Сиятельный граф, милостивый государь.
По причине вооружения в Литве всех поселян и содержания везде в деревнях караулов и разъездов по дорогам, заграничных известий получаю я ныне с крайним трудом. Из всех подкупленных отправляемых туда доверенных редкие возвращаются, а отосланных к князю Цицианову получил на сих днях уведомление, что они пойманы и преправлены в Вильну. При всем том, однакоже, имел следующие в свое время уведомления.
Что из-под Гродно послан был отряд, составленный из некоторого числа пехоты и конницы, который препровождал в границы наши Тизенгаузена, шефа литовской гвардии. При зближении сего экскорта к местечку Песковщизна, где полагал перейти реку Немен, встречен он был собравшейся толпою мятежников, которые перевозимые суда затопили, и хотя лазутчик не знает, было ли тут сражение, но, однако же, показал, что отряд сей, при невозможности перейти реку, потянулся вниз по Немене и, следовательно, обратно к Гродне.
О зборищах и войсках возмущения вестовщики объявили, что молодой князь Сапега из полком Беляка с литовскою конною гвардиею с двумя пехотными полками и с знатным числом вооруженной шляхты находился тогда при Вельске, ожидая артиллерии из Варшавы, что Ясинский с молодым Неселовским и с другими военными начальниками определен от Вильны с четырмя пехотными полками, с двумя бригадами конницы, с полком передовой стражи, с шляхетством вооруженном и стрелками к войскам присоединившимися и с восемнадцатью разного калибра польских и наших, в руки их попавших, пушек, потянулся к местечку Лиде поблизости, отколь в Новогродек, в Дзянцел и во Дворец приходят от всех для укомплектования полков рекруты обще с дворянством по поветам сконфедерованном, и что того воеводства в местечке Мыша, принадлежащем воеводе Неселовскому, а Ошмянскаго повета в судовом городе Ошмянах находится весма знатное число в собрании шляхты и вооруженных поселян.
О чем тогда же писал я к князю Николаю Васильевичу [81] Репнину и по известным Вам, милостивый государь, из прежних донесений заключению моему о Новогродском воеводстве и Ошмянском повете изъяснил мнение мое, что толпы сей, сколько кажется, приготовляют для впадения в пределы наши при подкреплении войск из-под Лиды.
По рапорту господина полковника Деева, отправленнаго к его сиятельству графу Николаю Ивановичу, Ваше сиятельство ведать уже изволите, что при следовании его в соединение с бригадиром Бенигзеном, котораго с четырмя малочисленными эскадронами легкоконнаго Изюмскаго полку должно было подвигнуть вперёд по дороге к Смургоне и тем спопешествовать зближением господина Деева к границам империи, имел с мятежниками из-под Лиды весьма жаркое, но с славою оружия окончившееся дело. Представляя при сем рапорт его к господину генералу майору Кнорингу, я поставляю долгом моим присовокупить и донесение с тем вместе полученное от господина бригадира Бенизгена, который пишет, что все мятежники присоединясь к польским войскам, идущим по следам господина Деева, что получив в самый час отправления рапорта известие о предприемлемых мятежниками поисках, предположил он переменить позицию и, подвигнувшись вперёд на две мили к деревне Перевары, соединится тут с войсками под начальством господина полковника Деева состоящими, где и будет ожидать мятежников.
В прочем, касательно вооруженных крестьян, коим поручено ему было преклонять, дабы данное им в руки от мучителей их оружие обратили они на поражение общих врагов древняго их Отечества, изъясняется, что везде, где только проходил с малолюдным своим отрядом, нашел он поселян к тому готовыми, кои отзывался, что от отцов своих имеют предание почитать блаженство свое и щастие в подданстве ея императорскому величеству, не токмо розданное им оружие к нему сносили, но и показывали все те места, где запасное и военная амуниция сохранялась. При таковом наилудчем народа к нам разположении крайне успехов ожидать бы было можно, естли бы по неумолкным моим с 18-го марта требованиям введены были войска в пределы Минской губернии, коим и по сей час отколь сюда не токмо не прислано, но и не назначено, и я вместо того, чтобы возпользоваться моментом народного за границею неудовольствия, не токмо не могу отвращать замыслов [82] возмутителей, но едва удерживаю и внутреннюю тишину, получая повседневно новые известия о готовящемся внутреннем смятении.
На прошедший день имел я известие, что при составлении конфедерации в Брацлавском повете мятежники намереваются произвесть возмущение и в местечке Друе. Вчерашний день дошло до сведения, что в старостве Борисовском приготовляют провизию и пекут сухари, вывозя с тем вместе из господскаго дому все без остатка, а в Кузницах делают пики, что в прошедшую великоночь духовенство не допущало приобщаться святых тайн, доколь на исповеди не отберет присяги возстать противу россиян, что село Изятчиц униатской поп Константинович отбирал от всех поселян в окружности некие подписки, что в местечках Логойск и Докшицах духовные, собрав прихожан в церкви, читали им универсалы о подъятом в Литве возмущении и что, наконец, шляхетство из своими поселянами ожидают только начала где-либо мятежа или приближения заграничных мятежников, дабы начать возмущение.
Я, хотя и предписал тот же самый час по неимению вовсе (неразборчиво - Е. А.), готовил войска, собрать сколько можно скорее городнические команды, отправлять их в Глымбокое, а борисовского подстаросты Корсака, униатскаго попа Константиновича и духовных из местечек Логойск и Докшиц захватить и произвесть неотложное по доносу изследование, опасался, однако же, что при настоящем дел положении едва ли может быть достаточно для отвращения последствий однаго действия законов, когда дух мятежа поддерживается оружием возмутителей.
Последнее с пути присланное показание Дзялинскаго хотя содержит в себе главнейше те же самые повторения, которыми уклоняется он от объявления истины обнажаемой и самым намерением взбунтовавшихся польских войск идти на освобождение Дзялинского, я, однако же осмеливаюся поднести при сем точную копию.
РГАДА, ф. 16, д. 758, ч. 2, л. 4-6 об.