№ 29
Письмо действительного камергера Н. П. Резанова отставному тайному советнику И. И. Дмитриеву 1 о предстоящем кругосветном путешествии и посольстве в Японию
С.-Петербург.
Не позднее 3 апреля 1803 г. 2
Любезный друг Иван Иванович!
Вы несомненно уже известны, сколь много отягащена судьба моя. Так, почтенный мой друг, я лишился всего. Кончина жены моей, составлявшей все счастье, все блаженство дней моих, соделала для меня всю жизнь мою безотрадную. Примите, любезный друг, от меня то истинное почтение, которое всегда она к вам сохраняла. Оно было следствием достоинств ваших и искренней ея благодарности к дружеским вашим ко мне расположениям. Я и теперь, мой милой друг, пролил слезы и едва могу писать к вам. Шесть месяцов протекли уже для меня в сей горести, и я конца лучше не вижу, как вообще нам определеннаго. Двое милых мне детей хотя некоторым образом и услаждают жизнь мою, но в тоже самое время растравляют они сердечные мои раны, и я опытом дознал, что последнее чувство сильнее. Чужд сделавшись всего на свете, предавшись единой скорби своей, думал я взять отставку, думал, занявшись воспитанием детей, посвятить чувствительности остатки дней моих, но и тут встретил препятствие. Государь вошел милостиво в положение мое, сперва советовал мне разсеяться, наконец, предложил мне путешествие, потом, доведя меня постепенно к согласию, объявил мне волю, чтоб принял я на себя посольство в Японию. Долго отказывался я от сего труднаго подвига, милостивые его при всякой встрече со мною разговоры, наконец, призыв меня к себе в кабинет и настоятельныя убеждения его, решили меня повиноваться. Я признался ему, что жизнь для меня хотя тягостна, но нужна еще для детей моих, многия обещал мне милости, но я просил его не унижать подвига моего награждениями, которые, один успех мне только обещать может, и разговор наш кончился так, что и царь, и подданной растались спокойнее. Он дал слово покровительствовать сирот моих, а я подтвердил ему, что каждой час готов ему жертвовать жизнию.
Вот, любезный друг, что случилось со мною. Теперь готовлюсь к походу. Два корабля купеческих, купленных в Лондоне, отдаются в мое начальство. Они снабдены приличным экипажем, в миссию со мною назначаются гвардии офицеры, а вообще для путешествия ученая экспедиция. Путь мой из Кронштадта в Портсмут, оттуда в Тенериф, потом в Бразилию и, обойдя кап Горн, в Вальпарезо, оттуда в Сандвичевы острова, наконец, в Японию и на 1805 год – зимовать в Камчатку. Оттуда пойду в Уналашку, в Кадьяк, в Принц-Виллиам-Зунд и спущусь к Ноотке, от которой возвращусь в Кадьяк и, нагрузясь товарами, пойду в Кантон, в Филиппинские острова. Надеюсь побывать в Батавии и на Малабарском берегу, в Калькутте и, обозрев состояние Батавской и Английской индейских компаний, возвращаться буду кругом мыса Доброй Надежды.
Предмет моего путешествия относится более до торговли, я должен произвести все возможные опыты, ибо одно из двух судов, со мною назначенных, принадлежит компании. В Америке должен я также образовать край тот, сколько позволят мне и время и малыя мои способности. Я везу туда семена наук и художеств, со мною посылают обе Академии книги и картины, также и многие частные люди посылают кто книги 3, кто бюст, кто эстамп, кто картину, кто творения свои, и я желал бы, чтобы имя русскаго Лафонтена 4 украсило Американский музеум 5. Пришли, любезный друг, творения свои при письме, которое положу я там в ковчег, сохраняющий потомству память первых попечителей о просвещении края того. Я прошу вас, как друга, не лишить меня сего удовольствия. Сделайте мне также чувствительное одолжение, постарайтесь убедить к таковому же подвигу великих мужей века нашего, [53] в Москве пребывание имеющих. Я не именую их для того, что они слишком громки, знаю и то, что сие не прибавит им славы, но, кажется мне, что приятно им будет, ежели потомство новых народов возбудится к ним, равно с нами, почтением и благодарностию. Да простят они энтузиазму человека, посвятившего жизнь свою на единую пользу отечества. Я еду июня 1-го, ожидаю приятного ответа вашего и продолжения дружбы вашей, всегда для меня лестной.
Прощай, любезной друг, будь здоров и благополучен. Когда подрастут дети мои, и ты с ними встретишься, скажи им, что знаешь об отце их и матери, помоги советами своими, чтоб были они добрые люди и верные сыны отечества, для котораго ими отец их пожертвовал. Сего единаго просит от дружбы твоей, преданный и душою тебя чтущий
Резанов.
Державин прислал мне сочинения свои в Кадьякскую библиотеку. Не согласится ли кто из москвичей прислать что-нибудь, чтоб увековечить имя свое? Распусти, любезной друг, слух сей. Все безделки вообще составят знатное собрание. Поговорите университетским.
Адрес мой: в Преображенском полку, камергеру Резанову в собственном доме 6. Я надел придворный кафтан, только не для экосесов 7.
Русский архив, 1866, № 9, с. 1331-1334.
Комментарии
1. Видный государственный деятель конца XVIII – начала XIX в. И. И. Дмитриев (1760-1837) был также широко известен как поэт, баснописец и переводчик. Среди его сочинений: «Послание попа к доктору Арбутному» (1793); «Глас патриота» (1794); «И мои безделки» (1795); «Стихи на разбитие Костюшки» (1795); «Басни и сказки» (1798) и др.
2. Датируется по времени ответного письма И. М. Дмитриева Н. П. Резанову (см.: Русская Америка в «Записках» Кирила Хлебникова, с. 176).
3. Основателем Кадьякской библиотеки считается Г. И. Шелихов. Еще в 1794 г. он отправил в колонии «классические, исторические, математические» книги. В ходе подготовки первого кругосветного плавания составилась значительная коллекция книг, пожертвованных русскими писателями и общественными деятелями – М. М. Херасковым, И. С. Захаровым, П. А. Строгановым, Н. П. Румянцевым, П. В. Чичаговым. «Пантеон Российских авторов» (текст к портретам составил Н. М. Карамзин) подарил библиотеке известный иконограф и издатель П. П. Бекетов, ряд книг пожертвовал издатель «Санкт-Петербургского журнала» А. Ф. Бестужев. Коллекция была доставлена на Кадьяк кораблем «Нева» в 1804 г. (подробные реестры книг см.: АВПРИ, ф. Гл. архив, 1-7, 1802, д. 1, п. 37, л. 8-12, 18). Впоследствии библиотеку перевезли в Ново-Архангельск и разместили в доме главного правителя.
4. См. примеч. 1.
5. Экспозицию музея составили доставленные в Русскую Америку первой кругосветной экспедицией портреты, рисунки и картины из Петербургской Академии художеств, чертежи и макеты разных судов (дар министра морских сил П. В. Чичагова), картографические материалы и научные приборы. Коллекция музея пополнялась чучелами птиц и животных, образцами одежды народов, обитающих по северо-западному берегу Америки (см.: Федорова С. Т. Русское население Аляски и Калифорнии, с. 223).
6. Современный адрес дома Н. П. Резанова в Санкт-Петербурге – Литейный пр., д. 24 или ул. Пестеля, д. 27.
7. Экосез – шотландский народный танец. В конце XVIII в. стал бальным танцем, а в начале XIX в. – модным в салонах высшего света и при дворах европейских монархов.