Сиятельнейший граф, милостивый государь.
По мере распространения мятежа в Польше и Литве умножается изменение и в непоколебимой верности обитателей вновь присоединенных к империи областей. Полиция везде с расторопностию действующая, как сие Ваше сиятельство из всех её преуведомлений узреть изволили и о бунтующих на верность присягнувших польских войск приметить изволили, приобретает слухи таких лиц касающиеся, на кои, сколько кажется, ни малого подозрения полагать невозможно, но чего не должно ожидать и от других, когда господин Грахольский, отличенный монаршею милостию, питает чувства изображаемые им в письме, с коего, как и с предписанием моего к господину Шереметьеву, осмеливаюся представить при сем под № 1-м и 2-м копии.
Корецкой округи военной земской смотритель между прочаго доносит о дошедшем до его сведении, что будто бы владелец в местечке Оляске жительствующий, куда и взбунтовавшаяся Пинская бригада сперва пробиралася, производит подозрительную заграничную переписку чрез посредство князя Сангушки, воеводы волынскаго, и что секретная сия корреспонденция хранится в Оляске у эконома Якубовского. Неверя и по сей час, дабы извет тот был основателен приказал я, однако же, господину губернатору Неплюеву захватить все у эконома Якубовского бумаги. На графиню Потоцкую потом же падает. В протчем, может суть и не дельно подозрение: ушедшей Волынской бригады порутчик Стемпковский, объявляя при распросе, что все забранного края шляхетство единодушно согласны избавиться подданства России, показал, что о злодейском намерении и заговоре более известен проживающий в Тулчине при графине Потоцкой некто Мусаковский, который Доныне уповаю господином губернатором Берхманом уже захвачен. Князя Радзивила, каштеляна виленскаго, найти Вы изволите в печатных мятежниками обнародованиях в числе их сочленов. Весьма желаем мы получить его в наши руки яко вельможу имеющего во всей Литве и особенно в Новогродском воеводстве между нашими и заграничными дворянами сильную партию и от их доверенность черни, которую издавна [70] уже он к себе привязывает, посещая больных, подавая им помощь и прочее. Но, живущая по пути госпожа Развадовская, мать отправленнаго в Петербург Муравскаго, успела его уведомить о идущей к нему партии, которая в доме уже его не застала и думает, что уехал он в Вильну.
А в прочем, возвращающиеся из разных мест наши доверенные единословно уведомляют, что в Литве смятение стало всеобщим, что поселяне вооружаются пиками, ружьями и чем кто может, что во всех селениях поставлены вооруженные караулы, а потому и разведывание становится крайне опасным и трудным, что отличающимся усердием поселянам обещано шляхетское право и сие их весьма ободряет, и что повсеместно в воеводствах и поветах чины по конституции 3-го мая вступили в исправление должностей. В Ошмянском же повете, котораго как Вашему сиятельству из прежних донесений моих известно, всех более других я опасался и дворянство уже в собрании.
Господин Билинский, котораго и по председательству на гродненском сейме и по предписаниям Вашего сиятельства оказывать прибегающим под защиту нашу возможные снисхождения, принял я здесь со всею ласковостию, подал мне письмо на высочайшее ея императорского величества имя, копию которого приемлю я смелость при сем представить. Настоящее положение его подлинно есть самое бедственное. По крайней мере таковым он себя представляет, чему и верить можно по действительно случившемуся уже с покойным Коссаковским. Он хотел просить дозволения приехать в Петербург, но удерживается крайним недостатком, не дозволяющим ему помышлять о пути и пребывает в резиденции. Донося о сем, я осмеливаюсь нижайше просить Вас, милостивый государь, исходатайствовать ему некоторое пристойное содержание и дозволение приехать в столицу. Пример таковой милости возбудит и других в постановлении.... гродненскаго сейма участвовавших, кои ещё не развратилися, привязанность к вашим пользам и приготовит людей к составлению партии.
РГАДА, ф. 16, д. 758, ч. 1, л. 471-471 об.