Краткий разбор новейших путешествий:

1) Voyage de l’Astrolabe autour du Monde par M. Dumont d’Urville; 2) Voyage au Congo, par M. Douville; 3) Fragments of Voyages and Travels, by Captain Basil Hall. (Из Revue des deux Mondes.)

Едва корвета Ла-Кокиль (La Coquille), названная, в память одного из судов Лаперуза, Астролябиею, успела возвратиться во Францию из трехлетнего путешествия в Океанию и сопредельные с оною моря, как была назначена в новую экспедицию, порученную Г. Дюмон-Д’Юрвилю, уже участвовавшему со славою в первом плавании. Экспедиция сия, первоначально снаряженная с одною ученою целию, пред отплытием своим возбудила новое внимание публики, по сделанному ей поручению: найти остатки судов, ходивших с Лаперузом, к чему подавали надежду рассказы Капитана одного Американского судна. Д’Юрвиль в сем предприятии был счастливее д’Антркасто (имевшего поручение разведать об участи Лаперуза, еще в исходе прошедшего столетия); он отыскал сии остатки, в продолжение сорока лет скрывавшиеся на дне морском, и имел честь воздвигнуть скромный обелиск в [37] память знаменитого мореплавателя, в тех местах, которые были свидетелями его гибели. Публике уже сообщены последствия путешествия, столь важные по всем отраслям Наук Естественных; мы ограничимся одним быстрым обзором описания д’Юрвилевой экспедиции, и то касаясь только части исторической. События, случившиеся во Франции в самое то время, когда сия книга выходила в свет, замедлили ее появление, и хотя изданное по сие время описание содержит в себе только две трети целого путешествия, однако тем не менее оное достойно общего внимания.

Снабженная в изобилии всеми предметами, необходимыми для предстоявших изысканий, корвета Астролябия, 22 Апреля (н. ст.) 1826 года, оставила Тулонский рейд, и простояв несколько времени, за противными ветрами, у Алжезираса, 14 Июня прибыла в Санта-Крус, на острове Тенерифе. Там, Г. д’Юрвиль, в сопровождении Г. Гемара (Gaimard), одного из натуралистов экспедиции, всходил на вершину Пика-де Тенде, и хотя составленное им при сем случае описание не заключает в себе ни каких новых подробностей, однако может быть прочтено с удовольствием даже после того, что писали прежние посетители тех мест. Простояв при Тенерифе только пять дней, из которых каждая минута была проведена с пользою, корвета направила курс к Прае, одному из островов Зеленого Мыса и [38] там встретилась с Английскою экспедициею Капитана Овена (Owen), возвращавшеюся от описи Восточного берега Африки. Сия опись, весьма важная и драгоценная, сообщена свету в свое время. Оттуда Г, д’Юрвиль, продолжая принятый им путь, прошел мимо острова Св. Троицы, напрасно искал островов Саксенбурга, и после девяносто-осьми-дневного, безостановочного плавания, пришел на вид берегов Новой Голландии. Не взирая на то, что в тех странах было лето, сие продолжительное плавание ознаменовалось почти беспрерывными бурями, кои, кажется, были только предвестниками бурь сильнейших, ожидавших экспедицию впереди.

7-го Октября корвета остановилась в порте Короля Георгия, находящемся в южной части Новой Голландии, при входе в Бассов пролив, и вступила в сношения с жителями, стоящими на последней степени рода человеческого, и от сего самого достойными внимательного изучения. Оттуда экспедиция перешла в Порт Вестерн и прежде нежели бросила якорь в Порте Сиднее, подходила ко многим местам восточного берега. — Первая часть второго тома посвящена исключительно Истории сей колонии, единственной в летописях мира, и очень мало известной во Франции, где все вообще смотрят на нее, как на скопище преступников, ссылаемых из Англии. Г. д’Юрвиль, описав быстрые успехи сей [39] колонии, представляет оную в настоящем ее виде, обещающею смыть с себя первоначальное свое бесславие, и занять место на ряду с прочими колониями Великобритании. Любопытно видеть, как аристократические различия, столь сильно господствующие в Англии, разделяют и народонаселение колоний, заведенных в южной части Новой Голландии, на столько же соперничествующих между собою партий или классов, сколько существует причин, заведших их в столь отдаленный край Света. — Начиная от ссыльного, носящего бесчестную одежду и до высшего чиновника, блюстителя законов, гордость нашла средства породить между различными сословиями народонаселения тму преград непреодолимых. От сего происходят, как и в других местах, сильные прекословия, передаваемые в публику по обыкновению Сиднейскими Журналами. Г. д’Юрвиль приводит многие извлечения из сих Журналов, и тем еще увеличивает достоинство сей части своего повествования.

Экспедиция оставила Сидней 27 Декабря, и отправилась к берегам Новой Зеландии, усмотренным ею 10 Января следующего 1827 года, в нескольких милях к югу от мыса Противного ветра. Ужасные бури, уже прежде испытанные корветою, как бы по особенному определению судьбы, преследовали оную и в сем плавании, и не дозволили ей приблизиться к покрытой скалами западной стороне [40] Южного Ново-Зеландского острова. В таких обстоятельствах корвета плыла вдоль сего берега до самого Кукова пролива, разделяющего Новую Зеландию на два острова, Северный и Южный. Здесь экспедиция остановилась, и приступила к географическим определениям и исследованиям, коими дополнено теперь все то, чего не окончили Кук и его последователи. Залив, названный по имени Тасмана, и, по мнению сего знаменитого мореплавателя, долженствовавший отделяться от залива Адмиралтейства, соединяется с сим последним посредством узкого пролива, которым корвете, хотя с величайшими опасностями, удалось пройти, и которому, как равно проливу Королевы Шарлотты, экспедиция составила верную карту, приложенную к описанию путешествия. По окончании всех работ в Куковом проливе, корвета пошла вдоль восточной стороны Северного Ново-Зеландского острова, держась сколько возможно ближе к берегу, и таким образом достигла почти самой северной оконечности оного острова, где образуется обширный залив островов. Опасности, коим опять подвергалась Астролябия в сем продолжительном плавании, превосходят все, прежде ею испытанные: два раза она находилась на краю гибели, без надежды быть когда либо отысканною в сих местах, столь страшных для мореплавателей. Опись сей части Новой Зеландии может почесться [41] совершенною, исключая немногие пункты, коих ненастные погоды не дозволяли определить с равною точностию.

Английские миссионеры, из секты Методистов, поселившиеся, лет с пятнадцать тому назад, в различных местах, около пролива островов, сделали весьма мало успехов над неукротимыми умами тамошних жителей. Сведения, изданные ими, и другие новейшие описания Новой Зеландии доставили д’Юрвилю, вместе с его собственными, материялы для творения самого полнейшего из всех доныне существующих по сему предмету. Его даже можно упрекнуть за великое множество выписок, названных им оправдательными статьями (pieces juslificatives) и наполняющих весь третий том. Об одних и тех же предметах говорит он по нескольку раз и не всегда соблюдает хронологический порядок, что иногда приводит читателя в затруднение: впрочем превосходное извлечение, сделанное из сего Г. д’Юрвилем, дозволяло ему весьма удобно сократить оные. — Благодаря сему труду, мы ознакомились теперь с Новозеландцами более, нежели с жителями Южной Америки, открытой уже с столь давнего времени, и если сравним новейшие о них сведения с тем, что писали мореплаватели прошедшего столетия, то можем видеть, как ошибочны были показания сих последних о народах, коих языка они вовсе не понимали, и коим [42] причиняли жесточайшие оскорбления, без умысла, единственно нарушением их обычаев. Отсюда проистекли ужасные примеры мщения, оказанные так часто Дикарями над Европейцами; а вследствие того, весьма естественно, первые были описываемы самыми гнусными красками. Благоразумное поведение начальствовавшего экспедициею и всех его подчиненных были причинами, что они жили с дикими в ненарушимом согласии.

Но не такой прием ожидал Астролябию у Тонго-Табу, главнейшего из островов Дружества, ныне более называемых Архипелагом Тонго, где Французы имели самое жесточайшее испытание в продолжение всего путешествия. Прибыв туда 20 Апреля, корвета зашла в коральные рифы, окружающие сии острова, и в продолжение четырех суток гибель ее казалась неизбежною. Наконец, с потерею почти всех якорей, ей удалось освободиться, по одному из тех счастливых случаев, которыми исполнена жизнь мореходца. Чрез несколько дней после сего, островитяне, не обнаруживавшие дотоле ни какого неприязненного расположения, показали новый пример вероломства, — уже столь гибельного для многих мореплавателей, — захватив одно из гребных судов, принадлежащих Астролябии, вместе с людьми, на оном бывшими. Г. д’Юрвиль не иначе успел освободить сих последних, как прибегнув к насильственным мерам, [43] устрашившим дикарей, впрочем незнающих страха и уже приобыкших к действию огнестрельного оружия, сделавшегося для них с некоторого времени вещью довольно обыкновенною. Сему-то оружию, вероятно, будут они некогда обязаны своим преобразованием, подобно как изобретение оного имело влияние на Европу.

Здесь, как и в Новой Зеландии, за несколько лет пред сим, также поселились миссионеры из секты Методистов, и имея более успехов, нежели на последнем острове, успели обратить некоторое число жителей в Христианскую Веру, и, что достойно примечания, они обязаны главнейшими в сем успехами Отаитянам, кои, будучи все приведены к Христианству стараниями миссионеров, соделались средоточием образованности, долженствующей некогда распространиться на всю Полинезию. — Смотря на неутомимую ревность Методистов во всех странах Света, можно сказать, что дух обращения, столь сильный между последователями Католицизма во времена его могущества, перешел весь к сим строгим людям, Пуританам нашего века. Остается только узнать, могут ли их правила способствовать к благоденствию диких народов, коим они стараются внушить оные.

За подробностями о действиях экспедиции следует извлечение из всех сведений, известных по сие время об острове. Танго-Табу, начиная от обретения оного Тасманом. Оно не [44] так полно, как известие о Новой Зеландии, и им заключается историческая часть путешествия, изданная по сие время. Часть, имеющая последовать и содержащая в себе описание занятий экспедиции в прочих местах Полинезии, в Новой Гвинее, на островах Молуккских и проч., конечно сообщит нам не менее важные наблюдения. По предмету Натуральной Истории, содержащейся в прочих частях сочинения, издано по сие время столько же, как и по историческому отделению; карты, равно как и рисунки, приложенные к изданию, по мнению нашему, не уступают в великолепии тем, которые украшают описания путешествий судов: Урании и Ла-Кокиль, и превосходят все изданное до сих пор во Франции по сему предмету. — Роскошь сия не излишняя: она прилична нации, первенствующей пред всеми прочими по части Наук Естественных, но имеет то неудобство, что весьма немногие библиотеки могут приобрести сии великолепные издания.. Мы полагаем, что Г. Pope (Rore), издающий историческую часть путешествия Г. д’Юрвиля, заслуживает благодарность за то, что сделал оную доступною для всякого, напечатав отдельно, с тою только разностию, что бумага сего последнего издания ниже сортом, и число карт и планов ограничивается двадцатью главнейшими. Все остальное, даже не исключая самых очерков, находится в сем сокращенном издании. Мысль счастливая, [45] доставляющая читателю возможность обозревать все излагаемые предметы, не прибегая к особому атласу! Желательно, чтобы примеру сего двойного издания последовали и в описании путешествий судов Ла-Кокиль и Урании. Сии два сочинения приобрели бы чрез то всеобщность, которой теперь препятствуют высокие их цены.

(Продолжение впредь.)

Текст воспроизведен по изданию: Краткий разбор новейших путешествий // Сын отечества и Северный архив, Часть 155. № 1. 1833