-

ЛИССАБОНСКОЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ.

(Извлечено из двух писем очевидца).

В отделении рукописей в королевской библиотеке в Берлине находятся два оригинальные письма, писанные викарием босоногим [321] кармелитом, немецкой нации, отцом Фр. Модестусом к своему провинциалу в Вену, описывающие страшное землетрясение, превратившее 1 ноября 1755 года один из самых цветущих европейских городов в груду развалин, и следы которого заметны еще поныне. Хотя могущественная вола Помбаля вызвала из этих страшных развалин новый правильнейший и красивейший город, но оставшиеся кое-где развалины церквей и монастырей напоминают еще о страшном явлении природы, постигшем некогда Лиссабон. Таковы например развалины монастырей до Карно, св. Франциска да цидаде, церкви св. Хозе и другие.

Вот что пишет очевидец.

«Ужасное землетрясение, превратившее в Лиссабоне столько дворцов, домов монастырей и церквей в развалины, случилось вовсе неожиданно. Пред самым несчастием царствовало совершенное безветрие и все наслаждались самою ясною, чудесною погодою. Ноября 1 дня (1755 года), в день праздника всех Святых, в 40 минут десятого часа утра, когда почти все народонаселение Лиссабона стеклось в церкви, по случаю торжественного праздника, вдруг раздался страшный подземный удар и земля стала колебаться и дрожать; в четыре или пять минут повалились с ужасным треском твердейшие здания и смертный ужас [322] объял самых неустрашимых людей, так-что они «потеряли присутствие духа и ожидали конечного разрушения нашего бренного, земного мира. Многие тысячи гибли в церквах и на улицах, раздавленные падющими зданиями, а те, которых Господь помиловал, сбирались на площадях, падали на колени и подняв руки к небу, вопили Misericordia Signor! Самые толстые стены и надежнейшие своды распадались, и если бы эта кара продлилась несколько долее, то не осталось бы ни одного целого дома, ни одного живого жителя в целом городе. До сих пор уже насчитали более сорока тысяч трупов, и только время укажет впоследствии истинное число погибших. Всего страшнее было то, что в открытом поле земля колебалась как волнующееся море и расседалась трещинами в два и три фута шириною. Притом, несмотря совершенное безветрие, заколебалось море так страшно, как-будто вода в нем кипела. Волны срывали даже самые большие нагруженные корабли с якорей и бросали их куда ни попало. С непостижимою быстротою затопила вода все прилежащие к берегу места, и тогда то раздался раздирающий душу вопль, плачь и скрежет зубов. Те, которые спаслись от падающих домов на равнину и считали себя тут в безопасности, вдруг увидели вокруг себя кипящие волны, под ногами колеблющуюся землю и вдали разрушающиеся [323] здания, — повсюду — верную смерть. Но к довершению несчастия, как-будто для того, чтобы все зло излилось на бедствующий город, вспыхнул через полчаса в пяти местах пожар, начавшийся вероятно в кухнях разрушившихся домов; пламя свирепствовало до 4 часов вечера, преимущественно в тех местах, где собраны были все сокровища королевского двора, государственной казны, своих и чужеземных купцов; придворные магазины, таможня, склад индейских товаров, государственное казначейство, дворец Браганца, — все сделалось жертвою пламени. Никто не думал тушить пожар: так все были испуганы землетрясением; всякой старался спасти только свою жизнь, и из богачей многие стали нищими, которых все имущество заключалось в платье, бывшем на плечах в минуту страшного случая. Но как мало явная Божия кара исправила грешников и как безбожные наперерыв спешили в разверстые двери ада, имел я несчастие убедиться и теперь. Многие злодеи пользовались общим несчастием, чтобы присвоивать себе чужую собственность и «обогащаться насчет тысяч погибших и гибнущих жертв: воровали, несмотря на то, что были учреждены необыкновенные наказания за это преступление и беспрестанно вешали воров на нарочно по этому случаю построенных виселицах, по разным частям города. Слава [324] Господу и заступнику нашему, святому Иоанну Непомуцену! ветхая церковь наша устояла между другими твердейшими зданиями, рассыпавшимися впрах, и рука Господа прекратила пожар, как скоро он приблизился к нашей бедной церкви. Правда, что многое у нас попортилось, но это можно будет поправить с небольшими издержками. Особому заступничеству св. Иоанна Непомуцена приписывают и то, что статуя его, стоящая на нашем фронтоне, и другая, еще большая, стоящая на Белемском мосту, остались «невредимыми, и что никто из принадлежащих к нашему монастырю и многочисленной толпы, наполнявшей нашу церковь, не был ранен или убит.

«В прошлую неделю происходила здесь большая церковная процессия, в которой принимали участие король и все его семейство. Поныне весь народ и королевский двор живет за городом лагерем. Почти каждый день чувствуют по два и по три подземных удара, что держит всех в неописанном ужасе.

«Множество погибших еще до сих пор не найдено, и в том числе испанский посланник, задавленный в собственном доме. Король в неописанном страхе и сам не знает, где должен искать убежища (Король Иосиф находился во время землетрясения в Цинтре, но первый министр Помбаль был тогда в Лиссабоне); говорят, что он [325] решился перенести свою столицу в провинцию Мораньон в Америке. Неужели пришел последний конец этого города?

Текст воспроизведен по изданию: Лиссабонское землетрясение (Извлечено из двух писем очевидца) // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 75. № 299. 1848