ЗОЛОТАРЕВ А. М.

КРАТКИЙ ОЧЕРК СОВРЕМЕННОГО СОСТОЯНИЯ ПЕРСИИ

Напряженное внимание, с которым следило в последнее время русское общество за известиями из Тегерана, несомненно указывает, что у нас не только интересуются отношениями к нам наших азиятских соседей, но и понимают то значение, которое имеет для нас теперь, после приобретения Ахала и Мерва и проложения закаспийской железной дороги, собственно Персия.

В виду этого полагаем не лишним сделать краткий очерк современного состояния Персии ¹. Но при этом считаем долгом предупредить, что, в виду отсутствия в Персии не только каких-либо учреждений по статистике, но даже и интереса к каким-либо статистическим данным, эти последние не могут похвалиться ни полнотой, ни достоверностью; они добыты исключительно частными лицами, учеными России, Англии, Германии, добыты преимущественно во время путешествий, всегда трудных, а иногда и опасных, в различное время, и притом далеко не всюду, а преимущественно в одних и тех же местах, более интересных и более доступных.

Персия — одно из древнейших государств земного шара; но некогда могучая и славная, некогда повелевавшая половиною известного тогда мира, она уже со времени похода Александра Македонского начинает терять свой блеск и славу, в настоящее же время представляет лишь обнищалую разоренную страну, слабую внутри, до необходимости подчас вооруженною рукою собирать подати с населения, бессильную извне, до невозможности обеспечить собственные пределы от набегов кочевых разбойников. Причиной этого, прежде всего, географическое положение страны. [192]

Уже в доисторические времена Персия находилась в средине между образованными востоком и западом (Индией и Египтом); впоследствии же, с постепенным развитием европейских государств, она стала служить связью между Европою и Азией. И вот вначале блеск и богатство ее привлекают в нее завоевателей — с запада, а затем в нее вторгаются дикие орды кочевников — с востока. Цивилизованные греки, римляне, аравитяне, внося оружие в страну, нарушают ее мирное развитие; дикие же монголы, татары, афганы не только окончательно разоряют ее, но уничтожают даже население ее, оседают зачастую сами на занятой площади, создают новый грубый элемент государства.

Возможно ли было, при подобных условиях, возникнуть чему-либо единому и прочному? Начиная с 650 года, история Персии представляет почти постоянную борьбу — или за существование с новыми завоевателями, или за власть между многими самостоятельными владетелями, которые обыкновенно наследовали этим завоевателям. И только весьма немногие правители, успев сосредоточить власть над всем государством, возвышались до забот о внутреннем его устройстве; но и они являлись деспотами, и они не успевали даже положить прочных зачатков самостоятельного развития страны, и обыкновенно то немногое, что удавалось сделать, рушилось тотчас же после смерти их. Они не могли установить даже порядка престолонаследия, и восшествие на престол нового государя до последнего времени почти всегда сопровождалось резнею и междуусобиями; даже и это дали им несколько лет тому назад другие — европейские государства. Мало же помогли делу развития страны и вековые сношения с Европою. И причиною этого — ислам с его фанатическою враждою к христианскому цивилизованному миру и восточный деспотизм с его диким произволом.

Персия и ныне, в конце XIX столетия, продолжает оставаться почти такою же, какою она была в конце XVIII столетия. Та же беспечность правления вообще, та же продажность правителей и исключительное стремление их к обогащению; то же отсутствие каких бы то ни было общественных учреждений, отсутствие школ, развития, знаний...

Персия в настоящее время простирается от 61 3/4° до 80 1/2° восточной долготы и от 25° до 39 3/4° северной широты, граничит на севере Каспийским морем, а по обеим его сторонам — владениями России, на востоке — землями Афганистана и Белуджистана, [193] находящимися под протекторатом Англии, на юге — Аравийским морем и Персидским заливом, на которых господствуют англичане, и на западе — владениями турок, и в указанных пределах заключает 29,985,6 ² килом.

Площадь Персии представляет высоко поднятое плато Ирана и только на крайних, севере и юге, вдоль приморских берегов, тянутся полосы низменностей, так называемый Дагитистан.

Иранская плоская возвышенность имеет здесь среднюю высоту 3,900' ³ и окаймляется на севере и юге высокими горными цепями; горные же цепи и отдельные хребты покрывают собою и значительную часть этого плато. Отделяясь от гор Малого Кавказа, северная — Эльбурзская — цепь следует сперва паралельно южному берегу Каспийского моря, а затем прямо на восток, где, подразделившись на несколько ветвей, прорезывает собой весь Хоросан, а далее входит в связь с горами Афганистана — Парапамизом и Гиндукушем. Окрайная же на юге составляет продолжение гор Курдистана и тянется в виде целого ряда цепей с северо-запада на юго-восток, а затем прямо на восток, паралельно берегам сперва Персидского залива, а затем Аравийского моря. Таким образом характер важнейших возвышенностей Персии есть высокие горные цепи, важнейшее же направление их — паралельное пограничным морям, то есть расходящееся по мере движения на восток. На западе, на линии Тегеран — Хамадан, они даже совсем сближаются между собою, при этом различные второстепенные ветви, то направляясь паралельно главным возвышениям, то пересекая их, делают все пространство до линии Тегеран - Испаган — Мургаб — Бендер — Абас вообще весьма гористой и пересеченной. К востоку же от этой линии ⁴ плато [194] прорезывается только продольными цепями, указанными ранее вдоль северной и южной границ, и высокой Корундской и паралельной ей Бананской. следующими через Кашан, Иезед и Кирман в Мекран, и рядом отдельных хребтов, следующих от Сиякуха. через Тебес, Тун, Бирджанд и Них.

Огромные же пространства между ними представляют песчаные или соляные пустыни, на которых на целые сотни верст не встретишь ни воды, ни деревца, ни жива го человека ⁵. Совершенно противоположное представляют собою площади, заключенные между, массами хребтов западной части плато. Они не велики, обильно орошены и или покрыты густыми лесами, или же обработаны и густо заселены: в них-то и сосредоточивается главная масса населения Адербейджана, важнейшей провинции Персии.

Различны же свойства и самых гор. Повсюду высокие, они на западе пологи и покрыты густыми лесами; но мере же движения к востоку леса все более и более редеют, скаты становятся все круче и круче, наконец горы обращаются в обнаженные скалистые массы, редкие же долины между ними — в безводные, каменистые площади, непригодные ни для жилья, ни для обработки.

Итак, крайняя пересеченность меньшей части запада, трудно проходимого вследствие массы горных хребтов, пересекающих его во всех направлениях, и еще меньшая проходимость, почти недоступность ⁶ востока, занятого огромными пустынями, [195] тянущимися на тысячи квадратных миль, — таков вообще рельеф Персии, всего пространства, занятого Иранскою плоскою возвышенностью.

Что же касается низменностей, занимающих лишь неширокие полосы вдоль приморских берегов, то северная прорезывается многочисленными протоками и отличается роскошною растительностью; лежащая же на юге представляет песчаную степь, слабо населенную и лишь изредка прорезанную небольшими реками ⁷.

Такой рельеф страны делает естественным отсутствие больших рек в Персии. Только одна, Сефид-руд (до м. Меджиля Кизыл-Узен), прорывается сквозь окраинную Эльбурзскую цепь: она же представляет и наиболее значительную реку Персии. Судоходцы же лишь низовья р. Тигра и притока ее р. Корун от [196] г. Шустера. Вообще же орошение Персии весьма не велико и гораздо более значительно на западе, чем на востоке государства.

Здесь многочисленные хребты питают множество источников, которые достаточно и орошают долины, заключенные этими горами, и делают их вполне удобными для заселения и обработки. Весь же восток представляет почти безводную пустыню, и только у подножия указанных гор, пересекающих ее, изредка попадаются небольшие ручьи. Что же касается севера и юга, то, как уже сказано, северная низменность обильно орошена, песчаный же юг прорезывается только немногими реками, которые едва доносят свои воды к морским берегам.

Почва и климат крайне разнообразны в различных частях страны. На крайнем севере, в прикаспийской низменности, почва болотиста, а климат сырой, и в летнее время крайне нездоровый. На юге же почва — сыпучие пески, а климат крайне знойный. На западе, в многочисленных долинах, а также повсюду, где имеется вода, почва настолько плодородна, что в иных местах в урожайные годы хлеб родится сам — 40; огромные же пространства востока представляют большею частью безжизненные пустыни, недоступные не только для обработки, но даже и для жизни: при этом в горных долинах запада климат преимущественно здоровый и приятный, на востоке же он до того зноен, что для передвижения выбирают почти исключительно ночное время.

Переходя к обзору населения Персии, нельзя не повторить уже сказанного о крайней недостаточности данных для этого. Отсутствие переписей и какой бы то ни было регистрации населения делает невозможным сколько нибудь точное исчисление количества его; отсюда и данные о нем большею частью гадательны и крайне разноречивы. Так, Франкини считает его равным 10.000,000-12.000,000, Бем — 7.653,000, Гентче — 5.000,000 ⁸. Сопоставляя же различные источники, более верною цифрою будет 6.000,000 человек, и следовательно на каждую квадратную милю приходится 200 человек жителей.

Но эта населенность, общая для всего государства, далеко неодинакова для различных его частей. И в то время, как огромные пустыни востока — Кавир, Кирманская и другие — совсем необитаемы, в Гиляне и Мазандеране на квадратную милю [197] приходится до 900 человек, а окрестности озера Урмии населены еще гуще.

Около половины всех жителей составляет сельское население; около 1/4 — кочевники, разбросанные преимущественно на юге и юго-западе государства; остальное же, свыше 26% ⁹, населяет города, довольно многочисленные, но большею частью незначительные, и свыше 100,000 имеют только ¹⁰ Тегеран (200,000) и Таврис (300,000), свыше же 10,000 еще 16: Испаган (90,000), Мешхед (75,000), Кирман (45,000), Решт (42.000), Казвин (40.000), Уезд (40,000), Гамадан (35,000), Керманшах (32,000), Шираз (32,000), Дифуль (30,000), Каман (30,000), Шустер (25.000), Бушир (27,000), Буруджир (20.000), Кум (20,000) и Астрабад (15,000).

Что касается деревень, то они также преимущественно не велики, состоят всего из нескольких дворов; впрочем, некоторые своею величиною превосходят даже значительные города. Так, село Тафт состоит из 1,000 дворов, до последнего же голода число дворов доходило до 1,500 ¹¹, а число жителей-до 9,000-10,000 человек.

Ненарушимость гаремов делает безусловно невозможным исследование групировки населения по жилищам, и обыкновенно довольствуются средними данными, определяя каждую семью городского и сельского в шесть, а кочевого — в пять человек обоего пола.

Еще менее точны могут быть данные о составе населения. Многократные вторжения различных народов в пределы нынешней Персии сделали племенной состав ее крайне разнообразным. Аравитяне, монголы, турки, туркмены, узбеки, афганы — оставили каждый своих представителей в этой несчастной стране, и притом не в одной какой-либо ее части, а разбросав их по всей ее площади, и теперь не встретишь деления выше округов, где население принадлежало бы к одному только племени. Этому способствовало также и правительство, из различных видов переселявшее различные народности. [198]

В настоящее время племенной состав населения Персии и размещение различных народностей ее по територии государства приблизительно следующие:

Главнейших народностей, населяющих Персию, пять.

Эти главнейшие народности подразделяются (кроме персов) на многие племена, хотя и родственные между собою, но часто имеющие свою отдельную историю, обычаи и нравы и нередко враждующие друг с другом.

1) Персы ¹² (3.000,000) разбросаны по всей площади, составляя преимущественно городское население, главным же образом сосредоточены в провинциях Ирак-Аджеми, Фарсистане, Кирмане, Гиляне и Мазандеране.

2) Турко-татары ¹³ (1.000,000) составляют главную массу населения северо-запада и севера государства и делятся на множество племен, из которых главнейшие:

Афшары ¹⁴ (200,000), сосредоточенные, главным образом в Адербейджане, по восточному берегу озера Урмии и между Хамаданом и Керманшахом.

Шекяки ¹⁵ (125,000) — в Адербейджане, преимущественно в округах Барадостском, Салмасском и Хойском.

Каджары ¹⁶ (100,000) — главным образом в Мазандеране.

Шахсевены ¹⁷ (66,000) — главным образом в Хадербейджане и Иране.

Кара-гёзлу ¹⁸ (60,000) — в Ираке, между Хамаданом и Казвином. [199]

Баиеты ¹⁹ (35,000) — в Адербейджане, Ираке, Хоросане и Фарсе.

Муккадемы ²⁰ (25,000) — в Адербейджане.

Думбали ²¹ (25,000) — в Адербейджане.

Джеванширы ²² (25,000) — в Адербейджане.

Леки и другие мелкие племена (340,000), разбросанные в провинциях севера и запада государства.

3) Луры (780,000) населяют юго-запад и юг государства от линии Зохаб — Керманшах — Хамадан на севере и Бахтиарских гор на востоке.

Важнейшие лурийские племена:

Луры ²³ (196,000), населяющие Луристан и частью Хузистан, Арделян и Ирак.

Бахтиары ²⁴ (370,000) — к востоку от Луров, в провинциях Луристане, Ираке и Фарсистане.

Леки, хошилу и зенд ²⁵ (180,000), разбросанные по всему востоку государства, главным же образом населяющие Фарсистан, Кирман и пустыню Кевир.

Герруз ²⁶ (35,000) — около Хамзе.

Чар-дури ²⁷ (20,000) — в Адербейджане и Ханадане.

4) Курды (600,000) населяют запад и отчасти север государства.

Важнейшие курдские племена:

Бильбасы ²⁸ — 55,000, мукри ²⁹ - 72,000, зырза ³⁰ — 6,000, барадост ³¹ — 7,000, равецпуз ³² — 9,000, аку, джелали, зиляни и другие ³³ — 24,000, населяющие Адербейджан.

Джафы ³⁴ — 25,000, гураны ³⁵ — 60,000, зинджабы ³⁶ — 30,000 и кельхуры ³⁷ — 60,000, населяющие Арделян и западную часть Ирана.

Шадыллю, зафферанлу и другие ³⁸ - 240,000, населяющие север Хоросана. [200]

5) Арабы ³⁹ (300,000), населяющие низменности Арабистана и Хузистана и прибрежья Персидского залива и разбросанные на всем востоке государства.

6) Чаар-оймакские племена — теймуры и джемшиды ⁴⁰ — (106,000), населяющие Хоросан.

7) Туркмены ⁴¹ — (55,000), живущие также в Хоросане.

8) Хезаре ⁴² — (50,000), живущие там же.

9) Гедры ⁴³ — (20,000), в провинции Кирмане.

10) Армяне ⁴⁴ — (50,000), главным образом в Адербейджане и Ираке.

11) Несториане ⁴⁵ — (25,000) — в северо-западных частях Хоросана, и

12) Евреи ⁴⁶ — (10,000), в некоторых более значительных городах.

Такой племенной состав государства с первого взгляда кажется довольно благоприятным, — половину всего населения составляет одно племя персов, из других же национальностей стоящие на первом месте турко-татары составляют не более 17% и притом подразделяются на массу племен, нередко враждующих между собою. Еще более выгодным кажется религиозный состав населения. Самые разнообразные источники сходятся в том, что магометане составляют до 98%, на долю же остальных-христиан, евреев, язычников и огнепоклонников — приходится не более 2%. Но такие выводы были бы ошибочны, и религиозный и в особенности племенной состав населения Персии далеко нельзя считать благоприятным.

Персы (50%), не смотря на свою многочисленность, не составляют господствующего племени. Таковыми служат каджары (тюркско-татарского происхождения, из которого происходит ныне царствующая династия Персии), если только, впрочем, может быть названо господствующим племя, которое выдается лишь тем, что к нему принадлежат шах и его родственники, назначаемые обыкновенно правителями отдельных областей. Персы нигде не составляют сплошного целого, занимаются, главным образом, торговлею, живут преимущественно в городах, избавленных от военной службы, и настолько изнежены и отвыкли от этой [201] последней, что выставляют не более 10.000 ⁴⁷ солдат, то есть только 1/10 часть вооруженных сил страны.

Джемшиды, туркмены и другие народности (5.3%) совсем не знают военной службы; только первые выставляют незначительные милиционные части в Хоросане.

Еще менее участвуют в обороне страны арабы (5%). Большинство их — береговые и восточные - преимущественно разбойники и лишь номинально подчинены Персии; западные же хотя и более культивированы, но не комплектуют регулярных частей, а выставляемая ими конная милиция не считается надежной.

Лурийские племена, не смотря на их значительность (13%), также почти не участвуют в комплектовании регулярной армии. Собственно луры выставляют всего два баталиона или 1,600 человек пехоты, да и то луры, живущие к востоку от Пушт-и-Кухского хребта, сравнительно более подчиненные правительству: населяющие же указанные горы — кочевники-разбойники — даже не признают над собою власти персидского правительства.

Столь же незначительные силы выставляет другое большое лурийское племя - бахтиары (до 1,000 человек постоянной конной милиции), над которыми власть правительства также почти номинальна.

Леки, хошилу и зенд (3%) — почти все кочевники и только племя герруз выставляет один баталион пехоты в 1,000 челов.

Таким образом, главнейшим контингентом армии служат тюркско-татарские и курдские племена, составляющие в общем всего 1/4 населения государства. Но и многие из них представляют весьма ненадежный элемент. Так, курды, обитающие на востоке и юге Адербейджана (до 175,000), — сунниты, готовы воспользоваться первым случаем, чтобы восстать против правительства, как это и сделали в 1880 году, примкнув к движению шейха Обеид-Уллы ⁴⁸.

Вообще суннитское учение исповедуют до 20% населения; кроме того, до 8% его принадлежит к другим многочисленным сектам, так что однородность религиозного населения [202] Персии тоже только кажущаяся и масса суннитов враждебна пиитам еще более, чем христианам.

Деятельность населения. Главным занятием массы населения служит земледелие и скотоводство, и этими отраслями сельской промышленности занято до 3/4 всех жителей государства ⁴⁹; но, не смотря на это, собственного хлеба и скота едва достает для потребностей местного населения.

Пищевая площадь в Персии составляет не более 10%. вся же производительная поверхность — не более ⁵⁰ общей площади; остальные же 3/4 ее или заняты песками и солончаками и вообще бесплодными местностями, или заняты горными хребтами, или же находятся вне обработки. Почва плодородна лишь там, где есть вода, и дает хороший урожай лишь при обильном орошении. Самая обработка земли стоит на низкой степени развития, удобрения полей не существует, машин не знают. Наконец, поборы с земли настолько велики ⁵¹, что нечего удивляться, что в Персии случаются такие года, когда голод истребляет до половины всего населения государства. Этому способствует и отсутствие каких-либо запасов в стране. Не считая себя отнюдь гарантированным от произвола чиновников и солдат, крестьянин не бережет своих избытков, как бы мало он ни был уверен в плодородии будущего года ⁵².

Наиболее распространенным хлебом служит пшеница и ячмень, употребляемый главным образом для корма лошадей; в Гиляне и Мазандеране сеют сарачинское пшено, в Мазандеране и Адербейджане — в небольшом количестве лен, а в окрестностях Шустера и в Хузистане ростет сахарный тростник. [203]

В несколько лучших условиях стоит скотоводство в Персии. Впрочем, собственно рогатого скота весьма немного, — персы не едят говядины; числом же пар волов нередко определяется поземельный налог с землепашца, - этой служит причиною слабого развития рогатого скота. Только в Гиляне и Мазандеране, да в долинах Лористанских гор он встречается в значительном количестве. Важнейшим же по развитию домашним животным служат овцы. В особенности богат ими запад (окрестности Хамадана и Керманшаха) и еще более северо-запад (Курдистан) государства. Хотя менее значительно, но также повсюду довольно велико разведение ослов, лошаков и верблюдов. Последние составляют почти исключительный способ перевозки через огромные пустыни всего востока государства.

Что касается фабрично-заводской промышленности, то ее в том смысле, как это принято считать в Европе, в Персии вовсе не существует. Ни одной фабрики, ни одного завода не существует в стране и обработывающая промышленность носит характер несколько схожий с нашим кустарничеством, — ею занимаются как побочным делом, и рабочими служат лишь члены данной семьи. Впрочем, существуют и целые корпорации ⁵³, занимающиеся тем или другим ремеслом; они выбирают из среды себя старшину, который и служит представителем и заступником цеха. Вообще же ремесла свободны от платежей и не стесняются никакими письменными документами.

Торговля Персии также весьма не велика. Обороты внутренней,, конечно, не могут быть учтены; обороты же внешней доходят всего до 50.000,000-60.000,000 рублей ⁵⁴. [204]

Пути сообщения. Искусственных путей сообщения в Персии нет и передвижение производится исключительно по грунтовым дорогам; эти же последние представляют лишь вьючные тропы, по которым колесное движение, без предварительной разработки, в огромном большинстве случаев вовсе невозможно. Только в недавнее время проложен хороший колесный путь от Решта через Казвин до Тегерана и от этого последнего до Испагани, да вдоль берега Каспийского моря кое-где уцелели остатки прибрежного шосе, устроенного еще в царствование Абасса Великого. Вообще же передвижения крайне медленны ⁵⁵ и трудны; при этом [205] важнейшими препятствиями служат: на западе — крайняя пересеченность местности, изрезанной многочисленными горными кряжами, на: востоке - огромные песчаные и безводные пустыни, всюду же вообще недостаток придорожного населения. Боясь поборов от проезжающих чиновников или передвигающихся солдат, которых население должно бесплатно снабжать всем необходимым, жители избегают селиться вблизи больших дорог, и вдоль них нередко на десятки и даже сотни верст не встретишь ни одного поселения.

Первая телеграфная проволока проведена в Персии англичанами, и в настоящее время хотя телеграфная сеть в ней не велика, но все же важнейшие пункты государства уже охвачены ею.

Так, телеграф проведен:

1) От Тегерана на Джульфу с ветвями: а) от Казвина на Решт и Энзели, б) от Тавриза на Соуч-Булак и в) от Маранда на Хою.

2) От Тегерана на Ханыкин с ветвями: а) от Хамадана на Сенне и Шустер и б) от Буруджира (на этой последней) на Султан-абад и Фирус-абад.

3) От Тегерана на Бендер-Бушир с ветвью от Испагани на Кирман.

4) От Тегерана на Мешхед с ветвями: а) от Шахруда на Астрабад и б) от Земнана на Фирускух.

Таким образом центром телеграфной сети служит столица Тегеран. Конечные же пункты: на нашей границе — Джульфа и Энзели, а вблизи ее - Мешхед, Астрабад, Решт и Хоя ⁵⁶; на турецкой границе — Ханыкин, а вблизи ее — Хоя, Соуч-Булак, Сенне и Шустер; на берегу Персидского залива - Бушир, а вблизи — Шустер, ближе же к восточной границе — Кирман и Мешхед.

Государственное устройство. По своему государственному устройству Персия представляет неограниченную монархию. Но в ней правление не опирается на какие-либо законы, а основывается на полнейшем произволе, и шах - полный властелин жизни и имущества своих подданных. И только в 60-х годах усилиями иностранных держав удалось установить закон о престолонаследии, по которому власть шаха по смерти его переходит к [206] старшему в роде мужского пола по нисходящей линии, что избавило Персию от вечных смут и междоусобий, которыми обыкновенно сопровождалось воцарение нового шаха.

Аристократического сословия в Персии нет, да его и быть не может там, где ни самое знатное происхождение, ни выдающиеся заслуги не избавляют от палочных ударов по пятам. От этого может избавить только богатство, оно же может дать и сан, и почет, и самое высокое положение в государстве. Вот этот-то крайний недостаток положительных и твердых законов в стране, полный произвол в ней чиновников и правителей и полная до невероятия продажность их от сельского старшины до шаха включительно и ставят в Персии в такое бедственное положение, что лучшие знатоки, как барон Тильман, доктор Полак и многие другие, считают даже невозможным цивилизацию ее, пока она будет населяться персианами.

Ближайшим помощником шаха в деле управления государством служит великий визирь, которому непосредственно подчинены министры внутренних и иностранных дел, финансов, юстиции, военный, торговли и наук и полициймейстер столицы.

Все государство для удобства управления делится на 12 провинций ⁵⁷ (вилайетов), во главе которых стоят губернаторы (хакимы) — обыкновенно принцы царствующей династии. Губернатор — полный властелин вверенной ему провинции: он собирает доходы и делает расходы на общественные нужды, ему же предоставлена и судебная власть в крае: но он каждый год должен купить свое место — сделать к празднику наурузу (новому году) соответственный подарок шаху. [207]

Такой же вид откупа имеют и управления округами, на которые делятся провинции, и деревнями, из которых состоят округа: начальниками и старшинами их ставятся не выдающиеся и заслуженные люди, а лишь внесшие большую сумму подлежащей власти.

Таким образом современный характер управления в Персии ничуть не разнится от того, который так поразил Ермолова в 1817 году. «Нынешний владетель Персии — говорит он в своем дневнике — и родоначальник, прежде его лет 20 царствовавший Ага-Махомет-хан, похожи на жидов, взявших на аренду несчастное царство персидское; они точно так им управляют, как будто завтра им надо бежать с награбленными пожитками». То же говорят и современные нам исследователи Персии. «Страна страдает от худого управления», говорит барон Тильман. «De facto персидское управление — говорит доктор Гентче — ничто иное, как систематический грабеж — сверху вниз и социальный — снизу вверх».

Говоря об управлении, нельзя не коснуться о значении духовенства в крае. Значение это вытекает из обычного права защиты, предоставленной духовенству. При том бедственном положении, в котором находится главная масса населения края, при том произволе, который царит в Персии, естественно, что та каста, которая не только стоит вне этих условий, но даже ставит вне их и каждого обратившегося к ней, - естественно, что она пользуется огромным уважением в народе. Не только закоснелый разбойник, но и преступник-солдат избегает суда, если только он успел уйти в мечеть, почитаемую священным и неприкосновенным местом. «Духовенство не только защищает особ, преследуемых правительством, — говорит Бларамберг, — оно также покровительствует имению их против хищения и грабежа жадных ханов». Ясно, как часто населению Персии приходится прибегать к покровительству духовенства, и как это последнее ревниво оберегает это обычное право.

Но не только этим обусловливается то уважение, которым пользуется духовенство в народе, — оно вытекает еще из того огромного влияния, которое оказывает духовенство на суд в стране и на воспитание в ней юношества.

Воспитание детей обоего пола лежит исключительно на духовенстве. Все же гражданские и уголовные законы основаны на уставах и заповедях корана, специалистами которого служат те же духовные лица, а потому всякие споры и тяжбы переносятся [208] обыкновенно на суд духовных и приговоры их безапеляционны. Отсюда понятны и то почтение, которым пользуется духовенство в стране, и то влияние, которое имеет оно на народ, и то уважение, которое оказывает ему само правительство. «Только муджтехиды — говорит Берже — и другие высшие духовные особы стоят в некоторой степени в независимости от правительства, которое, в известных случаях, не принимая против них энергичных мер, предпочитает удалять их под благовидным предлогом в Кербелай-Неджели и другие святые места с воспрещением возврата без особого на то разрешения шаха.

Финансы. Такое бедственное положение государства естественно влечет бедственное положение и ее финансов. Впрочем, Персия не имеет ни копейки государственного долга. Но это и неудивительно, если единственным расходом ее служат содержание двора и армии и уплата жалованья, а недостаток средств покрывается продажею мест, конфискациями и произвольным увеличением налогов, истощающих и без того обремененное ими население: в случае же неуспеха и этих мер — прибегают к недодаче или и вовсе невыдаче жалованья.

Главными доходами служат: обыкновенные: а) поземельная подать, назначаемая обыкновенно в одну пятую с дохода, но в действительности собираемая в гораздо большем размере; б) подать с кочующих племен, исключительно за право пользования пастбищами; в) пограничные и внутренние таможни, и г) косвенные налоги ⁵⁸. Экстраординарными же доходами служат: а) садырь, вполне произвольный, а потому и самый тягостный налог, взыскиваемый лишь в чрезвычайных случаях с провинившихся губернаторов, с провинившихся племен и т. п., и б) плата за место, в виде подарков шаху ко дню нового года. Государственные же расходы, как уже сказано, сводятся почти исключительно к содержанию двора и армии и к уплате жалованья.

А. М. Золотарев.

Комментарии

1. Из «Военно-статистического очерка Персии», курса Николаевской академии генерального штаба.

2. Согласно измерению по карте, приложенной к изданию Петермана, Mittheilungen aus justus Perthes Geographischer Anstalt. 1885 г. Гент же полагает площадь Персии равною 22,000 килом. С. Джон — 28,100 килом., по Бему и Вагнеру она равна 29,912,5, по Петерману - указанное выше издание — 29,965,7.

3. По Фрезеру — Иран Риттера, перевод Ханыкова. По мнению Блакорорда, вся возвышенная внутренняя часть Персии представляла прежде целую систему озер, соединявшихся реками и высохших впоследствии при медленном повышении страны.

4. Эта часть Персии, впрочем, значительно менее исследована, чем западная. И каждое новое путешествие влечет изменение или дополнение существующих карт. Так, на нашей 40-ка-верстной карте Персии, Афганистана и Белуджистана, исправленной по 1881 г., Корундская цепь протягивается лишь до Кирмана; по карте же, приложенной к указанному выше труду, она продолжается вплоть до гор Белуджистана.

5. Вот что, между прочим, говорит Бларамберг, про Великую соляную пустыню, так называемую «Дешт-и-Кевир», занимающую значительную часть востока государства к югу от Хоросана: «Ничто не может быть печальнее этих степей. По мере того, как путник углубляется в них, необозримое пространство, его окружающее, ужасающая нагота обожженной почвы, покрытой горькой солью, растопленною и блестящею от пылающих лучей солнца, пересеченной местами черными скалами самых странных и разнообразных форм от действий миража и сильной рефракции — все это составляет самую грустную картину, о которой трудно составить себе понятие». «На ней буквально нет ни былинки, ни листка, ни одного живого существа, говорит Мак-Грегор, посетивший ее в 1873 году»; «она состоит из темной почвы, которую как будто вспахали плугом год тому назад; эта почва покрыта густым соляным налетом, имеющим блеск крайне неприятный для глаз. Кругом на всем пространстве горизонта вы ничего не видите, кроме этого блестящего слоя соли, безжалостно преследующего ваши взоры и производящего сухой треск под вашими ногами».

6. Описывая ту же «Дешт-и-Кевир», Мак-Грегор говорит: «Могут спросить, нельзя ли чего-нибудь сделать для улучшения путей, ведущих через пустыню? На это я могу уверенно ответить - нет. Многое можно сделать для устройства водоснабжения на этих путях, вследствие чего пустыня сделалась бы более доступной для путешественников, а отчасти, может быть, для обеспечения их продовольствием в этапных пунктах. Но я думаю, что сделать эту степь удобопроходимой для больших караванов вряд ли удастся».

7. Самые сырые части долины реки Тигра не получают и половины того количества влаги, которое выпадает на южных и восточных берегах Каспийского моря. С. Джон. Наиболее значительными реками Персии служат: Сефид-руд, Корун и Атрек. Река Сефид-руд (до Менджиля Кизыл-Узен) берет начало у горы Султан-Ахмеда, течет на протяжении 650 верст и несколько раз меняет направление своего течения. До горы Биджара она течет на восток, отсюда хребет Коррус заставляет ее круто повернуть на север: на высоте горы Миане, встретив Бозгушсжий хребет, она под прямым углом вновь поворачивает на восток, а в 40 верстах далее Эдьбурзский хребет заставляет ее вновь круто повернуть — на юговосток; у горы Менджиля же она под прямым углом поворачивает на северо-восток, прорывается через Эльбурзский хребет и так течет вплоть до впадения в Каспийское море. Не смотря на значительное протяжение, Сефид-руд имеет небольшие размеры, во многих местах проходим в брод, и только в случае расчистки нижнего течения он мог бы быть судоходен на протяжении 180 верст от устья. Река Корун берет начало в Луристанских горах, сперва направляется на запад, севернее же Шустера круто поворачивает на юг и так течет до горы Мохамеры, у которого впадает в Шотель-араб. До Шустера Корун имеет все свойства горных рек, ниже же он рассекает некогда плодородную Хузнетакскую равнину. Но у Ахваза плаванье преграждается весьма серьезными порогами; падение реки здесь на столько велико, что проход судов безусловно невозможен: невозможно же и достигнуть оплошного плавания по реке иначе, как путем создания значительного обводного канала. Река Атрек берет начало на южном склоне северной ветви Эльбурзского хребта, прорывает ее с юго-востока на северо-запад и, оросив долины Кучана и Буджнурда, у укрепления Чата выходит на равнину: здесь она поворачивает на юго-восток и так течет вплоть до впадения в залив Госсан-Кули. Протяжение реки Атрека — более 400 верст; но течение реки извилисто, размеры весьма незначительны, а русло пересекается множеством плотин для отвода воды и притом совершенно заросло кустарником. А потому Атрек, не смотря на значительную длину, по может иметь никакого значения для плаванья.

8. «Предпринятая в 1860 г. в первый раз перепись, и до сих пор не повторявшаяся, не была доведена до конца». Гентче.

9. По Бему. Гентче же считает горожан и кочевников по 30%, а поселян — лишь 40%, хотя число городов в Персии действительно довольно значительно, но, во-первых, они не велики, а во-вторых, их то население, главным образом, и пострадало во время последнего голода. А потому цифры Бема, повидимому, заслуживают более веры.

10. Almanach de Gotha, 1886 г.

11. Мак-Грегор.

12. По Гентче. У Бема племенного состава нет. Almanach de Gotha считает их почти вдвое.

13. По Гентче. Almanach de Gotha считает их 720,000.

14. Колюбакин.

15. Колюбакин.

16. Бларамберг.

17. Колюбакин.

18. Риттер.

19. Бларамберг.

20. Бларамберг.

21. Бларамберг.

22. Бларамберг.

23. Роулинсон.

24. Роулинсон.

25. Бларамберг.

26. Бларамберг.

27. Роулинсон. Он говорит, что луры племени Чар-дуры должны выставлять 700 человек в конную милицию. А так как в контингентах этой последней они не указаны, то числительность их и не принята в расчет при определении общей числительности луров.

28. Колюбакин.

29. Роулинсон.

30. Чириков.

31. Чириков.

32. Чириков.

33. Чириков.

34. Хуршуб-Эфенди.

35. Колюбакин.

36. Чириков.

37. Бларамберг.

38. Петрусевич. Он говорит, что население Буджнурского округа составляет 240 т. и что он населен почти исключительно курдскими племенами Шадылю. Курды, кроме того, в значительной степени населяют Дерагес, Келят и Кучан. Следовательно взятая цифра 240,000 есть minimum курдов Хоросана.

39. Риттер.

40. Петрусевич.

41. Бларамберг.

42. Бларамберг.

43. Бларамберг.

44. Гентче.

45. Гентче.

46. Колюбакин.

47. Гентче.

48. «Судя по сведениям, почерпнутым из разных источников и взаимно проверенным из турецких курдов с Обеидом, было отнюдь не больше 3,000-5,000. Всего же в движении приняло участие, как турецких, так и персидских курдов, около 10,000 человек». Камасаракан — наш вице-консул в это время в городе Ване.

49. Гентче. «Сельское хозяйство составляет около 40, а скотоводство — около 30 процентов всех занятий страны».

50. Обработанная земля 10 процентов, луга и пастбища — 10 процентов и леса — 5 процентов. Гентче.

51. От 60 до 80 процентов дохода с урожая роят (крестьянин) обязан сдать арбабу (помещику), на самом же деле крестьянину остается лишь до 10 процентов. Гентче. «Оброк, собираемый помещиком от земледельца или от арендатора, простирается до 3-4 томанов (9-12 руб.) с каждого семейства», Бларамберг.

52. Этим прежде всего и может быть объяснено такого рода распоряжение как сделанное губернатором Люфтабада. Не обеспеченные от насильного захвата своего имущества, крестьяне спешат продать свой урожай, чтобы променять его на деньги, которые легче скрыть от хищных глаз чиновника, и единственною мерою сохранить запасы хлеба в случае неурожая служит категорическое запрещение продажи его. Такие запрещения бывали и прежде, а потому весьма возможно, что и в данном случае оно было вполне естественно.

53. Так, в Кошане 600 ремесленников занимаются медной работой. Гентче.

54. В виду особого ныне интереса рассмотрим движение торговли несколько подробнее. Главными торговыми путями Персии служат: на севере — Каспийское море и караванные тракты от Тегерана через Тавриз и далее или на Джульфу в Россию, или на Эрзерум и Трапезонт в Европу, и от Тегерана через Ханыкин на Багдад, а на юге — Персидский залив и Аравийское море. На долю севера приходится около 3/5, а на долю юга — около 2/5 всех оборотов. Север торгует преимущественно с Россиею, на долю которой приходится более 1/3 всей торговли, юг — преимущественно с Англией, около половины всех оборотов. От таможенных пунктов на северной границе отходят на Тегеран пути вполне пригодные для колесного движения, от южных же — все они прерываются вьючными тропами. А потому товарам, прибывшим с юга, трудно попасть на север, а прибывшим с севера — на юг, и никогда наша торговля не перевешивала английскую в южной части государства, а английская — нашу на севере. И едва ли состоявшееся ныне разрешение плаванья по реке Коруну в силах изменить это условие. Река Корун имеет глубину достаточную для плаванья на всем протяжении до города Шустера, т. е. на 260 верст: но, как уже сказано, у Ахваза она прерывается порогами. Только до этих-то порогов (в 160 верст от устья) и разрешено ныне плаванье иностранным судам; но допустим даже, что в обход ахвазских порогов будет устроен канал и английские товары без перегрузки будут доходить до Шустера, все же далее до Испагани еще 400 с лишним верст, притом такого пути, большая треть которого представляет лишь крайне неудобную вьючную тропу; чтобы вступить в конкуренцию с нашими товарами, английским товарам придется пройти еще 400 верст от Испагани до Тегерана, т. е. всего сделать 260 верст по реке Коруну и слишком 800 верст по грунтовым дорогам; нашим же товарам приходится сделать до Тегерана — 674 вер. от Джульфы и 285 от устья реки Поре-Базара. Возможен еще другой путь от Шустера на Тегеране — через Дизфуль и Кум; он на четверть короче предыдущего, но, пролегая по весьма гористой и пересеченной местности, он едва ли может конкурировать даже с существующим ныне караванным путем от Багдада, не только что с трактами Джульфы и Решта. А потому разрешенное ныне плаванье по Коруну, облегчая доступ товарам в южную часть Персии, может удешевить несколько доставку их, расширить несколько район потребления, но существенно повлиять на нашу торговлю оно безусловно не может. Гораздо опаснее в этом отношении было бы проложение рельсового пути от к западу на Багдад или к Бандер-Буширу — на юг, о концесии на которые стали усиленно говорить в последнее время; такая постройка железнодорожного пути, действительно, могла бы не только пагубно повлиять на нашу в Персии, но и иметь огромное значение в политическом и стратегическом отношениях, как, в свою очередь, весьма благотворное влияние на наши торговые обороты и вообще на наше влияние в Персии имела бы связь нашей закаспийской дороги с Тегераном или, по крайней мере, проложение к нему рельсового пути от устья реки Пери-Базара.

55. Как трудна и дорога доставка товаров, даже по важнейшим караванным путям Персии, лучше всего видно из следующего: из Лондона была отправлены в Тегеран через Багдад большие тюки; до Багдада (на расстоянии 4,000 миль) перевозка длилась шесть недель и фрахт обошелся в 20 ф. стерл.; в Багдаде тюкам пришлось пролежать пять месяцев, прежде чем удалось нанять погонщиков мулов, а дальнейшая перевозка до Тегерана (на протяжении миль) обошлась в 80 ф. стерл. «Донесение консула Диксона о дорогах в Персии, 30-го августа 1882 г.».

56. К сожалению, важнейшие линии Тегеран — Джульфа и Тегеран — Испагань — Бушир принадлежат англичанам и находятся в ведении их чиновников.

57. Наименование и величина площадей этих провинций следующие:

Вычисление площади этих областей сделано по той же карте, что и определение площади всего государства.

58. Сбор поземельной подати и податей с кочующих племен возлагается на губернаторов; таможенные и косвенные доходы отдаются на откуп.

Текст воспроизведен по изданию: Краткий очерк современного состояния Персии // Военный сборник, № 3. 1889

© текст - Золотарев А. М. 1889
© сетевая версия - Тhietmar. 2019
© OCR - Иванов А. 2019
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1889