СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

В 1719 г. вышел в свет десятый том "Литературных новостей” (Nouvelles litteraires), где среди прочего был напечатан очерк, озаглавленный "Жизнь покойного господина де Спинозы" (La Vie de feu Monsieur de Spinosa). В том же году появилась отдельная книга, содержавшая, помимо жизнеописания, еще и большой антирелигиозный трактат "Дух Спинозы" (L'Esprit de Spinosa) ¹. Оба издания были анонимными, не указывалось и место издания. Предосторожности, как вскоре выяснилось, не слишком помогли: книги были запрещены, большая часть тиража уничтожена — до наших дней сохранилось всего по два-три экземпляра этих изданий. Плюс множество рукописных списков, причем старейшие из них имели хождение задолго до публикации книг. Предположительно самый аутентичный список — так-называемый "кодекс Таунли" (Towneley codex) — был обнаружен в начале XX в. в Англии. Профессор Лондонского университета Э. Вулф (Abraham Wolf) издал его вместе с собственным английским переводом и обширным комментарием ².

Долгое время старейшими биографиями Спинозы считались две, написанные его идейными недругами: Себастьяном Кортхольтом (Sebastian Kortholt) — в предисловии к книге его отца, профессора теологии — и лютеранским пастором Иоганном Келером (Johann Kohler, в более распространенном латинизированном написании: Colerus) ³, Первая увидела свет в 1700 г., вторая — в 1705. В настоящее время достоверно известно, что "Жизнь покойного господина де Спинозы" была написана намного раньше, никак не позднее 1688 г. Наиболее вероятной датой считается 1678 (всего годом ранее умер Спиноза).

В отличие от Кортхольта и Келера, наш биограф был лично знаком со Спинозой и мог черпать сведения из первых рук. Он не стремился выглядеть беспристрастным, открыто преследуя своей целью защиту доброго имени и философских воззрений Спинозы. Перед нами не просто портрет мыслителя, но одновременно и апология. Этим во многом объясняется экзальтированная тональность повествования, напоминающая жития святых — и потому дающая нынешним ученым повод для скептического отношения к написанному.

"Посмертные труды" Спинозы ⁴ до крайности возмутили ревнителей веры. У его биографа имелись все основания полагать, что "было немалым счастьем для него [умерев] избегнуть бури, поднятой против него врагами". Стоит ли удивляться тому, [117] что биограф утерял чувство меры, отстаивая честь своего учителя и друга? Или же тому, что он предпочел скрыть свое имя? ⁵

Считается, что то был Жан-Максимильен Люка (Jean-Maximilien Lucas) ⁶ — французский эмигрант, публицист и неистовый враг "короля-солнца" Людовика XIV. В предисловии к первоизданию биографии Спинозы говорилось: "Автор доподлинно не известен, хотя очевидно, что сочинивший ее был одним из учеников [Спинозы], как то излагается им с ясностью. Однако, если позволительно опираться на догадки, можно было бы сказать, и не без уверенности, что весь этот труд есть дело рук покойного г-на Люка, столь известного своими "Квинтэссенциями", но еще более — своей нравственностью и образом жизни".

Имеются, впрочем, и некоторые резоны считать автором шевалье Габриеля де Сен-Глена (Gabriel de Saint-Glain), немолодых лет журналиста, писавшего для "Газетт д'Амстердам" ⁷.

С первых строк бросается в глаза приверженность автора к символике "света". Слово "lumiere" имело особый смысл в эпоху Просвещения (le Siecle des lumieres), означая и идеалы разума, и научные знания и самих ученых, в истинном смысле этого слова. Но, кроме того, и франкмасоны были "fils de la Lumiere" (сыны Света). Должно быть, наш биограф принадлежал к одной из масонских лож — возможно, был розенкрейцером (это тайное религиозно-мистическое братство в те времена энергично действовало в Нидерландах) ⁸.

Философские взгляды Спинозы в этой среде подверглись профанации и были эклектически перемешаны с воззрениями самых заурядных писателей, как то наглядно демонстрирует уже упомянутый "Дух Спинозы". Укрыться от этой опасности за крепостными стенами "геометрического порядка" Спинозе явно не удалось. Впрочем, его собственное учение формировалось в этой атмосфере расхожей философии. Он широко пользовался схоластическими оборотами речи — из-за чего С. Дунин-Борковский, Г. Вулфсон и иже с ними сочли Спинозу "гением компиляции" — и впитал, переосмыслив по-своему, ряд носившихся в воздухе идей. В частности, идею тождества Бога с Природой отстаивал и его учитель латыни Франциск ван ден Энден, и Хуан де Прадо, с которым в молодости общался Спиноза ⁹ (и почти в одно время амстердамская синагога отлучила их обоих).

Особенно впечатлила его биографа мысль о необходимости логического "очищения" (фр. rectification — перевод лат. expurgatio) ума, высказанная Спинозой в начале "Трактата об усовершенствовании интеллекта": "Но прежде всего следует придумать способ врачевания интеллекта, а также, насколько поначалу возможно, очищения (ехpurgandi), дабы мы наилучшим образом, успешно и безошибочно познавали вещи" ¹⁰.

Из дальнейшего явствует, что Спиноза стремился освободить интеллект от неадекватных чувственных восприятий и смутных идей воображения. Сам термин "expurgatio" он, возможно, заимствовал у Бэкона. В Предисловии к "Новому Органону" говорится "об очищении интеллекта, с тем чтобы он был способен к истине” (de expurgatione intellectus ut ipse ad veritatem habilis sit). Биограф и истолковал это "очищение" в духе бэконовской войны против "идолов" мышления. Меж тем у Спинозы "очищение", скорее напоминает платоновский "катарсис", как он описан в "Федоне" (Phaed. 65е – 67d). Спиноза отнюдь не питал того же, что и Бэкон, доверия к чувственному опыту.

Нельзя не заметить, с какой настойчивостью биограф старался согласовать взгляды Спинозы с суждениями отцов Церкви. Он даже приписал апостолу Павлу слова о "разумной религии", тогда как на самом деле тот призывал лишь к "разумному служению" Богу (Римл. 12:1) — что означало в его устах веру и жизнь по заветам Христовым. Павлу и в голову не приходило класть разум в основание веры. Он сам терпеть не мог философов и остерегал других: "Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философией и пустым обольщением", — остерегает христиан одно из его посланий (Колос. 2:8).

Тем не менее и сам Спиноза нередко ссылался, в подтверждение своих мыслей, на суждения Павла. А слова ап. Иоанна: "мы пребываем в Боге, и Бог пребывает в нас" — [118] "in Deo manemus et Deus manet in nobis" (1-е Посл. 4:13), — Спиноза сделал эпиграфом "Богословско-политического трактата" ¹¹. Философ, разумеется, понимал эти слова совершенно иначе, чем Иоанн. Только крайне наивный читатель мог принять за чистую монету эту нехитрую стратегию самозащиты. Возможно, и наш биограф покривил душой — если верно мнение, что его перу принадлежал также "Дух Спинозы". В этом трактате Христос изображен ловким обманщиком, а его ученики — "простаками и слабоумными".

В 1735 г. жизнеописание Спинозы вышло в новой, улучшенной редакции и с иным названием: "Жизнь г-на де Спинозы, от одного из его учеников: Новое издание, не урезанное, другим его учеником дополненное несколькими примечаниями и каталогом его сочинений" ¹².

Это издание было взято мной за основу для русского перевода. Я сличил его с кодексом Таунли и исключил несколько позднейших вставок, в том числе одну довольно пространную — историю с завещанием Симона де Фриса (прямое заимствование у Келера). При этом я восстановил два-три предложения, которые имелись в рукописи, но отсутствовали в "Новом издании". Разбивка на абзацы дана по кодексу Таунли.

Перевод с французского был сверен мной с английским переводом Вулфа. Я хотел бы также выразить искреннюю благодарность д-ру Е. Гутырчику (Мюнхен), который взял на себя труд сверить русский перевод с немецким (под редакцией Карла Гебхардта ¹³) и внес несколько существенных корректив.

Комментарии

1. В русском переводе трактат издан под названием "Мысли Спинозы". См.: Анонимные атеистические трактаты. М.: Мысль, 1969. С. 133-193.

2. " The oldest biography of Spinoza. Edited with translation, introduction, annotations, etc., by A. Wolf. London: Georee Allen & Unwin, 1927.

3. На русский язык переведена лишь одна из них: Переписка Бенедикта де Спинозы с приложением жизнеописания Спинозы Колеруса. СПб., 1891.

4. B.d.S. Opera posthuma, 1677.

5. Опасения его были далеко не беспочвенны. Не так давно другой ученик и близкий друг Спинозы Адриан Кербах (Adriaan Koerbagh) был брошен в тюрьму, где и умер всего год спустя (в 1669). Из протоколов допроса явствует, что от него добивались свидетельств причастности Спинозы к его трудам. Остается лишь удивляться тому, что философ, избравший своим девизом "Caute" — "С осмотрительностью”, уже на следующий год отважился отдать в печать свой "Богословско-политический трактат".

6. Изредка упоминая о нем, отечественные историки философии именовали его не иначе как "Лукас".

7. По всей вероятности, именно де Сен-Глен перевел "Богословско-политический трактат" на французский. Книгу печатали под тремя разными заглавиями по соображениям конспирации, поскольку латинское издание "Трактата" власти запретили почти сразу после его выхода в свет в 1670 г.

8. Комментаторы текста Люка высказывают это предположение без особых ссылок на документы и исследования.

9. Документы, подтверждавшие это, нашел в архивах испанской инквизиции И. С. Рева. См.: RevahlS. Spinoza et le docteur Juan de Prado. Paris — La Haye: Moputon, 1959.

10. Benedicti de Spinoza Opera quotquot reperta sunt, 3 vols. (2ra ed.). Hagae Comitum, 1895. V. 1. P. 6.

11. В русском издании Избранных произведений Спинозы (М., 1957) этот эпиграф отсутствует — едва ли по недосмотру, скорее он был изъят редактором по идеологическим соображениям.

12. La Vie de Spinoza par un de ses Disciples: Nouvelle Edition non tronquee, augmentee de quelque Notes et du Catalogue de ses Ecrits par un autre de ses Disciple etc. Hamburg: Heinrich Kunrath, 1735. Место и имя издателя фиктивные, причем те же самые, что указаны на титульном листе первоиздания "Богословско-политического трактата".

13. Spinoza В. Samtliche Werke. Bd. 7: Spinoza Lebensbeschreibungen und Dokumente. Hamburg: Felix Meiner Verlag, 1998.