СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

НОВЫЕ ДАННЫЕ К БИОГРАФИИ С. С. ЯГОДЫНЬСКОГО

Станислав Серафин Ягодыньский — заметная фигура в истории польского Возрождения. Литературоведы высоко оценивают его сатирические стихотворные сборники как образцы народного юмора и живой разговорной речи. Предполагается, что Ягодыньский был переводчиком Петрарки и создателем либретто одной из первых польских опер «Uwolnienie Ruggiera z wyspy Alcyny» ¹. С. С. Ягодыньский является также автором первого польского учебника каллиграфии, написанного в первой половине XVII в., но изданного в 1695 г. ²

Сведения о Ягодыньском чрезвычайно скудны: традиционно считается, что он родился в Белоруссии или Жмуди в конце XVI в., с 1619 г. — студент Краковского, с 1621 (1622?) — Падуанского университетов, в 1624-1625 гг. в свите королевича Владислава путешествовал по Бельгии, Италии и Германии. Обстоятельства дальнейшего жизненного пути, а также место и дата смерти неизвестны ³.

Автору этих строк удалось обнаружить интересный документ, проливающий свет на некоторые обстоятельства жизни поэта. В хронике «Чуда в церкви Жировицкой», хранящейся в отделе рукописей Львовской научной библиотеки АН УССР ⁴, среди записей об исцеленных и спасенных чудотворной иконой так называемой Жировицкой Богородицы под датой 18 сентября 1626 г. находится следующая запись:

Stanislaw Serafin Jagodynsky oswiecone[go] x[ie]cia Jana Jerze[go] Radziwila casztellana Trockio[go] swietej pamicci oiim stuga stawszy wyznaniem prawdy daic Bogu czesc y chwate ze roku 1625 miesiaca decembra w Kobryniu u jasnie wielm[oznego] Pana Jarosza Wolowicza starosty zmodzkiego nawiedzony bcdqc oraz y z xiazgci Panem moim ciczkrt i desperowanq choroba ktora y xiazo Pan moy polegl, poslawszy do kosciola chlopie moie vczynilem votum do Calwariey obejsc drogi Panny nasw[igtszej] y do Zurowicz nawiedzic y vczcic obraz cudowny Boga rodzice ieslibych wstal z lozka smertelnego. Owa y ociec y matka milosierdzia wysiuchali grzesznika przyszedlem do zdrowia y xiqzecia Pana me[go] pogrzebszy sam zdrow odprawilem votu[m] w Zurowiczach i (Дальше слово «potom» перечеркнуто) gdzie sluchajqc kazania slyszalem kaplana oyca tcgo zakonu rqdzace[go] y kazqco[go] aby kozdy kto z tego mieysca odniosl jaka pocieche y dobrodzioystwo opowiedzial y wdziecznie a [95] prawdziwie wyznal. Ja jednak w serdeczna sie wdziecznosci fundujac, tego ustnego wyznania y opowiadania zaniechalem. Chcial mie potym Bog nauczyc nasladowac one[go] tredowate[go] ktory z wielu byi jeden, ze dal czesc y chwale powierzchownie, ktora mial miec y wewnatrz: nawiedzil mie znowu choroba. w Szereszowie tamze sie obaczyi com byf powinien y com opuseil znowu czynie wotu[m] pisac do oycow laske Boza obwieszczaiac: zatym y predziuchno a niemal zaraz po tym votum przyszedlem do zdrowia. Chcac tedy byc lepszym karany, y vstnie oycom to opowiedziawszy, y pismen mym wyznawam, iz mi byl Bog milosiernym w Zurowiczach przez przyczync Panny naswigtszey: za ktorq jej chcac byc wdzieczny y bedqc to mieysce nawiedzilem, y votu[m] choc niegodnie[go] (...) (Слово перечеркнуто, неразборчиво) wielkiej godnosci komu ie czynil wypelnilem na czesc na chwalg iedyne[go] w Troycy y iedynej Boga rodzice.

Idem q[uod] supra manu p[ro]pria.

«Я, Станислав Серафин Ягодынский, слуга покойного св. памяти его светлости князя Яна Ежи Радзивилла, Троцкого кастеляна, представ для засвидетельствования правды, утверждаю во славу господню, что в декабре 1625 года в Кобрине ⁵, во время пребывания у ясновельможного жмудского старосты Яроша Воловича я, одновременно с князем, моим господином, был захвачен тяжелой и неизлечимой болезнью, от которой и умер князь, мой господин, а я послал слуг своих в церковь и дал обет почтить пути пресвятой Девы в Кальварии ⁶ и придти в Жировицы ⁷ поклониться чудотворной иконе богородицы, если поднимусь со смертного одра. Меня, грешника, услышали отец и мать милосердия, и я выздоровел, и похоронив князя, своего господина, сам здоровый, исполнил обет в Жировицах. Когда же после этого слушал я там проповедь, то слышал, как советовал и наставлял священник, монах этого монастыря, чтобы каждый, кто получил здесь утешение либо благодеяние, засвидетельствовал его, благодарно и правдиво подтвердив. Я однако ж, хоть и утвержден был в сердечной благодарности, но пренебрег сделать об этом устное заявление. И бог захотел меня затем проучить за уподобление тому прокаженному, единому из многих, кто восславил его лишь внешне, хоть должен был чтить сердцем, наслав на меня болезнь в Шерешове ⁸, и там я понял, что следовало сделать, и чем я пренебрег. Опять я даю обет написать монахам, извещая их о милости божьей, а затем вскорости, почти тотчас же после обета, выздоравливаю.

И вот теперь, хотя и рассказал монахам обо всем устно, но желая быть наказанным еще больше, свидетельствую настоящей записью, что бог через пресвятую Деву показал мне милосердие в Жировицах, а я, стремясь быть ей благодарным, пришел на это место и исполнил обет в честь и хвалу единого в троице и единой богородицы, хотя и недостоин великой славы тех, кому его дал.

Тогда же, как и выше, рукой собственной».

Найденная запись интересна и как автограф поэта, и как выразительный лаконичный рассказ о занимательном случае из его жизни. Кроме того, она совершенно точно указывает, что Ягодыньский после путешествия по Европе вернулся в Белоруссию. Себя он называет слугой покойного Троцкого кастеляна Яна Ежи Радзивилла, действительно умершего 18 декабря 1625 г. ⁹ Очутившись вне свиты Раздивилла, Ягодыньский [96] переехал в королевское местечко Шерешов, где, очевидно, приискал себе службу в королевских имениях.

Оставался ли он до смерти в Белоруссии — неизвестно, но вполне вероятно, что именно здесь, а не в Жмуди, он родился и вырос, отсюда выехал на учебу в чужие края и сюда же возвратился образованным зрелым человеком. Возможное белорусское происхождение Ягодыньского подтверждается и тем, что за духовной помощью он обращается в бывший православный (с 1613 г. униатский) Жировицкий монастырь, куда католики (поляки и литовцы), как правило, не обращались, «апеллируя» в подобных случаях к соседней чудотворной иконе Остробрамской Богородицы в Вильнюсе.

Таким образом, найденная запись дает дополнительное объяснение обилию белорусских слов и оборотов, отмеченных исследователями в произведениях Ягодыньского ¹⁰, первого польского поэта родом из Белой Руси.

Комментарии

1. «Bibliografia literatury polskiej. Nowy Korbut. Pismiennictwo polskie. Hasia osobowe A — M», t. 2, Warszawa, 1964, s. 280-281.

2. K. Estreicher. Bibliografia polska, t. XVIII, Krakow, 1901, s. 383; J. Czarniocki. Stanislawa Serafina Jagodynskiego «Kalligraphia albo Cancellaria» z r. 1695. «Muzeum», L, 1903, s. 173-182; L. Kurdybacha. Pisma wybrane. Warszawa, 1976, t. III, s. 102.

3. A. Boniecki. Herbarz Polski, cz. I, t. VIII. Warszawa, 1906, s. 149; «Wielka encyklopedja powszechna ilustrowana», t. XXXI-XXXII. Warszawa, 1903, s. 386-387.

4. «Бібліотека василіан у Львові», 393, л. 126-127.

5. Теперь — райцентр Брестской обл.

6. Речь идет о доминиканском костеле под Вильнюсом и группе часовен при нем, последовательно воссоздающих евангелические события; сюда стекались паломники на богомолье.

7. Теперь — Гродненская обл.

8. Местечко на пути из Кобрина в Гродно.

9. Dunin-Bоrkowski. Almanach blekitny, t. I. Warszawa, 1908, s. 97.

10. «Bibliografia literatury polskiej...», s. 281.