-

III.

ЗАПИСКИ О СИБИРИ

(Окончание).

Иркутский и Нижнеудинский Уезды.

Дорога в Россию от Иркутска проходит по Иркутскому и Нижнеудинскому Уездам, прежде до Канска, 782 в.; ныне, по новому разделению, только до Бирюсинской слободы, 667 верст. Отделенные ныне к Енисейской Губернии 115 верст, так называемый Канский волок ¹, составляют одну из труднейших дорог. Густой лес, болота и болотистые речки, топкий, вязкий грунт представляли величайшие затруднения в устроении сего пути. С напряжением всех сил Иркутского и Нижнеудинского Уездов, дорога сия была отделана и приведена в 1811 году почти в невероятную исправность. Крепкие, почти сплошные гати с частыми трубами и глубокими по бокам каналами; мосты, из коих некоторые простирались на несколько верст, широкая просека лесов, а всего более [150] устроение по всему прежде почти совершенно пустому пространству многолюдных поселенческих деревень, совершенно преобразили дикий Канский волок,

Развратнейшие поселенцы наконец неумолимою, постоянною строгостию превращены были в мирных поселян. Расчистка пашен и покосов для сих новых деревень стоила им невероятных трудов, и наконец, при неослабном понуждении и надзоре, совершилась. Ныне они пользуются всеми выгодами от прежних тяжких работ своих; пашни плодородные, покосы изобильные совершенно обеспечивают нового крестьянина; проходящие во множестве обозы доставляют ему довольство и избыток. Не могу умолчать здесь об одном происшествии, доставившем в неурожайный год всем Нижнеудинским поселенцам чудесное пособие. Невероятное множество серн (косуля, дикая коза) по неизвестной причине толпою удалилось от Саянских гор, и наполняло все окрестности сих поселений. Ни одна семья не осталась без добычи, и по достовернейшим сведениям, иная добыла по сту и более серн. Благое Провидение, ниспослав новым поселенцам сию неожиданную помощь, как будто хотело вознаградить труды их, и [151] влить в них бодрость к новым усилиям, полезным им самим, но еще более обеспечивающим спокойную и довольную жизнь их потомству.

Собственно о городе Иркутске, лучшем и богатейшем в Сибири, я ничего не могу сказать такого, что б не было уже известно и описано. Река Ангара, здесь протекающая, кажется, менее известна, и потому неизлишним считаю поместить здесь краткое о ней сведение. Она вытекает из озера Байкала, в 61 в. выше Иркутска. Редко замерзает она ближе 20 верст от своего выхода, но по преданию между жителями, в одну зиму замерзла она до самого Байкала. Быстрина ее, при ширине и глубине, невероятна: ни какая лодка под Иркутском не может итти греблею вверх воды. Бичева, и для мелких лодок шест, единственный к тому способ. — Замерзает она у города не ранее, как в Декабре, иногда в Генваре месяце. Образ замерзания ее также необыкновенный. По всем замечаниям лед образуется не столько на ее поверхности, сколько на дне. Каменистое дно получает высшую степень холода от промерзших уже берегов, и потому касающаяся до него вода скорее может обращаться в лед, нежели поверхность [152] быстрой реки, покрытой тогда густым туманом. Сие доказывается и тем, что многие льдины имеют внизу как будто вдавленные в них каменья. Сим ли необычайным образом, или другим обыкновенным, происшедший лед несется по реке несколько дней густою массою, и в сие время река поднимается на несколько сажен в вышину, и потопляет все острова и низкие берега свои. — В городе, процеживаясь сквозь голешниковый грунт, вода наполняет тогда ближайшие к реке погреба. Сие зимнее наводнение происходит от того, что в сие время река покрыта уже бывает твердым льдом, за несколько сот верст ниже Иркутска; следовательно быстро несущийся густою массою лед, дошед до сей плотины, спирается, наполняет собою все русло реки до самого дна, и тем необходимо поднимает за собою воду. На других реках случается сие иногда от запора льда весною; здесь, напротив, в жесточайшую стужу. Пред замерзанием Ангары холод несравненно бывает чувствительнее. Это происходит от испарения реки, покрывающего все окрестности густым туманом. Сии водяные пары смерзаются в невидимые иглы, и при стуже в 25° производят сильнейшее ощущение холода, [153] нежели после, при 38°, когда уже Байкал и река покроются льдом, и воздух освободится от сего мерзлого тумана. Вскрывается Ангара у города почти всегда между 20 и 30 Марта. Река Иркут, против города впадающая в Ангару, и все прочие реки еще на долго остаются под ледяным покровом, по малейшая теплота для Ангары достаточна уже. Луга и острова ее представляют тогда обширные ледяные поля, по толстоте своей не растаивающие прежде Мая, но в замен того и в самое засушливое лето покрыты они бывают густою травою. Ангара у города, в двух местах, шириною в 100 и 300 сажен, глубина ее до 8 сажен. Вода, среди самого жаркого лета, нестерпимо холодна. Она всегда совершенно чиста, подобно ключевой, но груба от большего содержания извести.

Жители сих Уездов состоят большею частию из Русских Сибиряков (старообрядцев здесь нет) и из Бурят. В окрестностях Байкала скитаются малочисленные бродячие Тунгусы, а от Нижнеудинского Уезда к Саянским горам еще малочисленнейшие бродячие же Карагасы. Русских крестьян единственный способ приобретения состоит в хлебопашестве; скотоводство их только про [154] свой обиход, и город снабжается более пригонным скотом из Красноярска. Земледелие здесь обширное и всеми мерами поощряется Начальством, а важная потребность казны и города в хлебе приохочивает крестьян к трудолюбию.

Иркутские Буряты разделяются на семь обществ: 1. Идинсков, ниже города на правой стороне Ангары, всех менее имеет земель, и потому первое усердно принялось за хлебопашество. 2. Балаганская, ниже Идинского, по Ангаре же, по обеим сторонам реки. Скотоводство его недостаточно для избыточного содержания, почему также имеет обширное хлебопашество. 3. Аларсков, влево от главного Московского тракта. Земли его обширные и простираются до Тункинских Бурят. Скотоводство значительное. По примеру других Бурят, на удобных местах они развели пашни, и поощряемые Начальством, более и более привыкли к земледелию. 4. Кудинское, ближайшее к Иркутску, по Якутскому тракту по реке Куде и до Байкала. Занимается давно земледелием, скотоводство не столь значительно. 5. Верхоленское, по Якутскому же тракту, в верховье Лены до самого Верхоленского острога. Меньшая часть из сих Бурят [155] занимается хлебопашеством; прочие суть скотоводцы и Звероловы. 6. Ольхонское, самое малочисленное, кочует на острове Ольхоне, на Байкале и по ближнему к нему берегу. Скотоводство, рыбная ловля и отчасти звериный промысел доставляют ему только скудное пропитание. 7. Тункинское, в верховье реки Иркута, около Тункинской крепости и по лощинам Байкальских гор. По бесплодной земле своей ограничены сии Буряты одним скотоводством; места их изобилуют всяким зверем и мягкою рухлядью, особенно белками.

Управление сих Бурят во всем сходствует с описанным у Забайкальских. Старшины их, Тайши и Шуленги, избираются по жизнь и пользуются теми же преимуществами. Разность только в том, что здешние общества малочисленнее нежели Хоринцы и Селенгинцы, и потому Тайши их и Старшины не могли приобресть себе равного с теми уважения от Начальства. Иркутские Буряты остаются еще при Шаманской вере, и свободны от тех значительных расходов, которым подлежат Селенгинцы и Хоринцы от содержания многочисленного Ламского духовенства.

Все Иркутские Буряты, исключая Ольхонских, Тункинских и части Аларских, не [156] имея обширных земель, и быв перемешаны с Русскими селениями, постепенно отстают от кочевой жизни. Все они живут в деревянных юртах, а у некоторых построены даже домы. Почему и те из них, которые владеют меньшим пространством земли, и от того более прилежат к земледелию, образованнее, и кроме языка и одежды близко уже подходят к Русским.

Тункинские Буряты, и особенно Ольхонские, несравненно грубее прочих в нравах. Первые от того, что большею частию рассеяны между гор и преимущественно занимаются звероловством, вторые, по совершенной отдельности своих жилищ на острову Байкала.

Якутская Область.

Якутск, областной город, и один только во всей Области, стоит на левом берегу Лены. Бывшие города: Жиганск, Зашиверск, Оленек, Олекминск, уничтожены. Первые три имеют от 5-10 юрт, или домов, на образец Якутский; один Олекминск только походит на деревню: в нем около 50 домов. Область простирается более нежели на 2000 верст в ширину, и на столько же в длину, [157] но жителей считается в ней только до 70 т. Главнейшее число состоит из Якутов. Только около города, на 400-500 в., места кажутся населенными, потому, что кое где увидишь юрту и встретишь человека; все прочее едва можно назвать обитаемым. Примером может служить Зашиверское Комисарство, имеющее в окру ясности более 5000 верст, а жителей теслом менее 5000. В сих пустынях на полной свободе скитаются Тунгусы и Юкагиры. Все благополучие находят они в бродячей своей жизни. Редко можно встретить из них несчастного; горькая доля сия постигает только того из них, который, лишившись оленей, принужден жить при реке, где питаясь в изобилии рыбою, хотя обеспечен от голода, но принужден вести жизнь оседлую, пренебрегаемую Тунгусами. Таковый завидует скитающимся своим собратиям, часто нужду и голод претерпевающим, и в замен от сих бывает презираем, не взирая на его довольство.

В Якутске производится важный торг мягкою рухлядью, и много купцев съезжаются здесь летом на ярмарку. Из отдаленнейших мест Области стекаются тогда торговцы. Кроме лучших пушных товаров [158] привозится также много ископаемой кости (маммонтовы рога); лучшая получается с островов Ледовитого моря.

Главный и употребительнейший язык в городе, Якутский. Почтеннейшие дамы (родившиеся в Якутске) говорят сим языком в собраниях, и не стыдятся употреблять его, так-же как в России Французский. Многие козаки забыли природный язык свой; напротив, весьма редко можно найти Якута, который говорил бы по Русски.

Комментарии

1. Канский волок проложен не долее, как за 120 лет пред сим. Прежде не знали иного пути до Иркутска, как от Енисейска вверх по Ангаре, не взирая на ее быстроту и частые пороги.

Текст воспроизведен по изданию: Записки о Сибири // Журнал министерства внутренних дел, Книга 4. 1830