В прошлом во 137 году писал блаженные памяти к великому государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии из [161] Сибири из Енисейского острогу воевода Василей Аргамаков. В прошлом де во 136 году посылал он служилых людей сбирать государева ясаку в Енисейской уезд по ясачным книгам на 136 год да, сверх того ясачного сбору, посылал он для государева ясачного сбору, чтоб государю перед прежними учинити прибыль, в дальние новые землицы и по Тунгуске вверх на рыбную ловлю, где сбираются ясачные люди, Петра Бекетова с служилыми людьми, потому, что тунгуские люди под государевою царскою высокою рукою еще не укрепились и ясаку с себя дают мало и то с подарки, а не окладом, а иные ничево не дают и служилых людей побивают, и убили служилых людей да целовальника 3 человек ¹⁸. И велел ему тут острожек поставить. И Петр Бекетов с служилыми и с промышленными людьми острожек поставили и, призвав в острожек тунгуских людей и аманатов, у них и под тех аманатов ясак взяли перед прежним с прибылью, а что с них государева ясаку собрано и то писано в ясачных книгах подлинно.

А в енисейских ясачных книгах [за] прошлой 137 год, каковы присланы ко государю из Сибири из Енисейского острогу за рукою воеводы Василия Аргамакова написано. Взял государева ясаку вновь, ездя в Тунгуску острожку ставить на рыбной ловле, Петр Бекетов с служилыми людьми с князцы Ирканья с товарыщи 2 сорока ¹⁹ 36 соболей да 10 пластин собольих да 2 шубы собольи.

Да в прошлом же во 188 году писал к государю из Сибири из Енисейского острогу воевода Василий же Аргамаков. В прошлом де во 137 году посылал он из Енисейского острогу для государева ясаку под Брацкой порог енисейских служилых людей Петра Бекетова, а с ним енисейских казаков 19 человек. И Петр Бекетов с служилыми людьми в Тунгуске под Брацким порогом собрал государева ясаку 15 сороков 2 соболя, а из под Брацкого порогу ходил он, Петр, с служилыми людьми для государева ясачного обору в Брацкую землю 7 недель, чтоб государю в ясачном сборе учинити прибыль, и уговаривал брацких людей, чтоб они, брацкие люди, были под государевою царскою высокою рукою и ясак с себя давали ²⁰. И ходя в Брацкой земле терпели голод, ели траву и коренья и, уговоря брацких людей, привели под государеву, царскую высокую руку князцей Кодогоня, да Кулзаза, да Алдая с товарыщи на том, что им, князцем и брацким людем, быть под государевою царскою высокою рукою вперед неоступным и ясак с себя платить в Енисейской острог, и взяли с брацких людей государева ясаку на 137 год 2 сорока 3 соболей.

А в енисейских ясачных книгах прошлого 137 году, каковы присланы ко государю из Сибири из Енисейского острогу за рукою воеводы Василия Аргамакова написано. Взято государева ясаку с новых землиц под Брацким порогом с тунгусов и с брацких людей на 137 год сбору Петра Бекетова с служилыми людьми 17 сороков 9 соболей, да пластина лисья, да 2 подволоки лыжные бобровые.

А что той мяхкой рухледи обоих сборов Петра Бакетова 136 и 137 году сибирская и московская цена, того выписать не из чево, потому что в ценовной сибирской росписи енисейская ясачная мягкая рухледь с старых и с новоприискных ясачных людей списана ценою вместе, а не порознь.

Да в прошлом же во 140 году писал к государю из Енисейского острогу воевода Ждан Кондырев. В прошлом де во 139 году послан²¹ на государеву службу из Енисейского острогу на великую реку Лену для государева ясачного збору и прииску новых землиц Петр Бекетов, а с ним енисейских служилых людей 30 человек. [162]

И в прошлом во 143 году писал к государю из Енисейского ж острогу воевода Ондрей Племянников и прислал под отпискою своею Петра Бекетова и служилых людей новоприисканым землицам и непослушным ясачным людем и ясачному сбору послушной список. А в послушном списку написано: Петр Бекетов с служилыми людьми ходил в Брацкую землю вверх Лены реки, на усть Ону реку, к брацким и к тунгуским людем для государева ясаку, которые преж того государева ясаку не оплачивали, и те де брацкие и тунгуские люди государю учинились непослушны и хотели их служилых людей побить, и они де, Петр с товарыщи, от тех брацких людей сидели в осаде 3 дни и божиею милостию и государевым счастием он Петр с служилыми людьми тех брацких людей побили и убили их на розных боех и на приступах 90 человек брацких и якуцких и тунгуских людей, а брацкие люди на тех боях ранили служилых людей 3 человек да 2 тунгусов, которые у них были в вожах. И после того те брацкие и тунгуские ясачные люди учинились под государевою царскою высокою рукою на веки неотступны. И взяли с тех, с новых ясачных людей, государева ясаку на 140 да на 141 год 23 сорока 31 соболь, да лисицу красную, да в аманаты князца.

2. Челобитная ленского воеводы Пушкина и других, поданная в Сибирский приказ, 1645—1646 гг.²²

Государю, ...(т)... холопи твои Васка Пушкин, Кирилко Супонев, Петрушка Стеншин челом бьют.

B нынешнем, государь, во 154 году сентября в 18 день писали к тебе государю, ...(т)... к Москве мы, холопи твои, с ленскими служилыми людьми с Трофимком Федоровым с товарищи по отписке из Верхоленского братцкого острожку пятидесятника Курбатка Иванова, что в прошлом государь во 153 году братцкие люди, которые были под твоею государевою царскою высокою рукою, от розгрому атамана Васки Колесникова с товарищи, тебе, государю, изменили и ясаку с себя платить не учали ²³. И преж того твоих государевых служилых людей, выманя из острожку в свои улусы, а иных, которые посыланы были для твоего государева ясачного збору, и на Ламе Семенку Скороходова с товарыщи побили. И под Верхоленской острожек не по одно время войною приходили, и кони и коровы у служилых людей отгоняли, и пашенного крестьянина Оверку Елизарьева раззоряли, и работников ево руских пяти человек побили, и сена прижгли, и хлеб розсыпали, и пашенной завод розвезли.

И после, государь, того, как мы, холопи твои, о тех брацких людей измене писали к тебе, государю, к Москве, пришед под тот же Верхоленский братцкой острожек со многим собраньем, и служилых людей в острожке осадили, и достальной скот, кони и коровы отгонили, и сена прижгли, а оборонитца де государь было в Верхоленском брацком острожке им служилым людем от тех брацких людей за безлюдством некем, потому что в том брацком острожке их служилых людей было всего и с целовалником 27 человек. А нам, государь, холопем твоим, с Ленского Илимского волоку на прибавку к тем служилым людем в Верхоленской брацкой острожек вскоре послать было неково ж, потому, которые, государь, служилые люди из Тобольска 50 человек с нами, холопи твоими, на твою государеву службу на Лену посланы, и в Енисейском остроге для твоего государева сыскного дела 20 человек взяты, и те, государь, все служилые люди шли с хлебными [163] запасы, их же тобольских служилых людей оклады и пашенных черкас дву годовые месечные кормы, которые из Енисейского острогу отпущены, и на Илиме реке у верхнево порогу с теми запасы и замерзли. А мы, государь, холопи твои в своих судах людишками своими шли на Ленской волок для поспешеня поскорее.

И писал, государь, к нам, холопем твоим, на Илимской ленской волок из Верхоленского брацкого острожку тот же пятидесятник Курбатка Иванов, что брацкие де люди, видя их безлюдство, идут на низ Лены реки на Орленгу, где было поселился вновь пашенной Офонка Долгой, и на усть Куты реки, где твои государевы служилые люди пашут на тебя, государя, пятнадцать десятин, и соляная варница, в которой на тебя государя соль варят, их роззорять и с Илимского Ленского волоку дорогу отымать и нас, холопей твоих, на Лену не пропустить. И мы, государь, холопи твои, на ленском Илимском волоку на твою государеву службу в Верхоленской брацкой острожек на брацких людей войною в поход велели сыну боярскому Олексею Бедареву прибирать к себе в полк из промышленных и из гулящих людей. И собралось, государь, на ленском Илимском волоку на твою государеву службу на брацких людей с сыном боярским с Олексеем Бедаревым приезжих сибирских городов и промышленых гулящих людей по росписи 82 человека, да к тем же к новоприборным людем в прибавку дал к тому сыну боярскому Олексею Бедареву ленских и тобольских служилых людей, которые немногие люди с нами пришли, а иные, государь, к нам холопем твоим с отписками встречю, из Якутского острогу пришли всего 31 человека. Да мы ж, государь, холопи твои, для безлюдства ж дали своих людишек: я, Кирилко, 4 человек, а я, Петрушка, 5 человек. И всего, государь, служилых и наших, холопей твоих, Кирилковых и Петрушкиных людишек и гулящих охочих людей было с сыном боярским 123 человека. И, дав им для твоей государевы службы из твоей государевы казны по фунту зелья, свинцу тож, да вперед на запас дали сыну боярскому Олексею Бедареву на иных новоприборных охочих людей, которые приберутся вновь на усть Куты и на Орленге, полпуда зелья, свинцу тож, потому что, государь, у тех гулящих людей своево зелья и свинцу не было, и за тем было на твою государеву службу иттить не хотели, в том числе было служилых и наших людишек и охочих человек с 50 ссыльных. И тому сыну боярскому Олексею Бедареву, дав наказную память, отпустили мы, холопи твои, к ним тех твоих государевых служилых и гулящих охочих людей на твою государеву службу по первому зимнему пути октября в 6 день, нынешнего 154 году.

А велели, государь, по той наказной памяти тому сыну боярскому Олексею Бедареву с теми служилыми людьми в Верхоленской брацкой острожек на прибавку к верхоленским брацким служилым людем итить с Ленского волоку с великим поспешением днем и ночью, не мешкая нигде ни часу, с великим бережением, учиня перед собою яртаул и дневные и ночные крепкие караулы, чтоб над ними брацкие люди на переходе, пришод безвесно, какова дурно не учинили. А из Верхоленского, государь, брацкого острожку тому сыну боярскому Олексею Бедареву да с ним пятидесятнику Курбатку Иванову, взяв из твоей государевой казны, которые тут есть куяки с наручни, шеломы, и о теми со всеми служилыми и о новоприборными охочими людьми, оставя в Верхоленском острожке для сбереженья от брацких людей немногих людей, сколько мочно, велели им, прося у бога милости, итить войною на тех твоих государевых изменников на брацких людей и над ними промышлять, сколько милосердый бог помочи подаст. [164]

И как, государь, сын боярской Олексей Бедарев с служилыми и с новоприборными людьми пришли на усть Куты реки и октября де в 20 день встретились с ним и с служилыми и новоприборными людьми ленские служилые люди, которые, государь, посланы были из Якуцкого острогу в провожатых за твоею государевою ленскою соболиною казною до Ленского волоку 49 человек, и сказали им, что де твоя государева ленская соболиная казна до усть Куты замерзла, не дошед за десять ден, а до ленского Илимского волоку за пол трети недели против Чичюйского волоку, на займище пашенного крестьянина Панфилка Яковлева. И встретясь, государь, они с теми служилыми людьми того ж числа и розошлися: сын боярской Олексей Бедарев с служилыми и с новоприборными охочими людьми пошли на твою государеву службу в Верхоленской брацкой острожек, а те ленские служилые люди пошли на ленской Илимской волок к нам, холопем твоим.

И в нынешнем же, государь, во 154 году ноября в 29 день на ленской Илимской волок писал к нам, холопем твоим, из походу сын боярской Олексей Бедарев, что октября ж де в 31 день, с усть Куты к Верхоленскому острожку на полудороге, в урочищах выше Орленги речек... ²⁴ в тесных местах встретили их воинские брацкие многие люди человек с пять сот и больши, и у них с ними бой был, дрались с ними с полдни до вечера и, божиею милостию и твоим государским счастием от тех брацких многих людей они, служилые малые люди, устояли, а на том бою убили у них брацких людей 3 челавек добрых брацких мужиков, в том числе брацкого ондово и лутчево мужика убили Котогорского роду наезника, которой к ним в наезде напущал с людьми все 3 напуска, князца Магахчюкова, брата Баатура, и, убив ево, у них взяли со всем в куяке с наручи и в шишаке и с саадаком. А иных де, государь, многих брацких людей и под ними коней испе[ре]ранили, а у них де, государь, служилых людей на том бою из охочих вольных людей убито пять человек да два человека ранено. Потому что де, государь, те служилые и охочие люди были безодежны, пансырей и куяков ни у ково не было. И с того де, государь, бою те брацкие люди, как у них того наезника мужика убили, побежали. А сказывали де, государь, им сыну боярскому и служилым людем тунгусы, с которыми пришли к ним на встречю после того бою на другой день, Чидчулко да Дорыга, — бежали де мимо их, тунгусов, брацкие люди и сказывали, что пошли де было они на Орленгу и на усть Куты к соли твоих государевых всяких руских людей побивать, и пашенных крестьян раззорять, и деревни пустошить, и хлеб и сена жечь — Колготорского роду князец Мукунчак, а с ним многих родов люди Болоцкого роду князца Тонлоя дети, которой взят был в аманаты и сидел в Верхоленском брацком острожке да тут и пропал. Да с Укичи и с Осы князец Багул, да Дюгуд с людьми своими, да букушурские люди с верх Уды да с Оки реки икинятские люди, а было де, государь, тех брацких людей в собранье больше пятисот человек. И только б, государь, мы, холопи твои, на Илиме реке, собрав охочих новоприборных людей, с сыном боярским с Олексеем Бедаревым в нынешнем во 154 году по первому зимнему пути в Верхоленской брацкой острожек не послали, и твои, государевы, служилые люди с теми брацкими людьми не встретились, и те, государь, брацкие люди на Орленге промышленых людей всех, которые в те поры тут были, а на промыслы не розошлись, человек с сорок и больши, и на усть Куты твоих, государевых, служилых и пашенных, которые на тебя, государя, пять человек с работными людьми твою, государеву, пашню [165] пятнадцать десятин пахали, и варничного усолья целовальника и служилых людей, которым тут трем человеком приказано, и работных людей — соловара и подварка и дроворубов и промышленых же людей, которые в то время тут были, всех бы побили и деревни раззорили и твой бы, государев, хлеб пожгли. И над твоею, государевою, соболиною казною, которая к тебе государю из Якуцкого послана ниже той устъ Куты за десять днищей замерзла, от тех же брацких людей чаять было дурна большого, потому что от усть Куты вниз по Лене, где твоя, государева, соболиная казна была в заморозе недалече и обойти было с тою твоею, государевою, соболиною казною мимо того усть Куцкого места к нам на Ленской волок иною дорогою отнюдь некуду и негде. А у той, твоей, государевы, соболиной казны служилых людей, которые за тою твоею, государевою, соболиною казною из Якуцкого острогу посланы в провожатых до Москвы, c Миткою Вяткою с товарыщи и с целовальники, всего было человек с сорок. А как, государь, с тою твоею, государевою, соболиною казною тот Митка Вятка с служилыми людьми пришли к нам, холопем твоим, на ленской Илимской волок, и мы, государь, холопы твои, того Митку Вятку роспрашивали, для чего он Митка от твоей государевы соболиной казны служилых людей, которые с ним из Якуцкого острогу посланы были до Ленского волоку в провожатых, их от себя отпустил и к нам на Илим за Ленской волок наперед себя задолго прислал, и кем было ему от тех твоих государевых изменников от брацких людей в остереганье быть. И тот Митка Вятка нам, холопем твоим, в роспросе сказал, что де ему в Якуцком остроге стольник и воевода Петр Головин в наказной памяти велел написать, будет где их на Лене реке о тою твоею, государевою, соболиною казною замороз застанет, и ему Митке велел за хлебною скудостью тех провожатых служилых людей, которые посланы до Ленского волоку, отпустить наперед себя на ленской Илимской волок. А у них де, служилых людей, с собою зелья и свинцу было мало, а у иных и не было, потому что де им в Якуцком остроге твоево государева зелья и свинцу не дано. А как, государь, на твою государеву службу после того брацкого бою сын боярской Олексей Бедарев с служилыми людьми в Верхоленской брацкой острожек пришли ноября в 8 день и из Верхоленского ж, государь, острожку на твоих государевых изменников на брацких людей войною ходили два похода, и всего, государь, они в Верхоленском брацком острожке жили и в походы на брацких людей войною ходили и как и из Верхоленского брацкого острожку назад к нам на Илимской ленской волок марта по 19 число осмнадцать недель. И о тех, государь, они свои походех писали к нам, холопем твоим. И как тот сын боярской и пятидесятник Курбатко Иванов с служилыми людьми на Илимской ленской волок пришли и в послушном в походном де своем списку и в роспросе перед нами, холопи твоими, сказали, как де, государь, они служилые люди, сын боярской Олексей Бедарев и пятидесятник Курбатко Иванов, со всеми служилыми с новоприборными охочими людьми, оприч тех, которые оставлены были в острожке, подшод на брацкие улусы, которые тебе государю изменили, в твоем государеве ясаке отказали и войною под острог приходили Икирежского роду, и в тех де, государь, икирежских юртах и первом походе взяли тридцать баб, в том числе Икирежского князца Бурина жена, а осмнадцать робенков, да одиннадцать куяков, восемь шеломов, семеро наручи, да твоей государевы казны пансырь, да лоскутье пансырное, что побиты на Ламе твои государевы служилые люди Семенка Скороходов с товарыщи. Да в тех же, государь, юртах нашли пищальную натруску казачью, да [166] киот образовую, да пашенного Оверки Елизарьева ральник, да рубашку холщевую и многой де, государь, отгонной скот у тех брацких людей Верхоленского брацкого острожку служилые люди опознавали.

И декабря, государь, в 31 день приехали от того Икирежского роду от Буры князца в Верхоленской острожек ясачные два тунгуса да с ними брацкой мужик и били челом тебе, государю, чтоб ты, государь, их пожаловал — велел жену ево Бурину и иной ясырь ²⁵ отдать на выкуп. И привезли тебе, великому государю, от него, Буры, и того ж Икирежского роду с иных брацких людей с Булгуя да с дорогая и с их улусных людей, которых они служилые люди громили, твоево государева ясаку десять сороков соболей, ожерелье брацкое соболье шито, в нем четыре пластины, лисиченко красная.

Да как они, служилые ж люди из Верхоленского ж брацкого острожку, ходили в другой поход на брацких людей Сипугайского роду, и божиею милостию и твоим государским счастьем в том другом походе того Сипугайского роду брацких людей погромили и многих на бою побили, и после, государь, того погрому тех брацких людей князца Челгодона и с ево улусных людей взяли на тебя, государя, ясаку семдесят семь соболей, два недособоля да четыре ожерелья брацких. И февраля де, государь, в 20 день приехали в острожек Икирежского роду Булуй, Бурин брат, да Кунчюк, да Булгадайского роду Торымовых улусов меншово брата сын Цоронхай, а с собою привез тебе, государю, ясаку тридцать три соболи, два кошлочишка да Булгадайского роду Содок прислал тебе государю ясаку с своих улусных людей тридцать соболей да одирок лисичейка красного. И они де, государь, сын боярской Олексей Бедарев да пятидесятник Курбатко Иванов, икирежского князца Буры жену ево к нему отпустили без выкупу, а иной ясырь давали на выкуп на лошади и на скот, а тех мужиков взяли всех в аманаты, а к нам, холопем твоим, на Илим привезли дву аманатов ²⁶ Икирежского князца Буры брата ево, Булуя, да сипугайского мужика, которого взяли на погроме Чекора, а в Верхоленском де, государь, в брацком острожке оставили в аманатех Икирежского роду Бунчюка, да Сипугайского роду Цонгодонова сына Уртегу да Булгадайского роду Цоронхоя.

А тот, государь, они ясак, что с брацких людей погромя и с них на тебя, государя, взяли тринатцать сороков, двадцать соболей, два недособоли, пять ожерелей брацких собольих, два кошлочишка, лисенко красное с лапы без хвоста да одирок лисиченка красного привезли к нам же на волок, и пришлем к тебе, государю, мы, холопи твои, из Иркуцкого острогу с ыным твоим государевым нынешнего 154 году ясачным сбором вместе.

И марта ж, государь, в 22 день писал к нам, холопем твоим, из Верхоленского брацкого острожку казачей десятник Васка Бугор: как де сын боярской с служилыми людьми и с аманаты из Верхоленского брацкого острожку пошли к нам на Илимской волок и февраля в 28 день, пришод под острог ночною порою, брацкие люди те же икирежские и сипугайские Булгадайского роду человек с 70 и их погромной кони и скот, что были у них на погроме взяты и на ясырь выкупу взяли, отогнали весь к себе назад. И мы, государь, холопи твои, тем брацким мужиком, которые привезены в аманатех Икирежского роду Булуя да Сипугайского роду Чекору, выписав из прежних верхоленских отписок пятидесятника Курбатка Иванова и ево Курбатка и иных служилых дюдей, про их измены роспрося и тому учиня письмо, в съезжей избе перед собою те их все измены выговорили, как по твоему [167] государеву указу стольник и воевода Петр Головин с товарыщи во 149 году посылал на них брацких людей твоих государевых ратных людей и у них брацких людей в улусех лутчево их брацкого мужика Куржума на бою взяли, и он Куржум тебе, государю, перед Петром Головиным с товарыщи шерть дал, что ему Куржуму быть с своими икирежскими роды с улусными людьми под твоею государевою царскою высокою рукою в вечном холопстве на веки неотступным и ясак с себя тебе, государю, давать и иных брацких князцей и улусных людей под твою государеву царскую высокую руку приводить и во всем тебе, государю, он Куржум хотел служить и прямит и радеть. И как после того тот Куржум дал в аманаты сына своего Чевдока, тебе, государю, изменил, приехав от Петра Головина в Верхоленской брацкой острожек твоих государевых служилых людей Максимка Кислокваса да толмача Гаврилка с товарыщи шти человек, выманя из острожку для того, что будто ево улусных людей для твоего государева ясаку переписать, приведчи в свой улус, побил до смерти и [от] того сына своево в аманатех отступился. И как, государь, приходили ево Куржума уговаривать из Верхоленского острожку твои государевы служилые люди, толмач Федка Степанов да Данилко Скробыкин, и тот Куржум того Федку да Данилка хотел до смерти побить же. И тот Федка да Данилка, видя над собою от того Куржума смертное убивство как их учали уже вязать, и они того Куржума да другово мужика Шугожуна в их юртах от себя ножи зарезали, и то он Куржум пропал за свою неправду. И после того, как на Ангару реку посыланы твои государевы служилые и промышленые люди Семенка Скороходов с товарыщи, и они своровали же, из тех служилых из промышленных людей, осмнатцать человек до смерти побили ж.

А того, государь, побою у них Икирежей в улусе в нынешнем погроме сыскал твой государев пансырь.

И после того во 152 году, тому ныне два года, как твои государевы служилые люди, пятидесятник Курбатко Иванов с служилыми людьми, на твоих государевых непослушных брацких людей на мужика на Гонлоя, и после того погрому они, Булуй, да Бунчук, да Онгоев брат, да Ильчин, да Булгадайского роду мужик Торым с братом своим с Наерхем, приехав в Верхоленской острожек, тебе, государю, шерть свою дали на том, что было им брацким людем о своими улусными людьми быть под твоею государевою царскою высокою рукою в прямом холопстве без измены навеки неотступным и ясак с себя и со всего роду своего улусных мужиков платить полной по вся годы беспереводно. И он, Булуй и брат ево Бура, и их улусные брацкие мужики после той своей шерти своровали ж, тебе, государю, изменили, ясак по немногу даючи по своей воли, и во 153 году под Брацкой острожек приходили зимою войною двожды: в октябре месяце о Дмитриевской суботе да генваря в 1 число, а в третей летом июня в 9 число, и что было у служилых коней и коров и иного скоту, то все отогнали без остатку ж и сена пожгли, и того отгонного скоту в их улусех в нынешнем же погроме служилые люди опознали много, и то их воровство ж. Да они ж, брацкие люди, приходили в урочище на Тугуру реку и пашенного, которой был тут поселился вново, Оверку Елизарьева, разоряли, и русских у него работных людей пяти человек до смерти побили, и кони и скот отогнали, и пашенной завод розвезли, и хлебные запасы розсыпали, и сена прижгли.

Да в прошлом же государь во 153 году все они, брацкие люди Икережи, тебе великому государю изменя, и в ясаке отказали и ясаку с себя платить не учали. И за то по твоему государеву указу мы холопи твои, пришод на Илимской волок, посылали на них сына [168] боярского Олексея Бедарева с небольшими служилыми людьми, а велено их за измену войною пострастить с пощадою, чтоб они вперед в своих винах тебе, государю, добили челом, вину свою принесли и были бы под твоею государевою царскою высокою рукою попрежнему в прямом холопстве на веки неотступны и покорны и не до конца раззорены.

И того сына боярского с служилыми людьми они ж, брацкие люди, пошод на твою государеву землю на Орленгу и на усть Куты на пашенных войною большими своими людьми, на твоей государеве земле на Лене реке, в урочищах повыше Орленги у речек Ботод встретясъ, дрались и твоих государевых служилых людей пять человек убили, и как после того из Верхоленского острожку сын боярской Олексей Бедарев с служилыми людьми на их улусы ходили и их икирежские улусы громили с пощадою и людей до смерти не побивали, а которых их жон и детей и брата ево Бурину жену взяли и тот ясырь служилые люди на выкуп им отдали, а брата ево Бурину жену отдали им и без выкупу. Да он же, Булуй, как в Верхоленской брацкой острожек приехали, о которые было, с собою привел коней добрых выкупать достальной ясырь, и он те лошади назад отослал, а после их из-под острожка кони и скот весь, за ним же аманатом пришед, их же брацкие люди весь отогнали, и то их измена ж. И довелись было они по твоему государеву указу за ту их за многую измену раззоренья большово, а он Булуй и брат ево Бура довелись и смертной казни повесить, для того что тому всему дурному делу в измене заводчики и иных брацких людей научали он, Булуй, и брат его Бура.

И как, государь, мы, холопи твои, тем аманатом ту измену выговорили, и те аманаты икирежской мужик Булуй и сипугайской мужик Чекор били челом тебе государю и великому князю Михайлу Федоровичу всеа Росии, чтобы ты государь их пожаловал, те их вины велел им отдать и казнить их смертною казнью не велел и своим государевым служилым людям их улусы воевать и роззорять не велел же, и пожаловал бы ты, государь, их, велел отпустить в Верхоленской брацкой острожек, а они де, брацкие мужики, с своими улусными людьми под твою государеву царскую высокую руку быть рады и ясак с себя тебе, великому государю, платить учнут по вся годы, и чтоб ты, государь, их и в том пожаловал, которого году они соболей в твой государев ясак на свой скот купить не добудут, и за тот их ясак велел бы ты государь у них имать коньми и скотом, потому что они люди степные и сами собольми не промышляют, а покупают соболи [на] свой скот у тунгусов. А которые де буде иных улусов и родов брацкие люди учинятся тебе государю непослушны, и они де с твоими государевы служилыми людьми на тех непослушных брацких людей учнут стоять за один и под твоих государевых служилых людей с своих улусов кони и вожей давать учнут и отгонные кони и скот, что без них будет их улусов брацкие люди отогнали, сыскать весь велят, отдать, пригнав, в Верхоленском брацком острожке служилым людем. И мы, государь, холопи твои, аманатом Булую и Чекору твое государево великое слово сказали, только будет они в прямом тебе государю в тех своих винах своими улусными людьми добьют челом и ныне на том дадут тебе великому государю свою прямую шерть что им вперед быть под твоею государевою царскою высокою рукою в прямом холопстве без измены на веки неотступным и ясак с себя полной платить учнут беспереводно, и ты, государь, царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии их пожалуешь, прежние их изменные вины отдать им велишь и казнить их ныне смертною казнью не велишь, и на том тебе великому государю перед нами, холопи твоими, те аманаты и шерть свою дали. [169]

Да били челом тебе, государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии, твои государевы служилые люди, которые ходили на тех брацких людей войною в поход, сын боярской Олексей Бедарев, да Верхоленского брацкого острожку пятидесятник Курбатко Иванов, да десятник и рядовые Павлик Малафеев и во всех товарищев своих Верхоленского брацкого острожку служилых людей место, а нам, государь, холопем твоим, в съезжей избе подал челобитную, а в челобитной их написано. По твоему де, государеву указу, ходили они на твоих государевых изменников и непослушников, на брацких людей войною в два похода, и божиею милостию и твоим государевым счастием тех твоих государевых изменников погромили, и ясак на тебя государя с них и аманатов взяли, и те де брацкие люди за своими аманаты, дав свою шерть, в правде своей не стоят и аманатов своих преже сево отступались, и их служилых людей, выманя к себе в улусы за аманаты побивали, и ныне де своих аманатов выдают же. После де, государь, того, как они из Верхоленского брацкого острожку с теми их аманаты пошли на Илимской волок к нам, холопем твоим, без них под острожек те же брацкие люди изгоном приходили и их погромной кони и скот опять назад отогнали. И только де тех брацких людей войною не смирить, и от них в том твоем государеве в Верхоленском брацком острожке за безлюдством от них брацких людей отнюдь быть не уметь, и чтоб ты, государь, их пожаловал, велел своих государевых служилых людей в тот Верхоленской брацкой острожек послать с прибавкою да из охочих и гулящих людей, что будет приберется, чтоб на тех твоих государевых непослушных брацких людей опрично тех, которые тебе государю в винах своих добьют челом и будут посланы на иных изменников и непослушников, весною итти и их войною смирить и под твою государеву царскую высокую руку привесть и укрепить и от таково их воровства от измены унять. И пожаловал бы ты, государь, их служилых людей, велел в том в Верхоленском брацком острожке устроить их братьи служилых людей против Красноярского острогу конных двести человек да на тех же служилых людей прислать с Москвы своего государева ружья двести карабинов да двести пансырей да на пеших из охочих гулящих людей, которые вперед учнут прибиратся, триста мушкетов. А на тех твоих государевых служилых людей, которых ты, государь, пожалуешь, велишь в конную службу в том острожке устроить, кони мошно им взять войною у тех же непослушных брацких людей, потому что те брацкие люди конные и многоскотные. А как де, государь, то твое государево ружье, мушкеты, на Лену присланы будут и к тому ружью учнут из гулящих охочих людей прибиратца люди и многие без твоего государева жалованья из одного их погрому, потому которые, государь, с Руси ис сибирских городов на Лену гулящие охочие люди приходят, и они за ружьеми, за зельем и за свинцом на тех твоих государевых непослушных брацких людей не прибираютца, для того что у них ружья и зелья и свинцу нет. А те де, государь, брацкие люди с ними служилыми людьми на боях бьются с броны в куяках и в наручах и в шеломах, и они де служилые люди из своих худых пищаленок ничево оным не учиняют и их куяков мало пробивают.

А тот де, государь, Верхоленской брацкой острожек тебе, государю, вперед годен, как в нем твои государевы служилые немалые люди будут и тех твоих государевых непослушных брацких людей, которые блиско того острожку живут, войною смирят и под твоею государевою царскою высокою рукою в вечном холопстве укрепить мощно. А живут де, государь, те брацкие люди около того Верхоленского брацкого [170] острожку блиско, днищей в трех и в четырех и в пяти и шести а и[х] дальние улусы и Лама озеро всего в семи днищех, и в ясачном зборе с тех брацких людей тебе, государю, прибыль будет многая и вперед де, государь, будет твоей государеве соболиной казне, которая из Якуцкого острогу через ленской Илимской волок учнет посылатца, твоим государевым служилым людем проводить и с Илима за волок твоим государевым воеводам и служилым и торговым и промышленым людем с своими торги и на лишне свои промыслы для своих промыслов и на ленском Илимском волоку и на Муке и на усть Куты реки соболиною мяхкою рухлядью торговать и на тебя, государя, десятую сбирать и назад им торговым и промышленным людем в сибирские и в руские города ходить будет и под тем Верхоленским брацким острожком пашенных устроить и от острожку вниз Лены до усть Куты реки в урочищах на Тугуре и на Орленге, где пашенные для пашни заняли заимки и у соляной варницы целовальником и работным людем за теми служилыми людьми, которые в том Верхоленском брацком острожке устроены будут, за их остереганьем жить будет бестрашно мошно ж. И твоя де государева жалованья вотчина, Ленская земля, только тех воинских брацких людей по твоему государеву указу теми твоими государевыми служилыми людьми войною умирить, распространится, потому что опрично де, государь, тех брацких воинских людей во всей Ленской земле таких воинских людей тебе, государю, непослушных нет.

И мы, государь, холопи твои, велели в тот Верхоленской брацкой острожек к тем, которые в том Верхоленском острожке оставлены были с сыном боярским с Олексеем Бедаревым да с пятидесятником с Курбатком Ивановым, послать и в том Верхоленском брацком острожке для оберегания учинить всех пятьдесят человек.

Да тому ж сыну боярскому Олексею Бедареву да пятидесятнику Курбатку Иванову ныне на усть Муки реки из гулящих охочих людей на брацких непослушных людей велели прибрать гулящих и охочих людей, а сколько будет, государь, человек приберетца и того сына боярского Олексея Бедарева да пятидесятника Kyрбатка Иванова с теми брацкими аманаты да с ними ж служилых и на гулящих охочих новоприборных людей нынешние весны 154 году с усть Куты реки пошлем, государь, мы, холопи твои, их в Верхоленской брацкой острожек тотчию и над непослушными твоими государевыми изменники брацкими людьми, опрично тех, которые будут под твоею государевою царскою высокою рукою, прося у бога милости, велим промышлять и войною их смирять, сколько милосердный бог помочи подаст. А опрично, государь, тех служилых пятидесят человек в прибавку послать было, государь, нам, холопем твоим, иных неково, потому что по роспросу тех же твоих государевых служилых людей немного, и по твоим государевым службам для ясачного сбору вперед розсылать будет неково, которые де в дальние места посылались человек по тритцати и в тех ныне местах всего 10, а в иных и в самых дальних местах человек по пятнадцати и по двадцати, а в иные, государь, места за безлюдством и ленских воевод Петра Головина с товарищи, меж ими рознью и непосланы. А иные служилые люди тебе, государю, били челом, а к нам, холопем твоим, приносили челобитные, чтоб ты, государь, их пожаловал, велел их отпустить на свою государеву службу в иные дальние места на Собачью и на море в дальние сторонные реки для прииску и приводу под твою государеву царскую высокую руку и ясачного сбору иных новых немирных землиц. И тех твоих государевых служилых людей, что ныне на Лене и в Якуцком остроге, вперед будет мало для новых немирных землиц [171] иноземцов, где ныне проведаны и вперед проведаются для прииску и под твою государеву царскую высокую руку приводу и для ясачного сбору, россылать будет неково, а которые, государь, гулящие охочие люди на твоих государевых непослушных людей и без твоево государева жалованья прибираются из погрому, а бьют челом тебе государю о ружье и о зелье и о свинцу, и нам, государь, холопем твоим, твоего государева ружья им давать нечево, потому что и твоево государева запасного... анного ²⁷ ружья и карабинов и мушкетов на Лене в Якуцком остроге и в Верхоленском брацком острожке и на Илимском Ленском волоку в твоей государеве казне нет, и о том ружье к тебе, государю, мы, холопи твои, наперед сего писали ж и о том что ты, государь, царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии нам холопем своим укажешь.

На обороте документа пометы: «Государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси 155 г. сентября в 26 день подал козак Юрья Лукьянов, в Сибирской приказ».

«Выписать, что добыто и взято в полон брацких людей и что с них ясаку взято и сколько побито государевых людей и распроси[ть], а после и спросить, сколько и где на Лене служилых всяких людей наперечень. А к ленским воеводам писать, то учинили они добро, что государеву ленскую казну оберегли, посылали по нее, и привезли на Ленской волок до приходу брацких людей, и на брацких людей посылали и поиски над ними учинили, а вперед малыми людьми на брацких людей в посылку посылать не велеть и за в... ²⁸ с брацкими людьми не всчинять, только оберегать себя в Верхоленском острожке, и будет придут под Верхоленской острожек, и в ту пору над ними промышлять, чтоб над ними поиск учинить, а себя уберечь и воеводам ясачных людей, которые государю послушны и ясак платят, не дать».

В прошлом 147 году по указу блаженныя памяти великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Руси послан я был на ево государеву дальную службу на великую реку Лену с стольники и воеводы с Петром Петровичем Головиным с товарыщи. И в прошлом же во 149 году стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи сентября в 5 день послали меня на государеву службу с пятидесятником с Василием Витезевым да тунгуским толмачем с Федкою Степановым десятью человеки с Ленсково волоку в верх по Лене реке под братцкие неясашные улусы к тунгуским ясашным князцом и к их улусным людем для того что те тунгуские князцы и их улусные люди государеву ясаку не платили по два годы во 147 и во 148 годex. Да мне же было велено писать тунгуские распросные речи про ленские вершины, и про Байкал, и про новые земли, и про братцких людей, и чертежи чертить с усть Куты реки и до Ленских вершин, и Байкалу и в них падучим сторонним рекам, и по Лене реке пашенным местам и сенным покосам смету и роспись против чертежу, где и в котором месте сколько мочно посадить пашенных крестьян.

И мы шли в верх реки, не дошед Куленги реки за пять дней, поставили зимовье на усть Ильги реки, потому что учал быть замороз. И [172] осенью по первому пути четыре человеки, поделав лыжи и нарти, пошли в верх по Лене реке до устьев Куленги реки к тунгусом и под брацкие неясашные люди, ходили пять недель и нужу и голод терпели и с тех вер[хо]ленских тунгусов государева ясаку собрали девяносто четыре соболи с Няляцкого роду. И с братцкими людьми сходилися и братцким людем говорили, что, они, братцкие люди, пришли под государеву царскую высокую руку и были бы под государевою царскою высокою рукою в прямом холопстве на веки неотступно и ясак бы с себя давали с своих улусных людей по вся годы беспереводно. И они, братцкие люди, в ясаке государю отказали и нас тунгусом велели побить, и мы от тех тунгусов откупились своими товаришки и от тех братцких людей отошли в зимовье здорово. И из зимовья пришли на Илимской волок к стольником и воеводам к Петру Петровичю Головину с товарыщи и, отдав государев ясак, подал в съезжей избе чертеж и против чертежу роспись с усть Куты реки до вершины Лены реки и Байкалу самого ж и в них падучим рекам и пашенным местам и сенным покосам сметной список и роспросные речи тунгусково князца Мажоуля про Мугалин и про Китайское государство и про братцких людей за своею рукою. И тот чертеж и роспросные речи и роспись за моею, Курбатковою, рукою стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи послали блаженныя памяти к великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии к Москве.

Да я же с пятидесятником и рядовыми служилыми людьми били челом блаженныя памяти великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Руси на Илимском волоку, в съезжей избе стольником и воеводам Петру Петровичю Головину с товарыщи подали челобитную, чтоб нас те государевы стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи послали нас на твоих государевых ослушников и непокорных братцких войною, чтоб тех братцких людей смирить и привесть под государеву царскую высокую руку, чтобы те братские люди государю были покорны и послушны и ясак бы с себя давали во веки беспереводно и в верх великие реки Лены на усть Куленги реки серед братские земли поставить острог, потому что прилегли многие пашенные места и всякие угодья рыбные и звериные, и впредь та государева земля была пространна и прочна и стоятельна.

И стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи послали сына боярсково Василия Власьева и меня, Ивашка, а с нами сто человек служилых людей, велели итти на тех государевых ослушников и непокорных братцких людей и смирить тех братцких людей войною. И мне, Ивашку, велено итти перед войским в переднем яртауле во днище и в двух для языков десятью человеки. Изговев великого поста неделю, пошли в поход с Илимсково волоку в верх по Лене реке, и я, Ивашко, на усть Тугуры реки пришед десятью человеки, поимали пять человек тунгусов в языки и с тех тунгусов выбрали в вожи лутчево мужика. Да в другом месте поимали тунгусов же на усть Куленги реки да в третьем месте, не дошед братцких людей за полднища, поимали тунгусов же и взяли с собою в вожи и, дождався войска, прося у бога милости, пошли ночью на удар на пятой неделе великого поста на четверг, на утреной ранней зоре, и божиею милостию и государевым счастием, братцкого князца и ево улусных людей погромили. И тот князец Чепчюгай сел в юртех в осаде, и многих служилых людей из юртов переранили и ево Чепчюгая в юртах убили и многих братцких людей на улусах побили и ясырь жен их и детей и скот взяли и пошли на отход. И братцкие люди, собрався многим людьми, и на отходе приступали и служилых людей человек з десять переранили, а их братцких [173] людей на тех приступех мы многих побили и переранили и, укрепяся накрепко на кошеве сновали, жили шесть недель и подозвали братцково князца Куржума, Чепчугуева брата, и взяли его в аманаты и служилыми людьми весною, поделав плоты, по полой воде и сплыли на усть Куты к стольником и воеводам Петру Петровичу Головину с товарыщи все здоровы и тово аманата Куржума отдали стольником и воеводам Петру Петровичю Головину с товарищи.

И он, стольник и воевода, послали с тем братцким аманатом с Куржумом вверх Лены реки до усть Куленги реки Березового города пятидесятника Мартына Васильева да с ним 50 человек служилых тобольских и березовских и енисейских и велел им, Мартыну с товарыщи, поставить на усть Куленги реки острог и, поставя острог, збирать государев ясак с братцких и тунгуских князцов и с их улусных людей, и, собрав ясак, того аманата выпустить, а в его место посадить сына его. И он, Мартын, не дошед до усть Куленги, поставил острог и ясак государев собрал с братских людей с икиреж и с тунгусов 25 сороков соболей и того аманата Куржума выпустил, а в ево место взял сына ево в аманаты, да с ним же Куржумом отпустил во братские улусы шесть человек служилых людей. И тот князец Куржум и с улусными людьми, блаженные памяти великому государю, (...т...) тех служилых людей убили и прочь отложились и ясак отказали.

Да в прошлом же во 149 году по указу блаженныя памяти великого государя (...т...) стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи велели мне, Ивашку, из Якутцково острога вниз по Лене реке в Жиганское и в Молотцкое зимовье к якутцким и к тунгуским князцом и к их улусным людем для государева ясашнова сбору и прииску новых неясашных людей. И я, Ивашко, в Жиганском и в Молотцком зимовью собрал государева ясаку на 150 год со жиганских, и с молотцких, и с якутов, и с тунгусов против прошлого 149 году с прибылью, прибрал 3 сорока 20 соболей. Да я ж, Ивашко, призвал неясашных тунгусов вилюских Калтакухсково роду князца Селючу с ево улусными людьми под государеву, царскую высокую руку и взял с нево, князца, и с его улусных людей вновь государева ясаку 20 соболей да шубу соболью, а те тунгусы почали государю ясак платить по вся годы. Да, я ж, Ивашко, по государеву указу и по наказной памяти стольников и воевод Петра Петровича Головина с товарыщи чертил чертеж великую реку Лену с вершины и до устья и в нее падучим рекам от Витим, и Киренку, и Алдан, и Вилюй, и в них падучим рекам, и по Лене реке пашенным местам и всяким угодьям и сторонным рекам Анге реке и на Собачье рекам на Лене и по Мае реке на Ламу и на Мо реку не ходили служилые люди Дмитрея Копылова и Байкал и в Байкал падучим рекам. И в прошлым же во 150 году июня в 24 день, приехав из Жиган в Якутцкой острог, я, Ивашко, с государевою соболиною казною и тут государеву соболиную казну отдал в государеву казну и ясашные книги и чертеж великой реке Лене и сторонным рекам и в них падучим рекам и против чертежу роспись за моею рукою подал в Якутцком остроге в съезжей избе стольником и воеводам Петру Петровичу Головину, с товарыщи. Да в прошлом же во 150 году августа в 24 день стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи велели мне, Ивашку, ехать из Якутцкого острогу в Верхоленской братцкой острожек на перемену к пятидесятнику Мартыну Васильеву и, приехав, взять у нево, Мартына, острог, и острожные ключи и снаряд пушешной, и зелье и ядра, и служилых людей, и аманат, и хлебные запасы, и всякие государевы дела. И велено мне, Ивашку, с тунгуских и с братцких князцов и с их улусных [174] людей государев ясак сбирать на 150 год и впредь их тунгуских и братцких князцов и их улусных людей, которые государю ясаку не дают, призывать под государеву, царскую высокую руку и с них государев ясак имать по прежнему, а которые тунгусы и братцкие люди учинятся сильны и непокорны и ясаку с себя и с своих улусных людей не учнут давать, и на тех непокорных братцких неясашных людей велено мне, Ивашку, ходить войною с служилыми людьми. А которые братцкие люди, во 149 году ясак дав государю, и после того служилых людей побили, и их велено войною смирить и привесть под государеву царскую высокую руку.

И в прошлом во 151 году марта в 24 день с Ленсково волоку в Братцкой острог прислан пятидесятник Василей Горемыкин с служилыми и с охочими людьми с 30 человеки, и я, Ивашко, с ним, Васильем, и с служилыми и с охочими людьми, прося у бога милости, на государевых изменников Икирежского роду на братцких людей в поход пошли с 94 человеки на лыжах и нартах с великою нужею, и апреля в 2 день на самое светлое воскресенье, на утреной заре, божиею милостию и государским счастием, тех государевых изменников погромили и князца Болбока взяли на бою ранена и ясырю скота взяли и с тех юртов сошли версты з две здорово и засеки засекли, укрепяся накрепко. Почали те братцкие люди приезжать и ясаку сулить обманом, и мы их почали с ясаком ждать и в одиннацатой день на утряной зоре, рано собрався, те братцкие люди, икережи и булгадай, войною сот с шесть подняли щиты и обошли щитами кругом, почали на нас стрелять из-за щитов. И мы, прося у бога милости, и с теми братцкими людьми поставили с ними бой, и братцкие люди скотишко у нас в засеке переранили, и я, Ивашко, с служилыми людьми вышол на выласку, у братцких людей щиты отбили, и тех братцких людей на приступе на побеге многих побили и переранили, и копья и луки и саадаки и шоломы у многих с голов отбили, и на том бою меня, Ивашка, в левую руку ранили. И они, братцкие люди, с бою побежали, друг друга не взведали, и после того бою со всеми служилыми людьми пошли в отход и в острожек дошли все здоровы.

Да в прошлом же во 151 году послал я, Ивашко, из Верхоленского братцково острошку на усть Куты для государевых хлебных запасов служилых людей Семенку Скороходова да Семенку Черкашенина с товарыщи и велел им на усть Куты прибрать охочих промышленых и гулящих людей на государеву службу на Байкал и на Ламу. И те служилые люди, Семенка Скороходов с товарыщи, на усть Куты кликали охочих служилых промышленых и гулящих людей и прибрали сорок восемь человек, и я, Ивашко, тех промышленных и гулящих людей охочих поднимал на государеву службу своими крошишками, и всего моего подъему на ту государеву службу пошло на двесте на семьдесят на один рубль на дватцать на один алтын на две денги. И пошол на ту государеву службу из Верхоленского острошку братцкого июня в 21 день, а служилых людей со мною 26 человек да охочих промышленых и гулящих людей 48 человек и всех со мною служилых и промышленных и гулящих людей пошло на государеву службу на Байкал 74 человека. Июля в 2 день пришли мы край Ламы со всеми ратными людьми здорово и велел делать край Ламы суды и к братцким людем к ясашным и коринцом и батулинцом посылал с тунгусом служилого человека Федку Мещерякова, чтоб те братцкие люди пришли под государеву царскую высокую руку и принесли бы государю ясак с себя и с своих улусных людей. И те братцкие люди князцы Обугалгдей сказал: я де принесу [175] государю ясак в осень с себя и с своих улусных людей. И я, Ивашко, тех братцких людей и не воевал, но, делав струги, перевезся с ратными людьми на Олхой остров и на острову многие братцкие люди собрався и поставили с нами бой и учали с нами дратца и сели о крепких местах в каменных городках, а со мною, Ивашком, на острову было ратных людей только 40 человек, а 30 человек оставили на коше. И божиею милостию и государевым счастием, тех братцких людей из городков выгнали, и братцкие люди побежали на побег, и мы их побили и переранили, а иных живых поймали и ясырь и скотишко у них поймали. И после того те братцкие люди почали с нами миритца и государев ясак сулить, и которых взяли живых, и тех братцких людей многих больши душ 50 отпустили и больше тово их не воевали, а в аманаты от равново человека не поймали, потому, что лутчие люди розбежались. Да я ж, Ивашко, оставил край Ламы служилых людей 6 человек, десятника Семенку Скороходова с товарыщи, да 30 человек охочих и промышленных и гулящих людей и дали им в аманаты в вожи тунгусково князца Канвигирского роду, именем Юногу, и велел им итти в верх по Ламе на усть Ангары и поставить зимовье, имать на государя ясак с тех тунгусов на 152 год, а я, Ивашко, з достальными людьми пошол в Верхоленской острог и пришли в Верхоленской острог и Байкалу написан чертеж и роспись и падучим рекам в Байкалу и землям, роспросные речи и послал в Якутцкой острог к стольникам и воеводам к Петру Петровичю Головину с товарыщи. А пришел я, Ивашко, к Байкалу во 152 году сентября 4 день, а государева хлебнова и денежново жалованья на 152 год нам не дано, служили мы без государева хлебнова и денежнова жалованья 9 месяцов и голод и нужу терпели, что скотинишка бог подаровал на государеве службе на Байкале, душу свою сквернили, опричь великого поста, мясо ели по вся дни, а в великой пост ели сосну, а государев ясак собрал против прошлого 151 году.

Да в прошлом же во 152 году посылал я, Ивашко, из Верхоленсково острожку для государева ясаку сбору в верх по Куленге реке к тунгусом служилых людей трех человек Мишку Сорокина с товарыщи и велел им, Мишке Сорокину, послать к братцким людем неясашным Готелского роду князцу Тоглою, чтоб те братцкие люди, князец Тоглой с своими улусными людьми, пришли под государеву, царскую высокую руку и ясак государю с себя и со своих улусных людей дали, и оне братцкие люди служилым людем отказали, ясаку де мы не дадим, а придут де служилые люди к нам по ясак, мы де служилых людей побьем, а вас де тунгусов в котле сварим. И я, Ивашко, на тех братцких неясашных людей велел на Илимском волоку прибрать охочих и гулящих и промышленых людей, и прибрали на Илимском волоку человек с 30 и на тех братцких людей ходило со мною служилых людей 21 человек да охочих промышленых и гулящих 27 человек. И как мы на тех братцких неясашных людей, князца Тоглоя с улусными людьми, пришли, и тех братцких людей человек с 200 поставили с нами бой, и милостию божиею и государским счастием, мы тех братцких людей многих на бою побили и переранили и князца Тоглоя поймали неранена и ясырю взяли душ за 70, а громили 40 юртов и, розгромя, их же братцкими юртами и арбами, мы задернули городок и жили два дня. И братцкие люди почали к нам копитца, и на третей день укрепяся мы в острог пошли, и братцкие люди на дороге скопяся к нам приступали, и мы от тех братцких людей отошли здорово. И после тово те братцкие люди иных розных родов князцы булгудай и икирежи, слыша ту победу, в острог приезжали и блаженныя памяти великому государю, царю и [176] великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси по своей вере шертвовали, что впредь им братцким людем быть под государевою царскою высокою рукою в прямом холопстве неотступно и ясак государев давать до вся годы беспереводно.

Да в прошлом во 153 году октября в 23 день приходили под острог многих родов братцкие люди, Готели и Конготоры, и коней у служилых людей отогнали и у меня, у Ивашка, в то время отогнали 14 лошадей, и я в той на государеве службе одолжал великими долги, а те кони мы добывали своими головами, а иные покупали дорогою ценою рублей по 30 и с 5 и по 20 рублев для государевых служеб. Да те же братцкие люди в другой поем пришли под острог многими людьми сот с пять генваря в 1 день и острог осадили, а в остроге со мною, Ивашком, служилых людей всего 27 человек и против тех государевых ослушников братцких людей выехать было не с кем, и сена около острогу обожгли и сидели мы в осаде 10 дней. И как братцкие люди с острогу прочь отходили, и я, Ивашка, писал на Илимской волок к сыну боярскому к Олексею Бедареву, чтоб прислал в Верхоленской братцкой острожек на прибавку служилых людей на тех братцких людей войною, для того послал я двух человек служилых людей. И сын боярской Алексей Бедарев прибрал на Илимском волоку из гулящих и с промышленых людей 100 человек и прислал в Верхоленской братцкой острог с служилым человеком с Олексеем Оленем. И я, Ивашко, с служилыми и промышлеными людьми ходил на тех государевых изменников в два похода и тех братцких людей сойти не могли безвесно, потому что братцкие люди остереглися, а ходили пехотою, у охочих и промышленых людей коней не было, а у служилых лошаденки были и те нужны, и на государевых службах нужу и голод терпели и одолжали великими долгами. И служивой человек Алексей Олень, с промышленными людьми пришед в Верхоленской острог, сплыл на Илим, и я, Ивашко, остался в братцком острожке невеликими людьми.

Да в прошлом же по 153 году все братцкие люди, которые государю и ясак давали, икирежи и булгадай и иных многих розных родов блаженные памяти великому государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии и государю, царю и великому князю Алексею Михаиловичю всеа Руси изменили, скопясь под острог пришли, и что было у служилых людей скота, коней, коров отгонили, сена прижгли. И в другой поем генваря в 1 день те ж братцких людей ста с два ходило на Тугуру и пашенново крестьянина Оверку Елизарьева розорили, пять человек руских убили и скот и живот и хлеб розвезли, и стояли братцкие люди десять дней под острогом, а вытти было против их не с кем из острогу, всего нас сидело в остроге в осаде 25 человек.

И в прошлом же во 154 году, как пришли на Ленской волок государевы воеводы Василей Никитич Пушкин, да Кирило Осипович Сyпонев, да дьяк Петр Стеншин, и я, Ивашко, из Братцково острошка писал на Ленский волок к государевым воеводам к Василью Никитичю Пушкину с товарыщи, что я сижу от братцких людей и с невеликими людьми в Верхоленском остроге в осаде, а братцкие люди всею землею в скопе хотят итти вниз по Лене реке на пашенных крестьян на Орленгу и на усть Куты реки, а в то время приходит на усть Куты реки из Якутцково острогу государева соболиная ленская казна. И в том же во 154 году октября в 6 день по моим Ивашковым отпискам воевода Василей Никитич Пушкин с товарыщи прибрал на Ленском волоку охочих служилых и промышленных людей 130 человек и послал ко мне, Ивашку, в Верхоленской братцкой острог с теми ратными людьми сына [177] боярского Алексея Бедарева и велено ему Алексею, пришед ко мне Ивашку в Верхоленской острожек, и мне с ним Алексеем с верхоленскими служилыми людьми, взяв в Верхоленском острожке из государевы казны куяки с наручми и шеломы и пансыри на служилых людей, итти на тех государевых изменников на немирных братцких людей, которые государю изменили и ясаку платить не учали. И сын боярской Алексей Бедарев с ратными служилыми людьми пошел с усть Куты реки в верх по Лене реке, и как будет выше Орленги реки на другом днище с ратными людьми, и с ним Алексеем стретились многие братцкие воинские люди, а шли те братцкие люди до усть Куты, а в то время усть Куты была государева четверогодная соболиная казна, и поставили с ними бой, и братцкие люди убили на бою руских людей 5 человек, а иных служилых людей многих переранили, а их братцких людей государевы противу служилые люди убили лутчево братцково князца Мугулчюкова брата и иных братцких людей убили и переранили. И после тово бою сын боярской Алексей Бедарев, укрепяся накрепко, с ратными людьми пошол в острог, а братцкие люди с тогож бою воротились в свои улусы. И ноября в 8 день сын боярской Алексей Бедарев с ратными людьми в Верхоленской острог пришол, и я, Ивашко, с ним, Алексеем, с верхоленскими служилыми и со всеми ратными людьми, взяв из государевы казны куяки с наручми и шеломы и пансыри на служилых людей и укрепяся накрепко с крепкими сторожами, пошли на тех государевых изменников на Икиреж на Сипугат и ходили два похода зимою и те братцкие улусы погромили и взяли скота и ясыря. И после тово братцкие люди почали миритца и государев ясак на 154 год принесли весь сполна. Да мы взяли в аманаты двух человек Икирежского роду князца Булуйка да Осибугатского роду Чекорка.

И изговев великою поста неделю, сын боярской Алексей Бедарев да я, Ивашко, с государевою соболиною казною и с аманаты и братцкими людьми пошли на Ленской волок к государевым воеводам к Василью Никитичю Пушкину с товарыщи, а в Верхоленском остроге оставили казачья десятника Василья Буграда, с ним служилых и охочих гулящих людей 70 человек. И после нас те братцкие люди скопясь пришед под Верхоленской острожек, и что было у служилых людей скота коней и коров, и все отгонили. И воевода Василей Никитич Пушкин с товарыщи велел мне, Ивашку, на Ленском волоку прибрать на государеву службу в Верхоленской братцкой острог промышленых и гулящих людей полтораста человек. И воевода Василий Никитич Пушкин с товарыщи послали с теми ратными людьми в Верхоленской братцкой острог на тех государевых изменников братцких людей воеводы Кирила Осиповича Супонева племянника ево Козму Супонева да сына боярского Алексея Бедарева да меня Ивашка с ними в товарыщах. И мы ходили из Верхоленского братцкого острожку в поход на тех государевых изменников братцких людей Осипугатцкого роду 170 человек и их братцкие улусы погромили, на бою человек с 30 братцких людей убили и на отходе на юртах ясырю скота коней и коров взяли и в Верхоленской острог со всеми ратными людми пришли здорово. Да мы ж ходили в другой поход за теми ж государевыми изменники за братцкими людьми и за Ангарою братцких людей сошли, князца братцково Содока улусы погромили, на бою человек с 20 братцких людей убили, а у нас братцкие люди против убили служилово человека, и ясырю и скота и коней и коров взяли и с тех улусов назад отошли и за Ангару реку перевезлись с ясырем и скотом с коньми [178] и с коровами и пошли в острог. И идучи дорогою, скопясь брацкие многие люди с куяшнова тысечи с две, и пришли на нас безвестно, и мы с ними билися сильным боем накрепо и убили у нас братцкие люди 17 человек да человек с 10 переранили, а мы у них братцких людей против убили человек с 40, а у иных многих братцких людей коней переранили. А что у нас было погромново скота, коней, коров и овец, то у нас те братцкие люди отбили и отогнали к себе. И после того бою и отошли мы с ратными людьми в Верхоленской острог, и Козма Супонев и сын боярской Алексей Бедарев с новоприборными ратными людьми поплыли вниз по Лене реке в Якутцкой острог, а я, Ивашко, остался в Верхоленском братцком острожке, а велено было мне быть для государева ясашново сбору на 155 год весною, и я, Ивашко, на 155 год государев ясак собрал против прежних годов весь сполна.

Да в прошлом же во 155 году весною прибрал я, Ивашко, на усть Куты реки гулящих и промышленых людей 100 человек из Верхоленского братцкого острогу с служилыми людьми и с охочими и промышлеными и гулящими людьми 100 с 30 человеки ходил на государеву службу к Ангаре реке на государевых непослушников братцких людей, которые государю преж сего братцкие люди ясаку не плачивали, Булгудайсково роду на князца на Кумайка. И те братцкие улусные князцы Кумайка погромили и ево, Кумайка, взяли жива и посадили в аманаты и на бою человек с 20 братцких людей убили и ясырю душ с 40 взяли и скота, коней и коров, взяли же, а у нас против тово братцкие люди человек с пять ранили, и я, Ивашко, с тех улусов пришол в Верхоленской острог со всеми ратными людьми здорово. Да мне же воевода Василей Никитич Пушкин с товарыщи велели поставить Верхоленской братцкой острог на новом месте выше старово острогу на усть Куленги реки, потому что старой острог поставлен не на угожем месте, а на усть Куленги реки место к острогу угоже пашенными местами и сенными покосы и рыбными и звериными угодьи. И я, Ивашко, с верхоленскими служилыми и с новоприборными охочими людьми из походу пришел, на усть Куленги реки в новом месте острог поставил и бани и амонатцкой двор и круг острогу надолбы устроил.

Да в прошлом во 156 году в октябре собрався ясашные братцкие люди, Готея и Комготоры, ста с три под острог приходили и скот кони и коровы у служилых людей отгонили. И я, Ивашко, собрався невеликими людьми 64 человеки, генваря с тридесятого числа середь зимы в лютые морозы за теми братцкими людьми в поход ходил и тех братцких людей, Готел, на улусах сошли и те братцкие улусы погромили, на бою мужиков с десять братцких людей убили, а иные братцкие мужики розбежались. И ясырю душ с 30 взяли и скота коней и коров взяли и отошли в острог со всеми ратными людьми здорово.

Да в прошлом же во 157 году братцкие люди, которые государю давали ясак Булгудайсково роду и Саган князец Содок и Сипугат и Конготоры, скопясь со многими воинскими людьми, в осень пришед под Верхоленской острог, служилых з человек убили, 12 человек ранили и под острогом сена и хлеб обожгли. Да те ж братцкие люди на Тугуру приходили и на Тугуре государев хлеб пожгли и пашенных крестьян хлеб и сена пожгли и служивого человека и пашенного крестьянина с женою и с детьми убили, а иных служилых людей переранили. И как пришел на Ленский волок воевода Дмитрей Ондреевич Фрянзбеков да дьяк Осип Стефанов и велели мне прибирать на Илимском волоку охочих служилых и промышленых и гулящих людей, и прибралось служилых человек с 50 да охочих и промышленых людей человек с 50 же, и служилые люди покупали кони дорогою ценою, должася рублей [179] по 15 и по 17 и по 18. И с теми ратными людьми послал воевода Дмитрей Ондреевич Фрянзбеков государева жильца Василья Нефедьева и меня Ивашка с ним в товарыщах и велели итти с Илимского волоку в Верхоленской братцкой острог, а из Верхоленского братцкого острогу на тех государевых изменников братцких людей и смирить их войною. И мы, пришед в Верхоленской братцкой острог из Верхоленского острогу, за теми государевыми изменниками ходили и их братцких людей сойти не могли, потому что им братцким людем весть пала преже, и оне, братцкие люди остереглись и розбежались и мы отошли назад, в острог, и те братцкие люди с собя и с своих улусных людей на 156 год государева ясаку не дали. И Василей Нефедьев с ратными людьми из Верхоленского острогу с государевою казною пошол на Илимской волок зимою, а мне, Ивашку, велено быть до перемены в Верхоленской остроге с служилыми людьми.

А которые прошлом во 157 году братцкие люди Бухгадайсково роду князцы Тором и Содок и с своими улусными людьми отложились, дав ясак, государю изменили и под острог в два пойма проходили и служилых людей 3 человек убили да 12 человек ранили и скот кони и коровы отогнали и хлеб и сена пожгли и на Тугуру пришед служивого человека и пашенново с женою убили и государев хлеб пожгли и у пашенных крестьян хлеб и сена пожгли, и я, Ивашко, будучи в Верхоленской остроге, и тех государевых изменников братцких людей Булгадайсково роду князцей Торома и Содока и с их улусными людьми призвал под государеву царскую высокую руку государскою грозою и ласкою, и государев ясак с тех братцких людей и князцех с Торома и Содока и с их улусных людей на 157 год по сту соболей против прошлого 156 году сполна.

И служил я, Ивашко, блаженныя памяти в Илимском государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии и государю царю и великому князю Алексею Михаиловичю всеа Русии при их государевых стольниках и воеводах при Петре Петровиче Головине, да при Матвее Богдановиче Глебове, да при дьяке Еуфимье Филатове, да при воеводах при Василье Никитиче Пушкине, да при Кириле Осиповиче Супоневе, да при дьяке Петре Стеншине, да при Дмитрие Ондреевиче Фрянзебекове, да при дьяке Осипе Степанове в верх великие реки Лены во братцкой новой землице восемь лет и в верх великие реки Лены серед братцкие землицы, на усть Куленги реки, государев острог поставил на угожем месте и пашенным местам и рыбным и звериным промыслом и вниз по Лене реке от острогу в полутуторе днище на усть Тугуры реки поселили ссыльных пашенных черкас десять семей в государеву пашню блаженныя памяти великому государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии и великому государю, царю и великому князю Алексею Михаиловичю всеа Руси. Во 149 году и по 158 год моею, Ивашковою, службишкою в те годы государева ясаку в сборе с новых людей с тунгусов и с братцких людей с розных родов 260 сороков соболей, а тот государев ясак с тех новых людей с тунгусов и с братов по вся годы имали за саблею и за кровью. И привел я, Ивашко, под государеву царскую высокую руку новых неясашных людей тунгусов с 300 человек да братцких князцей и улусных людей человек с тысечи с полторы, и те братцкие люди и тунгусы учинились ныне под государевою царскою высокою рукою в прямом холопстве и ясак учали давать. Да те же братцкие и тунгуские князцы и их улусные люди в те годы для государского величества сносили мне 2 сорока соболей да ожерелье собольи пластинные лисицу бурую, и я, Ивашко, те соболи и ожерелья и лисицу [180] положил в государеву казну, и писаны те соболи и ожерелье и лисица в ясашных книгах по годам порознь статьями, кто что принес. Да моею же ко государю службишкою и с походов божиею милостию и государским счастьем скотом, коньми и коровы, пашенные крестьяне и всяких чинов люди наполнились, а в прежние годы которые кони были по 40 и по 50 рублев, а нынче те кони рублев по 10 и менши, а коровы, которые были рублев по 30, а нынче рублев по 6, и тем скотом, коньми и коровы, завелись многие пашенные крестьяне по великой реке Лене. И хлеб почал быть дешев, в прежние годы при стольниках и воеводах при Петре Петровиче Головине с товарыщи в Якутцком остроге пуд муки по 5 рублев покупали, а нынче в Якутцком остроге пуд муки по 10 алтын и по полуполтине.

А те наши службишка писаны ко государю к Москве в послужных списках, а те послужные списки и челобитные в Сибирском столе у боярина у князя Алексея Никитича Трубетцково. А которые служилые люди охочие промышленые служили со мною, Ивашком, государевы службы, вверх великой реки Лены острог ставили и в походы ходили по вся годы на государевых изменников и непослушных братцких людей войною, и тем служилым людем имяна в послужных списках, а тех охочих и гулящих промышленых людей подымали мы коньми и ружьем и порохом и свинцом и хлебными запасы своими крошишками. И служил я, Ивашко, вверх великие реки Лены 8 лет, а всей моей службы с Тобольска 12 лет.

4. Челобитная сына боярского И. Похабова, поданная в Сибирский приказ, с описанием походов против бурят в 1644—1647 гг.³⁰

Царю, государю... (т)... бьет челом холоп твой Енисейского острогу сынишко боярской Ивашко Похабов. В прошлом, государь, во 152 году по указу отца твоего государева блаженные памяти великого государя... (т)... посылал меня холопа твоего из Енисейского острогу воевода Осип Аничков на вашу государеву службу в Братцкой острог для твоего государева ясачного збору и для прииску новых землиц.

И я, холоп твой, в том Братцком остроге собрал твой государев ясак с братцких людей с тынгусов против прошлых годов и с прибылью и круг старого острошку новый острог поставил и надолобы круг острогу поза рву зделал и, оставя в том остроге служилых людей для береженья 8 человек ходил я, холоп твой, вверх по Ангаре реке до Осы и до Беленя и до Куданской и до Иркута рек и на Байкало озеро для прииску новых землиц, а со мною, холопом твоим, было служилых людей 30 человек и с охочими людьми. И перешедчи я, холоп твой, Байкало озеро и шел по Селенге реке вверх два дни и на Ангаре и на Байкале озере и на Селенге и по всем тем рекам находил многих неясачных людей и тех людей под твою государеву высокую руку призывал, чтоб они под твою государевою рукою были послушны и ясак с себя тебе государю давали. И они иноземцы с нами, холопы твоими, бились, и мы, холопи твои, божиею милостию и твоим государевым счастием, многих у них людей побили и ясырю, женок и робят, живых поймали болше 40 человек, и после бою те иноземцы говорили: ныне де летом дать ясаку нечево, а дадим ясак зимою.

И пришел ко мне, холопу твоему, того ж лета во 153 году на перемену из Енисейского острогу в Братцкой острог енисейской сотник стрелецкой Максим Перфирьев. [181]

А что я, холоп твой, собрал твоего государева ясаку в Братцком остроге з братцких людей и с тынгусов, и тот ясак послал я, холоп твой, в Енисейский острог с енисейскими служилыми людьми с Фомкой Кириловым с товарыщи. А с новоприискных людей, что я, холоп твой, собрал твоего государева ясаку, и тот ясак привез в Енисейской острог и отдал воеводе Федору Уварову да подьячему Василью Шпилкину. И про те, государь, новые землицы я, холоп твой, воеводе Федору Уварову и подьячему Василию Шпилкину в съезжей избе сказывал, а преже, государь, меня, холопа твоего, на той Селенге реке нихто не бывал, проведал тое реку я, холоп твой.

И в прошлом, государь, во 154 году писал из Братцкого острогу Максим Перфирьев в Енисейской острог к воеводе к Федору Уварову и к подьячему к Василью Шпилкину, что братцкие люди почали быть непослушны и государев ясак почали давать несполна. И воевода Федор Уваров да подьячей Василий Шпилкин посылали меня, холопа твоего, на тех ослушников братцких людей и приискивать новых землиц и серебряные руды и проведать Китайския государства. А со мною, холопом твоим, посылано служилых людей 64 человека, да собою я, холоп твой, поднимал 6 человек, да охочих было 26 человек. И пришел я, холоп твой, в Братцкую землю на Ангаре на Осинском острову острог поставил выше братцких ясачных людей осмью дни, и те новоприискные люди аманатов и ясаку с себя тебе, государь, давать не учали, и я, холоп твой, с теми людьми бился и многих людей у них по Осе реке побили, а люди, государь, многие и учинились сильны, жить стали в скопе, а братцкого, государь, острогу ясачные люди твой государев ясак почали давать сполна потому, что им от Осинского острогу стало опасно.

И во 155-м, как лед скрылся, и я, холоп твой, оставя в том Осинском остроге служилых людей Федку Мешенина с товарыщи 17 человек, ходил по Ангаре реке и на Байкало озеро и на Селенгу и на Уду реки с служилыми людьми 14 недель, и бои с ыноземцы у нас, холопей твоих, по тем рекам и на Байкале озере были многие и на тех боях мы, холопи твои, многих людей били и ясырю у них поймали женок и робят болше 70 человек, и под твою государеву высокую руку тех людей привести и чтоб они тебе государю ясак с себя давали, нашие мочи столко не стало, потому что люди многие и конны, а живут в скопе и от рек откочевали. И мы, холопи твои, идучи назад Селенгою рекою и Байкалом озером, и на Байкале озере в Култуке я, холоп твой, поставил острог и ходил войною в зиме на Иркут реку на братцких людей и на тынгусов, которые тебе государю ясаку не давали, и божиею милостию и твоим государевым счастьем, взял на бою иркутцкого князца Нарея и из за того князца взял с тех людей тебе государю ясаку пять сороков шестнадцать соболей да лисицу бурую.

Да посылал я, холоп твой, служилых людей Федку Годарина с товарыщи 14 человек приискивать людей, которые тебе государю ясаку не платят, по Байкалу озеру к Селенге реке, и нашли они на Погромной речке людей и с теми людьми у них бой был и взяли у них на том бою мужика да 7 человек женок и робят да мяхкой рухляди взяли у них 34 соболя и тот они ясырь и соболи в Култутцкий острог ко мне привезли.

И пришел ко мне, холопу твоему, от черных мунгал от царева зятя от Табуная тобольской служилой человек Якунка Кулаков, которого послал Енисейского острогу атаман Василей Колесников к царю к Цысану для проведыванья серебряной руды, а с ним, Якункою, пришли братцких людей два человека, чтоб под того Якунку Кулакова и под [182] товарыщев ево под двух человек, которые оставлены у Табуная — Ганка толмач да Васка Власов тот ясырь и соболи, которые на бою взяли служилые люди Федка Годарин о товарыщи, отдал, а сказал Якунка Кулаков: только де того ясырю я холоп твой не отдам и тех де людей, которые у Табуная, не выпустят и убьют. И я, холоп твой, с служилыми людьми 14 человек ходил к Табунаю на лыжах, шел 15 дней и под того Якунку и под товарыщев ево Табуная тот ясырь и соболи отдал, и того Якунку с товарыщи мне холопу твоему он Табунай отдал. И дал я, холоп твой, тому Табунаю пять пар соболей да два аршина с четью сукна красного, а сказал ему, что твоего государева жалованья. И ходил я, холоп твой, к мунгальскому царю к Цысану для проведыванья серебяные руды и Китайского государства, а ехал я, холоп твой, до царя Цысана два месяца и поднес к нему царю в подарках два сорока соболей да пять аршин сукна аглинского красного да аршин сукна кармазину вишневого да кутухте шесть пар соболей да два аршина с четью сукна аглинского красного. А давал я, холоп твой, им царю и кутухте то свое, а сказывал им, что твое государево жалованье, и против того царь Цысан и кутухта и Турукой Табунай послали к тебе к государю к Москве со мною, холопом твоим, а что послали, к тому от воеводы роспись под отпискою. А про серебряную руду царь Цысан сказал мне, холопу твоему, серебряные де руды у него нет, и в Китайское государство меня, холопа твоего, не пропустил и дал мне холопу твоему своих послов четырех человек и отпустил к тебе, ко государю, к Москве. И тех мунгальских послов я, холоп твой, поил и кормил, до Енисейского идучи, своим. И из Култуцкого острогу иркутцкого князца Нарея взял я, холоп твой, с собою ж, и сшодчись на Тунгуске реке Енисейского острогу с сыном боярским с Иваном Галкиным, и того князца Нарея я, холоп твой, ему Ивану Галкину отдал.

А идучи я, холоп твой, к мунгальскому царю к Цысану нужду великую и голод терпел и пихту и сосну ел и душу свою в постные дни сквернил, и в иных в улусех хотели меня, холопа твоего, и служилых людей побить и с голоду поморить и живот отнимали. И будучи я, холоп твой, на той твоей государевой службе и что поднимал собою 6 человек, обнищал и одолжал великим неокупным долгом. Милосердный государь... (т)... пожалуй меня холопа своего за тое мою холопа твоего службу и за великую нужду и терпение своим государевым прибавочным денежным и хлебным жалованьем к прежнему моему окладу, как тебе милосердому государю обо мне бедном бог известит. Царь, государь, смилуйся, пожалуй.

На обороте документа помета: «157 г. февраля в 9 день выписать службы и роспросить служилых людей, которые с ним были, чьи он соболи и сукно и оную рухлядь в подарках давал».

7 июля 1654 г. ³¹

Царю, государю (...т…) бьет челом холоп твой дальной твоей государевы Сибирской украины Верхоленского братцкого острошку пятидесятник Пронка Задубин.

В прошлом, государь, во 159-м году при воеводе Тимофее Шушерине в Верхоленском братцком острошке ясашние братцкие люди Булгудансково роду князцы Чедок да Дарбай с своими улусными людьми [183] от твоей царской милости отложились и на 159-й год твоего государева ясаку не дали и тебе, праведному государю, изменили. И по твоему государеву... (т)... указу и по наказной памяти твоего государева воеводы Богдана Денисьевича Оладина послан был я холоп твой, из Илимского острогу в Верхоленской братцкой острожек, а из Верхоленского братцкого острошку велено мне, холопу твоему, ходить с войсками с Верхоленскими с служилыми людьми войною с огнянным оружием в брацкие немирные землицы. И велено мне, холопу твоему, тое братцкие немирные землицы князцей и их улусных людей приводить и призывать под твою царскую высокую руку немирных братцких людей, кои тебе государю непокорны и непослушны и ясаку с себя не дают, а приходят по многие годы под твой государев Верхоленской братцкой острожек и на Тугуру и под Верхоленским братцким острошком служилых людей и побивают и скот отганивают и сена жгут и ясачных братцких людей от твоей царской милости отгоняют и разоряют и на Тугуре твоих государевых пашенных крестьян побивают и десятинную пашню разоряют и на пашнях хлеб жгут и коньми топчут и во всем тебе, праведному государю, чинятца силны.

И в прошлом, государь, во 160-м году из Верхоленского братцкого острошку ходил я, холоп твой, с Верхоленскими с служилыми людьми с войною с огнянным оружьем в братцкую немирную землицу за Ангару реку на немирных на братцких князцей и на их улусных и на братцких людей, которые тебе, государю, непослушны и непокорны и ясаку с себя тебе, государю, не дают. И божиею милостию и твоим царским счастием, а раденьем и промыслом твоего государева воеводы Богдана Денисьевича Оладина и нашею к тебе, государю, службишкою я, холоп твой, тех братцких князцей Чедока и Дарбая с их улусными людьми, кои князцы от тебя, государя, отложились, во 159-м году под твою царскую высокую руку привел в вечное холопство и ясак с них на тебя, праведного государя, на прошлые на 159 и на 160 годы взял полной 200 соболей и тех братцких князцей Чедока и Дарбая с их улусными людьми к шерте привел и в вечное холопство тебе, праведному тосударю, их братцких людей учинил. И в прошлом же, государь, во 161-м году по твоему ж государеву... (т)... указу и по наказной памяти воеводы Богдана Денисьевича Оладина ходил я, холоп твой, из Верхоленского братцкого острошку с Верхоленскими служилыми людьми с войною с огнянным оружьем в братцкую немирную землицу за Ангару реку на немирных и не на ясачных на братцких людей, кои тебе государю непокорны и непослушны и ясаку с себя не дают, и ходечи в поход, божиею милостию и твоим царским счастием, а раденьем и промыслом твоего государева воеводы Богдана Денисьевича Оладина и нашею к тебе государю службишкою, призвал я, холоп твой, тех брацких неясачных людей Цагансково роду князца Багуна с ево улусными людьми 100 человек под твою царскую высокую руку в вечное холопство. И тот князец Багун с своими улусными людьми ясак дал на 161 год 50 соболей да на нынешней на 162 год 90 соболей и впредь, государь, тот князец Багун с своими улусными людьми ясак тебе, государю, хочет давать по 100 соболей на год.

Да я ж, холоп твой, с служилыми людьми призвал вновь же неясачных же братцких людей Куркутцково роду князца Мохона с ево улусными людьми 20 человек и под твою царскую высокую руку привел в вечное холопство и ясак с него тебе государю взял на 161 год 20 соболей, да на нынешней на 162 год 20 же соболей. Милосердый государь... (т)... пожалуй меня, холопа своего, вели, государь, в Илимском [184] остроге в съезжей избе сю мою челобитную принять воеводе Богдану Денисьевичу Оладину и, приняв подклея под отписку, послать к тебе к государю... (т)... к Москве, что те мои службишка тебе государю были вестимы. Царь, государь, смилуйся.

6. Челобитная ясачных бурят, поданная в Енисейской съезжей избе о насилиях, производимых сыном боярским И. Похабовым ³²

Государю, царю (...т...) бьют челом сироты твои иноземцы ясачные людишки князцы брацкие Бахайко з братом своим Толтохаем да с сынишком Дунайком, да Лунка Дахаева улусу, да Конко Акалкан Каканчей, да Шадра Гоголев да Даркейко с женишком Кудукою, да князец же Абачейко, да Лукайко, да князец же Даху, да улусной мужик Хабарко, князец Турундугайко и вместо всех иноземцов достальных ясашных людишек жалоба, государь, нам Енисейсково острогу на сына боярсково из Брацково острогу на приказново человека, на Ивана Похабова.

В нынешнем, государь, во 166 году, будучи на твоей государеве службе в Брацком Нижнем остроге, тот Иван Похабов чинил нам великие обиды и всякие насильства и во всем изгоняет и утесняет, и жен наших и детей емлет к себе на постелю сильно для блуда и нас ясачных иноземцов бьет и мучит и животы наши грабит, и всякими ж страстьми угрожает, а как мы с тое боязни принесем к нему Ивану в Брацкой острог соболи и бобры и лисицы добрые и черные, и тот Иван тe соболи и бобры и лисицы, похватя у нас нечесно мечет под порог, а говорит нам: с чем де вы ко мне пришли на поклон и кому те соболи и лисицы годны? Приезжайте де вы ко мне с женами своими и везите де соболей по десяти, а перед де сего наша братья приезжали к вам хуже меня и вы де им приносили на поклон соболей по сороку и больше, а соболей де вы преже меня отнюдь никому служилым и иным никаким людем не продавайте. А которые лисицы мы иноземцы приносили платить в твою государеву казну ясаком и тех Иван, приметався к нам бездельным умыслом, и те лисицы у нас имал к себе в корысть, а не в твою государеву казну ³³ ... он же Иван у меня Бахая три бобра да три лисицы, а мучил меня и сынишка моего Дунайка в колоде и угрожал кнутом напрасно и вымучил коня доброво куяшново. Да у меня Лунка Дахиева улусу вымучил он же Иван коня доброво и впредь угрожает мне большею мукою, хочет вымучить другово доброво коня, и от такие от ево смертные угрозы нам и женам нашим и детям житья не стало и ездить с ясаком в Брацкой острог не смеем. И только, государь, тому Ивану Похабову вскоре перемены не будет, и нам бедным по нуже отступить в иные улусы от ево насильства быть не мощно, что он поругаетца на постеле женам нашим, их обида стала великая. Милосердый государь (...т...) пожалуй нас сирот своих ясачных людишек всех иноземцев, вели, государь, из Брацково острогу тово приказново человека Ивана Похабова переменить и про те ево всякое насильство и про многие обиды и про грабеж обыскать всяких чинов людьми и по тому обыску вели государь с ним Иваном милостивой свой государев царской указ и оборон учинить, чтоб нам твоего государева ясачново платежу не отстать и от брацково острогу не отбыть в ясачном недоборе в твоей государеве пене и в жестоком наказанье не быть и до конца не пропасть. Царь, государь, смилуйся, пожалуй. [185]

7. Выписка из допросов ясачных бурят о грабежах и убийствах, причиняемых им служилыми и пашенными крестьянами, 1680 г. ³⁴

В допросе Иркуцкого острогу ясашные брацкие люди Адайко Борчи и все улусные ево люди по своей вере по шерте сказали. Илимского де уезду в Олонской деревне пашенные крестьяне Кирюшка Минин, Алешка Краснояр, Сенька, прозванием Молодой, ныне и преж того вино беспрестанно курят, а кому де они то вино продают, про то сказали не ведают. А они де, Адайко с товарищы, у них олонских пашенных крестьян вина ни на што не купливали, и грабежу и убойства никакова им Адайку с товарыщи от них не бывало. А в иных де деревнях Илимского уезду, где вино курят ли и кому продают или кому какие насильства и грабежи и убойства чинят, про то сказали не ведают же. А толмачил те их допросные речи иркуцкой толмач казак Мишка Епифанов. Того ж числа Иркуцкого острогу брацкие мужики Онкитей, Онбокой, Борки, Зилбуга, Бужай, Мухор, Хаарай, Соско, Бозинту допрашиваны, а в допросе сказали по своей вере вправду. Илимского уезду каменские и олонеские служилые и посацкие люди и пашенные крестьяне нас бьют и увечат и с островов Иркуцкого острогу, на которых островах преж сего кочевали деды и отцы наши, зжили и кочевать нам по тем островам не дают и по тем островам они, каменские и олонские илимские, сена косят, да они ж де, каменские и олонские, вина сидят и по нас брацких мужиках ездят и продают и нас они бьют и увечат беспрестанно и нас они згонили с островов два годы. А на Каменке и на Олонке был приказной человек Оникей Волов, и нас Оникей бил батоги неведомо за что и в тюрьму садил, и мы ныне от них живем в нужных местах, и ныне у нас скотишко падет для их изгони.

Того же числа иркуцкой брацкой мужик Аласа Конколой допрашиван по своей вере вправду, а в допросе сказал. На Олонках и на Каменке всякие люди курят де вино и продают беспрестанно и возят по нас брацких мужиках и меняют на кони и нас грабят они олонские и каменские служилые люди и лошадей у нас они отымают и с кочевок наших, где наши отцы жили, они каменские зжили и ныне у нас скот припропал для их изгони.

Тогож числа илимские верхоленские брацкие мужики Бабуга, Нохончей, Сяга допрашиваны по своей их вере в вправду и в допросе сказали, Илимского уезду на Олонках и на Каменке жители вино де курят и по нас брацких мужиках возят и продают беспрестанно и у нас они олонские пашенной Алексей да Семен, нас бьют и увечат, а вино де возят по нас зимою и летом беспрестанно, на мягкую рухлядь и на скот меняют.

8. Челобитная ясашных «Братских иноземцев», поданная на енисейского письменного голову X. Кафтырева, 1695—1696 гг. ³⁵

Великим государем, царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцам, бьют челом, извещают холопи ваши Брацкого острогу ясашные иноземцы Асихибайко Дердиев, Аткуйко Комколов, Андрюшка Азигидаев, Осейко Дахуев, Оболтуйко Грошев, Болдойко да Моколдойко да Бозейко Кадаевы, Касамайко Тарчиев, Санкирко Букучин, Боглойко Барсаев, Заректуйко Борчиев, Даганко Баранов, Забурко [186] Ириндиев, Хагайко Илкиев, Колочейко Табеев, Максимко Камнаев, Урмакейко Наирев, Дочиканко да Ханзик Мумуеговы, Садойко Нарекаев, Сегдейко Сундукуев, Тебендейко Кусылев, Мусыкейко Кылтуев, Умудыкейко Уныгенов, Кекуйко Ланцаев, Бодолчейко Никонов жалобы, великие государи, нам, холопям вашим, Брацкого острогу на приказного енисейского письмянного голову на Христофора Юрьевича Кафтырева.

В прошлом, великие государи, в 203 и в нынешнем в 204 годах посылал он, Христофор, для покупки себе соболей и всякой мяхкой рухляди в ясашное время на наших, холопей ваших, подводах в Удинский острог, и в тех подводах конишка наши, холопей ваших, пали две лощади. Да он же, Христофор, посылал и нас, холопей ваших, на Варлуцкую заставу с енисейскими казаками с Тихонком Кирилловым, с Косткой Борисовым 9 человек на наших же, холопей ваших, конех и [бы]ли мы на той Барлуцкой заставе 4 недели, помирали голодной смертью.

Да он же, Христофор, в нынешнем в 204 году выкосил наши, холопей ваших, сенные покосы и то сено велел он, Христофор, метать в стоги нам же, холопям, на нашех же конях, и скотишко наше, холопей ваших, вовсе выпало с голоду.

Да он же, Христофор, взял у меня, холопа вашего, Бодолченка нападками корову, а мы, холопи ваши, Урмакейко, Сегдейко, Бедендейко, Мусыкейко, Умыдыкейко ставили ему, Христофору, из-за мученья полтораста копен. Да взял он же, Христофор, с нас, холопей ваших, быка большово, а у нас, холопей ваших, Гозейки и Ханзика взял четыре быка больших. Да он же, Христофор, взял у меня, холопа вашего, Содойка Нареканова жеребца доброво, а у меня, холопа вашего, Какуйка жеребца ж шерстью пегово. И теми своими он, Христофор, нападками и мученьем разорил нас, холопей ваших, в конец и впредь нам, холопям вашим, вашего великих государей ясаку промышлять будет не на чем и купить нечем. Милосердые великие государи, (...т...) пожалуйте нас, холопей своих, велите, великие государи, сию нашу, холопей ваших, изветную челобитную в Брацком в приказной избе енисейским десятнику казачью Дмитрею Кирилову да казаку Данилу Терентьеву принять и велите, великие государи, им Дмитрею и Данилу писать в Енисейск к стольнику и воеводе Михайлу Игнатьевичю Римскому Корсакову и челобитную нашу холопей ваших, послать (под) [от]пискою, чтоб нам, холопям вашим, от нево, Христофора, и впредь от иных приказных людей в конец не разоритца и вашего великих государей ясаку не отбыть и в рознь не разобресть. Великие государи, цари смилуйтеся, пожалуйста.

9. Челобитная братских людей, поданная в Сибирский приказ по поводу захвата принадлежавших им земель и «обид», причиняемых им русскими: 1703 г. ³⁶

Великому государю, царю и великому князю Петру Алексеевичу, (...т...) бьют челом холопи твои нерчинские, ясашных брацких людей разных родов: Ганзуцкого роду зайсан Баданко Чуракин, да Караганацкого роду зайсан Дакийка Водороев, да Бодогуцкого роду зайсан Ачихайко Сахдаев, да разных родов и улусов шуленги Шаракинко, Гозейка, Кондохойко, Басутайко, Баендайко, Тацурко, Абундайко, Окинко, Учирко, да ясаулы Баданова улусу Болтурийко, Дасеева улусу Адайко, Ачихаева улусу Атарайко, Кондоехова улусу Номойко, [187] Басутаева улусу Ногшикойко, Баендуева улусу Кемзейко, Тацурова улусу Сорийко, Уенгуева улусу Далайко, Шуптурова улусу Атарайко, Абундаева улусу Харандайко, Окинеева улусу Танкайко, Учирова улусу Ногочийко и все рядовые ясашные брацкие люди. Жалоба, великий государь, нам, холопем и сиротам твоим, Иркуцкого присуду на Селенгинских удинских служилых и на всяких чинов людей.

В прошлых, великий государь, годех деды и отцы наши жили за мунгальскими тайшами, и не похотя за ними жить, и со всеми своими родами вышли под твою великого государя высокую самодержавную руку в Нерчинской при батюшке твоем блаженные памяти при великом государе, (...т...) и били челом мы, холопи и сироты твои, в Нерчинском при бывшем прикащике Павле Шульгине на порожные свои земли кочевать, где жили прадеды и деды и отцы наши, и жить под твоею великого государя державою в вечном холопстве и в ясашном платеже. И после нас и иные роды наши вышли под твою великого государя высокую руку в вечное ж холопство и в ясашной платеж, а породные наши земли, кочевные места вниз по Селенге, по Уде, по Курбе реках, на тех наших кочевных местах удинские казаки многие заимками поселились по правую сторону и ниже Чикою реки, по Хинку, по Темную, по Уде, по Итанце, подле Байкала моря, по правую ж сторону Селенги реки Кудуринская степь. И против челобитья нашего прикащык вышеписанной из Нерчинска отпустил нас на порожные свои кочевные места близ Селенги реки и в Ытонцинское зимовье, и служим мы, холопи твои, тебе великому государю в Ытонцинском зимовье многие непрестанные службы радетельно и ясак в твою великого государя казну платим по вся годы без недобору с прибылию. А ныне, великий государь, ту нашу породную Кудуринскую степь Иркуцкого присуду селенгинские, и удинские служилые и всяких чинов люди отняли у нас холопей и сирот твоих наши породные Кудуринские степи, лучшие кочевные места наши, зимныя и летния стойбища и всякие угодья и звериные промыслы, кормовые теплые места подле лесами, простроили себе заимки для хлебной пахоты. А горожба у них около пашен плохая и около сена горожба плохая ж, и в их хлебных и сенных протравах были нам от них разорения, обиды и налоги большие, брали у нас холопей твоих головщины непомерные насильством, своими руками разоряют нас в конец. И от тех их головщын мы, холопи и сироты твои, жен и детей своих испродали и в заклады иззакладывали и сами меж дворы скитаемся и от твоего великого государя ясаку, отстали.

И в прошлом, великий государь, 204 году послали мы, холопи твои, к тебе великому государю к Москве с нерчинским сыном боярским с Микитою Варламовым в тех их налогах и обидах и в разорениях на селенгинских и удинских служилых и всяких чинов людей челобитную, и по твоему великому государя указу и грамоте велено их с той Кудуринской степи с наших породных кочевных мест свесть, а те заимки и ныне у них не сведены, и облыжным они челобитьем тебе великому государю били челобитьем, чтоб быть нам холопем твоим в Ыркуцком присуде под Удинском городом, а из Нерчинского зимовья аманатов детей наших и братей взять в Удинск, а Ытонцинское зимовье свесть. А мы, холопи твои, в Нерчинском уезде в Ытонцинском зимовье многие годы служим с Нерчинскими старыми казаками тебе великому государю за едино радительно без пороку и против неприятельских воинских людей бьемся, нещадя голов своих, тако ж и ясак в твою великого государя казну платим по вся годы без недобою с прибылью. А под Иркуцким при[с]удом нам, холопем твоим, быть невозможно [188] никоторыми делы, потому что за Байкалом морем и нам много дале Hepченского.

Да в прошлых де, великий государь, годех полномочный посол боярин и воевода Федор Алексеевич Головин с товарищы будучи на Селенге по твоему великому государя указу призвал многих мунгальских тайшей, тайшу Бинтухая с товарищы во многолюдстве и из сих тайшей многих со всеми родами их во многолюдстве под Селенгинской город и под Удинской в ясашной платеж. И боярин Федор Алексеевич Головин с товарищы принял тех вышеописанных тайшей, твоим великого государя жалованьем их пожаловал, и оне тайши детей своих и братей в Селенгинской город отдали в аманатство и твой великого государя ясак они платили во вся годы. И селенгинские и удинские служилые люди тех тайшей и с родами их со всеми улусы отогнали своими обидами и налогами, и они тайши, не мога их обид и налог терпеть, покиня детей и братей своих в аманатстве, приклонились к китайскому хану, а после того, которые от них тайшей останцы в Селенгинской и Удинском и в Ильинском и в Кабанском и по заимкам, всех их прибили и бросали в Селенгу реку, а жен и детей и живот их по себе раздуванили и распродали, а которые из тех останцов с побою пришли к нам холопем твоим под Нерчинской присуд и до ныне с нами тебе великому государю ясак по вся годы платят с нами. А они селенгинцы и удинцы тех вышеписанных аманатов отпустили в их земли к вышеписанным же тайшам и нас, холопей твоих, також разорить хотят в конец и от твоего великого государя ясашного платежу и с породные нашей земли отлучить. А как мы, холопи и сироты твои, с нерчинскими с ытонцинскими казаками боярина и воеводы Федора Алексеевича Головина в полку служили тебе великому государю радетельно и твоею великого государя милостию пожалованы были золотыми, а и ныне мы, холопи и сироты твои, служим тебе великому государю всякие твои великого государя в Ытонцинску многие непрестанные службы радетельно и твой великого государя ясак платим без недобору сполна в Нерчинск. Милосердый великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич, всеа Великая и Малыя и Белыя Росии самодержец, пожалуй нас, холопей и сирот своих, вели, великий государь, за наши радетельные многие непрестанные службы и ясачной платеж быть под Нерчинском по прежнему в наших породных землях и кочевных вышеписанных местах по правую сторону Селенги реки, а с Кудуринские степи их селенгинских и удинских служилых всяких чинов людей с заимками свесть по другую сторону Селенги реки, чтоб нам холопем и сиротам твоим от их налог и обид в конец не раззоритца и твоей великого государя службы и ясаку не отбыть а быть бы под Нерчинском присудом в Ытонцинском зимовье в вечном платеже и под твоею великого государя самодержавною высокою рукою в вечном холопстве под Нерчинском городом в Ытонцинском зимовье. Великий государь, смилуйся.

10. Челобитная приказных письменных голов И. Синявина и И. Ипатьева, поданная в Сибирский приказ о количестве собранного ясака и прочих сборов с тунгусов и бурят за 1704 и 1705 гг.³⁷

Великому государю, царю и великому князю Петру Алексевичю, (...т...) холопи твои Ларион Синявин да Иван Ипатьев челом бьют.

В нынешнем, государь, 1705 году по твоему великого государя указу собрано в Иркуцку и из острогов твоей великого государя ясачной и [189] поминочной казны по окладным и по сборным книгам и неокладного доходу и выменных иркуцкого, идинского, селенгинского, баргузинского, баунтовского, кучинского, ангарского, верхоленского сборов с тунгусов и с улусных брацких людей и с мунгальских выходцов и с соетов на нынешней 1705 год и из доимки на прошлой 1704 год 67 сороков 21 соболь с хвосты, в том числе 3 пары 3 соболя вешних, одна пара битых, 9 соболей из доимки на прошлой 1704 год, 12 соболей выменных в острогах на скот, 12 соболей выменных на муку, а что за те вышеписанные соболи скота и муки дано, о том из острогов, прикащики в Ыркуцк к нам холопам твоим не писали.

В том же числе 57 соболей взято у промышленных людей, которые промышляли по речкам без твоего великого государя указу и отпуску, да от вышеписанных, государь, соболей пупков собольих то ж вышеписанное число.

А которые, государь, ясачные люди за немочью и за скудостию соболей не промыслили, и с тех вместо соболей собрано 105 рысей в козках с лапы, в том числе 2 рыси пороты, одна рысь без передних лап, 505 лисиц красных, в том числе 3 лисицы черночеревых, 5 лисиц сиводушчатых с лапы и с хвосты да одна лисица чернобурая, вымененая на муку, а дано 4 пуда; 100 розсомак в козках с лапы, в том числе одна поротая, в том же числе одна розсомака из доимки на прошлой 1704 год, 15 выдр в козках, 19 волков, в том числе 4 волка поротых, 5549 белок серых.

И тое твою великого государя сборную ясачную вышеписанную казну, в Ыркуцку разобрав, ыркуцкими служилыми и посадцкими и разных городов служилыми ж и торговыми людьми оценили и по разбору написали ценовную роспись, а по оценке, государь, вышеписанных разного чина людей, той твоей великого государя сборной ясачной соболиной казны и иной мяхкой рухляди на 10 251 рубль на 5 алтын. Да к тому, государь, с ыноземцев же с тунгусов и с брацких людей и с мунгальских выходцов и с мехачин, которые за немочью и за скудостью соболей и вместо соболей и иных зверей не упромышляли, по самой нужде собрано за ясак за соболиное число и принято к плохим соболям и к иным зверям в придачю деньгами 2162 рубли 5 алтын.

Да за 56 соболей взято в Ыркутском, в Ыдинском, в Верхоленском вместо денег 112 рублев, 28 быков по 7 и по 6 лет, да 62 соболя взято вместо денег же 124 рублев, 62 быка по 5 и 4 лета, которые быки посылаютца на смену соболей в Баргузинские остроги, 14 концов китайки нюцкой за 3 рубли за 18 алтын за 2 деньги.

И всего, государь, в Ыркуцком с остроги ясачные и сборные соболиные казны и всякой мяхкой рухляди и быков и китаек по цене и за ясак денег приказного сбору нынешнего 1705 году на 12 652 рубли на 28 алтын на 2 деньги. А вместо, государь, соболей собрано всего вышеписанных рысей и лисиц и розсомак и выдр и волков 544 зверя, 5549 белок, 14 концов китаек, а за сколько, государь, числом соболей той мяхкой рухляди и китаек и быков взято и денег принято порознь, и о том, государь, ведомо будет впредь по сборным ыркуцким с остроги ясачных книгам в сметных списках.

Да по письму, государь, ыркуцкого таможенного головы Петра Соловарова покупных соболей нынешнего 1705 году 16 пар без пупков, а за те соболи дано из таможни из продажи товарной казны 100 рублев да из продажи ж карт 72 рубли 16 алтын 4 деньги.

И по твоему великого государя указу и по грамоте из Сибирского приказу, которая прислана в прошлом 204 году августа в 8 день, оставили мы холопи твои из вышеписанной твоей великого государя [190] ясачной казны сбору нынешнего 1705 году в Ыркуцку в твоей великой государя казне в посылку для продажи и мены в Китайское государство с купчиною по вышеписанной ценовной росписи ыркуцкого сбору с остроги 105 рысей в козках, в том числе 2 пороты, одна рысь без передних лап, 5549 белок, 14 концов китайки по выписанной оценке на 392 рубли 9 алтын на 1 деньгу на ясачных же для соболиные мены 90 быков за 236 рублев да прошлых лет 5 быков без цены.

А вышеписанную ж, государь, сборную ыркуцкую с остроги ясачную и выменную и взятую у промышленных людей соболиную казну 67 сороков 21 соболь с хвосты и от тех соболей то ж число пупки, 305 лисиц, 100 розсомак с лапы, 15 выдр, 19 волков, по ыркуцкой розборной цене на 9 862 рубли на 14 алтын с деньгою да таможенных покупных 16 пар соболей по покупной цене на 172 рубли на 16 алтын на 4 деньги и взятые за ясак 2 162 рубли 5 алтын... деньги и твоей великого государя ясачной казне выше писанную ценовную роспись за своими и разного чину ценовщиков руками послали к тебе, (...т...) к Москве мы, холопи твои, августа в 112 день нынешнего 1705 году с ыркуцкими выборными служилыми людьми с селенгинским отставным сыном боярским Иваном Корытовым да с ыркуцкими с конным с Андреем с Терховым, с пешим с Васильем Клюкиным за их приемом. Соболи в 7 ящиках, обшиты кожами, а пупки, и лисицы, и розсомаки, и выдры, и волки в 5 мешках холщевых, запечатав твоею, великого государя, ыркуцкую печатью с ярлыками, а деньги в 4 ящиках окованных, обшиты кожами ж с твоею великого государя остаточною 1704 году денежною казною за твоею ж великого государя ыркуцкою печатью, а таможенные покупные соболи со ярлыками и за твоею великого государя ыркуцкою ж таможенною печатью. А сю, государь, отписку и ценовную роспись велели подать и вышеписанную твою великого государя, казну объявить в Сибирском приказе дьяком Ивану Чепелеву Афонасью Гарасимову.

Комментарии

17. Гос. архив феодально-крепостной эпохи (ГАФКЭ), Сибирский приказ, столб. № 6446/402, лл. 120, 119, 118, 117, 116, 115, 114.

18. Взимание ясака «не-окладом», т. е. несистематически и не в определенном размере, а «с подарки», т. е. в обмен на различные нужные туземцам предметы (железные ножи, иглы и пр.), или на привлекавшие их безделушки, говорит о том, что в данном случае туземцы еще не были полностью покорены.

19. Соболи, подбираемые по качеству, связывались пачками по 40 штук и назывались «сороками».

20. Более или менее точные сведения о бурятах, о многочисленности и богатстве которых ходили легендарные слухи, были впервые получены русскими, очевидно от тюркских племен, живших в районе Каны и зависевших от бурят.

В 1623 г. в бурятскую землю снаряжается первая экспедиция, о которой мы не имеем никаких сведений.

В 1627 г. вверх по Ангаре отправляется отряд казаков во главе с М. Перфирьевым, которому однако ясак с бурят получить не удалось.

Систематические походы против бурят начинаются с 1628 г.

21. В оригинале «послал».

22. ГАФКЭ, Сибирский приказ, 1647 г., столб. № 275, лл. 338—352.

23. В 1644 г. атаман В. Колесников, шедший из Енисейска, поставил у устья р. Осы укрепленный острожек, где и остался на зимовку. Несмотря на то, что с находившихся поблизости острога бурят ясак был уже взыскан казаками Верхоленского острожка, Колесников грабил бурятские улусы и требовал вторичной уплаты ясачного сбора. В 1646 г. Колесников дошел до Байкала, грабя по пути бурят.

Ответом на безудержную эксплоатацию и в частности на действия Колесникова явилось начавшееся в 1645 г. восстание бурят.

24. Слово не разобрано.

25. Ясырь — пленник.

26. Аманаты — заложники, бравшиеся с туземцев как гарантия покорности и своевременности внесения ясака. Взятие аманатов считалось одним из самых надежных способов для предотвращения восстаний и для гарантии безопасности отправляемых в туземные селения сборщиков. Однако в процессе продвижения на восток царские чиновники очень скоро убедились, что мера эта применима не ко всем народам, и что некоторые из них аманатов своих «не держатся» и, несмотря на взятие с них заложников, не прекращают активного сопротивления. С подобным явлением пришлось столкнуться и у прибайкальских бурят. Как сообщает ниже в настоящей челобитной ленский воевода Пушкин: «те де брацкие люди за своими аманаты, дав свою шерсть, в правде своей не стоят и аманатов своих прежде всего отступались и их служилых людей, выманя к себе в улусы, за аманаты побивали и ныне де своих аманатов выдают же». Однако, судя по тому, что и в дальнейшем практиковался захват аманатов, следует сделать вывод, что явление это было эпизодическим.

27. Начало слова оборвано.

28. Слово не разобрано.

29. ГАФКЭ, Сибирский приказ, ст. 6446/402, лл. 182—195.

30. Там же. 1644 г., ст. №№ 226—228, лл. 259—261.

31. Там же. 1655 г., ст. № 6388/344, лл. 250—253.

32. Там же, ст. № 589, лл. 86, 85.

33. Строки внизу челобитной оборваны.

34. ГАФКЭ. Сибирский приказ, 1686 г., ст. № 6791/747, лл. 52—55.

35. Там же. 1689 г., ст. № 1254, л. 717.

36. Там же, ст. № 1372, лл. 168—171.

37. Там же. 1705 г., д. № 1423, лл. 135—136.

Текст воспроизведен по изданию: К истории Бурятии в XVII в. // Красный архив, № 3 (76). 1936

© текст - Окунь С. 1936
© сетевая версия - Тhietmar. 2007
© OCR - Пестерев В. 2007
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Красный архив. 1936