Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

БЕЛЛИНСГАУЗЕН Ф. Ф.

ДВУКРАТНЫЕ ИЗЫСКАНИЯ В ЮЖНОМ ЛЕДОВИТОМ ОКЕАН И ПЛАВАНИЕ ВОКРУГ СВЕТА

В ЮЖНОМ ЛЕДОВИТОМ ОКЕАНЕ И ПЛАВАНИЕ ВОКРУГ СВЕТА В ПРОДОЛЖЕНИИ 1819, 20 И 21 ГОДОВ
СОВЕРШЕННЫЕ
НА ШЛЮПАХ ВОСТОКЕ И МИРНОМ
ПОД НАЧАЛЬСТВОМ КАПИТАНА БЕЛЛИНСГАУЗЕНА
КАПИТАНА ШЛЮПА ВОСТОКА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА II

Плавание от Англии до острова Тенерифа, потом до Рио-Жанейро. — Пребывание в Рио-Жанейро.

Августа 29

Следующего утра ветр отошел к О, мало по малу усиливаясь, и наконец установился в NО четверти. Шлюп Мирный поставил все паруса, а на шлюпе Востоке несли парусов столько, чтоб не уйти от Мирного.

Августа 30

В полдень широта места нашего по наблюдению была 49°46'20’’; N Лизардский маяк виден был на NW 27° следовательно находился от нас в 13,5 милях. Мы шли на WSW, чтоб вытти из канала.

В Англинском канале, по близости берегов Англии, вода в некоторых местах имеет беловатый цвет, что происходит вероятно от грунта.

Вышед в Атлантический Океан, дабы предохранить здоровье служителей я разделил их на три вахты и притом сделал следующее распоряжение: в случае каких либо трудных для одной вахты работ, велел чтобы выходила для пособия та вахта, которая сменилась, дабы третей вахте которой будет следовать [59] на смену, дать время отдохнуть, и употребить сию часть служителей только в самых необходимых случаях; Г. г. Вахтенным начальникам поставлено в обязанность, во время дождя стараться, чтобы, по возможности служители были от оного защищены и платье их не намокло, а ежели намокнет, то по смене с вахты переменить, не оставлять в палубе и выносить на назначенное место в барказ. Когда погода сделается ясною, служители, находящиеся на вахте, должны были сырое платье товарищей своих развесить для просушки, и как чистота и опрятность много способствуют к сохранению здоровья, то я велел белье переменять два раза в неделю и строго за сим наблюдал для того, что иногда ленивый, желая избегнуть многого мытья, старается надетую в Воскресенье белую рубаху, заменить грязною в тот же вечер, дабы в следующую Среду опять надеть туже рубаху, хотя таковые поступки никогда не оставались без должного наказания. Для мытья белья по удобности назначены были два дня в неделю, Среда и Пятница, по тому, что в сии дни варят только в одном котле, к обеду горох, к вечеру густую кашу с маслом; а чтобы остальный котел оградить от действия огня, в сем котле согревали воду, которую употребляли для мытья белья. Койки положено было мыть два раза в месяц, т. е. около 1-го и 15-го чисел; самые шлюпы и палубы мыли два раза в неделю под парусами, а на якоре ежедневно. Вахтенный Лейтенант наблюдал, чтобы все служители, которые мыли белье, непременно снимали всю обувь, [60] поднимали брюки выше колен; по окончании мытья все мыли ноги в чистой воде, вытирали их на сухо и тогда уже одевались.

Вместо курения в палубах, я предпочел чаще иметь огонь, который разжижая воздух, переменяет оный и сушит, не оставляя по себе копоти; при курении копоть прилепляется к сырой палубе, стенам и ко всему, производит грязь, которая удобно принимает и удерживает в себе сырость; следовательно разные употребляемые курения более для здоровья вредны, нежели полезны.

Служители обедали, как обыкновенно во время кампании, несколько ранее полудня, ужинали ранее 6-ти часов вечера, для того, что в полдень и в 6 часов сменяются вахты, и чтоб те, которым следует выдти на смену, успели отобедать и отужинать; на вверенных мне шлюпах, когда погода позволяла, обедали и ужинали на шканцах и баке, чтобы в палубах не оставалось сырых от кушанья паров и нечистоты. Посуда и ложки хранились на верху в особо устроенном месте.

После 6-ти часов вечера, в хорошую погоду, никому не дозволено оставаться внизу до 8-ми часов вечера, т. е. до раздачи коек; в сии два часа обыкновенно занимались разными нашими простонародными увеселениями, как то: пением, рассказыванием сказок, игрою в чехарду и плитку, скачкою чрез человека, плясками и проч,; а между тем в палубе очищался воздух; потом в 8 часов вечера шли спать; при сем строго [61] наблюдалось, чтобы каждый вешал на свое место койку, и не ложился на палубе или в другом месте.

Служителям находящимся на верху велено было в жарких климатах покрывать головы, для того что ежели бы кто решился проспать или простоять с открытою головою во время действия солнечных лучей, конечно подвергся бы гибельным последствиям; напротив служителям оставшимся в палубе, велено быть без шляп или шапок, чтоб не привыкнуть закутывать голову и при том сохранить вежливость требуемую порядком службы.

Вышед из Англинского канала, я приказал Штаб-Лекарю Берху, осмотреть служителей, дабы узнать нет ли наружных болезней. Г. Берх меня весьма обрадовал, удостоверя, что на шлюпе Восток нет ни одного человека чем либо зараженного; сие можно почесть великою редкостию, ибо в Англии больше нежели где нибудь, развратных прелестниц, особенно в главных портах. Г. Лазарев уведомил меня, что трое из числа лучших его матрозов заражены, Г. Медико-Хирург Галкин обнадежил в скором времени их вылечить, сие было тем нужнее, что самый способ лечения ускоряет зарождение цынги. Г. Крузенштерн, во время путешествия своего вокруг света, зашел не в Портсмут, а в Фальмут, для того чтоб избегнуть сей заразы; в Фальмут заходят только Пакетботы, отправляемые в разные места, и потому в городе менее распутных женщин.

Ветр нам благоприятствовал; мы расположили [62] курс свой так, чтоб пройти мыс Финистер, в расстоянии около 60-ти миль.

Сентября 1

В 8 часов утра я приказал держать SSW. Шлюп Мирный находился в весьма дальном расстоянии от шлюпа Востока; я сделал при пушечном выстреле сигнал, чтобы держался тем же курсом как мы, но за дальностию не можно было рассмотреть сигнала, а потому шлюп Восток лег на WSW, дабы приближиться к Мирному, и подошед в недальное расстоянии я повторил сигнал, и оба шлюпа пошли на SSW. В полдень находились в широте 45°56’, в долготе 10°9'; с сего времени до 7 часов по полудни, ветр постепенно утихал, а потом сделалось безветрие.

Сентября 2

В полдень, ветр отошел к Западу; мы поворотили на другой галс и легли на S; к 6-ти часам по полудни ветр сделался от NO свежий, мы легли на STW½W. На шлюпе Восток несли мало парусов, чтоб соразмерить ходы обоих шлюпов. Разность в ходе была такова, что не следовало бы их употреблять вместе, и тем больше при толь важном предназначении к многотрудному плаванию.

В 7 часов утра для поджидания отставшего шлюпа Мирного, я приказал взять по два рифа у марселей, мы встретили два лавирующие купеческие судна, Французский Бриг и Голландский Галиас.

Сентября 3

В полдень, находились в широте Северной 43°18', в долготе 11°52' Западной. Ветр споспешествовал нашему пути. В 9 часов вечера и в полночь, на [63] обеих шлюпах сожгли по фальшфейеру, дабы показать друг другу место.

Ветр вскоре развел большое волнение, шлюп Восток качало с боку на бок, ходу было по осьми узлов; мы принуждены нести одни марсели рифлянные двумя рифами, чтоб не уйти от шлюпа Мирного. Ветр к ночи сделался еще свежее. Шлюп Мирный, хотя нес все возможные паруса в продолжении ночи, но на рассвете, к сожалению моему, мы его не увидели, и для поджидания, у грот и фор-марселя взяли последние рифы; в четыре часа утра шлюп Восток привел к ветру. Мирный тогда показался в горизонте; от нашедшего попутного шквала скоро присоединился к шлюпу Востоку и оба шлюпа шли тем же курсом, продолжая пользоваться благополучным ветром.

Сентября 7

Попутный ветр от NW продолжался до 9-ти часов утра 7-го числа; с сего времени начал стихать, и в 6 часов по полудни сделалось совершенное безветрие.

Дабы смыть лишнюю соль с солонины и чтобы она была лучше для употребления в пищу, я приказал следующее служителям количество на день, класть в нарочно сделанную из веревок сетку, и вешать с езельгофта на бушприте, так чтобы солонина при колебании и ходе шлюпа беспрестанно обмывалась новою водою. Сим способом соленое мясо вымачивается весьма скоро и многим лучше, нежели обыкновенным мочением в кадке, при котором в средине мяса все еще остается не мало соли, способствующей к умножению цынготной болезни. [64] Г. Крузенштерн, во время плавания его кругом света, употреблял сие же средство.

В обширных морях взорам мореплавателей представляется токмо вода, небо и горизонт, а потому всякая, хотя маловажная, новая вещь привлекает их внимание. Все служители сбежались на бак, гальюн и бушприт, любоваться хищничеством Аккулы, (длиною около 9-ти футов), которая непременно хотела полакомиться частью служительской солонины, повешенной для вымачивания. Неудачные ея покушения и удар острогой в спину, понудили ее отдалиться от шлюпа.

Сентября 8

К полуночи задул тихий противный ветр от юга, оба шлюпа были тогда в дальнем расстоянии один от другого; мы лавированием старались сблизиться; в полдень находились в широте 35°4' Северной, долготе 13°56' Западной; течение моря в одни сутки увлекло нас 14-ть миль на SO 56°; среднее склонение компаса у нахтоуза оказалось из шести наблюдений 22°28' Западное. По мере удаления нашего к Югу мы чувствовали большую теплоту в воздухе; в полдень термометр возвысился до 16° и в полночь был на 15°; посему я счел за нужное запретить всем носить суконное платье и велел надеть летнее. В первое мое путешествие вокруг света я заметил, что некоторые из бывших с нами Г. г. ученых под экватором не снимали фризового платья, и у них оказалось расположение к цынге; подобные охотники одеваться тепло, конечно приведут в оправдание, что в теплых климатах Азии многие народы носят шубы, а цынготных болезней не [65] имеют; но они с малолетства к сему привыкли и проводят жизнь на матером берегу, а не на море в продолжительных походах, когда одежда, соленая пища, не совсем свежая вода, воздух спертой от множества людей, гнилость воды в судно втекающей, всегдашнее единообразие и раждающиеся от сего унылые мысли, малое движение, а во время качки слишком большое, производят цынготную болезнь и способствуют приумножению оной.

Сентября 10

Большая зыбь, шедшая несколько дней от Северо-Запада, предвещала ветр, который и установился. Мы в полдень находились в широте Северной 33°10’, долготе Западной 12°30’, течение моря увлекло нас в одни сутки 16 миль на SO 80°. Пользуясь ветром от NW, мы направили путь наш к острову Тенерифу.

Уже несколько дней ощутителен был в моей каюте и по всему шлюпу гнилый запах, и после многих розысканий открылось, что сей запах происходит от сгнившей Офицерской муки, которая хранилась в Констапельской, и подмочена была водою, вошедшею сквозь подзор, от слабости кормовой части и худой конопати. Чтоб таковый вредный воздух не распространился по всему кубрику, и чтоб впредь содержать в Констапельской и броткаморе чистый воздух, провели из Констапельской сквозь рундук и Капитанскую каюту на шканцы, из листовой меди трубу, посредством которой внутренний воздух свободно сообщался с наружным.

Благополучный ветр и прекрасная сухая погода, в последующие два дня, позволили нам вынести для [66] просушения, сухари и подарки, для диких народов назначенные.

Сентября 13

В полдень мы находились в широте Северной 29°45’, долготе Западной 15°10'. После полудня, по четырем выводам, из коих каждый был из пяти расстояний луны от солнца, я определил долготу, средняго из всех четырех выводов, от Гренвича 15°16’20’’; разности от средней определенной по трем хронометрам было 4'53’’ к Западу.

Г. Лазарев из тридцати пяти взятых им расстояний, нашел долготу 9'6’’ восточнее, нежели по его трем хронометрам.

При захождении солнца открылся Пик на острове Тенерифе, находившийся тогда от нас в 24 милях. Высота его над видимым горизонтом, была 31’5’’ с возвышения на 16 фут; мы положили действие рефракции 14-ю долю всей высоты и из того вычислили, что она простирается до 1797-ми тоазов Французских. Сие определение я не выдаю за верное и присовокупляю, что не всегда можно надеяться на подобные выводы в толь дальнем расстоянии, ибо не должно полагаться на глаз, на инструмент и на самую принятую рефракцию.

Г. Гумбольт говорит 3, что истинная высота Пика Тенерифского определена Г-м Борда; сей отличный Геометр, делал три измерения, два Геометрические и одно Барометрическое; по первому, в 1771 году, высота Пика [67] вышла 1742 тоаза; потом Г. г. Борда и Пингре, наблюдениями с моря, вывели 1701 тоаз; наконец Г. Борда был на Канарских островах в 1776 году с Г. Шастене де Пюйсегюр; они тогда сделали новое тригонометрическое измерение, по которому высота пика определена в 1905 тоазов, и почитается доныне вернейшею. Во время Экспедиции Лаперуза в 1785 году сделано измерение помощию Барометра Г. Ламаноном и по наблюдению его высота пика по формуле Г. Лапласа вышла 1902 тоаза.

Сентября 15

15-го при тихом ветре мы подошли к мысу Наго и в 6 часов утра направили курс прямо на Санта-Круцкой рейд. Берег между мысом Наго и городом Санта-Круцом состоит из груд огромных камней, набросанных в различных положениях, слоями, которые вероятно, составились от подземного огня, как и самый остров. Не по далеку от города Санта-Круца, мы прошли местечко Сант-Андре, находящееся в ущелине. Все с большим любопытством навели зрительные трубы и каждый из нас сказал: и здесь люди обитают! и подлинно! смотря на сии островершинные неприступные скалы, между коими образовались узенькие ущелины, временем и водою из гор текущею, по наружному виду не возможно и подумать о внутренней красоте и изобилии сего острова, на котором живут 80 000 человек.

В час по полудни мы были в 2-х милях от города Санта-Круц; в сем расстоянии уже все предметы нам ясно открылись. Тогда представился глазам нашим красивый город, выстроенный на косогоре в [68] виде Амфитеатра, украшенного двумя высокими башнями, из коих одна возвышалась на западной стороне города, с колонадою в верьху, а другая посреди города с такою же колонадою и с куполом, первая в Доминиканском, а последняя в Францисканском монастыре. По берегу, для защиты города, выстроены четыре небольшия крепости; одна и самая главная называется Сант-Христоваль, на которой развевается Испанский флаг. Некогда на высокой горе по северную сторону города, находилась небольшая батарея, но Губернатором Маркизом Касикагигал срыта по той причине, что неприятель, завладев оною, мог бы удерживать город в повиновении. За городом по косогору, как видно вся земля разделена на разные участки, а далее красносиневатые горы; когда же облака не покрывают остров, что обыкновенно, хотя изредка, случается по вечерам, тогда является взорам сребристая вершина пика, сего огромного исполина, поставленного на неизмеримом плоском пространстве; он первый встречает и последний провожает восхождение и захождение благотворного солнца.

В 2 часа пополудни мы положили якорь на глубине 25-ти саженей, грунт ил с песком, на самом том месте, где за шестнадцать лет пред сим Капитаны, Крузенштерн на шлюпе Надежде и Лисянской на Неве стояли на якоре. Северо-восточный угол острова находился от нас на NO 62°, а Юго-Западный на SW 34°; в городе на доме бывшей инквизиции башня на SW 71°.

Вскоре приехала с берегу к шлюпу Востоку, под [69] Испанским флагом шлюпка, на коей был Капитан порта, Королевского флота Лейтенант Дон-Диего де Меза; он делал обыкновенные вопросы: откуда, куда, нет ли больных и проч. Г. Меза объявил, что в Кадиксе свирепствует заразительная болезнь, и предостерегая нас, сказал, что лавирующие близь Санта-Круцкого рейда две бригантины, пришли из Кадикса, но Правительством в порт не впущены.

На вопрос мой: можно ли нам иметь сообщение с берегом? Г. Меза сказал, что для нас нет никаких в том препятствий; почему спустив ял, я послал Г-на Демидова к Губернатору Генерал-Лейтенанту Шевалье де Лабуриа, уведомить о причине нашего прибытия, и переговорить о салютации. Г. Демидов возвратясь с берега донес, что Губернатор очень вежливо его принял, о салютации отозвался, что крепость будет отвечать выстрелом за выстрел, по чему с шлюпа Востока салютовали из семи пушек, с крепости на коей был поднят флаг, ответствовано равным числом.

К вечеру приехал с берега от Губернатора, Испанской службы Офицер, поздравить нас с благополучным прибытием; с ним для перевода на Французской й Английский языки находился Дон Педро Родригуа, уроженец города Санта-Круца, Агент купца Литле и компании; сей торговый дом уже семьдесят лет производит беспрерывно торговлю на острове Тенерифе. Я просил Г. Родригуа о доставлении нам Тенерифского вина; он охотно принял на себя сей труд, исправно и скоро доставил вино лучшего качества по 135 талеров [70] Испанских за пипу, а молодое по 90 талеров; он же доставил и воду на своих барказах на оба шлюпа; что стоило нам одиннадцать фунтов стерлингов и два шиллинга.

Сентября 16

Следующего утра я с Г. Лазаревым ездил на берег к Губернатору, он принял нас с отличною приветливостию, изъявил готовность вспомоществовать во всем, и сказал, что имеет на то повеление от своего Правительства; поблагодарив его, я просил только чтоб приказал назначить место для поверения наших хронометров, и позволил некоторым из Офицеров посмотреть внутренния части острова; Г. Губернатор охотно согласился, и присовокупил: мне очень известно неподражаемое гостеприимство Россиян, и я крайне рад, что при старости лет моих еще имею случай быть им полезен.

Мы удивились увидя в числе многих орденов, его украшающих, Российский военный орден св. Георгия 4-го класса; почтенный старец сей предупредил наше любопытство, сообщил нам, что он находился в Российской службе в Царствование Императрицы Екатерины II-й, был в сражении противу Шведов под начальством Принца Нассау и участвовал в победах Фельдмаршала Румянцова, о котором многое рассказывал; восхищался воспоминанием что крест за храбрость и заслуги, получил из рук Великой Государыни.

По возвращении моем на шлюп Восток собрались на оной с обоих шлюпов Офицеры и служители, [71] слушать благодарственное молебствие по случаю дня коронования ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА; при пении многая лета, производилась пушечная пальба из всех орудий, и оба шлюпа украсились флагами. Господа Офицеры и служители были угощены на шлюпе Восток обеденным столом; служителям сверьх обыкновенной порции, дано после обеда по стакану горячего пуншу.

Приехавшим на лодках жителям острова с фруктами, позволено было продавать оные, но с тем, чтоб не привозили горячих напитков. Покупку свежих фруктов я позволял производит во всех портах, зная на опыте, что приносят большую пользу, очищая кровь, и сим предохраняют от расположения к цынготной болезни.

Для поверения хронометров, отвели нам дом Морского Начальника Дон-Антония Родригер-Рунна. Плоская на доме крыша, казалась довольно удобною для произведения наблюдений; но по причине большого сотрясения, происходящего от малого движения и самого морского ветра, которой в полдень всегда бывает свежий, я поставил на крыше только Инклинаториум, чтобы узнать наклонение магнитной стрелки; но инструмент показывал не возможное; после разных исследований, нашли мы, что в самой извести, коего крыша и стены дома выштукатурены, много железных частиц. При прогулках в городе я имел в кармане искуственный магнит, касался им до земли в разных местах на [72] улицах, и всегда усматривал множество железных частиц, пристававших к магниту; приказал привести на шлюп песку, выбрасываемого морем на берег, и так же нашел что наполнен железными частицами. Привезенная мною в С. Петербург часть сего песку, хранилась в Музеуме Государственного Адмиралтейского Департамента, в Минеральном Кабинете Г. Розенберга и в С. Петербургском Минералогическом Обществе. Вероятно, что и весь Волканический остров Тенериф наполнен сим песком, и потому полагаю, что всякое испытание над магнитною стрелкою на берегу города Санта-Круца не принесет никакой пользы.

По просьбе нашей, позволили нам, на крепости Сант-Христоваль делать наблюдения и поверить хронометры, но как тогда солнце часто закрывалось облаками, то поверение хронометров было не самое лучшее.

Комендант сей крепости Дон-Жозеф де Монтеверда принял нас приязненно, он женат на родственнице Российского Генерал-Лейтенанта Бетанкура.

Город Санта-Круц ныне один из лучших маленьких городов; улицы хорошо вымощены, городовая площадь почти вся вымощена на подобие тротуара большими плитами, где по вечерам жители прогуливаются. Ныне не видно уже того множества монахов и развратных женщин, которые прочим путешественникам здесь встречались; первых не видно потому, что Архиепископ и Инквизиция переселились на остров Канарию, и многие монахи померли от бывшей в 1810 году чумы, вероятно от той же болезни уменьшилось и число [73] развратных женщин, а особенно от принятых Правительством строгих мер, препятствующих их размножению.

Площадь украшают мраморный крест и мраморное изображение Богоматери, с крестом в руках, явившейся по преданиям в приморском городе Канделарии; на подножии изображены Гванчи, древние жители острова, принявшие Христианскую веру, обращающие взоры свои на Богоматерь; все сделано из лучшего белого мрамора, доставлено за дорогую цену из Генуи, и посвящено городу, Санта-Круцким уроженцем купцом Монтаньего.

Монастырей здесь два, св. Франциска и св. Доминика. В первом только четыре монаха, а в другом шесть; они как нам казалось, в бедном состоянии; число их не умножается, конечно от того, что почти нет никаких для них пожертвований от жителей, пользующихся большею независимостию от духовенства, нежели в других Испанских колониях.

Домы в Санта-Круце все построены из камня; нижняя часть из твердого, а верхняя из мягкого. Лучшие домы имеют крыши плоския, огражденные стенами в три фута вышины так, что самая крыша служит балконом в хорошую погоду, в Сант-Круце почти беспрерывную; в дождливое время сбирающаяся на крышах вода, стекает по водопроводам в водохранилища, которые, почти при каждом доме, дабы в случае летней засухи, или повреждения труб ведущих воду с гор, не терпеть в оной недостатка.

Жителей на острове Тенерифе полагают до 80 000. [74] В городе Санта-Круце 9 000; почти все происходят от Испанцев, ибо поколение древних Гванчиев, большею частию истребилось, а остатки смешались с Испанцами. Милиция на острове состоит из 4 000 человек. Мущины и женщины лучшего сословия, одеваются по Европейски; из простого народа мущины носят куртки; а женщины белое толстое байковое покрывало, сверьх которого надевают круглую мужскую шляпу; и в сем одеянии, с смуглыми их лицами имеют вид неприятный.

В пребывание наше в Санта-Круце, мы познакомились с городским Маиором Дон-Жуаном Меглиорина, который родом Италианец; он пригласил нас в свой кабинет натуральной Истории, и мы рассматривали с удовольствием множество редкостей из всех частей света, собранное трудами Г. Меглиорина; он весьма искусен в набивании чучел, и все находящиеся в кабинете его звери и птицы набиты им. В числе многих редкостей, более всех обратили наше внимание, сохранившияся мумии Гванчей, и несколько их черепов и других частей, случайно найденных в пещерах; глиняная посуда и жернова ими употребляемые, также внимания достойны. По мумиям и разным частям, равно и по описанию Г-на Гумбольда, не можно заключить, что Гванчи были большого роста.

Множество обгорелых веществ и лавы с Пика и несколько птиц перелетающих из Африки, составляли все, что Г. Миглиорини мог собрать на острове Тенерифе. Ядовитых змей и других пресмыкающихся, по словам его, нет на острову. [75]

Лошади, верблюды, ослы, рогатый скот всякого рода, свиньи, кролики, и друтия животные завезены Испанцами. Для езды и возки тяжестей более употребляются ослы и верблюды, по причине утесов, чрез которые проложены дороги из Санта-Круца.

Вид с Санта-Круцкого рейда, представляет зрителю остров Тенериф в самом невыгодном положении. Горы, окружающие город, голы; некоторые из оных к Востоку остроконечны и совершенно бесплодны, разделены глубокими промоинами; все сие не обещает, кажется, никаких приятностей жизни для населяющих остров; но многие из наших Офицеров, именно Астроном Симанов, Лейтенанты Абернибесов, Лесков, Анненков и Демидов, пользуясь данным им сроком на три дня, решились ехать в город Аратову, дабы увериться в противном видимому с рейда. Они, по возвращении сказывали, что долина Аратавская прелестна, изобилует всеми дарами природы; имели удовольствие видеть место, которое некогда принадлежало завоевателю острова Тенерифа, Иоанну Бетанкуру, а ныне во владении его потомков. Достойное удивления Драконово дерево, растущее недалеко от поместья Г. Бетанкура, обратило внимание наших путешественников, оно на 10-ти футах высоты от земли, имеет 36-ть футов в окружности.

В Крыму, на даче Генерал-Маиора Говорова, называемой Албат, находится дуб в полной высоте, и не менее сего дерева достоин удивления; на 5-ти футах от земли, толщиною в окружности 36-ть футов. Сей дуб [76] в особенности знаменит тем, что под тенью оного завтракали Императрица Екатерина II-я и Римский Император Иосиф во время путешествия их по Крыму.

В пятидневное наше пребывание в Санта-Круце, ночью дул тихий ветр с берега, а с 6-ти часов утра свежий с моря от NO и продолжался во весь день, а к вечеру стихал.

Из учиненных нами наблюдений на рейде по выводам на шлюпе Восток, оказалась широта нашего якорьного места, 28°28'30’’ Северная, долгота средняя по трем хронометрам 16°11'57’’, по расстоянию луны от солнца из шести выводов, в каждом по пяти расстояний, 16°17'29’’ Западная.

По выводам на шлюпе Мирном, широта якорьного места вышла 28°28'25’’ Северная.

Долгота по Барродову хронометру 16°23'45’’ Западная.

Из четырех выводов по шести расстояниям каждый, 16°14'30’’ Западная.

Склонение компаса 20° к W.

Бедно выстроенная пристань не достаточна для покоя приходящих гребных судов; дующий в продолжении дня свежий ветр с моря, производит волнение; от чего набережная города, всегда омываема буруном и приставать не удобно.

О температуре и перемене воздуха в Санта-Круце в продолжении дня, сообщаю среднее показание [77] термометра и барометра из замечаний в четыре дня, ежедневно чрез шесть часов.

По термометру.

В полночь 17°45, в 6-ть часов утра 17°75, в полдень 20°22, в 6-ть часов по полудни 18°35.

Самая малая перемена термометра была по ночам, разности от средней в течении суток был 0°15. Самая большая перемена в полдень, разности от средней 1°13'.

По барометру.

В полночь 30-дю, 18. В 6-ть часов утра 30-дю, 16. В полдень 30-дю, 21. В 6-ть часов по полудни 30-дю, 15.

Самое высокое стояние в полдень, а самое малое в шесть часов по полудни.

Сентября 19

Запасшись теми съестными припасами, которыми остров изобилует, долив все бочки свежею водою, исполнив все что нам к исполнению предстояло, 19-го числа в 9-ть часов утра, при затихающем маловетрии с берега, мы снялись с якоря и направили путь многим мористее острова Канарии, дабы ночью не заштилеть близь острова.

В час по полудни ветр задул от NO с такою силою, что мы шли по пяти миль в час.

В вечеру, в широте 28°1' Северной, долготе 16°16' Западной, при курсе на STW, найдено склонение компаса 20°12' Западное.

Сентября 20, 21, 22

20-го, 21-го и 22-го, зыбь продолжалась от Севера; при том же Северо-Восточном пасадном ветре мы имели хода по пяти с половиною и до семи миль в час. Путь наш направляли по Западную сторону островов [78] Зеленого мыса. 22-го числа в три часа по полудни перешли Северный тропик в долготе 21°0' Западной, и вступили в так называемый жаркий пояс. Теплота была в тени по термометру Реомюра в полдень 20°, в полночь 18°1; ветр становился тише, и мы лишились удовольствия скорого плавания.

Сентября 24

Сего утра в первый раз показались рыбы бониты, (Scomber pelamis), которые старались предупредить ход шлюпа; одна ранена острогой, но к общему нашему сожалению, сорвалась с остроги, и мы лишились хорошей ухи. Вместе с раненой и прочия бониты отплыли от шлюпа. Продолжавшаяся хорошая погода высушила канаты, которые по не надобности в оных до самой Бразилии, я приказал отвязать и убрать для того чтобы концы по напрасну не гнили и чтобы в палубе было просторнее.

Сентября 25

В полдень находясь в широте 21°20' Северной, долготе 25°15' Западной, в первый раз увидели летучих рыб.

Я имел намерение во время плавания при пасадных ветрах, переменить все стеньги: и поднять запасные, которые по просьбе моей в Кронштате, сделаны были тремя с половиною футами менее настоящих. К исполнению сего мы имели самое удобное время, и как шлюп Восток был в ходу многим превосходнее шлюпа Мирного, то я надеялся что от работы не будет в плавании остановок; но чтоб при жарах работа была для служителей легче, разделил оную на три дня: в первый день переменили крюс-стеньгу, во вторый [79] фор-стеньгу, а в третий грот-стеньгу. Паруса так же убавлены и переменены. Все работы я производил в море, потому что при береге всегда бывает много других.

Сентября 26

26-го в широте 16°9'. Северной, долготе 26°37' Западной, мы определили склонение компаса 14°51' Западное.

Перед полуднем по наблюдениям расстояния луны от солнца, по средним из трех выводов, долгота наша оказалась восточнее нежели по хронометрам № 722 на 10'16’’. № 518 на 18'22’’. № 2110 на 15'44’’. При наблюдениях расстояния, Г-м Лазаревым, на 10'22’’ восточнее нежели по хронометру № 920.

Сентября 27

Продолжая путь по Западную сторону островов Зеленого мыса, 27-го прошли Южную оконечность острова С. Антония в расстоянии ста миль; по примеру всех мореплавателей, я взял курс SSO½O; мы видели утку, которая облетела наши шлюпы несколько раз, из чего должно заключить, что птицы сего рода отлетают от берега на сто миль, и вероятно, еще далее. Бониты во множестве следовали за нами, мы их ловили удами, но не поймали ни одной; сила бонитов достойна удивления; они выскакивают из воды, гонясь за летучею рыбою, которой кажется предназначено быть добычею в разных стихиях; в воде бониты их пожирают, а как скоро желая спасения, вылетают из воды, фаетоны (Phaecton aethereus) и другие птицы хватают их на лету. Многие неоднократно залетали ночью даже на руслини, где их по утрам находили.

Сентября 29

С самого отбытия нашего из Тенерифа до 29-го [80] Сентября, продолжалось течение моря в SW-ю четверть компаса, паралельно положению Африканского берега, к Востоку от нас лежащего. В продолжении сего времени, только одни сутки шло на Восток на десять миль. Течение на Юг паралельное к берегу, происходит от так называемого Флоридского течения (Gulf-stream). Пасадные ветры между двумя тропиками гонят воды Атлантического Океана беспрерывно от Востока к Западу, и наконец напирают на матерый берег Америки, где образуется Мексиканский залив; тогда воды сии, доходя до мыса св. Роквея, принимают течение в NW-ю четверть, паралельно берегу Южной Америки; но проходя между островами Караибскими, Сан-Доминго и Ямайкою, между мысами Катош и св. Антония, входят в Мексиканский залив, и наполняя оный, продолжают направление свое паралельно всем изгибам пространного сего залива, потом обходя полуостров Флориду, прорываются в канал Багамский 4 и в паралель Восточного берега Флориды идут к Северо-Востоку по направлению Северо-Восточного берега Америки; проходя мимо Нюфундландской мели и подкрепляясь течением реки святого Лаврентия, принимают направление к Востоку, и по мере отдаления от берегов, разливаются на подобие ветвей пальмового дерева. Северное стремление сих течений достигает Западных берегов Ирландии, Англии и Шотландии, среднее идет прямо к Востоку, а Южное разширясь проходит между Азорскими островами к SO и [81] параллельно Западного берега Африки дополняет воды Океана, угоняемые в Северном полушарии Северо-Восточным, а в Южном Юго-Восточным пасадными ветрами.

Сентября 30

30-го в полдень поймали на уду Прожору, а вместе с оною подняли на шлюп рыбу Прилипалу (Echeneis remora), последния всегда держатся около перьвых, пользуются остатками их добьгчи, к ним присасываются, около их ищут своего спасения от других рыб, ибо ни одна не смеет приближиться к Прожорам, которые при всей своей жадности до Прилипал не касаются.

Зная, что Прожору можно употреблять в пищу, я советовал служителям не гнушаться сим яством. Г-н Михайлов нарисовал обе добычи, а Г-н Штаб-Лекарь Берх снял их кожу, и приготовил для сохранения.

В сей же день видели мы слисковатое морское животное, называемое португальским фрегатом или морскою крапивою (Physalia); скорый ход шлюпа не позволил нам точнее рассмотреть сие животное, радужными цветами украшенное.

Октября 1

Пасадный ветр от ONO стоял тихий. В продолжении ночи небо было светло, на Юге висели густые тучи, иногда освещаемые зарницею. В 9-ть часов ветр усилился, и пошел проливный дождь. Чтоб собрать более дождевой воды, приказано было растянуть шканечный тент приготовленный на сей случай, и опустить пришитые к оному для стоку воды рукава, к [82] которым привешены были ядра. Всем служителям велено вытти на верьх, вымыть белье. Мы собрали дождевой воды две бочки и десять анкерков, которую в последствии употребляли для скота и птиц.

Октября 2

В три часа утра ветр из NO четверти перешел в SO-ю, вместе с сим перервался на время Северо-Восточный пасадный ветр. Широта места нашего была, Северная 10°43’, долгота Западная 23°52’. Термометр в полдень стоял на 22°95; в полночь в открытом воздухе на 20°4; в палубе, где спали служители, на 22°2.

Октября 3

Ветр, отходя постепенно, вновь задул от Востока; курсом нашим мы продолжали переходишь к Югу 4, 5 и до 7-ми миль в час.

Октября 4

С полуночи к Востоку слышен был гром; дождевые тучи с шквалами шли перед носом шлюпов и за кормой, но шлюпы оставались покойны; ночью мы видели в море весьма много фосфорического света, происходящего от множества малых как будто искр и больших светящихся глыб. Величественное явление сие поражает зрителя; он видит на небе безчисленное множество звезд, и море освещенное зыблящимися искрами, которые по мере близости шлюпов становятся ярчее и в струе за кормою образуют огненную реку. Тот, кто сего никогда не видал, изумляется и совершенно в восторге. Фосфорическое блистание происходит, как известно, от слизких морских червей (Molusca). Для поимания сих искр и больших светящихся шаров, с кормы шлюпа опущен был на веревке в воду флагдучный мешок; вытащили во множестве как [83] больших, так и малых, блестящих животных, из коих по особенному блистанию обратила внимание наше Пирозома (Pyrosoma), длиною до семи дюймов, в диаметре от 1¼ до 1½ дюйма, с одного конца закруглено, а с другого находится внутрь отверстие, которое почти доходит до другого конца; снаружи наросты разной величины; животное сие, кажется будто стеклянное, когда в воде в спокойном состоянии, тогда лишается света; спустя несколько времени, с наростов начинает светить, наконец все принимает огненный вид, после того снова постепенно тускнет, а при малейшем потрясении воды, мгновенно блистание возобновляется; все сии изменения происходят, доколе животное не мертво, но потом блистание изчезает. Для опыта, дали кошке сесть большую половину сего Пирозомы; кошка села охотно и никаких последствий не случилось. Кажется, что и для людей не было бы вредно, но может быть и питательно.

В продолжении нашего плавания, сетка для ловления сего рода морских животных всегда висела за кормою. Странно, что они тогда попадались, когда становилось темно, днем весьма редко могли их в воде видеть; из сего не должно ли заключить, что Пирозомы (Pyrosoma), имеющие сами свойство светить, убегают света солнечного или дневного, который, вероятно, для них несносен, и что по сей причине в продолжении дня опускаются в глубину, где свет не так сильно на них действует. Впрочем я несколько распространился о сем потому, что на шлюпах наших мы не имели [84] Натуралиста, который занимаясь одним делом, конечно бы обратил на оное все свое внимание.

Сопровождавшия нас частые дождевые тучи с шквалами предвещали конец Северо-Восточного пасада; в 6 часов утра следующего дня, когда мы находились в широте Северной 7°40’, долготе Западной 22°12’, вместо пасадного задул тихий ветр из SO четверти.

Октября 5

Ветр хотя и был попутный, но так тих, что в продолжении суток, мы мало ушли вперед. Пользуясь тихою погодою, спустили ялик; Г-да Симанов и Парядин бросили лот с привязанным к оному термометром, купленным у Г. Профессора Нория в Лондоне. Перемена температуры воды оказалась следующая:

На глубине 290 сажень 79½ по размерению Фаренгейта.

На поверхности воды — 82,5.

В тени — 85.

Около полудня жар был до 24°5, по разделению Реомюра, самый больший, какового мы до сего времени еще не имели.

Хотя я предостерег Г-на Симанова, чтоб он не трогал руками морской крапивы (Physalia), однакож из любопытства он коснулся сего растения и почувствовал воспаление многим сильнее, нежели от береговой крапивы; на руке его сделались белые пятна и чрезмерный зуд.

В двух милях от нас под ветром, мы видели водяный столб, и ясно могли различить пенящуюся около оного воду. Известно, что подобные водяные насосы разбиваются ядрами, и что даже одно сотрясение [85] воздуха, происходящее от действия пушечных выстрелов, достаточно, чтобы разрушить сие опасное явление.

Октября 6

Пред вечером мы видели несколько фонтанов, пускаемых большими рыбами, роду Китов.

В вытащенном флагдушном мешке, который был опущен в воду за кормою, нашли множество прозрачных шарообразных животных, имеющих свойство светить в темноте; они величиною были в диаметре до двух линий.

Октября 7

С сего числа начались штили и маловетрие, обыкновенно близь экватора встречаемые. Мы находились в полдень в широте Северной 7°14’, долготе Западной 22°11'. Течение увлекло нас к NW десять миль. В тени в полдень на открытом воздухе термометр возвысился до 24°4; в полночь на открытом же воздухе до 21°3, а в палубе, где спали служители, до 22°9.

Такой жар в летнее время бывает и в Петербурге, но продолжается токмо несколько часов после полудня, а потом наступает прохладный приятный вечер. Напротив здесь днем и ночью весьма мало разницы, даже самая вода на поверхности моря в вечеру иногда теплее воздуха, а по утрам воздух теплее воды; следовательно среднее состояние оных почти равно, и потому не возможно нигде укрыться от сильного зноя, равного в воде и в воздухе, особенно при долговременных штилях, когда поверхность моря имеет весьма мало движения и наполнена многочисленными различных родов молюсками, (склизкими животными), которых гниение заражает воздух. [86]

К тем местам, где мы ныне находились, пасадные ветры гонят облака с обоих полушарий: Северо-Восточный с Северного полушария, а Юго-Восточный с Южного полушария; облака встречаясь, производят, так называемые экваторные дожди (проливные), которые несколько прохлаждают воздух, а с тем вместе крупными своими каплями приводя в движение поверхность моря, частию прерывают совершенную оного неподвижность, и сим благотворным действием отвращают гнилость.

Октября 8

По наступлении штилей, мы весьма тихо шли вперед; в полдень 8-го числа находились в широте Северной 5°52’, долготе Западной 20°53’.

В 6-ть часов по полудни опущен был в воду привязанный к лоту, сделанный на шлюпе, (на подобие машины коею достают воду с глубины) жестяный цилиндр с термометром внутри оного; по сему опыту оказалось, что на глубине 310-ти сажен температура воды 78° по Фаренгейтову термометру; вода при теплоте 80°6, имела удельной тяжести 1089,5; на том же месте с поверхности моря, таковое же количество взятой воды, при температуре 82°2, имело удельной тяжести 1088,3. При сем не излишним считаю заметить, что вода, вошедшая в цилиндр на глубине 310-ть сажен, при поспешном подеме, проходя расстояние до поверхности моря, уже успела несколько нагреться, равно по несовершенству, сего собственно нашей работы цилиндра, могла войти в оный часть воды из меньшей глубины и тем [87] сделать некоторую перемену в тяжести и температуре.

Чтобы определить течение моря, для удержания нашего ялика на одном месте опущен был на 50 сажен глубины осьми ведерный медный котел, и по измерению лагом течение оказалось к NO по девяти миль в сутки.

В продолжение штилей сделано несколько опытов, удостоверивших нас, что возможно достать воду бутылкою из глубины от 30-ти до 40-ка сажен, ежели взять пустую портерную бутылку, закупорить хорошею пробкою, привязать к лоту и опустить в море до упомянутой глубины; при поднятии бутылки, она будет наполнена водою и крепко закупорена, с тою только разностию, что пробка оборотится другим концом к верьху.

Флота Генерал-Штаб-Доктор Г. Лейтон, поручил Г-ну Лазареву сделать по сему испытание. Опустили закупоренную бутылку в глубину на 200 сажен, но как бутылку закупорили слабо, то пробка выскочила на глубине. Сие побудило Г. Лазарева возобновить опыт; он закупорил бутылку сам, на пробке вырезал крест с наружной стороны, холстиною вчетверо сложенною перевязал, опустил бутылку на 300 сажен; когда вытащили, она была наполнена водою, холстина сверьху прорвана, а пробка на месте, но другим уже концом вверх обращенная, и так плотно, что едва могли вытянуть пробочником. Признаться, сначала сие приводило всех нас в недоумение, но после многих [88] таковых опытов, деланных на разных глубинах, мы заключили, что теплый воздух, в бутылке находящийся, достигнув глубины, где вода многим холоднее, сжимается, и сим действием всасывает пробку внутрь бутылки, которая наполняется холодною водою, а при поднятии ея, по мере действия теплейшей температуры воды, холодная вода, в бутылке нагреваясь, требует более пространства, принуждает пробку войти в прежнее свое место; и как нижний ея конец тонее верхняго, занимает в горле бутылки менее пространства, то пробка повернувшись, удобнее идет в верх нижним ея концом.

Повторяя опыты на разных глубинах Океана, мы удостоверились, что сие всегда последует с бутылкою, таким образом опущенною от 30 до 40 сажен, а менее 30-ти сажен сего не случится.

В малых морях, где температура воды в разных глубинах относительно к температуре поверхности, имеет другое содержание, нежели в Океане, мы не делали подобных опытов, но вероятно и там тоже окажется, ежели бутылку опускать на глубину более или менее означенной. Таковые опыты, хотя с первого взгляда покажутся маловажными; но в последствии послужит могут к важным открытиям, подобно упавшему с дерева яблоку, которое подало великому Невтону мысль о системе всеобщего тяготения.

Октября 9

Приближаясь к тому месту, где Французские мореплаватели в 1796-м году, будто бы нашли мель, которая и означена на карте, изданной Г-м Пудри, в широте [89] 4°52’30’’ Северной, долготе 20°50’ Западной, я почел за нужное исследовать, существует ли сия мель, и определить ея положение, и мы удостоверились, что существует только на карте; оба шлюпа при благополучном ветре, проходя прямо чрез сие место, и остановясь в дрейфе, бросали лот, но на 90 саженях глубины дна не достали, а притом не видно было и в цвете воды перемены, которая обыкновенно усматривается там где существуют мели.

Многие таковые банки и каменья назначены на картах по близости экватора, но в самом деле их нет, и потому Г. Аровсмит, Гидрограф в Лондоне, во вновь изданных картах весьма благоразумно сделал, что большую часть оных не назначил.

Октября 10

Сего дня прошло мимо нас Американское трех-мачтовое судно, которое направляло курс в Америку. Мы несли мало парусов, ибо поджидали шлюпа Мирного, довольно далеко от нас отставшего. Три дня ветр был тихий переменный, сопровождаемый частыми дождевыми тучами.

Октября 12

Нам удалось застрелить несколько близь шлюпа летевших малых бурных птиц, называемых Погодовестниками (Procellaria pelagica); полет их сходствует с полетом ласточки; цвет перьев вообще черный, выключая белого, пятна в полтора дюйма выше хвоста; верхний клюв на конце не много загнут, а сверьху дудчатая разделенная ноздря; ноги черные с желтыми плавилами; Погодовестники величиною почти с ласточку, название их получили от того, что [90] появление их около судов служит признаком наступающей бури; мы однакож заметили противное, когда сии птицы окружали наши суда, по большой части наступало безветрие, продолжавшееся не малое время. Мы застрелили несколько Погодовестников, сняли шкурки и старались сберегать до возвращения нашего в Россию. Штаб-Лекарь Берг на шлюпе Восток, а Медико-Хирург Галкин на шлюпе Мирном, с удовольствием приняли на себя, в течении всего путешествия, сбережение подобных редкостей.

Октября 13

Ветр часто переменялся от SOTS и STW, шли дожди, от Юга была большая зыбь, что предвещало скорое наступление Южного пасада. Береговые ласточки нас провожали, питались около шлюпов мошками, садились ночью на веревки, и не редко залетали в самые Офицерские каюты. Ближний берег находился от нас в расстоянии шести сот миль, следовательно по сим птицам нельзя еще заключать о близости берега.

В продолжении штилей, мы имели течение с разных сторон, из чего видна неправильность оного происходящая от ветров, господствующих неподалеку сего места, по причине направления Африканского берега, (который был самый близкий к нам), и от неровности морского дна.

Доколе шлюпы находились в сей штилевой полосе, что продолжалось двенадцать дней, мы имели гром, молнию и зарницу почти ежедневно.

По причине безветрия, Виндзейли весьма мало очищали воздух в шлюпах, и потому на обоих [91] через день разводили огонь в палубах; средство сие необходимо должно употреблять около экватора во время штилей, ибо сырость бывает так велика что обувь, хранящаяся в палубе и в Офицерских каютах, покрывается зеленью в двое суток.

Ют, шканцы, росторы и бак, в продолжении дня в жарком климате были защищаемы от солнечного зноя, с самого утра до ночи, разтянутыми тентами.

Октября 14

14-го числа в полдень, когда мы достигли широты Северной 3°10’, долготы Западной 19°19’, штили и переменные ветры кончились; с начала настал тихий Южный ветр, по мере приближения нашего к экватору, постепенно увеличивался и отходил к Востоку.

Из Северного пасадного ветра мы вышли в широте Северной 7°14’, Южный же встретили в широте Северной 3°10’, следовательно линия равновесия температуры воздуха обоих полушарий была тогда в широте Северной 5°12’.

Когда Г-н Крузенштерн проходил близь сего же места, равновесие температуры было в широте Северной 4°45’; а Г-н Головнин, на шлюпе Диане, нашел оное в широте 4°1’ Северной.

В некоторых путешествиях, совершенных в разные времена и в разных частях экваторной полосы, места равновесия в температуре означены так, что покажутся неправильно расположенными; но проведенная по средине оных линия определит место равновесия температуры воздуха обоих полушарий.

Октября 15

Штили, жары, дожди, громы и молния нам [92] наскучили. Наконец мы были обрадованы наступлением Южного пасадного ветра который прохлаждая воздух, всех освежал и оживил надеждою что скоро оставим сии знойные и утомляющие места. С полудня находили тучи при проливных дождях; около шлюпа на поверхности воды плавало множество Молюсков прекрасного синяго цвета, подобного синей фольге; оне длиною до 2½, шириною в 1½ дюйма, на средине верхней части прозрачный хрусталовидный, перпендикулярно поставленный на искось перепонки, как будто парус; нижняя часть Молюска представляет Елипс, обложенный синяго цвета мохрами; в средине видны малые желтоватые соски, и около сего места тело вогнуто на подобие Рыцарского шлема. Мы их признали за животных, которых путешествователь Перон называет Velelea Scaphilia.

Октября 17

До полудни находясь в широте Северной 0°41’, долготе 20°52’ Западной, определили склонение компаса 14°9’ Западное, курс был на SSW½W. Ветр установился свежий от SO; мы несли марсели во всю стеньгу. Тучи дождевые набегали одна за другою.

Октября 18

В 10 часов утра перешли экватор, в долготе 22°19’56’’ Западной, по двадцати девяти дневном плавании от острова Тенерифа. Большая часть мореплавателей согласны с Капитаном Ванкувером, что лучше перейти экватор около 28° Западной долготы, ибо в сей долготе нет штилей, господствующих по близости Африканского берега; при том же, проходя сим меридианом, можно еще достаточно идти на ветре Бразильского берега. [93]

На шлюпе Восток был только я один, проходивший экватор, и следуя общему всех мореплавателей обыкновению, почерпнутою с Южного полушария морскою водою окропил Офицеров и ученых, дабы так сказать, познакомить их с водами Южного полушария. Коммисар, над коим вместе с прочими совершен сей обряд, исполнил тоже над командою, с тою только разностию, что вместо капель выливаема была полная кружка воды в лице каждому. Все с удовольствием подходили к Коммисару, и в ознаменование перехода в Южное полушарие я велел раздать по стакану пунша, который пили при пушечных выстрелах, за здоровье ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА I-го.

Обыкновение особенным образом торжествовать переходы экватора, хотя кажется маловажным и совершенно детскою забавою, однако производит большое действие на мореплавателей. Скучный и единообразный путь между тропиками разделен экватором на две части, достигнув экватора, мореплаватель радуется что совершил половину сего пути, празднует и начинает снова вести счет дням, забывая прошедшие. Остальная часть плавания кажется ему не столь продолжительною; он не вспоминает о протекших скучных, томительных знойных днях, приятные чувствования удовольствия способствуют сохранению здоровья мореплавателей.

Состояние атмосферы на самом экваторе было следующее: 18-го в полдень ртуть в тени возвышалась до 21°5 по утру в 6-ть часов до 30°2, в полночь до 19°9, впалубе, где спали служители 21°6. Здесь должно [94] заметить, что самый большой жар бывает не на самом экваторе, где Южный пасадный ветр, проходя далее, прохлаждает воздух. Сильнейший жар в полосе штиля между Северными и Южными пасадными ветрами; ртуть в Реомюровом термометре поднималась до 24°5, 5-го Октября в широте Северной 7°14’, ночью никогда жар не превышал 21°5’ градуса.

От самого экватора мы направили курс к мысу Фрио. Как скоро Южный пасадный ветр начал несколько прохлаждать воздух, мы принялись за работы и между прочим снаружи конопатили шлюпы; для работы избирали такое время когда люди могли производить оную в тени. По приближении к мысу Фрио, оба шлюпа были как снаружи, так и в палубе выконопачены, снова выкрашены, кроме бархоута, ибо на ходу невозможно было повесить стелюг так, чтобы люди могли красить, не подвергая себя опасности упасть в воду.

Таковые работы мы производили во время плавания более для того, чтоб по прибытии в порт, иметь оных менее и тем облегчить служителей.

В продолжении сего времени постоянная прекрасная погода доставила нам удобный случай заниматься Астрономическими наблюдениями. Г. г. Заводовской, Торсон, Лесков, Демидов, Астроном Симанов, производили наблюдения секстаном работы известного мастера в Лондоне Траутона, и я употреблял такой же секстан, Штурман Парядин и его два помощника секстаном работы Долонда, Лейтенант Игнатьев и Гардемарин Адамс [95] секстанами, работы Стевинга компасного мастера в Портсмуте; сверх того у нас, было еще два окружных инструмента, но по тяжести их оставались без употребления. На шлюпе Мирном Г. г. Лазарев, Обернибесов, Анненков, Новосильской, имели секстаны мастера Траутона, а Г-н Куприянов мастера Берджа, Штурман Ильин и его два помощника, мастера Долонда. Кроме двух Стевинговых секстанов, разделенных чрез 20-ть секунд, на всех прочих разделение было чрез 10 секунд; сверх сего у Г-на Лазарева оставался без употребления секстан мастера Бенкса, сделанный по образцу Траутонова.

На обоих шлюпах, изключая Г. г. Лазарева, Заводовского и меня, до сего путешествия никто из наших Офицеров не имел случая заниматься Астрономическими наблюдениями, но в бытность нашу в Лондоне, каждый купил себе самый лучший секстан и все старались друг друга превзойти, как в узнании и точной поверке своих инструментов, так и в измерении расстояния луны от солнца, и не дошед еще до Рио-Жанейро, все сделались хорошими наблюдателями. Г. Лазарев особенно похвалял искуство Г-на Куприянова. На шлюпе Восток Лейтенант Игнатьев, по приключившейся ему болезни, лишен удовольствия заниматься наблюдениями.

Октября 27

При свежем Юго-Восточном пасадном ветре мы успешно переменяли свое место; 27-го в полдень были в широте Южной 15°58’, долготе 33°32’ Западной; с сего времени ветр отходил к Востоку, по мере приближения нашего к Бразильскому берегу. [96]

Течение моря с 15-го, когда задул Южный пасадный ветр, имело направление от SO к NW по двадцати миль в сутки; потом, когда мы перешли 16° Южной широты, приняло направление вдоль Бразильского берега к Югу по 6-ти миль в сутки; от О-ва Тенерифа до Бразилии, течение по счислению на обоих шлюпах было следующее:

По счислениям на шлюпе Восток NW 64°51’244, 9 миль в сутки.

По счислениям на шлюпе Мирном NW 2ё9°19’242, 6 миль в сутки.

Средний румб из обоих счислений NW 47°5’243, 7 миль, а в продолжении сорока трех дней по пяти миль в сутки. Как течение сие происходит от постоянных пасадных ветров, то по справедливости можно назвать оное пасадным; наполняя Вест-Индские воды и Мексиканский залив, оно производит вышеупомянутое Флоридское течение.

Октября 29

Ветр отошел к ONO и дул свежее прежняго; ходу было от семи до осьми миль в час; мы тогда находились на высоте каменьев Абролгос.

Октября 30

По утру в 7-м часов, когда прошли параллель Колвадо, ветер задул от Севера с тою же силою. В полдень находились в широте 20°54’ Южной, долготе 37°25’41’’ Западной. К осьми часам ветр совершенно стих. В 9-ть часов задул слабый от SSO с пасмурностию, а в исходе десятого часа набежал сильный шквал с дождем со стороны ветра, который дул порывами, что и принудило нас взять рифы у марселей, потом [97] закрепить оные и спустить бом-брам реи, брам-реи и брам-стеньги.

В 11-ть часов ночи, дабы показать места шлюпов, на обоих сожжено по фальшфейеру; мы узнали, что шлюп Мирный позади нас в одной миле.

Октября 31

Ветр крепкий продолжался до шести часов утра 31-го. Мы прибавили парусов; в полдень находились по наблюдению в широте 21°19’29’’ Южной, долготе 38°45’30’’ Западной.

Ноября 1

Ветр продолжался противный, но умеренный, при зыби, идущей от Юга. В 8 часов глубины оказалось 30 сажен, грунт мелкий песок. В полдень, по наблюдению, широта места нашего была 22°1’16’’, долгота 40°24’22’’, глубина по лоту 28 сажен, грунт желто-серый рыхлый песок. С полудня до четырех часов продолжалось совершенное безветрие; с 4-х часов настал ветр тихий от OSO, и мы могли продолжать курс к NW. В 6-ть часов увидели в мрачности на NW 66° мыс Томас на Бразильском берегу.

Благоприятная погода позволила нам 29-го, 30-го Октября и 1-го Ноября измерять расстояния луны от солнца. Таковых расстояний измерено Г. г. Заводовским, Симановым, Парядиным и мною 40, и долгота места нашего оказалась несколько западнее, нежели по хронометру под № 518.

Ноября 2

Ночь была светлая, мы шли на SWTS по пяти миль в час; в пять часов утра переменили курс на W, чтоб обойти мыс Фрио, который с моря открывается [98] двумя холмами, и в средине оных лощина, от чего из дального расстояния мыс кажется двумя островами.

От сего места держали вдоль низменного песчаного берега к Рио-Жанейро. В последствии времени, по хронометрам оказалась разность долготы между меридианом мыса Фрио и Рио-Жанейром 1°11’30’’. Мы имели у себя книгу под названием Лоция Бразилии; и по сей Лоции узнали наклонную гору, называемую Сахарною головою, образующую Западную сторону входа в залив. Подошед несколько ближе, увидели крепость Санта-Круц, на Восточной стороне входа в залив. В 5-ть часов по полудни с крепости кричали к нам в больший рупор на португальском языке; но как у нас не было никого, разумеющего по португальски, то мы отвечали по Русски, что вероятно и вопрошающим было непонятно. Пройдя крепость Санта-Круц, продолжали плавание, оставя в левой руке малую крепость, называемую Далагея, выстроенную на небольшом острове. С первой крепости приехал к нам Офицер на катере. Взошед на шлюп Восток, сделал несколько вопросов: откуда? куда? сколько дней в море? Мы ему объявили: что шлюпы наши назначены для изысканий, относящихся до мореплавания, зашли сюда для того, чтоб запастись водою и освежить служителей. Все сие присланный записал, для донесения начальству.

В половине 7-го часа положили якорь, подле Крысьяго острова, на глубине 15-ти сажен, имея грунт ил. Город Санта-Круц находился от нас на SO 32’’, Сахарная голова на SO 7°; средина крепости Дос-Ролос на SW 44°. [99] Сего же вечера спустили все гребные суда. Шлюп Мирный стал на якоре подле шлюпа Востока.

Мы весьма обрадовались, увидя в Рио-Жанейро шлюпы Открытие и Благонамеренный, которые двумя днями после нас отправились из Портсмута и одним днем прежде нас пришли в Рио-Жанейро; сие последовало от того, что Г-н Васильев никуда не заходил, а мы пробыли пять дней у острова Тенерифа.

Сир Томас Гарде, начальствующий над двумя Английскими кораблями Супербом и Ванжером, прислал Лейтенанта поздравить нас с прибытием и предложить свои пособия для получения воды и дров; он знал уже, откуда можно получить сии потребности. По пребыванию Министра нашего в Рио-Жанейро, мы были уверены, что получим все нужное, а потому благодарили Г. Гарде за его приязненное предложение.

Вскоре приехал с португальского линейного корабля Иоанна VI, от Контр-Адмирала Конше де Виено, Офицер, поздравить нас с прибытием; подобно приехавшему из крепости Санта-Круна, делал те же вопросы, потом посетил нас с берега Российский Вице-Консул Г. Килхен; он нам с первого взгляда показался человеком услужливым. Ему поручено было, во время пребывания нашего здесь, ежедневно снабжать суда свежим мясом, зеленью и фруктами.

Ноября 3

В 7-мь часов приехал на шлюп Восток наш Генеральный Консул Г. Коллежский советник Лангсдорф; увидя его я сердечно обрадовался. Трехлетнее мое с ним [100] знакомство на шлюпе Надежде, в 1803, 1804, 1805 и 1806-м годах, во время плавания кругом света, когда он служил натуралистом, произвело между нами искренюю дружбу. Г. Лангсдорф, по должности своей, равно и по дружбе ко мне, обещал усердно способствовать удовлетворению всех наших потребностей.

В 10-ть часов утра, я с Г. Лазаревым отправился на берег, где коляска нанятая Вице-Консулом Килхеном, ожидала нас у пристани. Она была на двух больших колесах, и запряжена двумя муллами, из коих на одном сидел верьхом проводник или кучер; мы вышли на берег у самого дворца и сели в коляску; проводник хлопнул бичем, и муллы помчали по узеньким нечистым улицам. По прибытии к Министру нашему Генерал-Маиору Барону де Тойль-фон-Сераскиркину, мы были им весьма ласково приняты; он предложил всевозможные свои услуги и поручил Вице-Консулу удовлетворять нашим требованиям.

Между тем под надзором Г. Заводовского на шлюпе Восток производилась работа. Оба шлюпа поставили фертоинг; после чего все служители мыли свое белье, одеяла, платье, палубы и наконец сами мылись.

Следующего дня, по желанию моему, Г. Лангсдорф выпросил нам позволение для поверки хронометров, расположиться на небольшом каменном островке, называемом Крысий, по близости которого мы стояли на якоре. Палатки были там поставлены того же дня. Астроном Симанов и данные в помощь ему Гардемарин Адамс, и Артиллерии унтер-офицер Корнильев, [101] переселились на сей остров. Следующего дня установили инструмент прохождения, но на первый раз не так удачно; сделанное возвышение из чугунного корабельного баласта, с наложенною сверху деревянною доскою, хотя Г-м Симановым была хорошо укреплена, но дерево от солнечных лучей коробило, а от сего инструмент переменял положение; хронометры были поверяемы по двум равным высотам и по полудню.

Залив Рио-Жанейро (Rio Janeiro) т. е. река Иануария, получил сие название при обретении оного Диасом де Солисом в 1525м году в день святого Иануария. Залив сей с первого взгляда походит на реку, и потому хотя залив, назван Рио-Жанейро.

На Западном берегу залива на низменности построен город С-т. Сабастиан. Низменность сия прилегает к высоким крутым горам, обросшим лесом. Город хотя расположен довольно правильно, но улицы большею частию узкия; есть несколько хороших площадей и домов в два этажа; в нижнем лавки или мастерския, как то: столярные, купорные, сапожные, портные, шлифования камней, серебряных и золотых дел и проч. В верхних этажах покои для живущих в домах. Сор и всю нечистоту бросают прямо на улицы; по вечерам, когда смеркается, не возможно ходить близь домов не подвергаясь неприятности быть облиту с верхняго этажа; в городе вообще видна отвратительная неопрятность.

Все вершины холмов заняты монастырями, укратающими наружный вид города. Можно сказать, что [102] едва ли не одни монахи пользуются здесь свежим здоровым воздухом и наслаждаются приятными видами с высот.

В нашу бытность мы почти ежедневно на улицах и в церквах встречали церковные ходы, в коих народ толпится; судя по сему, невольно приезжий иностранец заключит о склонности здешних жителей к праздности.

Общественных учебных заведений в городе нет; воспитанием детей занимаются по большой части монахи. Хорошо выстроенный театр, одно место, куда публика собирается.

Вдоль берега по обе стороны города представляется взору множество загородных домов с садами, а чрез залив по другую сторону на берегу видны строения в некоторых только местах. Перед городом два острова: на одном крепость, где хранятся Адмиралтейству принадлежащие припасы, и подымается портовый флаг; другой остров, называемый Крысий, состоит из гранита. Город Рио-Жанейро уже давно построен, а по открытым в близости оного в 1730-м году Алмазным копям, обратил особенное внимание Правительства, и с того времени почти всегда был местом пребывания Вице-Роя.

Здесь находится несколько лавок, в коих продаются Негры: взрослые мужчины, женщины и дети. При входе в сии мерзостные лавки, представляются взорам в несколько рядов сидящие коростою покрытые Негры, малые напереди, а большие позади. В каждой лавке [103] неотлучно находится один из португальцев, или из Негров прежних привозов; должность такового надзирателя состоит в том, чтоб стараться представить сих несчастных в лучшем и веселом виде, когда приходят покупщики. Он держит в руке плеть или трость; по сделанному знаку все встают, потом скачут с ноги на ногу, припевая плясовые песни; кто же из них, по мнению продавца, недовольно весело смотрит, скачет или припевает, тому он тростью придает живости. Покупщик, выбрав по желанию своему невольника, выводит его из рядов вперед, осматривает у него рот, ощупывает все тело, руками колотит по разным частям, и после сих опытов, уверясь в крепости и здоровье Негра, его покупает. При нас продан один за 200 талеров Испанских. В женской лавке все расположено в том же порядке, но с тою разностию, что прикрывают Негритянок спереди небольшим лоскутком синяго сукна, а у некоторых были прикрыты и груди. В лавку вошли вместе с нами старуха и молодая барыня; оне по видимому были Португалки. Торгуя одну молодую Негритянку, осматривали у нее рот, подымали руки и двигали с грудей лоскут; наконец ощупала старуха обеими руками и живот; видно, что цена, назначенная хозяином, была слишком высока, и оне не купив сей Негритянки, пошли в другую лавку. Осмотр, продажа, неопрятность, скверный запах, происходящий от множества невольников, и наконец варварское управление плетью или [104] тростью, все сие производит омерзение к безчеловечному хозяину лавки.

Португальцы в бытность нашу в Рио-Жанейро надеялись, что прекращение торговли невольниками еще отсрочится; они с малолетства видя ежедневно подобные зрелища, унижающие человечество, так привыкли к оным, что смотрят безчувственно; сему способствуют большая от такового торга выгода и нужда в работниках для плантаций, которые с прибытия Короля из Португалии, весьма распространились. В нашу бытность приехали два Француза, имея намерение заниматься кофейными плантациями. Великие выгоды и надежда разбогатеть привлекают людей и с небольшими деньгами. Г. Лангсдорф рассказывал, что таковых выходцев в короткое время наехало множество. Пребывание португальского Короля в Рио-Жайнеро привлечет в Бразилию людей из разных Государств с разными промыслами и умножив народонаселение и торговлю, возвысит Бразилию в цветущее состояние, подобно соединенным Американским штатам. Число жителей в Рио-Жанейро полагают около 80 000.

Король выписал колонистов из Швейцарии на весьма выгодных для них условиях. Им дают земли, скот и проч. нужное. При нас прибыло из Европы одно гамбургское судно, на котором отправилось в путь 400 человек, но дорогою умерло 130. Король был весьма недоволен сим произшествием. Ежели бы для первых поселенцов употребили военные или купеческие пространые суда, на коих можно иметь достаточно [105] пресной воды и свободно дышать чистым воздухом, сего бы не случилось; колонисты принесут Бразилии великую пользу разведением картофеля, луку, чесноку и всех огородных овощей, также скотоводством и деланием масла, размножением Европейских садовых плодовитых дерев, и проч. Коренные жители сим весьма мало занимаются, и означенные плоды и растения получают от Европейцев, особенно от Англичан, покупая дорогою ценою. Бразильцы более пекутся о размножении плантаций кофейных, сахарных. Посаженные кофейные деревья на четвертом году приносят плод, и каждое таковое дерево, круглым числом в год, доставляет франк или рубль. Плантации кофейные расположены на косогорах и обработываются Неграми. На каждые три тысячи дерев полагают одного Негра. Сии невольники питаются маньоком, бобами, сушеным мясом; платье получают весьма редко.

Г. Кильхен доставил нам случай видеть, путешественниками превозносимый водопад, в 16-ти милях от Рио-Жанейро. С утра верховые лошади и кареты были приуготовлены; собрались все Офицеры и Ученые и несколько из городских жителей. Мы ехали весьма весело, то по обработанным прекрасным местам, то по крутым лесистым горам, имея иногда с одной стороны горы, а с другой пропасти. За 5-ть или 6-ть миль до водопада, по крутой и худой дороге, в каретах далее ехать было не возможно, по чему и надлежало идти пешком. Сильный жар и трудность спускаться и всходить с горы на гору нас утомили; наконец все в разное [106] время, один за другим, так сказать притащились к трактиру, в полмили от водопада; освежась лимонадом, мы пошли вместе узкою тропинкою, ведущею по косогору к водопаду коего шум слышен был уже издалека. Появление самого водопада, скрывавшегося от глаз наших доколе мы к нему не приближились, быстро бегущие воды по крутым порогам в разных направлениях между большими каменьями на пространстве осьмидесяти фут и наконец стремительное падение их в обширную равнину, по которой извиваясь, теряются в неизмеримом Океане вдали синеющемся, все сие поразило наши чувства тем сильнее, что высокие горы, с обеих сторон водопада воздымающиеся, препятствуют зрению видеть другие предметы; на одной из скал и на плите вместо стола служащей, во множестве начертаны имена посещавших сие место, между которыми мы нашли наших соотечественников Капитана Головнина и других Офицеров; и начертали имена свои.

Заказанный Г. Кильхеном и к водопаду на плечах Негров доставленный обед, особенно был вкусен после усталости. Между тем Г. Карнеев, живописец отряда Г-на Васильева, снял вид водопада.

На обратном пути мы часто отставали друг от друга, потому что некоторые были верьхом а другие решились пройти сию трудную дорогу пешком. Я ехал верьхом, а Г. Лазарев хотел непременно идти пешком, и за то, когда надлежало подыматься на гору, он принужден был держаться за хвост моей лошади дабы взойти с меньшим трудом. [107]

Прошедши пять или шесть миль, сели в кареты, доехали до города где ожидали нас катера, и мы отправились на шлюпы.

9 Ноября

9-го Министр наш представил Королю Иоанну VI-му, Начальников судов: Васильева, Шишмарева, Лазарева и меня и Генерального Консула Лангсдорфа. Король был в загородном дворце, к которому дорога проложена чрез болото. При входе в комнату, где стоял Его Величество, следуя Г. Лангсдорфу, коему известны были обычаи Двора Бразильского, мы сделали все поклон в пояс, прошед несколько шагов другой поклон и потом третий; Король удостоил меня несколькими вопросами о Рио-Жанейре, о рейде, о намерении нашего плавания, и после обыкновенных приветствий, поклонился, и мы кланялись в пояс, и отступали назад, не оборачиваясь спиною, а Король, идучи от нас, при каждом разе поворачивался для принятия поклона. Подобные поклоны я видел, когда был на судне Надежде в Нангасаки в 1804-м году. Японцы привели чиновников Голландской фактории и двух Капитанов судов на Надежду, и по приходе в каюту сказали им: Complement for de grote Herr (поклон знатному господину). После чего они поклонились в пояс Японскому Офицеру. Находясь довольно долгое время в сем положении, один из них Доктор фактории спросил у переводчика: Kanik up? (могу ли приподняться?). Переводчик кивнул головою в знак согласия, и все выпрямились.

Кратковременное наше пребывание в Рио-Жанейро, [108] большия на шлюпах приготовления к новому походу, незнание природного здешняго языка, не позволяли мне сделать подробных замечаний и я упомянул только о том, что нам случилось видеть.

Ноября 20

20-го привезли на шлюпы все что Г. Кильхен, по просьбе моей, заготовил для дальнейшего нашего плавания, а именно: два быка, сорок больших свиней и двадцать поросят, несколько уток и кур; ром и сахарный песок, лимонов, тыквы, лук, чеснок и другую зелень, собственно для служителей потребную.

Сего же дня с Крысьяго острова привезены обратно на шлюпы хронометры.

Ноября 21

Ходы хронометров в Рио-Жанейро оказались: № 2110 впереди средняго полудня, 2-час. 22’14’’, 86 и ежедневно уходил 2’’514; № 518 впереди средняго полудня, 3-час. 1,39’’, 36 и ежедневно уходил 6’749

№ 922 Хронометр Баррода, был впереди средняго полудня, 2 час. 40’14’’ 36 и ежедневно отставал 7’’487.

Нам надлежало только принять для быков и баранов сено, которое обещал доставишь Г. Кильхен, и привести к окончанию наши счеты; для исполнения сего Г. Демидов по утру отправлен в город.

Ветр в Рио-Жанейра по большой части, ночью дует из залива тихий до 8-ми и 9-ти часов утра, потом штилеет, с десяти или одиннадцати часов делается свежий с моря и продолжается до захождения солнпа, а к ноли вновь штилеет; посему почти все суда, дабы удобнее и безопаснее выдти в море, исполняют сие в два перехода, первым приближаются к выходу, а последним, [109] на другое утро выходят в море. Следуя таковому правилу, мы по утру 21-го снялись с якоря, пользовались с начала тихим попутным для нас маловетрием, а после 10-ти часов, когда ветр начал дуть с моря, лавировали и близь выхода в море на глубине 14-ти сажен, где грунт мелкий песок с илом, положили якорь.

Поздно в вечеру Г. Демидов возвратился на шлюп с Г-м Кильхеном, с которым мы и кончили все счеты. Сено на оба шлюпа в вечеру было доставлено. После сего прекратили сношения с берегом.


Комментарии

3. Путешествия Гумбольда Ч. I-я стр. 424. Reise in die Aequinoctial gegenden des neuen Continents, von Humbold, in 8° i-ter Theil 242 seite.

4. Гумбольд нашел 80 миль течения в одне сутки.

Текст воспроизведен по изданию: Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжении 1819, 20 и 21 годов, совершенные на шлюпах Востоке и Мирном под начальством капитана Беллинсгаузена, командира шлюпа Востока. СПб. 1831

© текст - Беллинсгаузен Ф. Ф. 1831
© сетевая версия - Strori. 2014
© OCR - Бычков М. Н. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001