. А сказал великому князю: «Келмагмет мырза послал к великому князю человека своего Янсарыа князя, а мырзы послали к великому князю своих людей и гости с ними с конми».

И князь великий послал встречю в ясельничего место к нагайским гонцом и гостем для береженьа Володимера Иванова сына Ларивонова.

И сентября 21 день, лета 7045 /л. 141 об./ нагайские гонцы Янсарый князь с товарищы на Москву приехали. И князь велики велел их поставити на нагайском дворе, а гостем велел коньми торговати против Симонова на лугу, а для береженья велел у них князь велики быти Володимеру ж Ларивонову.

И октября 2 день велел князь велики нагайским гонцом Янсарыю князю с товарищы быти у собя.

И Янсары, пришед к великому князю, от Келмагмет мырзы велико/л. 142/му князю правил поклон. И от иных мырз их люди правили великому князю челобитье. А голова их, ардобазарец-гость, с ними ж был вместе у великого князя челом ударити. Да подали гонцы грамоты. И князь велики звал их карашеватися, да велел им сести. И посидев мало, говорили гонцы нагайские: «Послали [184] государи наши нас к тобе, и поминки к тобе государи нашы с нами послали. И встретили нас казанцы, государей нашых недрузи и твои, и нас розгоняли, и поминки у нас пограбили, что были государи нашы к тобе послали, /л. 142 об./ и лошади у нас поотняли. И мы ныне к тобе пошли легким делом».

И подавал им князь велики мед, да молвил им: «Велели есмя вас пожаловати». И отпустил их на подворье.


Комментарии

13. В тексте: «дръжати».

14-14. Написано над строкой.

15. В тексте: «Шиидя».

16. Написано под строкой.

17-17. Написано по счищенному тексту.

18. В тексте: «каки».

19. «вищ» — написано над строкой.

20-20. В тексте ошибка.

21. В тексте: «ини».

22. В тексте: «Смаил».

23. В тексте 2 раза.

24. В тексте: «ушал».

25-25. Написано над строкой.

26. В тексте: «моны».

27. Написано над строкой.

28. Написано по счищенному ранее тексту.

29-29. Написано дважды.

30. В тексте: «Пупятина».

31. В тексте: «бло».

32. В тексте: «Шыйдя».

33. Написано над строкой.

34-34. Написано над строкой.

35. Исправлено из «вам».

36. Исправлено из «московского».

37. В тексте: «Шыика».

38-38. Написано на полях.

39-39. Написано над строкой.

40. Исправлено из «никак».

41. В тексте: «пошин».

42. В тексте: «праву».

43. Так в тексте.

44. Далее зачеркнуто: «запи».

45. В тексте: «ных».

46. В тексте: «Мосву».

47. Исправлено из «татарана».

Текст воспроизведен по изданию: Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой 1489-1549 гг. Махачкала. Дагестанское книжное издательство. 1995

© текст - Кельдасов Б. А., Рогожин Н. М., Лыкова Е. Е., Лукичев М. П. 1995
© сетевая версия - Strori. 2021
© OCR - Strori. 2021
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Дагестанское книжное издательство. 1995