-

ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Балканские и персидские дела

Что касается Персии, то происходящие в ней события представляются еще пока неясными; видно только одно — что хронические беспорядки и замешательства, при отсутствии всякого плана и единства в управлении, позволили бывшему шаху Мухамеду-Али предпринять экспедицию с целью восстановления своей власти при помощи вооруженного сброда, преимущественно из туркмен и курдов. Говорили, что Мухамед-Али, имевший пребывание в Одессе, выехал с семейством за границу для лечения и находился будто-бы в последнее время в Мариенбаде; но в действительности он под чужим именем, с подложным паспортом и с фальшивой бородой, проехал до Баку, а оттуда успел нанять за дорогую цену русский пароход, который доставил его в Гумеш-Тепе, близ Астрабада. Как не заметили этого таинственного и притом весьма выдающегося путешественника русские власти — понять трудно.

Иностранная печать подозревает русское правительство или, вернее, местную русскую администрацию в секретном содействии планам Мухамеда-Али. Подозрение это представляется мало правдоподобных уже потому, что бывший шах потерял право на доверие даже среди самых реакционных элементов русского общества и восстановил против себя одинаково все партии своими неоднократными вероломствами, клятвопреступлениями и жестокостями. Возвращение его в Персию не могло считаться полезным и желательным ни для России, ни для какой-либо другой державы: оно предвещает лишь хронические междоусобия, наиболее пагубные для европейских поселенцев и для интересов торговли и промышленности. Притом оффициально установлено, что наше правительство [392] несколько раз обращалось к Мухамеду-Али с советами воздержаться от участия в интригах, направленных против существующего строя в Персии, так как в противном случае он будет лишен получаемой им значительной ежегодной пенсии. После того как Мухамед-Али успел завладеть Астрабадом и вторгнуться с своими отрядами внутрь страны, представители России и Англии в Тегеране сообщили персидскому правительству, что обе державы останутся вполне нейтральными по отношению к дальнейшему ходу событий, относящихся уже всецело к сфере внутренних дел Персии. Попытка бывшего шаха отнять престол у своего малолетнего сына едва ли может вызывать сочувствие в каком-либо классе туземного населения, еслибы даже его личная репутация не была столь печальна; но повсюду имеются толпы хищников, готовых прикрыть свои вожделения каким-нибудь громким именем или знаменем — и эти элементы настолько еще сильны и живучи в Персии, что успех поддерживаемого ими претендента не выходит из пределов возможного.

Текст воспроизведен по изданию: Иностранное обозрение // Вестник Европы, № 8. 1911