РЕЛЯЦИЯ О ДЕЙСТВИИ РУССКИХ ВОЙСК В ПОЛЬШЕ, В 1733-М ГОДУ, И О ПОКОРЕНИИ ДАНЦИГА

В числе старинных бумаг, доставшихся мне вместе с фамильными документами и прочими бумагами по наследству от моих предков, нашел я эту реляцию, очень интересную по тем подробностями осады Данцига, которые в ней описываются. Эта реляция напечатана на большом полу-листе в два столбца, с странным для нынешнего времени правописанием, которое отчасти старался ввести в русскую грамоту блаженной памяти профессор элоквенции В. К. Тредьяковский. Нижняя часть реляции оторва на и, вместо ее, приклеен список с оторванной части, написанный рукою моего прадеда. Полагая, что эта реляция, составленная сто шесть лет тому назад, будет интересна для просвещенных читателей «Отечественных Записок», я решился напечатать ее с дипломатической точностию, относительно правописания. Но прежде — маленькое объяснение.

В 1733 году умер король польский и курфирст саксонский Август II. Речь Посполитая, по обыкновению, пришла в сильное движение и разделилась на партии, из которых одна действовала по мысли кабинета санкт-петербургского, другая по желаниям германского императора Карла VI, третья по проискам двора Лудовика XV. Императрица Aннa Иоанновна, постигая политику прежних царей и Великого Петра, хотела, чтоб ее выбор назначил Польше властителя. Федор Потоцкий аpxиепископ гнезненский и примас королевства, предложил между тем сейму избрать королем кого-нибудь из Пястов, или же отдать корону Ягайла одному из природных Поляков. И наша императрица и Карл согласились было на это; но когда выбор сейма пал на Станислава Лещинского, близкого родственника королю французскому, тогда ни Poccия, ни Австрия не согласились на его подтверждение. В то время явился новый претендент короны польской, претендент, обещавший Aнне Иоанновне действовать по ее намерениям относительно Курляндии, и соглашавшийся признать прагматическую санкцию, о которой так сильно старался тогда император германский. Претендент этот был сын Августа II, курфирст саксонский Август III. Русский генерал граф Ласси отправлен был Императрицею в Литву с 20 000 войска, для возведения Августа на престол польский. Быстро прошел этот генерал до Варшавы, стараясь поспеть туда прежде избрания Станислава в короли. Но он опоздал: французская партия и Потоцкий успели кончить все дело до его прибытия. Избранный Станислав [2] отправился для овладения Данцигом, а Ласси, собрав 15 сенаторов и 600 человек шляхты в деревни Комиес, заставил их выбрать в короли Августа III. В то самое время, как Ласси действовал в Комиесе, в Варшаве объявили русскому и саксонскому министрам, чтоб они выехали из Польши, и так как министры не спешили своим отъздом, то раздраженные Поляки разграбили дом нашего министра и сделали 30 пушечных выстрелов в дом министра саксонского. Bcе эти обстоятельства необходимо должны были произвести войну между Poccиeю и приверженцами Станислава; но главным неприятелем нашим был зять Станислава, Лудовик XV.

Конфедераты, державшие сторону Франции, скоро были усмирены Русскими, но надобно было еще выгнать из пределов королевства Станислава, который заперся в Данциге вместе с послом французскими маркизом де-Монти. Графу Ласси поручено было исполнить это, и он начал осаду Данцига 22 февраля; но приступы его к этому городу были неудачны. Жители Данцига твердо стояли за Станислава; французская эскадра появилась на Балтийском Море; Ласси действовал слабо. Все эти обстоятельства побудили Императрицу послать к Данцигу графа Миниха, уже испытанного в боях, уже славного своими победами. Едва явился новый военачальник под стенами Данцига, дела приняли другой оборот. Миних успел захватить в плен французский десант и принудить 19 июня жителей Данцига к сдаче. Станислав бежал, переодешись крестьянином, во Францию. Данциг был взят и должен был по условию заплатить Poccии два мильйона триста тысяч ефимков, в том числе один мильйон в наказание за то, что жители его выпустили Станислава. Половину этой контрибуции Императрица простила впоследствии.

Эти происшествия наделали много шума в Европе и произвели сильное волнениe во всех кабинетах. Началась война с Франциею. Pyccкие в первый раз увидели берега Рейна; слава Императрицы Анны и России возросла еще болee. Мир 1738 года наконец успокоил Европу и возвел Россию еще на высшую степень знаменитости.

Вот в кратких словах описаниe той войны, в которой взятие Данцига играет такую важную роль. Я нарочно сделал этот краткий очерк ее, для того чтобы действия, описываемые в «реляции», представлялись в надлежащем свете. Вот эта реляция слово в слово (Строки, означенные курсивом, писанные; в них я также удержал правописаниe моего прадедушки):


РЕЛЯЦИЯ

о благополучном и славном произxождении в Польше оружия Ее Императорского Величества и о взятии и о покорении города Гданска

Когда на вспоможение городу Гданску пришла морем французская военная эскадра, состоящая в 11 караблях болших линейных и фрегатах, и высадила на берег Гданскои приморскои крепости в Везельминде несколько тысяч французских военных людеи, которые 16 маия учинили от Везельминда на Российскои ретранжамент обретающейся при реке Висле между города Гданска и Везельминда, жестокое неприятельское нападение; а в самое то же время и из города сильная вылазка учинена была, то с Божиею помощию оные французы, от войска Российского мужественно с великим с их французскои стороны уроном отбиты, и до самого Везельминда прогнаны, в которой акции между другими французами и Посол французскои, бывшеи при Дацком дворе Граф Плело, которой от туду на караблях французских к Везельминде приехал, и помянутыми [3] французами командовал, и хотел с ними в город Гданск продратся, и сверх того еще 28 человек Офицеров французских, и несколко сот салдат убито кроме раненых, а и те вышедшие из города неприятели, по некоторой по них из пушек учиненной стрелбе, с немалым уроном в город ретироватся принуждены были. А когда по том Poccийcкой флот под командою Адмирала Гордона, отправленную из Санктпетербурга артиллериею на Нилавскои Реде щастиво выгрузил, (В то же время привезены были из Саксонии мортиры. Они были отправлены по почте (!) Чрез прусские земли их везли под видом экипажа герцога Вейсенфельса) и по том прямо ко Гданску пошед, то помянутая французская эскадра уведомясь о приближении того нашего флота, подняв парусы тот час ретировалась, и к Зунту пошла, но один французской фрегат, которой ко уходу способу не нашел, прямо под Везельминдскою крепостию, сам себя на мель посадил, и как артиллерия ко Гданску в лагерь привезена, и меж тем кругом Везельминда апроши и батареи в совершенство преведены были, и из двух бомбардирских при флоте бывших Российских Галиотов как оную крепость, так и стоящих под оною французов бомбардировать стала, то те французы не видя себе ни какого к спасению способа, на окорд здатся принуждены были, по которому они обобрав у них ружье на наш флот посажены и в Кронштат пpивезены, а которые Шведскои нации в Везельминде находились и в службе неприятелскои, и те для показания от Ее Императорского Величества к Шведскому Государству доброжелательства отпущены в отечество их. А по том и Везельминдская крепость, не ожидая последнеи крайности здатся принуждена была и бывшеи во оной гарнизон Его Королевскому Величеству Польскому Августу III в верности присягу учинил и в лагерь принят, а оная крепость Сазонскими Его Величества войски осаждена. При котором случае от войск Ее Императорского Величества взято:

Один фрегат французской с 30 пушками;
Гукор о 14 пушках;
Прам с 8 пушками;
А в крепости 103 пушки;
5 мортиров;
8 Дубель гаков;
Ядер, картечев и картузов 9 148;
Пороху 1 130 пуд;
Свинцу 375 пуд;
и протчей всякой Городовой аммуницы и правианта не малое число.

После здачи Везелминды по некоторых днях город Гданск видя учрежденную в Российских шанцах прибавочную болшую артилерию, пушки и мортиры, и сильную пушечную стрелбу и бомбардирование в город, и отчаяв своего спасения прислали к Генералу Фельдмаршалу Графу фон Миниху просительное письмо об унятии оружия и от Ее Императорского Величества милости и прощения во учиненных их противных поступках такожде и от Поляков обретающихся во Гданску от Примаса Потоцкого, от Епископа Плоцкого Залутского, и от воевод, Руского, Черторинского, Мазовецкого, Графа Понятовского, и прочих знатных. В то ж время присланы писма и реверс за их руками, что они Его Королевское Величество Польское Августа Третиего за законного своего Короля и Государя признавают, и совсем отдаются в дискрецию и милосердие Ее Имераторского Величества, прося о свободном из города выезде, и о принятии их в войcко Всеросcийcкoe, почему они все и приняты, и действительно в руках войск Ее Императорского Величества обретаются. А 26 Июня и город Гданск в совершенное Ее Императорскому Beличеству покорение пришел и в милость Ее [4] Императорского Величества здался, и по данному ему аккорду действительно покоряется и признавает Королевского Величества Польского Августа третиего за своего истиного Короля и Государя, и обещается оному как сущим верным подданным подобает, всякую должную верность и послушание отдавать и в том должную торжественную присягу учинить. Имеет тот город отправить к Ее Императорскому Величеству немедленно торжественную депутацию, состоящую из первейших оного управителей по собственному Ее Императорского Величества определению, со всепокорным прошением о Всемилостевейшем от Ее Императорского Величества прощении, в учиненных от оного противных поступках. Полки, которые пред осадою городу присягали, такожде и пpочиe военные люди, которые во время осады военную службу отправляли, какой бы нации ни были, и французы, имеют из города выступить, и у Российского Императорского войска военнопленниками отданным и принятым быть. Онои город никогда не может и не имеет принять каких неприятелей Ее Императорского Величества, но паче о получении и содержании Ее Российскоимператорского Beличества дражашеи милости все удобвымышленное прилежное старание иметь обещает. За употребленные от страны Ее Императорского Величества при осаде того города иждивении имеет онои в Казну Ее Императорского Величества, милион битых ефимков заплатить, понеже в время осады в городе Гданске в прочность военному обыкновению в колокола звонили, то сверх того за cиe дерзновение онои город особливо тритцать тысяч червонных заплатит, понеже Станислав Лещинскои то самое время, когда от Генерала Фельдмаршала Графа фон Mиниxa, его из города Гданска выдачи требовано, по объявлению городскому тайно будто ушел, то за cиe ушествие Станислава, должен тот город, ежели он в четыре недели Его Станислава не поставит, заплатить Ее Императорскому Величеству милион ефимков и по силе сего акорду, вышеупомянутые полки между которыми так называемый Станиславскои драгунскои полк и коронная гвардия в двух баталионах и несколко Французского войска из города выступили и при Российском лагере между Ором и Сант Албрехтом, где генерал Лессий с осмью полками стоял, ружье свое положили и яко военно-пленные действительно приняты. И понеже сим от Всемогущего Бога данным оружию Ее Императорского Величества великим благословением и сим славным сего важного и великого дела произведением Его Королевское Величество и Польское Август третий на престол утвержден. Неприятели Российские суще покорены, война в Польше пресечена и мир и покой в сем соседнем Государстве Польском утвержден быть имеет. Того ради да будет за cиe всевышнему Богу от всех подданных Ее Императорского Величества усердное и должное благодарение.

* * *

На этой реляции сверху на левой стороне написано число 131, а на обороте писанной приклейки написано старинным почерком, только не рукою моего прадеда: «Из Москвы Июля от 9, а в Нижнем получена 30 чисел 1734 года № 629.

Замечу здесь два обстоятельства: а) в реляции везде слова Француз, Французский и пр. печатаны с маленькими ф, как бы для унижения тогдашних главных неприятелей нашего двора. Прадедушка мой был к французской нации помилостивее и писал названиe ее хотя и чрез фиту, но все-таки через большую. В реляции упоминается, что контрибуции наложено было на Данциг 2 300 000 ефимков, а не 2 000 000, как пишет Манштейн во второй части своих «Записок, и за [5] ним Бантыш-Каменский в своем «Словаре достопамятных людей»: и у того и у другого не упоминается о контрибуции за звон в колокола.

У меня в бумагах есть еще несколько других редкостей, болеe или менее любопытных, которые в скором времени также надеюсь напечатать в «Отечественных Записках»; таковы напр.: отрывок из письменного «описания о походе Ее Императорского Величества Великой Императрицы Екатерины II на галере Тверь по городам при Волге лежащим», письменное же «Описание о заключении славного миpa с Отоманскою Портою и о всех празднествах, по сему случаю бывших», отрывки из рукописи «о шествии Всемилостивейшей Императрицы в первопрестольный град Москву» и прочее. Не знаю, как достались нашему роду все эти рукописи, но полагаю, что все они сочинения моего дедушки, который, как мне сказывали, был большой охотник до подобных вещей. Кажется, главными источниками при составлении всех этих «описаний» служили современные оффициальные известия; по-крайней мере мало в них мест, где бы автор говорил что-нибудь от своего лица.

П. Мельников.

Нижний Новгород.
1840.

Текст воспроизведен по изданию: Реляция о действии русских войск в Польше, в 1733-м году и о покорении Данцига // Отечественные записки, № 1. 1841

© текст - Мельников П. 1841
© сетевая версия - Thietmar. 2015
© OCR - Strori. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Отечественные записки. 1841