Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

1504 г. апреля. — Жалованная обельно-несудимая, односрочная и заповедная (от ездоков, незваных гостей и попрошатаев) грамота в.кн. Ивана III Васильевича и его сына в.кн. Василия III Ивановича иг. Спасского Валаамского м-ря Якиму на села и деревни в 7 погостах Корельского и Ореховского уездов Водской пятины Новгородской земли.

II. Перевод шведского текста

Я, великий 1 государь 1 и великий князь Иван Васильевич всея Руси, и мой сын, великий князь Василий Иванович всея Руси, мы милостиво пожаловали игумена Якима с его собратьями, и того, кто будет после него в Спасском монастыре на Валааме, в нашей наследственной вотчине, Новгородской земле.

Первое 2. Пусть архиепископ Новгородский не имеет власти судить вышеназванного игумена и его собратьев ни в каком деле, кроме 3 тех дел, которые могут случиться между начальствующими в монастыре, и тех дел, которые могут быть направлены против их порядка: такие дела должен решать архиепископ и примирять монахов между собой 3. Однако рядовых монахов должен ведать и судить во всех делах игумен.

Второе. Отныне вышеназванный игумен и тот, что будет после него, полностью освобождаются от пошлины, которую брали с Валаамского монастыря в качестве оброка или налога новгородский архиепископ, его наместник, тиуны, судья 4, его люди, владычные дьяки и софийские священники. Таким же образом Спасский монастырь на Валааме должен быть полностью освобожден от налога, который с него брали наши новгородские наместники, их тиуны, или судьи, и их люди. Также он должен быть свободен от обязанности содержать коней, которых наши наместники, их тиуны, или судьи, и их люди имели обыкновение ежегодно ставить на прокорм в Валаамском монастыре.

Третье. Мы также милостиво пожаловали вышеназванный Спасский монастырь на Валааме, все его имения — села, волости и деревни — в нашей наследственной вотчине, Новгородской земле, в Водской пятине, в Карелого-родском уезде в Сакульском погосте, в Равдужском погосте, Кирьянском погосте, Иломанском погосте и в Салмижском погосте, в Ореховском уезде в Куйвошском погосте, и сим запретили мы нашим новгородским наместникам и наместникам других крепостей Новгородской державы и их волостелям и тиунам чинить препятствия и наносить вред населению сел и деревень вышеназванного монастыря и судить их в каких бы то ни было делах, кроме убийства и разбоя с поличным. Игумен или его приказчики должны судить монастырских людей и крестьян во всех делах. Если же случится тяжба между нашими волостными и монастырскими людьми, то она должна расследоваться обеими сторонами совместно, т.е. наши новгородские наместники и наместники других крепостей, волостели и их тиуны должны расследовать и судить вместе с игуменом Валаамского монастыря, когда происходит тяжба между их людьми. После 5 того, как дело расследовано и суд состоялся 5, монастырский человек, правый ли он или виноватый, должен быть передан под власть игумена, который сам и наказывает преступника. Но если виновным окажется человек наших новгородских или пригородских наместников, то он должен передаваться под их власть, и они тоже сами его наказывают.

Четвертое. Если кто возбудит иск против самого игумена или его приказчиков, то эти дела должны расследовать и судить наши наместники новгородские, а тиуны наших наместников не должны судить ни игумена, ни его приказчиков ни в каком деле.

Пятое. Если кто учинит иск против монастырского человека или крестьянина и 6 не удовлетворится приговором, который вынесут игумен или его приказчик 6, то такой истец должен просить себе нашего, великих князей, или наших новгородских наместников пристава, и тот устанавливает для них срок — один день в году, а именно 13-й 7 день после Рождества 7, и ответчик должен стать на этот срок перед нами или перед нашими новгородскими наместниками. А наш пристав или наместников наших пристав никакой другой срок им не устанавливает, кроме вышеупомянутого 13-го дня после Рождества. [435]

Шестое. Если кто при отсутствии ответчика получит судебный приговор в незаконный срок, то ответчик полностью свободен от его выполнения.

Седьмое. Мы также милостиво пожаловали игумена Спасского Валаамского монастыря с его собратьями. Никто из наших князей, бояр, ратных воевод и никакие другие ездоки не ставятся в монастыре и у их крестьян на постой. Они не должны ничего требовать от монастыря и его крестьян, ни подвод, ни проводников, ни кормов и ничего другого. А если кто у них остановится, то тому быть от нас в большой немилости. Тот, кто у них что-нибудь возьмет, заплатит вдвое без суда и следствия.

Восьмое. Сим запретили мы также владычным сборщикам десятины и владычным людям приезжать к игумену в монастырь и к их монастырским людям и крестьянам, требовать у них подводы, проводников; также 8 и постоями обременять их не велели под под угрозой полагающейся за это смертной казни 8.

Девятое. Сим запретили мы также людям наших наместников и волостелей, и боярским людям приходить незваными к монастырским крестьянам на пиры 9. Если кто придет к ним незван, то они его безнаказанно вышлют вон. Если же он не уйдет добровольно, и случится там какая-нибудь пропажа, то незваный гость должен будет оплатить весь ущерб без всякого возражения, а от нас, великих государей и великих князей, он понесет наказание.

Десятое. Равным образом, сим запретили мы владычным людям, а также людям наместников и волостелей, и всем другим людям, которые 10 ходят и просят на пропитание 10, приходить к монастырским людям и крестьянам просить милостыню.

А кто этот наш запрет нарушит и поступит вопреки ему, тот будет от нас, великих государей и великих князей, наказан смертной 11 казнью 11.

Дано на Москве в 7012 году, в апреле месяце.

Ниже: Привилегия Валаамского монастыря.


Комментарии

1-1. Титул "великий государь" (или "великий господин") в великокняжеских жалованных грамотах русским монастырям рубежа XV-XVI вв. не встречается. Правда, в договоре Пскова с Ливонским орденом 1503 г. Иван III назван "великим государем": "По воле божией и по указу великого государя царя Русского Ивана". В данном случае мы имеем дело опять-таки с переводом, а не с оригинальным русским текстом. Договор дошел в виде экземпляра на немецком языке, где говорится: "Nach Gottes willen und па des groten herren geheyte des Russischen keyssers Iwane" (ГВНП. № 347. C. 331-332). В двух жалованных грамотах Василия III 1510 г. псковским монастырям употреблен титул "царь и государь всеа Русии", но не "великий государь" (см.: Каштанов С. М., Робинсон А. Н. Две жалованные грамоты 1510 года псковским монастырям // ЗОР ГБЛ М., 1961. Вып. 24. С. 252, 255. № 1, 2). Интитуляция этих актов не типична для жалованных грамот начала XVI в., в которых, как правило, отсутствуют титулы "царь" и "государь". В грамоте Василия III Валаамскому монастырю 1507 г. употреблен обычный титул: "князь великий Василий Иванович всея Руссии" (РИБ. СПб., 1875. Т. 2. № 255. Стб. 1095-1097). Нет титула "великий государь" и в подтверждении этой грамоты, сделанном в 1534 г. от имени Ивана IV, а также в двух известных грамотах последнего Валаамскому монастырю — 1540 и 1578 гг. (Там же. № 256. Стб. 1097-1099; РИБ. Пг., 1915. Т. 32. № 279. Стб. 552-558; см.: Каштанов С. М. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI века. [Часть 1] // АЕ за 1957 год. М., 1958. С. 356. № 416; То же. Часть 2 // АЕ за 1960 год. М., 1962. С. 188. № 1042). Титул "великий государь" появляется в валаамских грамотах впервые при ц. Федоре Ивановиче. В его грамоте от 18 ноября 1597 г. говорится: "Божиею милостию мы, великий государь, царь и великий князь Феодор Иванович всея Русии..." (ДАИ. СПб., 1846. Т. I. № 142. С. 235-236). Позднее титул "великий государь" находим в подтверждении ц. Алексея Михайловича от 5 марта 1649 г. к грамоте Ивана IV 1578 г. (РИБ. Т. 32. № 279. Стб. 557). В предшествующих подтверждениях этой грамоты, относящихся к 1585, 1597, 1598 и 1616 гг., титула "великий государь" нет (Там же. Стб. 555-557). Что касается публикуемой жалованной грамоты 1504 г., то наличие в шведском переводе титула "великий государь" может объясняться двояко. С одной стороны, допустимо предположение, что переводчик имел в своем распоряжении не оригинал грамоты, а более позднюю копию (конца XVI или XVII в.), где титул был поновлен. С другой стороны, нельзя исключать и возможность новаций со стороны самого переводчика, знакомого с современной ему титулатурой русского государя, особенно той, которая употреблялась в дипломатических документах.

2. Нумерация разделов dispositio грамоты принадлежит, конечно, переводчику. В русском оригинале ее быть не могло.

3-3. Это необычное для жалованных грамот постановление, вероятно, связано с переосмыслением переводчиком выражения "опричь духовных вещей" (см., например: АИ. СПб., 1841. Т. I. № 111. С. 164) или "опричь духовных дел" (см., например: ДАИ. Т. I. № 48. С. 67).

4. Термин "судья" (domare) шведский переводчик употребляет в качестве пояснения к термину "тиун". В оригинале грамоты слова "судья" или "судьи" в этом контексте быть не могло.

5-5. Толкование переводчика. Едва ли подобное указание имелось в русском тексте.

6-6. О первичном суде игумена в случаях иска посторонних лиц против монастырских крестьян жалованные грамоты обычно не говорят. Вместе с тем в жалованной грамоте 1532 г. новгородскому Спасо-Хутынскому монастырю Василий Ш предоставил игумену право "суда с верою": "... дали есмя ему суд свой с верою: кому будет каково дело до крестьян Святаго Спаса, и он их позывает перед игумена приставом монастырским, а ехати ему с приставною с игуменовою, а наместником нашим новгородским и пригородским наместником, и дворецкому, и конюшему, и волостелем, и их тиуном тех крестьян монастырских не судить ни проежжим судом, ни приставом намесничим и дворецкаго, и конюшего, ни волостелинным тех крестьян на поруку не давать, оприч одного душегубства" (Амвросий. История российской иерархии. М, 1815. Ч. 6, полутом 2. С. 630-631). Срок вызова в суд — наместничий или великокняжеский — в грамоте установлен не был, хотя в ней и говорилось, что в случае, если наместничий или других новгородских властей пристав "на тех крестьян на монастырских накинет срок силно, и яз, князь великий, к тем срокам ездити им не велел" (Там же. С. 631). "Суд с верой" означал, следовательно, что посторонний человек, выдвигая иск против монастырского крестьянина, мог обратиться к игумену как судебной инстанции, уполномоченной рассматривать и разрешать тяжбы монастырских крестьян с посторонними людьми. Правда, это должны были быть люди, не подлежащие юрисдикции новгородских властей, которые имели право участия в смесном суде при возникновении споров монастырских крестьян "с городскими людьми или с волостными" (Там же. С. 631-632). Право "суда с верой" значительно расширяло судебные полномочия монастыря и угрожало юрисдикции наместников и других новгородских властей. Поэтому в грамоту было включено специальное предупреждение против возможного злоупотребления игумена своей властью в ущерб местной администрации: "А игумену с братиею иных крестьян, опричь своих монастырских, сею моею грамотою от суда не отнимати у наших наместников, ни у дворецкаго, ни у конюшаго, ни у волостелей, ни в заклад их себе не принимать" (Там же. С. 632).

"Суд с верой" был, по-видимому, весьма архаичным институтом. В грамоте ярославского князя Василия Давидовича 20-х годов XIV в. Спасскому Ярославскому монастырю имелась статья, запрещавшая местной администрации вызывать монастырских крестьян в суд при помощи своих агентов. Вызов осуществлялся только через игумена: "А судьи мои вси, наместницы и тиунии, не шлют дворян своих по люди святого Спаса, но шлют ко игумену, а игумен шлет по них своих людей" (АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 190. С. 204; ср.: Каштанов С. М. Местное управление и феодальное землевладение в России XIV века // Проблемы истории, русской книжности, культуры и общественного сознания: Сб. науч. трудов. Новосибирск, 2000. С. 302). Соотношение ярославского правила с хутынским не вполне ясно, поскольку в грамоте Василия Давидовича вопрос об "исковых" делах посторонних лиц, не подлежащих наместничьей юрисдикции, специально не рассматривается.

7-7. Так могло быть переосмыслено с точки зрения западной хронологии выражение "по Крещенье в той же день" или "по Крещенье Христове в той же день". Имелся в виду следующий день после Крещенья, т.е. 7 января. Подобное определение срока вызова в суд часто встречается в жалованных грамотах. Его находим, в частности, в жалованной грамоте Ивана III и Василия III Болотову монастырю 1500 г., близкой к валаамской грамоте по формуляру: "... пишут им один срок в году, по Крещенье в той же день" (АИ. Т. I. № 111. С. 165). В жалованной грамоте тех же государей Троицкому Клопскому монастырю 1499 г. сказано: "... пишут им один срок в году, по Крещенье Христове в той же день" (Гойдуков Г. Краткое описание новгородского третьеклассного мужескаго Клопского Троицкого монастыря. М., 1815. С. 17). У шведского переводчика отсчет дней шел не от Крещенья (6 января), а от Рождества (25 декабря), при этом само 25 декабря в подсчет дней не включалось. Перевод дат был произведен по юлианскому календарю, который применялся в Швеции до 1753 г. См.: Каменцева Е. И. Русская хронология. М., 1960. С. 61.

8-8. Речь могла идти не о смертной казни, а о наказании вообще, поскольку термин "казнь" имел широкий смысл.

9. В оригинале грамоты должно было стоять "пиры и братчины", но переводчик, видимо, не знал, каким словом перевести термин "братчины".

10-10. Так описательно переводчик передает русский термин "попрошатаи".

11-11. В русских грамотах под словом "казнь" подразумевалось всякое наказание вообще, а не обязательно смертная казнь.

Текст воспроизведен по изданию: (пер. С. М. Каштанова и Е. Е. Матвеевой)
Новонайденная жалованная грамота Ивана III и Василия III 1504 г. Спасскому Валаамскому монастырю // Археографический ежегодник за 2000 год. М. 2001

© текст - Каштанов С. М., Матвеева Е. Е. 2001
© сетевая версия - Strori. 2013
© OCR - Николаева Е. В. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Археографический ежегодник. 2001