РЕНЕ ЛЕССОН

ПУТЕШЕСТВИЕ ВОКРУГ СВЕТА

ПО ПРИКАЗУ КОРОЛЯ

НА КОРВЕТЕ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА КОКИЛЬ В 1822, 1823, 1824 И 1825 ГОДЫ

VOYAGE AUTOUR DU MONDE EXECUTE PAR ORDRE DU ROI, SUR LA CORVETTE DE SA MAJESTE, LA COQUILLE PENDANT LES ANNEES 1822, 1823, 1824 ET 1825

Описание острова Ротума, лежащего в Южном Океане, Г. Лессоном.

(Окончание).

Ротумайцы, повинуются одному главному Начальнику, которого называют Шау (Chaou), и которого часто возобновляют; ибо их правление, кажется, состоит из смешения законов избирательных и поместных (feodales). Нас посетил [147] отставленный главный Начальник: это был приятный на взгляд мужчина, именем Таманауа (Tamanaoua), с ласковым лицем и отличный в обращении. Настоящий Шау пришел также вечером; он назывался Ригамкао (Rihamkao), и быль избран еще весьма недавно. Он показался нам красивейшим мужчиною из всех островитян, приходивших на корабль, и обращение его было не без достоинства. Его сопровождали несколько окружных начальников, ил числа коих Факапура (Fakapoura) был столь робок, что пугался от малейшего на корабле шума: каждую минуту он спрашивал, не сделают ли ему какого нибудь зла, произнося это голосом молоденькой девочки, от чего он казался смешным: этот дикий был из числа тех, коих Капитан Рочестера посадил в железа на своем корабле, дабы возвратить беглецов, спрятавшихся на острове.

Сии островитяне имеют, кажется, религиозные понятия не очень обширные, заключающиеся в нескольких, весьма несовершенных установлениях. Более всего они верят духам. Между собою здороваются носами, не присоединяя к тому печального обряда [148] Ново-Зеландцев, следующих также сему обыкновению. Когда они говорят о делах, или когда хотят быть учтивыми, надобно при них садиться, ибо Европейская вежливость, заставляющая нас стоять в таковых случаях, показалась бы у них, как и у многих других народов, грубейшим поступком, какой только можно выдумать.

Нрав их, каков оказался между нами, необыкновенно кроток: улыбка беспрестанно была у них на лице, а доброта рисовалась во всей их веселой физиономии; они шумливы, как дети, коих странность несколько необыкновенного зрелища приводит в движение и поражает удивлением; они весьма изумились, увидевши какатоев (хохлатые попугаи) и кошек; но ничто не привлекло столько их внимания, как один кангуру из Новой Голландии, и несколько уток: сии последние показались им весьма чудными птицами. Они так ветрены, что весьма трудно их остановить на несколько мгновений на какой нибудь мысли, и нам не без труда удалось собрать несколько слов из их языка. Когда мы разведывали названия частей тела, то они подумали, что мы едим [149] человеческое мясо, и, показывая знаки отвращения, сказали: «кай кай ну Зеланд (kaikai nou Zeland, Зеландцы едят людей). Они узнали это обстоятельство от Англичан, у них живших, кои никогда не были свидетелями ни малейшего коварства в нраве сих островитян; они, по словам Англичан, в обыкновенных своих сношениях, добры, услужливы, но весьма любопытны и безотвязны. Главный недостаток Ротумайцев воровство; и надобно признаться, что они показали нам большое пристрастие к сему пороку, столь противному нашим понятиям. Все, что попадалось им в руки, они считали своим; и вор, пойманный на краже, смеялся, отдавая свою добычу. Надлежало прибегнуть к мерам строгости и наказывать виноватых. Расставили на палубе людей для надзору за вещами, кои могли быть унесены; и как скоро схватывали вора на деле, тотчас сгоняли его с корабля веревкою, заставив прежде возвратить украденое. Хотя дикие чувствовали, что они делали зазорное преступление, но не показывали никакого стыда, и полученное наказание не внушало им ни сколько желания мести. Даже сотоварищи, окружавшие виноватого, [150] и прятавшие свою покражу, не обращали никакого внимания на его злоключение, смеялись его неловкости, и воровали сами при первом удобном случае. Не смотря на надзор, не могли вовсе уберечься от множества диких, находившихся на судне; удалось остановить несколько картузов с картечью, но напоследок недостало около пятнадцати вантных спиц (cabillots), железных и медных. Необузданное желание, понуждавшее сих взрослых детей присвоивать себе все, поражавшее их беглое воображение, было столь велико, что мы заметили многих из них, старавшихся отвязать веревки у одной каронады и приподнять се. Когда один островитянин утаскивал какую нибудь вещь, прочие в то время старались привлечь на себя наше внимание: и их ловкость, с которою они обшаривали наши карманы, была бы не лучше, если бы даже они прошли курс мошенничества в Париже или Лондоне.

Лодки (vaka) сих островитян делаются с коромыслом, грубой работы: нос и корча сомкнутые и острые; они движутся посредством костыльных овальных весел, выработанных без вкуса. Мы видели только одну [151] небольшую лодку двойную (haoe), приходившую вечером. Мачта была врублена и утверждена в деревянном брусе, связывавшем две лодки; на ней висел парус из весьма грубой ценовки. Верх сих лодок был покрыт плоскою крышею, которая не допускала морскую воду вливаться во внутренность лодок, и на которой была плетенка из ивы (Или лучше из гибкого дерева, hibiscus tiliaceus.), служившая каютою. Взявши все в рассуждение, находим, что эта лодка худо расположена, и вероятно, у них есть лодки гораздо больше, для отдаленных плаваний.

Язык, коим говорят Ротумайцы, слегка только разнится от общего океанского языка, да и эта разность менее чувствительна, чем наречия Французских провинций, сколько нибудь отдаленных между собою. Немногие слова, нами собранные, имеют весьма большое сходство с словами наречий островов Товарищества, Дружества, Таити, Сандвичевых и Новой Зеландии, и подтвердят сильнее наше мнение. Язык этот сам [152] по себе не звучен и не очень нежен; но медленное и силлабическое произношение диких, слабый и флейтный их голос придают ему оба сии качества.

Во время пребывания на корабле Вильяма Джона, Г. Блоссвиль собрал от него различные сведения о обыкновениях сих диких, кои показывают насколько сходства с обычаями, коим следуют на других островах Южного моря. По уму сего матроса, можно кажется положиться на точность его известий, за которую ручается некоторым образом и его добросовестность. Вот, что он нам рассказывал, и что мы передаем здесь буквально, дабы сохранить в описании всю искренность, бывшую в его рассказе.

Остров Ротума разделен на двадцать четыре округа (districts), управляемые столькими же начальниками, кои носят титло Хинхангача (Hinhangatcha). Каждый из них, по порядку возраста, достигает вышнего достоинства, и отправляет его в течении двадцати лун, под именем Шау. Каждое утро он советуется с двенадцатью начальниками и правит делами. Перемена Шау не [153] сопряжена с большими обрядами: все начальники собираются, и самый старший вручает новому Шау ветвь с листами. Власть начальников весьма велика: они владеют всеми землями, принуждают жителей к работе, и располагают по своей воле замужством молодых девушек; они предводительствуют людьми своего округа на сражении, исполняют священническую должность при рождении, браке и погребении, и отправляют правосудие. Наконец, у народа столь кроткого, власть начальника есть власть отца; она не обременительна и не жестока. Везде, где проходит начальник, пред ним постораниваются, а пред Шау обязаны садиться и распускать свои волосы (Сии различные обряды соблюдались и на корабль, в приличных обстоятельствах.), что составляет обыкновенное приветствие. Почести, воздаваемые начальникам, почтение к старикам, покорность народа и повиновение детей показывают любовь их к порядку, и обыкновения Ротуманцев делают честь их нравственности. Война возмущает их иногда, но нрав их удаляет оную. Назад тому около пяти [154] лет, зависть и худо обозначенные границы возжгли междоусобную войну между двумя округами и остатком острова. Произошло сражение, в котором до ста человек с обеих сторон было убито. Мир был предложен и принят, и вся ненависть тотчас исчезла. За несколько времени пред сею войною, на Ротуму напали людоеды, обитатели одного острова, по имени Нуе (Noue), отстоящего на три или четыре дня плавания. Начинщики были побеждены и прогнаны, оставя нескольких из своих, кои остаются еще в рабстве. Когда начальники идут в битву, то надевают четыре небольшие ценовки разной величины, и убирают голову четырьмя жемчужными раковинами, в виде повязки: они начинают сражение, нападая на неприятельских начальников, и немедленно завязывается общее дело. Единственные, употребляемые ими оружия суть: копье, длиною от двенадцати до пятнадцати футов (от 5 1/2 до 7 аршин), дубина, и камни около двух фунтов весом, бросаемые руками. После дела, мертвые погребаются на месте сражения, и камни означают их могилы. [155]

Их гражданская жизнь представляет подробности еще привлекательнее: они живут соединенно деревнями, и каждое семейство имеет свои дом. Деревни построены на морском берегу и расположены кругом около окружного кладбища, тамура (thamoura). Хижина начальника бывает самая ближняя к берегу и самая большая, имея обыкновенно 40 футов (6 саж.) длины и 25 (4 саж.) вышины; у прочих жителей они бывают около 15 футов (7 арш.),больше или меньше величиною, смотря по числу детей. Хижины строятся на расстоянии 60 футов (около 9 саж.) одна от другой, и походят на Таитские: вкопанные в землю деревянные колья поддерживают островерхую крышку из косовых листов; низ обнесен ценовками. Домашние приборы заключаются в ценовках, деревянных изголовьях и столах, на которых едят: все содержится в величайшей опрятности. Дикие едят в день три раза: пища их состоит в рыбе, хлебном плоде таро (Таро называется по Таитски питательный корень arum esculentum (клещинец съедобный), или Караибская капуста.), яме и пуддинге из яма. Столы, [156] на которых они едят, весьма низки, длинны и узки; банановый лист служит скатертью, и кушанье берут не голыми пальцами, а кусочками листа. Свиней едят только начальники или на свадебных пирах. Кухня у них такая же, как и у прочих океанских народов; они варят свою пищу в печах, помощию разогретых камней, и никогда не едят сырой рыбы, как то делают обитатели островов Дружества.

Начальники имеют поручика или помощника, который заступает их место в случае надобности; они никогда не работают, а им служат жители округа по очереди; некоторые из жителей обработывают также еще усадьбы Начальников. Как сии, так и прочих островитян усадьбы находятся внутри острова и составляют непрерывную цепь.

Обычаи свадебные, при рождении и похоронные весьма примечательны. Начальники выдают молодую девушку за всякого, кому она понравится; и она невольна отказать предложенному ей, хотя часто никогда до того его не видала. Когда Англичане поселились на остров, то Начальники их округа собрали всех [157] молодых девушек и предоставили на выбор Англичанам. Что касается до дочерей Начальников, то старшая должна выйти за Начальника; а прочие за того, кого их отец назначит, не смотря на знание. По сделании выбора, оба будущие супруга должны, одну или две ночи, проспать вместе на одной ценовке; но Начальники стерегут за тем, чтобы брак преждевременно не совершился. Назначенный день брака проводят в пляске и пировании; а вечером жених с невестою, приведенные на морской берег, входят в воду. Невеста и жених должны вымыть друг друга, с некоторыми обрядами. Все это происходит в присутствии многочисленных свидетелей обоего пола, кои приносят в подарок ценовки и поют во время пребывания молодых в воде. Чрез пять минут они выходят из моря, и остаются после того соединенными один с другим на всю жизнь. Впрочем, жены здесь не невольницы; но напротив, любимы и почитаемы. Если замужняя женщина преступит свою обязанность то ее убивают, а соблазнителя пускают привязанного к ветхой лодке в открытое море. Начальникам неверность позволена. Не в [158] браке, всякая девушка властна расточать свои благосклонности, кому ей заблагорассудится: но непорочность их высоко ценится: ибо иначе они не могут выйти замуж; девицы посыпают вершину головы коралловою известью, бока до низу окрашивают красною, а до половины спины, черною краскою. Вышедши однажды замуж, они покидают этот странный убор. Их волосы, короче мужских, бывают почти выбриты вокруг головы. Простой передник составляет все их одеяние; груди открыты.

При рождении детей, Начальники совершают некоторый род обряда, натирая кокосовым маслом, смешанным с соленою водою, лице и губы новорожденному. Потом они дают ему имя, назначенное родителями.

Для означения печали, женщина, потерявшая мужа, обрезывает себе волосы и раскаленною палкою делает на груди обжоги; напротив, вдовец нарезывает себе лоб и плеча острым камнем. По смерти Начальника, сестры его носят одинаковый траур с вдовою. С прискорбием открываем здесь один кровавый обычай, бесчестящий, человечество на Ротуме. При погребении [159] Начальника, все семейства собираются на тамуру, и там два мальчика, от десяти до двенадцати лет, избранные к сему по жеребью, убиваются преемником умершего; их убивают ударом дубины и хоронят в особых могилах по бокам Начальника. Подобная же почесть воздается его супруге, и две молодые девушки приносятся ей в жертву.

Кроме тамуры каждой деревни, находится еще одно кладбище на самой высокой горе острова, где погребают Шау, умерших в исполнении своих обязанностей. Место это, заключающее в себе теперь двадцать гробниц, содержится в величайшей чистоте и обсажено самыми красиными деревьями из всего острова, за которыми старательно ухаживают. В голове гробницы возвышается камень в 8 футов (3 1/2 арш.) вышины; другой в 4 фута, в ногах; а прочие два, продолговатые, лежат по бокам.

Их религиозные понятия, как кажется, весьма легки: они верят только высочайшему существу или гению, который наносит им смерть, удушая их; по этому от называют и смерть Атуа [160] (Atoua). Пытались вразумить им догматы Христианской Веры, наказание злым и награду добрым: все, что они могли понять из сего, их весьма изумило и произвело приятное впечатление.

В семействе, мужья или взрослые мужчины едят в одно время, только на особых столах или листах. Когда их трапеза кончилась, начинают тогда есть женщины и дети. На больших пиршествах следуют тому же обыкновению; сколько гостей, столько бывает и столов. Освещение у них производится хорошо высушенными кокосовыми ветвями. из которых они свивают факелы, горящие около десяти минут, издавая яркий свет (Питательные сущности, употребляемые дикими, суть: орехи ифи или inocarpus edulis, цитерское яблоко, таро, кокосы, и хлебные плоды; кокосовое молоко служит общеупотребительным питьем.).

Перевел С. Усов.

Текст воспроизведен по изданию: Описание острова Ротума, лежащего в Южном Океане, г. Лессоном // Северный архив, Часть 21. № 10. 1826

© текст - Усов С. 1826
© сетевая версия - Thietmar. 2020
© OCR - Иванов А. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Северный архив. 1826