Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

Разгром татар 1 вельможным коронным гетманом Станиславом Жолкевским 2, которых 30000 легло от 7000 польского рыцарства, в валашской земле 6 октября 1620 года. А вместе с тем состав похода татарского на войну Марцина Броневского 3 и эдикт низовых казаков.

Император умирает стоя.

Веспасиан

После великого воителя, литовского князя Витольда 4, который не только усмирил татар, но и одну из орд взял в Литву. Был это воистину бич татарский и дабы держать их в вечном страхе, приказал высоко поставить трубы в полях савранских: как только где поднимался ветер, то звук этих труб пугал татар, а наибольшая угроза (как свидетельствует Марцин Броневский, который был у них в плену) – баню себе приказал построить за Очаковом и когда Витольд хотел ехать в баню, то татары из Таврии убегали. Есть еще до сих пор на Буге каменный мост к бане, значительные развалины, погребения, какие-то башни и везде видны кости убитых турок и татар.

До сих пор Синяя Вода, которая в Буг впадает, зовется Пробита, или Врата. [Баня] на неприступном каменном острове, окруженного со всех сторон водой великой ширины, – может там находится несколько десятков тысяч человек, исходя из богатства полей и зверей. Начиная с Витольда и короля Ягайло 5 аж до Сигизмунда Августа 6 и Стефана Батория 7 всегда наши одерживали большие победы, – не только вальным войском, но и силами одних русских украинных и подольских обывателей регулярно били кочующих татар, сколько бы их ни было. И не было ни одного замка на Подолье, где бы менее 100 татарских узников не дребезжали цепями и заглянув в хроники об этом можно подробно узнать.

Последний раз еще при гетманстве великого канцлера Замойского 8 под Цецорой 9 достойно татар подавили – огнем татарских собак рассеяли по полям, так что отродье каиново с позором в орды свои разбежалось. Potentia enum omnia cedunt (Всё отступает перед властью денег). Был то муж мудрый и удачливый, но вместе со смертью его и удача его умерла. Так как не было долго гетмана, то эти псы затаили злобу на отважное потомство Леха и когда хотели, то всегда своих приводили.

Анна Иорданова Сенявская 10 из знатного рода, каштелянка Краковская и гетманская дочь, разгневанная из-за таких набегов и частого разорения людей, для своих подданных приказала построить замочек в Микулиничах, гостинец которого всегда проходили татары, а с того времени обходили издалека. Великий враг это был для той Пани, что если бы рукой могла воплотить в жизнь, что в мыслях имела, то силу свою трусливому врагу смогла бы доказать.

Покойный Замойский снабдил Шаргород гарнизоном, чтобы и после смерти защищать своих подданных. Но кто бы сейчас по Подолью захотел проходить, то увидел бы большое опустошение, так как как только не стало этих великих защитников, то и добро пришло в запустение.

Но такова судьба – на северный край язычники взор свой обратили. Желали, чтоб им кож доставили и если им мало в Персии досталось, или с наущения еретиков, которые близки язычникам, – как кальвин так и лютер к тому вели. Оповестил Король Его Милость посредством генерального универсала, что басурмане отвечают с презрением и послы их имя христианское приуменьшали и в землю втоптали.

Двинулся тогда в жатву 1620 года на Подолье Пан Гетман Коронный, а с ним и Польный 11 и рыцарство иное. Прийдя в Валахию Хотин назад взяли и турков, которые там были выбили. Господарь Грациан 12 тотчас сдался со всеми другими Панами и заключил соглашение с нами. На Цецору выдвинулись мы 1 сентября и по примеру римлян, о которых Цицерон в речи своей «О Маниловом законе» писал «для надлежащей защиты союзников и римского народа и чтобы не принести войну в свои собственные дома», лагерем окопались.

Когда прознал Искандер-паша 13 о наших в Валахии, которых было 4000, то переправился на ту сторону Дуная. Он надеялся, что к нему по приказу турецкого султана дрлжны прийти татары, новый господарь валашский, мультянский и семиградский и так стоял целый день в ожидании и с позором вынужден был отступить за Дунай. К нему пятого дня прибыл господарь валашский 14 с 16 тысячами, мультянский воевода с 12 тысячами, семиградцы с 7 тысячами, – все с бородами и в белых епанчах. Татары прибыли к Белгороду. Калга, который на день для татар имеет платы по 12,5 талеров на каждого, прибыл с 13 тысячами конников, которые стали под Сорокой в Валахии, где пленники наши томились.

Второй – Хализ-мурза (и тот имеет платы по 5,5 талеров на каждого до смерти его) прибыл с 20 тысячами и к нему прибыл от Азова хан с 27 тысячами, которые своим лагерем расположились под Тягиней, ниже Белгорода и ожидали, когда им Искандер-паша прикажет двинуться под Цецору. Все это поля, где войско язычников остановилось, так как поля брацлавские, савранские, очаковские и белгородские между Бугом и Днестром к северу и в некоторой мере к Днепру и Бугу, не такие обширные и богатые травой, но с запада к Днестру и Пруту лесистые и холмистые. А где зовется Волчья шея (по гречески Ликостенум, а по турецки Илиас) – там глубокие рвы близ моря, озера и водопады, называемые Городищем, где большое озеро, называемое Овидиевым, так как там покойный Овидий лежит, где писал свои жалостные элегии.

Там же есть весьма известный порт, зовущийся Аккерман – этот город имеет три глубоких рва и озеро, богатое рыбой, имеющее близкий выход к морю. Тут регулярно собирается неисчислимое количество казаков, которые, как знаете, всегда за язычниками бросаются в погоню.

Подолье, как и Каменец и Валашская земля между реками Днестром и Прутом. В центре – Тягиня и Белгород при Овидиевом озере, а с другой стороны близ запада– море. А поле то с юга Белгородом и рекой Дунаем [ограничено], который близ Очакова, с севера – Днепром, в который впадает Буг и тут поля дикие с юга, от Черного моря, от соленого озера Березань и реки широкие имеет, а с запада – Днестр.

В пятницу 9 сентября напало большое количество язычников, словно саранчи. И при этом Толбовский-предатель 15 через Прут сбежал с тремя сотнями, позабыв о чести шляхетской и с ним Бычек (секретарь Грациана) – которых всех турки побили, а Бычка посадили на кол. Они стали причиной большого беспокойства в лагере.

Но Его Милость Пан Канцлер ободрил воинство и снова вернул ему мужество, что когда неприятель упорно наступал на лагерь, то с таким же успехом падал от стрельбы и там Хализ-мурза душами своими чертей порадовал. На второй день санджак теинский с 20 тысячами – и тот руками поляков был втоптан в землю лошадьми и гноем своим украшенный пал. В воскресенье калга хотел покрасоваться со своей конницей и наши уже было впали в смятение так как помощи нет ни от куда, ибо, как говорит философ: «Рассеянная власть – слаба», но божьей милостью [калга] был разбит мужественным рыцарством.

И настала разруха великая в лагере, не способствовавшая бодрости духа, коя стала последствием плохих советов упрямых умов, а отсюда и панический страх, который некогда Юпитер на титанов нагнал, которые должны были быть непобедимыми, но страх наводил он, крылья к ногам привязав и тогда тот себя счастливее считал, который был ближе к гибели – и страшно и странно было видеть, когда у нескольких десятков тысяч такой ужас и помешательство. Один другого ни видеть, ни знать, ни отвечать, ни советовать, ни слышать не мог и каждый бежит, не зная из-за чего. Чары ядовитых ведьм татарских нас поразили. И пока ночью в подожженном лагере сам только Пан Канцлер в шатре своем, а во втором Его Милость Пан Гетман Польный с горстью войска остались стеречь от вражеского нападения окопы, до той поры берег нас скорее Господь Бог – еле к дню следующему этот хаос закончился. Сразу начал считать Его Милость Пан Гетман, которые и в каком количестве сбежали, из которых, кто жив, а кто нет – до сей поры не знаю, только чувствовали мы и сейчас знаем, что нам масса мужества и бодрости духа из-за этого хаоса убыло, а язычникам прибыло, а то хуже, что тем хаосом отворили Киру и другим врата к своей воле, которые большую часть имущества нашего захватили. А Паны Гетманы практически нас с концами потеряли. Несмотря на то, что смрад нас душил невероятный, двинулись мы в день св. Михала лагерем из Цецоры вечером и в двух милях от Ясс обступили нас басурмане кругом и целую ночь нас теснили. Наутро 30 сентября вынуждены мы были против них всеми силами стать и дать битву – наступали часа два и крепко били из орудий. А более всего нам вредили янычары, но вничью закончили с божьей помощью – не быстро раны их смертельные заживут. Лошади наши только гноем их, словно краской были раскрашены. И так вынуждены были они отступить и здесь мы получили немного отдыха. Этой же ночью двигались мы целую ночь и враг следом за нами. Первого октября. Тут каждый из нас понял, что Господь Бог сам дает победу добрым сердцам, что с Богом надо идти на войну, а не с проклятием и желанием разорять бедняков.

Вечером мы двинулись, а эти псы по обычаю своему за нами кругом. 4 октября беспокоили нас все утро, пока мы шли к воде. По полудни пришли мы к реке Дерпте, которую не дали нам басурмане перейти, вынуждены мы были стать в поле безтравном, полном саранчи, в жаре, в дыме, которым с помощью пожаров хотели нас выкурить татары. Еле выделив нам час [передышки] – атаковали нас всеми силами, да так, что не видно было земли от врагов, а только небо (да и то в большой дымке). Турки устроили нам мощный штурм – так, что мушкеты им в бока упирались. Старались с нами в лобовую [схлестнуться] – но послал нам удачу дивную Господь Бог, так, что мы их с большими потерями отбили. Потеряли только шесть немцев и тех нам было жаль, так как не было лишнего, который бы зря пулю выпустил из мушкета – так самоотверженно шотландцы себя вели. Пушки наши также хорошо нам послужили, так как видели в тех необозримых толпах улицы широкие и просторные от пушек, которые им приказывали расступиться смертельно и там узнали, как сладка война с этими желтыми жидами, ведь когда мы с ними сошлись на саблях, то иной побоялся нам в глаза глянуть. Тут от нас ускользнул Искандер-паша, который было уже в руках оказался.

Вечером мы двинулись и на утро 5 октября стали над рекой Кобылицей и то утро было уже нам во вред. Вечером шли мы целую ночь. Атаковал нас снова враг, так как войско уже обветшало и помощи неоткуда ожидать. Одни сходили с ума от бессонницы и так падали, иные – на земле засыпали, где их басурмане и доставали. 6 октября в половине десятого стали на двухчасовой дневной отдых на долине Берке над ставком. Не давая нам отдыху, Искандер-паша со своим войском начал нас штурмовать всей силой, пятикратно или шестикратно [больше нашей], но и тут Господь Бог [был] с нами. Отбили мы его мужественно, что назад вынужден был отступить с большими потерями. Турок познал нашу тяжелую руку, малой горсти польского народа, что их пестрые тюрбаны, как грибы ногами потоптанные на мили вокруг лежали и отступление позорное начал – надо было отряду этих недобитков прикончить. В полден, заметив, что лисам не победить льва, послал калга, хитрый предатель к Их Милостям Панам Гетманам жалуясь в речи своей, что соглашение еще не кончилось, что с обеих сторон проливается кровь настолько храбрых и достойных монархов, но пусть христиане снова пришлют пана Кшиштофа Дружбича, который меня [калгу] не правильно понял, что приязнь выказывал и сейчас снова выкажу и закончим соглашением. Дали Их Милости Паны Гетманы себя подловить, забыв, что Гомер написал: «война не терпит отлагательств». Но для того устроил эту уловку, чтоб дождаться свежего войска. Послан был Пан Дружбич, а затем свежее войско других татар подошло. Утром и аж до полудня 7 октября всей силой нас штурмовали. И тогда нас Господь Бог благословил – с большим позором и потерями отошли. Только секли, без стрел, и от сабель наших язычники оземь упали и так войско вечером двинулось, немного передохнув, но всю ночь басурмане нас кругом обступали и стычками надоедали. Наутро третьего дня стали мы в долине, около селения подожженного и тут басурмане покушались на нас, а именно вредили пушками с высокой горы, но так нас Господь Бог укрепил, что одни джуры с горсткой легковооруженных совершили вылазку из лагеря под эту гору, что войско язычников вынуждено было отступить и такая тревога их охватила, что одними янычарками два орудия отбили. Это их еще не отогнало, хоть и многие полягли, так как раз за разом сменяли полки, а нас застали без отдыха, как выше сказано. Украдкой нас атаковали вынуждены мы были стать и дать им битву. Начали мощный штурм татарские полки, но и тех Господь Бог за нас побил – бросили они первый штурм и дали нам покой, так как хорошо мы им кожухи потрепали. Идя за нами досаждали только постоянной стрельбой из луков и янычарок, а до Днестра нам оставалось всего 2 мили. Искандер-баша, увидев, что нам ничего уже сделать не может, остался со своим войском и только татары-псы волочились за нами с давними предателями – валахами, которых только сегодня много появилось. Мы двинулись, не надеясь на уступки сразу же со смирением и послушанием, в котором нас язычники держали, а Бог благословил и, увидели в полумиле дорогу свободную от врага. Паны Гетманы были в растерянности и дабы не утруждать войско, хотели в том же порядке к Днестру отступить и там окопаться. Были мы на совете с ними с нашими суждениями – одни советовали снова стать лагерем к северу и отдохнуть два часа, а остальные предлагали держаться до утра. В это время все казаки и прочий сброд, почуяв свое время, сели на лошадей и ездили сеять раздор в войске, крича и на рыцарство и на панов и в том замешательстве стреляли по татарам и по пехоте. Гультяйство кинулось к возам и устроило свалку, войско разметали и чего враг не смог сломить, то разруха сделала за час и опрышки и валахи нас вилами могли бы на выгон погнать.

В это время человек многих достоинств, староста лайский, Его Милость Пан Дынов, имея в хоругвях своих шотландцев и голландцев открыл плотный огонь, что имея 400 человек так от наездников [нас] очистил, где толпами татар ложили каждый своего и те язычники к земле летели, словно желуди, побитые градом с дуба. Но затем татары, пустившись в рассыпную туда, где мы от них не защищались, то вскочили две или три тысячи в разные места, пленных брали и убивали, но не безнаказанно, поскольку, когда на наших пошли, то и своих досчитаться не смогли.

Так Господь Бог малым числом величие привык подавлять, то и не понимаю, как есть некоторые потерпевшие поражение не понимают силы единства, которые в походе и на постое насилие и несправедливые грабежи творили. Все дела судимы по окончанию. Написал, или предостерег Юст Липсий в «Политике». Чем наказать солдата, который Бога не боится, на короля плюет, на гетмана внимания не обращает? Говорит, что в первой же стычке с врагом будет убит, а иначе не было бы справедливости божией. Не верю я, что целым должен остаться тот, кто над кровью христианской и именем Божьем надругался, а грабежами бедняков сеет несправедливость. Как говорит Еврипид: «Нечестные войны лишают урожая».

Из всего следует, что нужно предостерегать все несправедливости, а проклятия, которые происходят из-за безнаказанности и солдатское своеволие, привел Кромер (драгоценным талантом своим [заслуживающий названия] польский Ливий) в своей хронике. Пишет, что организован был поход на Пруссию, для которого и церковь и посполитые были обложены тяжким налогом и из-за всеобщего проклятия результат этой войны был следующий: одних в озере перед городом топили, вторых разбили, что сам король чуть живой с войны ушел, у Шемпельберга остановившись на ночлег (что и по сей день зовется Казимиров склон). Когда пришел наш час – вернули имущество свое: «Внутренняя катастрофа не может быть решена пересечением границы». Но когда на Родине случится какая катастрофа, то считать ее смертельной следует.

А по сему для войны необходимо три вещи: приготовления (и людей этому все время учить необходимо) и умение быть готовым к опасности, а такие люди в мирное время должны где-то осесть, так как не бывает труда, который бы не требовал вознаграждения. И поэтому предки наши солдат, которые в сражении себя хорошо проявили, не только платой вознаграждали, которой и челядь свою могли бы прокормить, но и на должности их великие сажали и дарами чествовали, которыми честь им оказывали, а также утешение и вознаграждение за их труды.

Привилей заслуженным людям от римлян 16.

У римлян было такое право и эдикт, кто бы при нас тяжкие войны вел, кровь неприятельскую и свою проливал и, наконец, кто десять лет на службе солдатской провел пешо, или конно, и если бы ему было 40 лет, то имел бы уже пенсию и после того от труда солдатского освобождался.

1. Уже ты шляхтич и заслуженный и никакие города, рынки, храмы, подворья не обороняй.

2. Пусть никто тебя не благодарит.

3. Цезарь на тебя никакого налога не возложит и с тебя не возьмет.

5 17. Если согрешишь, то ожидай мести королевской.

6. Если что противоправного допустили, то тебя пускай судьи за судью принимают, так как шляхтич уже не шляхтич будет.

7. Что говоришь и показываешь – никто пусть не ставит под сомнение.

8. Свободные дороги и места у панских столов пускай для тебя всегда будут, или у княжеских – свободно сесть и пить.

9. Пенсия пожизненная для тебя и для челяди твоей всегда готова будет.

10. Жена, которую возьмешь, пускай имеет место между другими женами.

11. Кого словом назовешь неучтивым, то пусть будет неучтивым.

12. Оружие, герб, фамилию и украшения панские имей и все, что королям полагается.

13. Что хочешь говорить и делать на площади, то делай, а если бы кто обиду нанес, сказав, что пашни мало имеешь, то смертью накажи, чтобы знали, какой высокой честью Королю Государю служил.

Привелей Карла Великого служилым людям.

По такому образцу [сделал] Карл Великий, который после греков правил римлянами. Когда саксов, тяжелых для завоевания частыми стычками великой силой своей сломил и набегами римскими смел лангобардов и своими солдатами их в землю втоптал. Такие солдатом вольности дал, словно были его товарищами, говоря: «Уж распускаю вас, рыцарство мое, называть вас буду чуть ли не князьями, друзьями королей и судьями преступников. Отдохните после таких трудов, управляйте государством и имениями, преступления пресекайте, уважайте стариков, спасайте сирот, давайте советы князьям и от них скот, одежду и подарки просите.

Если вам кто выразил презрение, то пусть считается он бесчестным.

Кто бы вас обидел, то пусть он подпадет под оскорбление Королевского Величества.

Вы всегда будете внимательно блюсти, чтобы ваша такая большая честь и такого привилея, заслуженного военными трудами не была замарана пьянством, нескромностью, или другим бесчестием.

Чтобы то, что вам даем во славу, не обратилось позором на века себе и потомкам нашим за преступления ваши.

В такой награде каждое рыцарство нуждается, чтобы были вознаграждены за свои труды.

Надеемся уподобиться тем временам, а то иной не служит, а имя себе солдатское приписывает, не знаю иной причины, кроме как omnia degenerant, nec est hominum genus, quod stet suis legibus, nam & in docti docti oribus insignia recipient (Все вырождаются, и нет категории людей, которая бы твёрдо придерживалась своих законов, ибо и неучёные из уст учёного получают знаки отличия). Найти можно других, что сабли оголенной не видели, а уже солдат лишь потому, что имеет серебряные шпоры 18.


Комментарии

1. Уже из самого названия можно сделать вывод, что текст носил явно выраженный пропагандистский характер, так как обрывается ровно на моменте описания катастрофического поражения польской армии. Автор упорно делает акцент лишь на тех эпизодах похода, которые бы воодушевляли потенциального читателя.

2. Жолкевский, Станислав (1547-1620) – гетман и канцлер великий коронный (с 1618). Погиб в результате битвы под Цецорой.

3. Броневский, Мартин (? –ум. перед 1593) – польский дипломат и картограф. Автор «Описания Татарии».

4. Витовт (1354/5-1430) – великий князь литовский с 1401.

5. Владислав II Ягайло (ок. 1352, или 1362-1434) – великий князь литовский в 1377-1381, 1382-1401, 1401-1434, iure uxoris король Польши.

6. Сигизмунд II Август (1520-1572) – великий князь литовский (с 1529), король Польши (с 1530).

7. Стефан Баторий (1533-1586) – семиградский князь (с 1571), iure uxoris король Польши (c 1576).

8. Замойский, Ян Сариуш (1542-1605) – канцлер великий коронный (с 1578), гетман великий коронный (с 1581).

9. Имеется ввиду битва под Цецорой 19-20 октября 1595 г., когда польские войска разбили объединенную турецко-татарскую армию.

10. Дочь великого коронного гетмана и воеводы русского Николая Сенявского (1489-1569).

11. Конецпольский, Станислав (1591-1646) – гетман польный коронный с 1618.

12. Гаспар Грациани (ум. 1620) – молдавский господарь (с 1619).

13. Искандер-паша – валашский бейлербей.

14. Раду Михня (1586-1626) – валашский господарь в 1611-1616, 1620-1623.

15. Автор ошибся. Вероятнее всего речь идет о Стефане Хмелецком (ок. 1580-1630), который сбежал вместе с Грациани.

16. Вольная авторская интерпретация документов о солдатских льготах времен Древнего Рима и Карла Великого. Полонизированную авторскую терминологию передаем без изменений, дабы передать стиль и видение автора.

17. Автор очевидно сбился со счета, но не исключаем, что это ошибка издателя.

18. Далее следует пространный (С. 239-247) отрывок из труда Мартина Броневского «Описание Татарии» уже переведенного на русский, перевод которого мы опускаем.

Текст переведен по изданию: Pogrom tatarow przez hetmana koronnego Stanislawa Zolkiewskiego, ktorych 30000 leglo od 7000 rycerstwa polskiego w woloskiej ziemi 6 octobris 1620 // Biblioteka starozytna pisarzy polskich, T. III. Warszawa. 1843.

© сетевая версия - Strori. 2017
© перевод с польск., комментарии - Горб Е. С. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001