-

Письмо к редактору из Нерчинска.

Не досказав в недавнем письме моем к вам, я пущаю с излишком не досказанное в этом. У меня есть много грамот из дел Албазинского Архива, которые буду пересылать к вам: они весьма любопытны даже и нам, жителям Нерчинска; не говоря уже о публике, которая их никогда не читала. У меня собираются древния Тунгузские баллады на их природном языке с переводом их по-руски. Здесь по речкам … Олову … есть древние летами Тунгусы Минестрели, Барды Азийские, которые поют песни на своем природном языке о Батырях Азии, живших в глубокой древности, задолго до приходу Русских в край Даурии; сказывают сказки с припевами на языке Тунгуском, — драгоценности, готовые погибнуть с жизнию певцов. Я составляю вместе и лексикон Тунгузского языка. Здесь в глубине Азии, на черте границы нашей с Китаем столько у нас нового, столько любопытного, что право не знаем, за что лучше и приняться сперва? Мне еще хочется послать вам кое-каких редкостей из царства ископаемого нашей прекрасной Даурии, а почтеннейшему Профессору Ботаники Фишеру кой-каких редких растений здешних степей, гор и лесов. Добрый, умный наш лекарь Г. Николаев очень подробно рассказывал мне об Университете вашем: он привел в удивление меня, говоря об достойных его преподавателях, и поверите-ль, что после его слов, осталось в душе моей ко всем вам какое-то глубокое почтение и благоговение. Бога ради простите меня за откровенность: неужели грех говорить то, что чувствуешь на самом деле? Так мне приятно было слушать похвалы про наставников от их питомца! И я еще более полюбил с тех пор Г. Николаева и стал уважать его? Не приятно ли, не усладительно ли слышать почтительные отзывы от детей про отцев, а наставники добрые не менее родителей для нас дороги.

Еще я собираю свадебные песни и наговоры дружек по деревням, имея знакомство всюду; собираю сведения о названиях мест по Нерч. округу на Монгольском и Тунгузском языках, с переводом по Русски, таковы суть: Боршнентай гора, большая по Тунгузски, Нерча по Тунг. [386] именитая, Анкавай по Монг. звериная; у меня собрано много драгоценных сведений о разных замечательных чертах Даурии, и есть описание трав, в простом народе употребляемых для больных. Здесь растут персиковые деревья, но вследствие их одичалости, персик имеет ягоду величиною в полтора раза более вишни, яблоки превратились в крупную рябину; из растений три рода лилий пурпурового цвета, очень красивы и пахучи, корень большой луковицей, цвет походит на тюльпана. Дуб у нас растет по р. Аргуни только не толще двух вершков в диаметре. А собрание Русской старины дозволит сделать вывод как сохранились здесь в Сибири, чрез 200 лет после приходу Русских в Даурию, древние старые обряды. Вероятно отдаление способствовало сохранить стародавние обычаи предков наших во всей их первой чистоте, не смотря на два столетия. В Европе все идет вперед с каждым часом, здесь в Даурии все стоит неподвижно, и патриархальность в жизни видна у всех сословий, от чиновника до земледельца.

Нельзя ли вам доставить от Общества Сельского Хозяйства кое-каких полезных растений. Мне очень нужно следующих древесных семян: дубу (жолудей), сирени, каштанов, ясени, липы, клену, пихты, и орешков Ливанского кедру. Я бы даже рад был сам исполнять все подобные поручения для Обществ Лесного и Сельского Хозяйства по разведению всех полезных растений в краю Нерч., и доставлять равномерно, что потребуют отсюда через почту (Передаю это желание Даурского жителя Г-м Членам Сельского Хозяйства. — Ред.).

Дозвольте поблагодарить вас за присылку Г. Мордвинову Москвитянина. Теперь Нерчинск получает у нас все лучшие журналы, как-то: ваш Журнал Москв., Русский Вестник, Отечес. Записки, Библиотеку, Маяк, Репертуар. и Пантеон, Ж. Минист. Народн. Просв. и Ж. Мин. Вн. Дел, Север. Пчелу и Москов. Ведомости, (словом, мы живем не худо.) —

М. Зензинов.

31-го Марта 1842 г.

Текст воспроизведен по изданию: Письмо к редактору из Нерчинска // Москвитянин, № 6. 1842