№ 216
Из письма Ф.П. Врангеля Ф.П. Литке о событиях в колониях РАК, инциденте с судном Компании Гудзонова залива в Стахине, скором возвращении в Россию, личных переживаниях и своей роли в судьбе российско-американских колоний
Ново-Архангельск
21 января – 27 апреля 1835 г.
Вот и последний год настал нашего ситхинскаго заточения, принимаюсь за последнее письмо к тебе отсюда, мой любезнейший Фриц, друг мой неизменный! Перспектива свидания с тобой ближе и ближе ко мне придвигается и нетерпение обнять тебя с каждым днем усиливается...
Января 26... Та часть твоего письма, в которой говоришь о твоих занятиях, окружениях, Петербурге, Европе, генерал-адмирале нашем, флоте, молодце Лазареве, о доблестном великом царе нашем, о юной, мощной, исполненной силы и надежд России – вся эта обширная панорама настоящаго времени производит сильнейшее движение в душе моей. Если бы физическия невозможности, представляющияся исполнению порождаемых желаний, вдруг исчезли, то, схватив жену и сына, я бы в миг очутился у вас, не успев отдать самому себе отчета: для чего, с какою целию? Это безусловное безотчетливое влечение высвободиться из монотонной жизни, в которой утопаем, подобно тому усилию, с которым узник стремится из темницы при виде движения и кликов народа, толпящагося в красное весенное утро на зеленом лугу. Не ребяческое ли непостоянство овладевает мною в такие минуты? Собственная воля меня занесла сюда, и я никакаго права не имею сетовать на судьбу. Я должен был знать и предвидеть, что меня здесь ожидает, я должен был размыслить заранее, чего я лишаюсь, политическое поприще мне было открыто, обстоятельства меня вдвинули во оное. Но я не послушался честолюбию и избрал иной путь...
И о чем я грущу? Что не командую кораблем, что не участвовал в блокаде Дарданеллов, что не удалось погнаться за греческими пиратами, что Махмуда спас Лазарев с черноморцами 1 без меня, что отстал и оторван, может быть, от военнаго мореходства! Конечно, потери важныя для военнаго морскаго офицера и, как не философствуй, но воротить этой потери ничем нельзя. Однако ж, неужели потеря сия не вознаградилась приобретениями другаго рода? Был ли я полезен кому-нибудь или думал и действовал преимущественно для самого себя? Здесь представляются мне колонии в прежнем и настоящем их положении, начинаю размышлять, беру кисть Брамбеуса 2 и неопытною рукою принимаюсь малярить 3 картину перерождения колоний для твоей забавы...
Так или иначе, но я думаю иметь право утешать себя мыслею, что был небезполезен для колоний и неповерхностное познание о настоящем состоянии их в комерческом и гражданском отношениях, может быть, принесет хорошие плоды когда-либо. Желательно, чтобы правительство вникло поглубже в состав Российско-Американской компании и преобразовало бы оную, особенно в отношении к колониям.
30 января. Пора приступить к годовому отчету колониальных прозшествий. В последнем письме, кажется, говорил я о предположениях на наступавшую навигацию. Все суда были отправлены, как я намеревался и воротились исправно в гавань, исполнив поручения. Шкуна «Квикпах» не совсем была успешна, командир заболел и не мог попытаться изследовать устья реки, впрочем, он достиг до Пастоля 4, а сухопутная экспедиция Глазунова прошла от Михайловскаго редута (у Стюарта) на р. Кускоквим 5 и доставила нам верное понятие о внутреных сообщениях и ходе пушной промышленности, кои таковы, что устья р. Квикпаха нам покуда не будут нужны.
Новый редут обстоял благополучно, от него должна устроиться (теперь, вероятно, устроилась) одиночка на р. Квикпах во внутренности земли, а на р. Кускоквиме (тоже внутри), заведенная в прошлом годе одиночка от Александровскаго [314] редута была в полном действии. Глазунов должен был продолжать изследования страны к востоку и знакомиться с тамошними народами. Шкуна «Чилкат» походила по нашим колониальным проливам до самаго севернаго угла Lynn's Canal и, присоединясь после к бриггу «Чичагову» под [проводкою] командира лейтенанта Зарембо, окончательно состроили редут у Стахин (Prince Frederica's Sound) на материке близь устья значительной реки, изобильной речными бобрами, гарнизон перебрался уже туда, и Дионисевский редут 6 к зиме мог уже приступить к расторжке с колошами, однако ж для большей безопасности шкуна «Чилкат» осталась на зимовку под редутом.
В Стахине разыгралась драма, для нас менее занимательная, как для Европы русский лагерь в Босфоре. «Чичагов» с гарнизоном едва успел положить якорь и заслонить собою вход в устье реки, как появился бригг Гудзонской компании с людьми, скотом и товарами для основания заселения вверху реки (на 30 миль от устья они имеют на то право по трактату). Я предвидел это намерение англичан по разным обстоятельствам и потому Зарембо было предписано не дозволить исполнить оное 7. Английский бригг настаивал, а наш грозил, оба условились, наконец, обождать новых инструкций из Ситхи и чрез 10 дней, получив подкрепление отсюда людьми, Зарембо мог объявить англичанам, что по причине моего отсутствия (я ушел уже в Кадьяк) он должен советовать ждать до осени. Эта потеря времяни была слишком важна для г-на Огдена (начальник Гудзонской фактории на здешнем берегу). Он решился оставить Стахин и уже осенью пришел ко мне с протестом на мой манифест (как он выразился). Переписка наша препроводится в С.-Петербург, а мы между тем владеем этою важною частью проливов. С нашей стороны не употреблено действительнаго насилия, а угрозы ограничивались словами и потому, я надеюсь, не подпасть ответственности за мнимое нарушение конвенции 8. Напротив, если буквально принять оную и позволить англичанам ходить и торговаться и строиться по всем ручьям в 30 милях от устьев, то такая уступчивость с нашей стороны была бы похожа более на глупую слабость. С весны отправлю отсюда бригг крейсеровать в южной части наших проливов, чтобы не впускать в наши владения ни англичан, ни американцев, ибо 10-летний срок конвенций уже минул ныне. Если поддержит нас правительство, то вся колониальная торговля будет неотъемлема в наших руках. Я должен прибавить, что стахинцы на нашей стороне, и мы играем роль их покровителей против англичан и что некоторым пунктам конвенции, на коих Гудзонская компания основывает свои права, можно дать смысл противуречащий – оба эти обстоятельства составляют мою защиту...
Апреля 27-е. Транспорт, назначенный плыть в Охотск, уже готов, дело стоит за мною. И нездоровье, и хлопоты, и, признаюсь, частица лености дразнили, давили и налягали на меня попеременно, так что против желания должен сократить грамоту эту. Однако ж начатое надобно кончить. Итак, калифорнские суда «Уруп» и «Полифем» возвратились весьма поздно, но с полными грузами пшеницы и прочаго в Ситху. По Калифорнии большия безпорядки, как везде в Мексике. Шкуна «Квикпах» ушла в марте в Кадьяк и возвратилась с алеутами в апреле. Бот «Алеут» оттуда же возвратился тоже в апреле. Бриг «Чичагов» в марте ушел на станцию в южныя наши проливы 9 сторожить незваных гостей, а шкуна «Чилкат» привезла из новаго редута Дионисевскаго порядочный груз пушных промыслов и известие о благополучном состоянии редута. Шкуна сия чрез неделю ушла туда же с товарами и потом в Чилкат (Lynn's Canal) для сношений с колошами. Шкуна «Квикпах» пойдет чрез 5 дней в Росс с алеутами для производства боброваго промысла от Росса до Тринидада (первый опыт), шлюп «Ситха» скоро пойдет в Охотск, на нем высылается такой груз пушных промыслов, как уже 12 лет не высылалось, я думаю, по российским ценам на 2½ миллиона. После «Ситхи» пойдет бригг «Полифем» на север (к чукчам и в Михайловский редут), бот «Бобр» – в Нушагак, бот «Алеут» – в Кадьякский отдел и шлюп «Уруп» с Этолиным – в Атху, Уналашку и на Прибылова для обозрения их и некоторых распоряжений. Забыл сказать, что в апреле ушел отсюда перетимберованый или лучше сказать вновь состроеный [315] американский бригг «Lady Wrangele», пришедший сюда прошлой осени шкуной «Dzaull». Сегодня вошел американец или вернее итальянец [«Доминис»] для расторжки с нами, с ним скоро решимся. Вот и главное о наших действиях. Да еще мы отпустили на Сандвичевы два судовых груза досок, выпиленных на нашей пильной мельнице в Озерском редуте.
Далее скажу, что с нетерпением ожидаю себе смены, не зная кто. Мне чудится, что от радости оставить колонии я лишусь ума. Только бы приехать с женою и сыном, а там можно опять погоремыкать или на Медвежьи острова к появлению кометы. Комета напомнила мне отца Германа. Этот старик живет и дышит в Четеминеи и в Старом Завете – когда он на спрос его узнал, который тебе год и что не женат, он сказал: «надобно думать Федор Петрович намерен обождать лета Исаака Патриарха и тогда уж поискать себе Ребекку».
Теперь прости, любезнейший Фриц. Обнимаю тебя с сердечною любовью, твой верный Фердинанд.
ИАЭ, ф. 2057, оп. 1, д. 444, л. 66, 68 об., 69 об., 71 об.-75 об. Автограф; РГАВМФ, ф. 1378, оп. 1, д. 444, л. 66, 68 об., 69 об., 71 об.-75 об. Микрофильм.
Комментарии
1. Ф.П. Врангель имел в виду участие Черноморского флота (в том числе эскадры под командованием вице-адмирала М.П. Лазарева) в разрешении в 1832-1833 гг. конфликта между пашой Египта Мухаммедом Али и турецким султаном (М.П. Лазарев. Документы, т. II, с. 3-136; Россия и Черноморские проливы. М., 1999, с. 113-117).
2. Видимо, имеется в виду О.И. Сенковский (1800-1858), писатель, журналист, профессор С.-Петербургского университета, редактор журнала «Библиотека для чтения», в котором он печатался под псевдонимом Барон Брамбеус. Обладал талантом, эрудицией, легкостью пера, вероятно, именно эти его качества подразумевал Врангель, иносказательно употребляя слова «кисть» и «малярить».
3. Здесь и далее подчеркнуто в документе.
4. Речь идет об экспедиции на шхуне «Квихпак» под руководством А.Ф. Кашеварова (27 июня – 6 июля 1834 г.), в результате которой удалось разведать кратчайший летний путь от Михайловского редута к р. Юкон и обследовать ее приток р. Пастоль ([Кашеваров А.Ф.]. Первоначальные сведения о состоянии и действиях редута Св. Михаила; Хлебников К.Т. 1979, с. 229-237).
5. См. док. № 207.
6. См. док. № 209.
7. См. док. № 213, 214.
8. См. док. № 225.
9. Временная база (станция) брига «Чичагов» располагалась в заливе Тонгасс на юге Русской Америки.