4. АНАЛИЗ ТЕКСТА

1. Древность Киевского письма

Весь облик этого ветхого документа говорит о его большой древности. Прежде всего, он написан на пергаменте, как и некоторые другие очень древние письма из генизы: основная масса писем написана на бумаге. Такие особенности, как уникальное начертание букв и архаическая раввинистическая специфика еврейских идиом текста, позволяют отнести дату создания письма к начальному периоду накопления документов генизы. Все указанные особенности не обнаруживаются вместе ни в одном из писем, относящихся к наиболее характерному временному промежутку этого периода — XI и XII векам. Гипотеза вероятного более раннего происхождения, возможно в X веке, подкрепляется анализом несемитских имен и слова, написанного тюркскими рунами внизу манускрипта: в тексте используются особые формы, очевидно, существовавшие в первой половине X века. В таком случае неизбежен вывод, что наше письмо написано лицами, обладавшими элементами еврейской образованности раввинистического толка и проживавшими в Киеве примерно в X в.

В соответствии с широко распространенным взглядом, Киев был основан хазарами в VIII веке 8 (Проблема происхождения Киева в историографии чрезвычайно запутана как сторонниками исконно славянского «города Кия», основанного якобы уже в VI в., до появления хазар и варягов, так и исследователями, придерживающимися «евразийской» традиции (в частности, цитируемым здесь Г. Вернадским). Киев (Куйаба и т. п. — см. ниже) упоминается арабскими авторами X в. как самостоятельный славянский (?) город, затем — один из трех центров руси (см.: Новосельцев А.П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI—IX вв. // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965). Древнейшие городские слои и погребения, открытые археологами, относятся лишь к первой половине X века, более ранние находки принадлежат к догородскому периоду истории Киева; по культуре город имеет типичный древнерусский облик (см. из последних работ по археологии Киева: Новое в археологии Киева. Киев, 1981; Археологические исследования Киева 1978—1983 гг. Киев, 1985; Стародавней Киiв. Археологiчнi дослiдження 1984—1989. Киiв, 1993). Единичные погребения (трупосожжения) салтовского облика (Каргер М.К. Древний Киев. М.; Л., 1958. С. 136-137) могли принадлежать представителям алано-болгарского компонента населения Киева или его округи (этот этнический компонент составлял и большинство населения Хазарии), но господствующее положение в Киеве X в., судя по материалам некрополя, занимали русские дружинники варяжского происхождения (см. также ниже, комментарий к с. 83—84).), но до последнего времени не было сведений о проживании там евреев в средние века (см. гл. 7). Исследователи обращали внимание на несколько исторических свидетельств. Все они достаточно ясно говорили о том, что в Киеве имелась в XI и XII вв. еврейская община, корни которой уходили в более ранние времена 9. Таким образом, находка документа X в. на еврейском языке, написанного киевскими евреями, полностью соответствует ранее известным сведениям о наличии еврейской общины в средневековом Киеве. Предлагаемый текст является, очевидно, наиболее ранним документом, содержащим упоминание названия Киев. Он также содержит самое раннее указание на еврейскую общину этого города 10.

2. Еврейские личные имена в письме и список хазарских царей

Еврейские и нееврейские имена, упоминаемые в письме, особенно полезны при оценке этнического происхождения [37] авторов Киевского письма и природы исповедуемого ими иудаизма. Имеется одиннадцать авторов письма, представляющих общину Киева. Их имена написаны внизу письма. Среди них 14 имен (включая патронимические) еврейского происхождения: Авраам, [...]эль ([...]ил), Реувен (Рувим), Симсон (Самсон) (В скобках дается традиционное церковнославянское написание библейских имен, передающее, как правило, греческую огласовку: Реувен, Реубен (Рувим), Симеон из др.-евр. Шимшон (Самсон) и т. д.), Ханукка, Моисей, Самуил (дважды), Синай, Иосиф, Иуда (дважды) и Исаак (дважды); 6 имен хазарско-тюркские. Одиннадцать различных еврейских личных имен (три из которых появляются дважды): 9 — имена библейских персонажей, одно — Синай — библейское имя собственное, но не используется в Библии как имя человека. Другое — Ханукка — совсем не встречается в Библии, а является наименованием еврейского праздника. Это имя отца главного персонажа письма, которого зовут Яаков.

Таким образом, авторы письма и их отцы большей частью носят иерофорные 11 имена библейских персонажей: Авраам, Исаак, Реувен (Рувим), Иуда, Иосиф, Моисей, Симcон и Самуил (в порядке их появления в Библии). Шесть из этих имен появляются в Пятикнижии, и только два из них фигурируют в книгах Пророков. Имя [...]эль ([...]ил) может быть, а может и не быть библейским. Нет имен из агиографов и имен (талмудических) раввинистов, таких как Акиба, Ханина, Хия или Иоси. Владелец письма также носил имя из Пятикнижия — Яаков. Два небиблейских имени — Синай и Ханукка — имеют явно иерофорную природу. Одно — наименование горы, а другое — наименование религиозного праздника.

Весьма поучительно рассмотреть имена хазарских царей и других лиц, известных из краткой и пространной версий письма царя Иосифа к Хасдаю ибн Шапруту, так и из письма хазарского еврея к Хасдаю (текст Шехтера), опубликованного в гл. 10.

За исключением имени первого хазарского царя, принявшего иудаизм, BWL’N (О хазарском царе Булане см. с. 45 и сл.) (письмо царя Иосифа), все другие лица, упоминаемые в переписке Хасдая, имеют древнееврейские имена. Сохранившийся фрагмент текста Шехтера свидетельствует, что первый еврей, получивший у хазар титул «сар» («главный командир», «главнокомандующий» или «глава»), после вступления в должность изменил свое имя на Савриил (Сабриэль) (см. лист 1, оборотная сторона, строки 18—19). Его жена носила библейское имя Серах (упоминается в Числах 16:46 и в других местах как дочь Ашера), (см. лист 1, оборотная сторона, строка 14). Письмо [38] царя Иосифа дает генеалогию хазарских царей, начиная с Обадии, который правил около 800 г. н. э. (В письме царя Иосифа Обадия назван скорее «потомком» BWL’N, чем его сыном. Пробел в цепи правителей, возможно, отражает недостаток сведений со стороны составителя генеалогии при дворе царя Иосифа в промежуточные годы). Генеалогия в письме царя Иосифа следующая: Обадия, Хезекия, Манассия, Ханукка (упоминается как брат Обадии), Исаак, Завулон, Манассия (краткая версия письма) или Моисей (пространная версия), Нисси, Аарон (только пространная версия), Менахем, Вениамин, Аарон и Иосиф. Последние три имени также упоминаются в тексте Шехтера. В этом тексте дается, сверх того, имя великого полководца хазар, участвовавшего в военных действиях во время правления царя Иосифа. «BWLSSY — это Песах HMQR (см. лист 2, оборотная сторона, строка 21, где ***, HMQR, должно быть исправлено на ***, HPQYD или hapaqid). Сверх указанных имен, личные библейские имена в порядке их появления в Библии: Исаак, Завулон, Иосиф, Вениамин, Манассия, Моисей, Аарон (все из Пятикнижия); Менахем, Хезекия и Обадия (появляется в Пророках); четыре имени — Сабриэль, Нисси, Песах и Ханукка — внебиблейские и носят иерофорный характер.

В предлагаемом перечне сравниваются еврейские имена Киевского письма с еврейскими именами хазарских царей и других лиц.

Еврейские имена в Киевском письме

Еврейские имена хазарских царей и других лиц, известных из переписки Хасдая

Имена из Пятикнижия

Авраам

Исаак

Исаак

Завулон

Реубен (Рувим)

Иосиф

Иуда

Вениамин

Иосиф

Менассе (Манассия)

Моисей

Моисей 12

Аарон 13

Серах [39]

Имена из книг Пророков

Симсон (Самсон)

Менахем

Самуил

Хезекия

Обадия

Небиблейские имена

Синай

Песах

Ханукка

Ханукка

[…]эль

Сабриэль (Савриил)

Нисси

Имеется относительно большое количество имен из Пятикнижия как в Киевском письме, так и в перечне имен хазарских царей и других лиц. В письме отношение количества имен из Пятикнижия к числу имен из книг Пророков составляет шесть к двум, в перечне имен царей — восемь к трем. Только одно имя пророческого персонажа книги Пророков действительно появляется в Киевском письме (Самуил), так же как и в списке царей (Обадия).

Необычное имя Ханукка 14, которое до сих пор не было отмечено в каком-либо средневековом тексте ближневосточного происхождения, обнаруженном в генизе, содержится как в Киевском письме, так и в списке царей.

Даже внебиблейское имя Сабриэль (Савриил) в тексте Шехтера, возможно, имеет своего двойника в имени [... ]эль Киевского письма. Имена четырех хазарских царей — Исаак, Иосиф, Моисей и Ханукка — встречаются и в Киевском письме. Оно содержит всего одиннадцать еврейских личных имен. Общее подобие двух групп имен так велико, что практически исключает случайное совпадение, особенно, если иметь в виду киевское происхождение письма. Этот город лежал на самой крайней западной границе Хазарии. Если не отрицать полностью достоверность переписки Хасдая, то можно утверждать, что еврейские имена в Киевском письме имеют точно такой характер, который и можно было ожидать у жителей хазарского города в X в.

Более того, совокупность еврейских имен как в Киевском письме, так и в перечне царей, среди которых преобладают имена из Пятикнижия и иерофорные, полностью отличается от [40] совокупности еврейских имен в известных раннесредневековых центрах еврейского расселения. В составе Киевского письма и перечня царей количество имен из Пятикнижия в три раза превосходит число других библейских имен. В ближневосточных общинах и общинах ашкеназов это отношение составляет один к двум 15. Более знаменательно, что среди нескольких небиблейских имен в Киевском письме и в перечне царей отсутствуют часто встречающиеся талмудические имена 16.

Однако внебиблейские имена Киевского письма (Синай и Ханукка) и списка царей (Песах, Ханукка, Сабриэль и Нисси) в общем отражают идейные аспекты раввинистической еврейской религии. Таким образом, указанные имена отличают их носителей от членов хорошо известных и древних еврейских общин.

3. Хазарский прозелитизм и природа еврейских имен

Особый характер имен хазарских царей может быть удовлетворительно объяснен на базе хорошо известных исторических особенностей хазарской истории, а именно обращения хазар где-то в VIII или в начале IX века из религии Тенгри (Тенгри — обозначение божества у тюркско-монгольских народов. Тенгри-хан — верховное небесное божество у западных тюрков, савиров, в объединение которых входили до VII в. и хазары (см. Неклюдов С.Ю. Тенгри // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1982. С. 500—501). О поклонении хазар Тенгри-хану сообщает армянский историк X в. Мовсес Кагантакваци. В древнетюркских орхонских рунических памятниках наряду с Тенгри упомянуты еще два божества — богиня земли Умай и Йер-Суб, воплощение хтонической стихии, «земля-вода» (Кляшторный С.Г. Мифологические сюжеты в древнетюркских памятниках // Тюркологический сборник—1977. М., 1981. С. 124), что дает основания считать мифологию Тенгри «трехчастной». См. также о языческих верованиях хазар: Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 144 и сл.) в монотеистический протоиудаизм и затем в собственно раввинистическую еврейскую религию. Это произошло во время религиозных реформ, проведенных царем Обадией. В соответствии с письмом хазарского еврея (текст Шехтера), утверждение иудаизма в Хазарии (в примитивной форме, более полно описанной в письме царя Иосифа, когда речь идет о царе BWL’N) было закреплено прибытием евреев из Багдада и других мест. Они «укрепили силы мужей земли» (см. лист 1, оборотная сторона, строки 14 и сл.). Последние «крепко придерживались завета Отца множества» (там же). Тогда был установлен каганат, и хазары изменили имя «великого военачальника Хазарии» — не путать с каганом — «на Сабриэль и сделали его их царем» 17. В соответствии с этим текстом смена тюркского личного имени хазарского правителя на еврейское является значительным событием в процессе иудаизации хазарских правителей. С установлением раввинистического иудаизма при Обадии цари постоянно выбирали или им давали еврейские имена. Это были имена патриархов [41] (Исаак, Моисей, Аарон) или предводителей колен (Завулон, Иосиф, Вениамин, Манассия). Иногда они брали имена библейских царей (Менахем, Хезекия) или имя библейского пророка, особо уважаемого в раввинистической литературе (см., например, Вавилонский Талмуд, Санхедрин 396). Это имя (Обадия) выбрал себе прозелит. Имеются также имена, указывающие религиозную концепцию, данную им (Песах [использованное, однако, только как еврейское имя военачальника BWLSSY], Ханукка, Нисси, но последнее, обозначающее просто «мое знамя», т. е. «[Бог есть] мое знамя», является, возможно, следствием описки в имени Синай, известном из Киевского письма). В других общинах имена библейских патриархов, так же как имя Обадия, предпочитались прозелитами более других еврейских имен. Так, мы встречаем такие имена прозелитов, как Авраам (развитое в Авраам б. Авраам 18), Исаак 19, Яаков (Иаков) 20, Иосиф и Иехосафайя (растянутая форма Иосиф) 21, а также имена Ионатан 22, Элиэзер 23, Мордехай 24 и Обадия 25 с их особым вторичным значением. Неизвестны средневековые прозелиты, принявшие при обращении нееврейские имена, за исключением одного, упоминаемого во фрагменте генизы,— Оливер 26. Большинство же приняли имена патриархов из Пятикнижия, как уже указано.

Еврейские имена Киевского письма и имена хазарских царей в общем отличаются от совокупности еврейских имен в других районах еврейского расселения. Это указывает на необычный характер киевской еврейской общины X в. Особенности имен Киевского письма могут быть объяснены тем, что авторы письма или их предки были еврейскими прозелитами. Они при обращении в иудаизм приняли имена патриархов — в данном случае Авраам, Исаак и Моисей — или основателей колен, а именно Реувен, Иуда и Иосиф. Не будучи членами хазарской царской семьи, эти члены еврейской общины древнего Киева, очевидно, не заботились о том, чтобы принять такие имена, как Менахем или Хезекия. Вместо этого они взяли имена из пророческой литературы или имена более духовного и харизматического характера, такие как Симсон (Самсон) 27 и Самуил. Но они, так же как хазары, знали ранее написанные религиозные тексты. Поэтому они взяли дополнительные личные имена с резко выраженным иерофорным характером, такие как Синай и Ханукка. [42]

4. Анализ нееврейских имен и некоторых терминов в свете хазарского прозелитизма

Гипотеза прозелитического происхождения авторов Киевского письма имеет сильные доводы в свою пользу, если исходить из географических данных.

Киев был расположен на или около западной границы хазарской территории. Поэтому вполне возможно ожидать, что там в IХ-Х вв. проживала группа приверженцев религии, исповедуемой правителями, контролирующими их город и всю территорию (О проживании в Киеве IX в. хазар-иудеев, тем более правителей, ничего не известно: упомянутые в комментарии к с. 36 салтовские погребения принадлежали язычникам.). То, что эти киевляне — приверженцы иудаизма — были первоначально хазарами, видно из того, что их имена включают, помимо еврейских, шесть хазарско-тюркских. (О племенных и исторических особенностях имен и их значениях см. гл. 5).

Из самих хазарских имен киевских приверженцев иудаизма не видно, что, принимая эту религию, они отбрасывали все свои старые племенные связи. Более того, эти племенные связи были постоянными и подтверждались сохранением старых семейных имен. Новые еврейские имена имели особое религиозное значение как свидетельство обращения из язычества в монотеистическую религию. Эти имена добавлялись к их старым языческим. Аналогичное явление наблюдается на древних надгробных памятниках Крыма, которые имеют, по мнению некоторых ученых, хазарское происхождение (Описанные надгробия происходят из Фанагории, античного города на Таманском полуострове, и относятся к дохазарскому — сарматскому — времени. На одном из таких надгробий, датируемых IV в., как предполагается, древнееврейскими письменами высечено сарматское имя в греческой форме — Балакос (Даньшин Д.И. Фанагорийская община иудеев // Вестник древней истории. 1993, № 1. С. 66). Фанагорийская община пережила эпоху Великого переселения народов и сохранилась в период хазарского господства в Северном Причерноморье (см.: Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора. М., 1980. С. 60). Таким образом, этнокультурное взаимодействие иудейской общины с местным «варварским» населением имело давние дохазарские традиции.). На одной их стороне имеются изображения характерных символов иудаизма — меноры, шофара и жезла Аарона. На другой стороне — племенные символы, известные как «тамга», имеющие геометрические формы (см. иллюстрации в книге A. N. Poliak, Kazaria [Tel Aviv, 1944], pp. 11 и 165). Как подтверждает теперь Киевское письмо, прозелиты исповедовали подлинную, раввинистическую форму иудаизма. Однако они сохраняли старые племенные имена, которые не вышли из употребления во время составления Киевского письма.

Признание племенного характера хазарских имен в документе подразумевает сохранение древних идей и традиций среди его авторов, делает очевидным другой феномен в иудаизме, исповедуемом авторами Киевского письма. Феномен этого типа известен из общей истории иудейской религии. Несколько авторов имеют после имен титул описательного характера — «коген», «леви» и «парнас». [43]

Термин «коген» (священник — ааронид) впервые добавлен к чисто хазарской комбинации и затем к еврейско-хазарской комбинации. Титул «леви» (левит) появляется после чисто еврейской комбинации имен, в то время как «парнас» (жертвователь) имеется после двух индивидуальных еврейских имен («Авраам парнас», «Исаак парнас»). В исламских странах, как показал С. Д. Гойтейн (A Mediterranean Society, vol. 2 [Berkley, Calif, 1971], pp. 77—79), титул «парнас» означал должностное лицо, назначенное для заботы об общинной собственности и членах общины. Титул «парнас» широко применялся везде в средние века для обозначения тех, кто оказывал финансовую поддержку еврейской общине, делая вклад в благотворительные фонды, строительство и ремонт синагог и т. д. Это звание никогда не было наследственным.

С другой стороны, звания «коген» и «леви» (левит) были наследственные, предназначенные только для потомков первосвященника Аарона и колена Леви, члены которого помогали «коганим» при выполнении храмовой службы и других функций. Однако появление титула «коганим» в сочетании с хазарскими собственными именами указывает, что эти титулы, очевидно, использовались хазарскими прозелитами. Поскольку они не имели кровного родства с ааронидами, то это противоречило еврейскому раввинистическому закону. Можно высказать гипотезу, что хазарские жрецы-камы, которые ранее исповедовали тюркскую религию, культ Тенгри, после обращения в новую веру приняли обязанности еврейских священников. Это могло иметь место на относительно ранней стадии религиозного развития хазар, возможно в эпоху BWL’N’а и Сабриэля, когда первоначально хазарами была воспринята «примитивная» и элементарная форма иудаизма. Эти жрецы могли считать, что ранее они находились в состоянии религиозного невежества. По обращении в истинную веру они становились, по их представлениям, когенами — включались в род священников единого Бога 28 (Гипотеза о превращении жрецов Тенгри в «когенов», хотя и высказанная в осторожной форме, нуждается в дальнейших оговорках. Главой культа Тенгри у тюрков был сам каган; его власть считалась дарованной Тенгри, а по некоторым предположениям, основатель династии Ашина был шаманом-камом (ср.: Кляшторный С.Г. Мифологические сюжеты. С. 132; Потапов Л.П. Алтайский шаманизм. Л., 1991. С. 271); обращение хазарского кагана в иудаизм разрушало саму основу этого культа. Что касается «камов» — шаманов, осуществлявших гадания путем камлания и жертвоприношений, то они сохраняли свой специфический религиозный статус у тюркско-монгольских народов даже после приобщения этих народов к «мировым» религиям: ср. роль шаманов у ламаистов-бурят и т. п. (ср. в кн.: Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири. Л., 1979). Вообще языческие жрецы (в том числе древнерусские «волхвы») становились, как правило, главными противниками обращения к мировым религиям. Недаром Булан первым делом изгоняет из страны «гадателей и идолопоклонников» (Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка. С. 75). Тем более проблематично их включение в состав «коганим». Скорее, употребление имени Коген одним из членов киевской еврейско-хазарской общины — следует рассматривать в контексте еврейской исторической ономастики — возможности восприятия «варварских» имен евреями (на что указывалось в рецензиях на книгу Н. Голба и О. Прицака: ср. Чекин Л.С. К анализу упоминаний о евреях в древнерусской литературе XI—XIII вв. // Славяноведение, 1994, № 3. С. 37, сноска 4 и приведенная там литература) и престижных еврейских — прозелитами. См. также ниже.). Таким образом, они подвергались священнической «метаморфозе».

Потомки этих «камов», столкнувшись с раввинистическим законом во время поздней стадии развития иудаизации хазар, возможно, провозгласили, что их предки были в действительности потомками Леви и рода Аарона. Точно так же анонимный хазарский еврей, автор письма к Хасдаю ибн Шапруту, говоря о [44] хазарах в общем плане, писал: «в нашей стране говорят, что наши отцы были из колена Симеонова, но мы не знаем, верно ли это». (См. лист 1, оборотная сторона, строки 19 и сл.).

В соответствии с Библией Симеон и Леви были братьями (Быт. 34:25,30; 49:7), связь между которыми была особенно тесной. Причем их объединяла общая судьба — быть рассеянными среди колен Израиля 29. Возможно, что во фрагментарных еврейско-хазарских текстах присутствуют некоторые элементы исторического мифа, развивавшегося после принятия иудаизма хазарами. В соответствии с ним часть колен Симеона и Леви была в отдаленные времена рассеяна Богом вплоть до столь отдаленной территории, как Хазария. Этот миф, оправдывающий принятие хазарскими священническими харизматическими лидерами титула «коген», а их помощниками и сторонниками — звания «леви», включал в себя историю древних книг Торы, спрятанных, очевидно, в отдаленные времена в «пещере в долине TYZWL» (Средневековые легенды о рассеянных коленах Израилевых действительно приурочивали к стране Хазар — Кузарим — колено Симеоново и полуколено Манассии (ср. у Эльдада га-Дани: Три еврейских путешественника XI и XII в. СПб., 1881. С. 18—19). Однако сами хазарские цари, судя по письму Иосифа, относили хазар к потомкам Тогармы (Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка. С. 74).). В соответствии с мифом они были открыты вновь или, во всяком случае, принесены из тайных мест их хранения во время религиозного диспута в Хазарии. После этого, согласно тексту Шехтера, люди Хазарии вернулись к иудаизму и затем они «укрепились в завете Отца множества» (см. лист 1, оборотная сторона, строки 11 и сл.).

Представления о наличии священников-левитов были обязательной частью хазарского мифа, объясняющего «возвращение» 30 хазар к иудаизму. Ведь раввинистическая еврейская религия хазар в конце концов предполагала службу священников даже в условиях диаспоры и изгнания. Священники были необходимы для таких церемоний, как выкуп первенца и дарование священнического благословения. Подобным образом левиты даже после разрушения Второго храма обладали определенными церемониальными прерогативами и функциями. Ясно, что «священническая метаморфоза», подразумеваемая в Киевском письме, была только одним из феноменов, которые сами являлись элементами общей истории хазар в эпоху их иудаизации. Этот период может быть только частично восстановлен на основе анализа сохранившихся до наших дней текстов. К таким феноменам можно отнести, например: а) создание или постепенную эволюцию мифа, оправдывающего или объясняющего обращение, б) возможное апокрифическое изменение имени первого правителя (лист 1, оборотная сторона, строки 18—19) и в) реальное добавление [45] еврейского имени к хазарскому личному имени в качестве символа перемены веры.

В период первоначальной иудаизации хазар при BWL’N 31 жрецы, подобные описанным выше, были, вероятно, ответствены за жертвенные церемонии. Эти церемонии были смоделированы по образцу процедур, описанных в Пятикнижии. Об этом упоминается в письме царя Иосифа к Хасдаю ибн Шапруту. Это относилось к другому элементу хазарских мифов: что Бог явился к BWL’N и повелел построить «храм во Имя Мое, и Я буду пребывать в нем». После этого BWL’N преуспел в завоеваниях и использовал золото и серебро, которое Бог дал ему возможность приобрести в результате завоеваний, чтобы построить «шатер, ковчег, светильник, стол, жертвенники и священные сосуды». Письмо говорит от имени царя Иосифа, что «они (эти предметы) до настоящего дня целы и хранятся в моем распоряжении» (пространная версия: Павел Коковцов. Еврейско-хазарская переписка в Х в. Ленинград, 1932, стр. 29. Аналогичное место имеется в краткой версии, там же, стр. 21—22) (Упоминание «реалий», в данном случае — священных предметов, подтверждающих истинность самого повествования, — характерный мотив этиологического мифа. О сюжете «выбора веры» в раннесредневековой традиции ср.: Arkhipov A. К изучению сюжета о выборе веры. «Повесть временных лет» и «еврейско-хазарская переписка» // Jews and Slavs, V. 1. Jerusalem; St.-Petersburg, 1993. P. 20 ff.).

Цари, очевидно, сохранили эти реликвии времени первоначальной иудаизации как священные предметы мемориального характера. Однако они не использовали их после периода религиозных реформ, осуществленных Обадией. В соответствии с тем же самым письмом раввинистический иудаизм, запрещающий жертвы вне Храма, уже прочно утвердился в это время в Хазарии 32. После этого обязанности священников и их помощников-левитов были ограничены только церемониальными функциями, как это принято в раввинистическом иудаизме.

5. Хазары и раввинистический иудаизм

Из Киевского письма и перечня имен ясно, что хазарские евреи не приняли раввинистических имен. Но имеющиеся в настоящее время свидетельства делают невозможным утверждение, что хазары после реформ Обадии исповедовали сектантскую или синкретическую форму иудаизма или что они упорствовали в практике ритуальных жертвоприношений 33. Письмо царя Иосифа к Хасдаю ибн Шапруту утверждает, что после религиозного диспута, утвердившего BWL’N в правильности его выбора еврейской религии, «он совершил над собой, своими рабами и [46] служителями и всем своим народом обрезание и (затем) послал (посланцев) и доставил (к себе) изо всех мест мудрецов израильских, и те объяснили ему закон (Моисея) и изложили ему в порядке заповеди. До настоящего дня мы держимся этой веры» (пространная редакция, Коковцов, стр. 30; то же сообщается в краткой редакции, там же, стр. 23).

Это описание первоначальной иудаизации в известной степени подтверждается текстом Шехтера. Там говорится (лист 1, лицевая сторона, строки 2 и сл.), что люди Хазарии «жили сперва без закона», но «только завета обрезания они держались, и [некоторые из них] соблюдали субботу...». После религиозного диспута и обнаружения книг Торы в пещере «истолковали их мудрецы израильские согласно первым речам, которые они высказали». И жители Хазарии возвратились к иудаизму всем сердцем, и «стали приходить иудеи из Багдада и Хорасана и земли греческой, и поддержали людей страны, и те укрепились в завете Отца Множества» (лист 1, оборотная сторона, строки 11 и сл.)

После этих событий, в соответствии с письмом царя Иосифа, один из потомков BWL’N’а, Обадия, «поправил царство и утвердил веру надлежащим образом и по правилу. Он выстроил дома собрания и дома учения и собрал мудрецов израильских, дал им серебро и золото, и они объяснили (ему) 24 книги (Священного Писания), Мишну, Талмуд и сборники праздничных молитв (махзоры). Он (Обадия) был человек, боящийся Бога и любящий закон, раб из рабов Господа...» (пространная редакция, Коковцов, стр. 31 и сл., перевод, стр. 97; аналогично в краткой редакции, там же, стр. 23 и сл.).

Следовательно, согласно письму, во время правления Обадии в Хазарии были основаны школы, изучалась не только Библия, но также трактаты Мишны и Талмуда (классические труды раввинистического иудаизма) и используемые канторами махзоры, или молитвенные книги, большей частью палестинского раввинистического происхождения, со всем их поэтическим богатством. Все это делает очевидным, как подчеркивает автор письма, что официальной религией хазар был традиционный раввинистический иудаизм. В 60-х годах XII в. Авраам ибн Дауд в своей хронике Sefer haqabbalah подтвердил сообщение царя Иосифа в его письме к Хасдаю, что он (царь) и его народ исповедуют раввинистический иудаизм. При этом Авраам ибн [47] Дауд добавляет: «Мы видели в Толедо некоторых из их потомков — ученых; и они сообщили нам, что их остатки были раввинистами» (sheshe’eritam ‘al da‘at rabbanut) 34.

Эти заявления теперь подтверждаются Киевским письмом. Оно содержит в себе характерные идиоматические выражения традиционного еврейского благочестия, а также ряд других черт, которые позволяют включить его в круг письменных текстов раввинистического иудаизма. Оно начинается рифмованным панегириком, написанным в стиле литургического поэта из Палестины Калира (VII [?] век н. э.) и содержащим некоторые принадлежащие ему строки. Это заставляет вспомнить, что в письме царя Иосифа есть специальное упоминание о том, что в Хазарии израильские мудрецы объяснили махзоры, принятые у хазаров. В Киевском письме есть смутная отсылка (строка 3) к образу Нахшона бен Аминодава (Исход 6:23 и в других местах; см. примечание к 3 строке текста). Она исчерпывающе объясняется только ссылкой на раввинистическую литературу, где этот библейский образ возвышается до святости. В письме встречаются идиомы, характерные вообще для рекомендательных посланий любой средневековой еврейской общины. Вот они: «дарующие любовь и доброту и предоставляющие милостыню»; «стражи спасения, чей хлеб всегда доступен каждому страннику и прохожему»; «святые общины»; «он был тем, кто дает, а не тем, кто берет»; «ему была предрешена (Богом) жестокая судьба»; «мы послали его по святым общинам, чтобы они могли оказать милость ему»; «поднимите ваши глаза к небесам и поступите в соответствии с вашим добрым обычаем»; «но мы не те, кто предостерегает, а те, кто напоминает». Более того, далее используется раввинистическое выражение, обещающее возможность «вкушать плоды добродетелей в этом мире и qeren qayymeth («основной фонд» добродетелей) в мире грядущем» (Мишна Пеа 1:1), и благочестивое выражение надежды, что Иерусалимский Храм будет скоро восстановлен и Бог в скором времени спасет Свой народ. Кроме того, текст письма подразумевает, что освобождение пленника Киевской еврейской общины является само по себе актом благочестия, предписанным раввинистическим законом и обычаем. Обращения о даровании необходимых средств являются обычным актом еврейских общин в средние [48] века. С другой стороны, в документе нет ни единого намека на сектантские верования или исповедание. Эти факты свидетельствуют, что Киевская община, из которой исходило письмо, придерживалась практики и верований раввинистического иудаизма. В то же время географическое происхождение текста в сочетании со специфическим характером имен, наличие в письме хазарских личных и племенных имен, а также слова, написанного хазарскими тюркскими рунами, показывают, что отправители письма или их предки были прозелитами хазарского происхождения (См. ниже относительно гипотезы А.Н. Торпусмана о славянском происхождении имен некоторых прозелитов.). Эти факты находятся в полном соответствии с сообщениями о хазарских евреях, содержащимися в других еврейских источниках. Однако эти источники считались до настоящего времени рядом ученых подделками. Новый документ — Киевское письмо,— таким образом, подтверждает и демонстрирует подлинность других еврейских текстов, имеющих отношение к хазарским евреям. Оно также совместно с этими документами показывает, что хазарский иудаизм не замыкался в кругу правителей, но пустил корни по всей территории Хазарии, достигнув даже пограничного города Киева.


Комментарии

8. См. Jewish Encyclopaedia, vol. 7 (New York, 1904), p 487; G. Vernadsky, Ancient Russia (New Haven, 1943), p. 332: о появлении хазар в Киеве около 840 г н. э. см. гл. 7.

9. См. замечание Эттингера в разделе «Kievan Russia» в книге The World History of the Jewish People, 2d ser., vol. 11, ed. C. Roth (New Brunswick, N. J.: Rutgers University Press, 1966), p. 320: «Описание создает впечатление, что еврейские жертвы (нападений 1018 г.) являлись постоянным населением, которое существовало в городе уже с X в.» (Имеется в виду позднее известие польского хрониста XV в. Яна Длугоша о погроме 1018 г., произведенном воинами князя Святополка при вступлении его в Киев. Очевидна, однако, тенденция Длугоша «модернизировать» историю, в том числе и русскую, известную ему по летописям; не менее очевидны и антииудейские настроения польского клирика — скорее всего, известие о погроме «реконструировано» им на основе летописного сообщения о погроме 1113 года (ср.: Берлин И. Исторические судьбы еврейского народа на территории Русского государства. Пг., 1919. С. 159).).

10. Омельян Прицак и я представили совместный доклад о Киевском письме на международную конференцию «Евреи и славяне, контакты и конфликты в России и Восточной Европе», состоявшуюся в Калифорнийском университете, Лос-Анджелес, март 19-23, 1972. Во время развернувшейся после доклада дискуссии участники сделали несколько заявлений относительно других возможных прочтений текста. Один участник предположил, что на слово QYYWB, Киев, или не следует обращать внимания, или следует исправить его так, чтобы можно было прочитать tobah — «доброта». Другой участник сделал более серьезное предположение, что две буквы «йод» в слове QYYWB являются в действительности верхними элементами частично стершихся букв «цаде» (***) Однако исследование прилагаемой палеографической карты манускрипта ясно показывает, что если бы даже непосредственно под буквами «йод» были бы дырки или стершиеся места (на самом деле их нет), то и тогда по характеру написания они не могли быть верхними элементами предложенной буквы. Другим возражением было то, что две буквы «йод» слова QYYWB в написании немного отличаются друг от друга. Однако в большинстве других документов генизы имеются небольшие характерные вариации в написании отдельных букв. Такие вариации можно ожидать и в тексте письма, и действительно они имеются в случаях написания двух букв «йод» подряд. Например, в строке 5 — fushiyyah, строка 14 — barzilayyim; строка 20 — сокращение тетраграмматона; строка 21 — qayyemeth. Другой участник заявил, что имя Ханукка появилось среди йеменских евреев XV века. Кроме того, указывалось, что диакритический знак придыхания над буквой «бет» в слове QYYWB (см. рис. 2) связан с иудейско-арабской топонимикой, а также, что тюркское слово внизу текста не следует связывать с первоначальным текстом письма. Последний аргумент является голословным, поскольку противоречит наличию тюркско-хазарских имен у авторов документа. Предыдущий аргумент не соответствует данным еврейско-арабской орфографии. Утверждение, что личное имя Ханукка встречается где-то, кроме хазарского контекста, очевидного из письма, не имеет отношения к предмету.

11. Я использую термин «иерофорный» (по примеру «теофорный») применительно к именам, имеющим сильный религиозный, духовный или мистический характер, но не содержащим в своем составе элемента имени Бога.

12. Это имя появляется в пространной версии письма Иосифа к Хасдаю. В краткой версии имеется Менассе. Он, однако, упоминается и в пространной, и в краткой версиях как другой царь, правивший после Хезекии и перед Хануккой.

13. Это имя появляется только в пространной версии, но засвидетельствовано в тексте Шехтера.

14. Имя Ханукка также встречается в Крыму на надгробном камне (см. Д. А. Хвольсон, Corpus Inscriptionum Hebraicarum [СПб., 1882], col. 362, «Ханукка бен Мордехай»). Эмиссара из Иерусалима в Крым в 957 г. звали Ханукка (A. N. Poliak, Kasaria [Tel Aviv, 1944], p. 168, цитата из А. Фирковича, Abne Zikkaron). Аналогично редкое имя Симсон из Киевского письма появляется в другой надгробной надписи в Крыму (см. Хвольсон, стр. 338 «Эстер б. Симсон»). Manuscript Bodl. Heb. 2616 (Heb. c. 6) fol. 5 (Neubauer and Cowley, Catalogue of the Hebrew Manuscripts in the Bodleian Library, vol. 2 [Oxford, 1906], col. 17) представляет собой фрагмент из Пятикнижия, написанный тремя колонками на тонком пергаменте, по определению Коули, «греческим квадратным раввинистическим письмом». Он принадлежит перу Элеазара бен Р. Ханукка бен Р. Элеазара бен Давида бен Авраама, датирован 11 января 1192 г. Фрагмент имеет признаки византийского происхождения.

15. Самое большое собрание еврейских имен на Ближнем Востоке в средние века содержится в работе: Jacob Mann, The Jews in Egypt and in Palestine under the Fatimid Caliphs, vol. 2 (Oxford, 1922). Там указаны примерно 30 имен из Пятикнижия и приблизительно 60 имен из других библейских книг. В работе E. E. Urbach, Ba‘ale hatosafot (Jerusalem, 1955), описывающей ученую деятельность талмудистов северной Франции и Германии в XII—XIII вв., приблизительно 20 ученых имели имена из Пятикнижия, в то время как около 40 носили имена из других книг Библии.

16. Мы имеем в виду такие имена, как Авталион, Адоним, Анатоли, Берахот, Доса, Динаш, Хальфон, Хасдай, Ханина, Хайим, Хиллель, Мацлиах, Мевассер, Меворак, Меир, Надиб, Нахарай, Нетира, Нессим, Перахия, Рашон, Рехаев, Сар, Шалом, Сеадэль, Сасон, Цедака, Шеерит, Симха, Ула, Иешуа, Иоси и Заккай. См. Mann, Jews in Egypt, vol. 2, index.

17. Весьма странно, что традиция, представленная в письме хазарского еврея к Хасдаю, дает имя первого иудаизированного царя как Сабриэль (Савриил). Оно употребляется только как имя младшего из множества ангелов. Сопоставление процессов иудаизации каганата и его царей приведено у Омельяна Прицака в Harvard Ukrainian Studies 2 (1978): 261—81.

18. См. B. Z. Wacholder в кн.: Jewish Quarterly Review, n. s. 31 (1961): 302 и другие, как, например, T—S (Glass) 12.491, «Соломон б. Авраам Прозелит», T—S (Glass) 16.140, «Авраам Прозелит б. Моисей».

19. См. имя «Исаак Виконт Прозелит» в E. E. Urbach, Ba‘ale hatosafot, p. 194.

20. См. имя «Яков б. Сулам» в N. Golb, PAAJR 34 (1966): 24n.

21. Ср. MS T — S 8J 36.5, принадлежащий к «Иосифу гер га-цедек»: E. Urbach, c. 193—194; Wacholder, c. 313.

22. См. Cecil Roth в его Введении к Sefer hashoham of Moses ben Isaak, ed. B. Klar (London: Jewish Historical Society of England, 1947), p. 12.

23. Еврейское имя, принятое Бодо после его обращения в 839 г. См. C. Roth, ed., The World History of the Jewish People, vol. 11, p. 87 и сл. и цитированные здесь источники.

24. См. Alexander Scheiber в книге: H. J. Zimmels, J. Rabbinowitz, and I. Finestein, Essays Presented to Chief Rabbi Israel Brodie in the Occasion of His Seventieth Birthday (London: the Soncino Press, 1967), p. 379.

25. А именно Обадия, норманский прозелит, обратившийся в 1102 г. н. э. (см. мое издание всех фрагментов его автографов, содержащих частые упоминания его имени, в S. Morag, I. Ben-Ami, N. Stillman, eds., Mehqere edot ugenizah (S. D. Goitein Jubilee Volume) [Jerusalem: the Magnes Press, 1981], pp. 95 и сл.); и Обадия прозелит, который переписывается с Маймонидом (см. текст в книге: J. Blau, ed., R. Moses b. Maimon Responsa, vol. 2 [Jerusalem, 1960], pp. 548—549, 714, 725).

26. Выражение «ben ‘LYBYR ha-ger» в книге: Mann, Jews in Egypt, vol. 2, p. 188 (по предложению С. Д. Гойгейна эквивалентно имени Оливер). Этому прозелиту было, вероятно, дано еврейское имя во время его обращения, но его знакомые в Египте, очевидно, использовали его старое нееврейское имя.

27. Мы были информированы С. Д. Гойтейном, что в составленном им перечне из приблизительно 4000 личных имен из документов генизы нет ни одного случая упоминания имени Симсон.

28. Подобный феномен, связанный с превращением языческих племен в христианские общины, описан в работе: N. Golb, Proceedings of the American Philosophical Society 113 (January 1969): 90.

29. Реубен (Рувим), Симеон, Леви, Иуда, Иссахар и Завулон были сыновьями Лии (Быт. 29 и 30). Но Симеон и Леви описаны как близкие друг другу люди, которые совместно мстят за поругание своей сестры Дины (Быт. 34). Им также совместно предсказана в одном стихе из предсмертного благословения Иакова судьба быть рассеянными среди других колен («разделю их в Иакове и рассею их в Израиле» — Быт. 49:7).

30. В тексте Шехтера говорится: wayashubu yisra’el ‘im anshe qazaria biteshubah shelemah (см. лист 1, оборотная сторона, строки 12—13), буквально: «И покаялись израильтяне вместе с людьми хазарскими полным раскаянием».

31. «Булан» является скорее племенным именем (эпонимом), чем именем собственным. Правильная форма — Больчан (Bolcan). См. O. Pritsak в книге: Harvard Ukrainian Studies 2 (1978): 272. сноска 61.

32. Респонс Иуды бен Барзилая (XI в.) истолковывается как намек на то, что он знал о практике жертвоприношения у хазар в его время. Однако в действительности он только передавал сведения из письма царя Иосифа (см. тексты у Коковцова, стр. 127—128). Иуда, видимо, истолковывал вышеуказанный отрывок о наличии в собственности царя Иосифа предметов жертвенного культа как свидетельство того, что Иосиф действительно сам все еще практиковал эти жертвоприношения.

33. См., например, Salo W. Baron, A Social and Religious History of the Jews, 2nd ed., vol. 3 (New York: Columbia University Press, 1957), pp. 200 и сл. Барон заявляет (с. 201), что «только в конце века царь Обадия более точно соблюдал принятые официальным иудаизмом принципы и обряды», но далее, как он считает, это было временное явление. Поляк в своей работе Kazaria, pp. 143ff, считая, что хазарские евреи были, очевидно, раввинистами, тем не менее полагает, что они все еще приносили жертвы во времена царя Иосифа (X век) в соответствии с интерпретацией слов Иуды бен Барзилая.

34. См.: Adolph Neubauer, ed., Medieval Jewish Chronicles, vol. 1 (Oxford, 1887), p. 79; Gerson Cohen, ed., The Book of Tradition by Abraham ibn Daud (Philadelphia, 1967), p. 68. Чтение основывается на манускрипте L, первое издание. Эта фраза содержится в эпилоге работы ибн Дауда, некоторые рукописи которой в этом месте, однако, читаются she’elatam — «их вопрос», вместо she’eritam — «их остатки».

Коген предпочитает другое прочтение в собственном издании этого документа. She’eritam приводится только при критическом рассмотрении текста. Он дает следующий перевод (там же, English section, p. 93) указанного отрывка: «Мы видели некоторых их потомков в Толедо, ученых, которые сообщили нам, что их исполнение закона подтверждает обычай раввинистов». Поскольку нет ссылки на «остатки» в таком переводе, надо принять, что выражение «их исполнение закона» означает перевод или парафразу слова she’elatam — «их вопрос». Однако слово she’elah — «вопрос», насколько я знаю, нигде и никогда не употреблялось в еврейской литературе для обозначения исполнения законоучения. Этот термин использовался большей частью только в значении вопроса, адресованного раввинским авторитетам по поводу исполнения положений закона, сущность и точное соблюдение которых были неясны. Поэтому термин she’elah совершенно здесь не подходит, если не прибегать к искусственному истолкованию его значения.

С другой стороны, слово she’erit — «остатки» — полностью приемлемо, особенно в контексте предшествующих слов. Более литературно эта фраза может быть переведена: «Мы видели в Толедо некоторых сыновей их сыновей». Здесь ясно подразумевается остаток народа. Это хорошо согласуется с тем фактом, что хроника ибн Дауда была закончена после 1160 года. В это время, как можно с полным основанием предположить, существовали остатки хазарских евреев (В русской летописи хазары упомянуты в последний раз под 1079 г. (события в Тмутаракани — ПВЛ. Ч. 1. С. 135). Последние известия о «дербентских хазарах» на Северном Кавказе относятся к 70-м гг. XII в. (см.: Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962. С. 443—445).), все еще носящих отличительные черты своего происхождения и помнящих о нем. Однако перевод Когена делает этот отрывок весьма подозрительным в смысле его исторической достоверности. Возможно, поэтому он помещает его в скобки. См. также ниже, стр. 102.