№ 129
1652 г. не ранее декабря 31 *. — Отписка красноярского воеводы М. Ф. Скрябина томскому воеводе Н. О. Нащокину о переговорах красноярского служилого человека С. Коловского с послом Алтын-хана Мерген Дегою в связи с приходом Алтын-хана в Тубинскую волость и о сборе ясака с киргизских ясачных людей
(* — Датируется по упоминанию числа в тексте)
/л. 7об./ Господину Микифору Осиповичю Михайло Скрябин челом бьет.
В нынешнем, господине, во 161 году октября в 21 день присылал в Красноярской острог ис Киргиские земли киргиской князец Иженей Мерген улусных татар дву человек, что пришел в Красноярской уезд на государеву Тубинскую землю Алтына-царя племянник Мерген-тайша с воинскими людьми с семью сот человеки, убегаючи от Алтына-царя, и стал на государеве Тубинской земле на Ербинском устье меж государевыми ясашными людьми от Красноярского острогу в 5-ти днищах. И почал де он, Мерген-тайша, государевых ясашных людей грабить и розорять, и многих де ясашных людей поймал к себе сильно, а иных розогнал врознь. И я, господине, по тем вестям послал Алтына-царя к племяннику [381] к Мерген-тайше говорить о государеве деле красноярских служилых людей Степана Коловского да толмача Ивашка Архипова да Евсевейка Ковригина. И ноября, господине, в 26 день писали ко мне ис Киргиские земли красноярские служилые люди Степан Коловской с товарыщи наскоро с ясашными зборщики с Осипком Усом да с Семейкою Лалетином. — Ноября де в 22 день приехал он, Степан, с товарыщи на край Киргиские земли и съехался на усть Тумны-речки с киргискими людьми. И те де киргиские люди им сказывали, что пришел на Киргискую (В тексте: Гирскую) и Тубинскую землю Мугальские земли Алтын-царь с сыном своим Лочаном 1, а с ними де пришло воинских людей 4 тысечи человек. А после де пришол к нему, Алтыну-царю, на помочь тайша ево, а с ним тысеча человек. А стал де он, Алтын-царь, со всеми /л. 8/ воинскими людьми на Ербинском устье от Красноярского острогу в 5-ти ж днищах, и племянника де своего Мерген-тайшу со всеми людьми Алтын-царь осадил накрепко в каменном городке ниже Сыды-реки, и киргиских и тубинских всех лутчих князцов поймал де Алтын-царь к себе сильно 70 человек. И ево де алтыновы люди у киргиз и у тубинцов и у всех государевых иноземцов кони и скот отгоняют, и животы их на лабазах грабят, и их землю выкопывают. И киргизы де и тубинцы, и олтырцы и керенцы от Алтына-царя прибежали со всеми своими улусы под Красноярской острог на Кизыльскую землю на речку Еник и обсеклися в городке от Красноярского острогу в дву днищах.
Да посыланы были ис Красноярского острогу в Тубинскую и в Яринскую землю для государева ясачново збору красноярские служилые люди Осипко Ус, Семейка Лалетин, Ивашко Рог с товарыщи 6 человек. И они в Красноярской острог назад пришли и государева ясаку ничего не принесли, а в государеве съезжей избе в роспросе сказали, что государевы ясашные люди в Тубинской и в Яринской земле во всех улусех, которые живут по Енисею-реке, от Алтына-царя и от племянника его Мерген-тайши розбежались в дальние розные места, в камень и в чорные леса, и сыскать де их никоими меры нельзя. А иных де государевых ясашных людей Алтын-царь поймал к себе сильно, и от него де, Алтына-царя, и от племянника его Мерген-тайши и ото всех воинских людей учинилось государевым ясашным людям большое розоренье, Пив тех во всех землях государев ясачной сбор стал.
И я, господине, по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу послал х красноярским служилым людям к Степану Коловскому с товарыщи наказную память за государевою печатью, а велел им итти к Алтыну-царю и велел им Алтыну-царю говорить ево алтыновы неправды, что он учинился у государя нашего, его царского величества, в вечном подданстве, и на том он, Алтын-царь, государю правду дал, что ему, Алтыну-царю, на государевы украины и под его государевы городы войною не ходить и воинских людей не посылать. А ныне он, Алтын-царь, шерть свою нарушил, перед государем неправду свою показал: пришел на государеву Киргискую и Тубинскую землю и стал от Красноярского острогу в 5-ти днищах на речке Ербе, и государевых киргиских и тубинских людей и всяких иноземцов и государевых ясашных людей люди его алтыновы грабят и разоряют, и от того разоренья государев ясачной сбор стал. И он бы, Алтын-царь, помня перед государем правду свою и шерть, государевых людей киргиз и тубинцов, и всяких иноземцов и государевых ясашных людей не розорял и не грабил и к себе сильно не имал. А будет он, Алтын-царь, не помня перед государем правды своей, з государевы земли не сойдет со всеми воинскими [382] людьми, и государь наш, его царское величество, велит его алтыновых людей, которые государевых /л. 9/ людей грабят и расзаряют, сми[ри]ть своими государевыми ратными людьми.
И декабря, господине, в 7 день писали ко мне ис Киргиские земли наскоро с тубинским ясашным татарином Колбаем красноярские служилые люди они ж, Степан Коловской с товарыщи, что ноября в 29 день приехали от Алтына-царя киргизы, которые были засажены у Алтына-царя, а с ними пришли алтыновы послы Мерген Дега с товарыщи 10 человек, и просят у киргиз многих запросов. А с племянником де своим князцом с Мерген-тайшою Алтын-царь помирился, и стоят заодно на речке Ербе со всеми воинскими людьми от Красноярского острогу в 5-ти днищах. И прислали киргизы и тубинцы в Красноярской острог ото всех земель ко государю челобитною, а в челобитной их написано, что Алтын-царь с племянником своим князцом с Мерген-тайшою помирился, и со всеми людьми соединачились вместе, а воинских де людей у Алтына-царя и у племянника его Мерген-тайши с 5 тысеч человек, и стоят де они на усть Ербы-речки от Красноярского острогу в 5-ти днищах, и живот де их покражей на лабазах пограбили. И которых де киргиских людей Алтын-царь призвал к себе посольством, и тех де людей задержал у себя, и государевых людей ясашных поймал к себе многих сильно, и держит у себя /л. 9об./ в улусех, и во всем их разорил, а на них де, на киргиз и на тубинцов, и на алтырцов и на всех государевых людей Алтын-царь хочет итти войною вскоре. И они от Алтына-царя и ото всех ево воинских людей прибежали под Красноярской острог на Кизыльскую землю на речку Еник от Красноярского острогу в дву днищах, и государь бы их пожаловал, велел им дать своих государевых ратных людей на помочь, а у них де собралось воинских людей полторы тысечи человек, чтоб их Алтын- царь с сыном своим Ложаном и с племянником своим с Мерген-тайшою и государевых ясашных людей не повоевал и в конец не разорил.
И я, господине, по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу сказал по их челобитью красноярским служилым людям, конным и пешим, и подгородным аринским и качинским и ястынским татаром государеву службу. И по вести в приход Алтына- царя красноярские служилые люди и погородные татаровя киргизам и тубинцом и всяким государевым иноземцом на помочь готовы. И о том к ним, киргизам и тубинцам, велел я Степану Коловскому с товарыщи сказать государево милостивое слово, что по государеву указу в приход Алтына-царя со всеми воинскими людьми красноярские служилые люди и подгородные татаровя на помочь будут готовы, чтоб они на государеву милость были надежны.
И декабря, господине, /л. 10/ в 31 день приехали в Красноярской острог ис Киргиские земли красноярские служилые люди Степан Коловской с товарыщи, а в государеве съезжей избе в роспро[се] сказали и в. доезной своей памяти написали, что они у Алтына-царя и у племянника его Мерген-тайши не были, потому что киргизы и тубинцы, и алтырцы и керенцы их, Степана Коловского с товарыщи, к царю Алтыну и к племяннику его Мерген-тайше не повели, а сказали, что де алтыновы и Мерген-тайшины заводные люди их не допустят и на дороге их побьют, чтоб им за то от государя гневу не было. А сам де Алтын-царь прислал к ним, к Степану Коловскому с товарыщи, послов своих Мерген Дегу с товарыщи двожды для ведома, с чем они, Степан Коловской с товарыщи, от меня к Алтыну-царю посланы.
И они де, Степан Коловской с товарыщи, им говорили, что они посланы к царю Алтыну и к племяннику его к Мерген-тайше говорить о государеве деле, что Алтын-царь пришел на государеву землю со [383] многими людьми и стал от Красноярского острогу в ближних местех в 5-ти днищах, и государевых людей — киргиз и тупинцов и всех иноземцов з земли согнал, и животы их на лабазах алтыновы люди все пограбили, и лошеди и скот отгоняют безпрестанно, и государевых ясашных людей розогнал врознь, и ясашному сбору учинил поруху большую, а иных поимал к себе /л. 10об./ сильно, и государев ясашной сбор от него стал — тем он, Алтын-царь, перед государем шерть свою нарушил и показал многую неправду. И ныне против ево Алтыновы-царевы неправды посылают царского величества воеводы государевых ратных людей с 4-ех городов с огненным боем.
И алтыновы послы Мерген Дега с товарыщи, выслушав его, Степановы, речи, говорили, что де Алтын-царь пришел на государеву землю не для войны и розоренья государевых людей, пришел де за вором за племянником своим за Мерген-тайшою. И говоря де, Мерген Дега с ними поехал к Алтыну-царю назавтрее того дни, как они, Степан Коловской с товарыщи, говорили. И как де Мерген Дега к царю Алтыну приехал и те их речи Алтыну-царю выговорил, и Алтын де царь, выслушав те речи, послал по них, по Степана Коловского с товарыщи, улусного своего человека Мачик-табуна да тубинского князца Бугачея, чтоб они Степана Коловсково с товарыщи к нему, Алтыну-царю, проводили и на дороге загонным и никаким людям убить не дали. И киргизы де и тубинцы и все государевы иноземцы Степана Коловсково с товарыщи с ними не отпустили для того, что де на дороге побьют загонные люди. И алтынов де улусной человек Мачик-табун поехал назад. И в то де время приехал в Киргизы киргиской князец Медечи, которой у Алтына-царя был задержан. И он де, Медечи, /л. 11/ говорил, что де Алтын-царь с ним, Медечею, приказывал ко всем государевым людям, х киргизам и тубинцам, и ко всяким государевым людям, что Алтын-царь на свое место сажает сына своего Лоджана, потому что он, Алтын-царь, устарел. И они б де все люди, которые ево, Алтына-царя, слушали и ясак давали, потому ж слушели сына ево алтынова Лоджана и ясак давали по-прежнему, а сам де Алтын-царь пошел з государевы земли с Ербы-речки со всеми людьми в свою землю. И он де, Медечи, проводил ево до третьево наслегу. И киргизы де и тубинцы и все государевы иноземцы советовали меж собою, и Алтынова-царева сына Лоджана во всем слушать хотят так же, как слушали и Алтына-царя, и ясак ему хотят давать по-прежнему. И ныне де киргизы и все государевы иноземцы ис-под Красноярского острогу из острожку, в чом обсеклися, вышли и покочевали вверх по Сереше-речке к Белому озеру, а Мерген де тайша пошол в свою землю за Саянской Камень.
Да Степан же Коловской с товарыщи в роспросе сказали и в доездной своей памяти написали. — Как де Алтын-царь пришел на государеву Киргискую землю, и он де, Алтын-царь, присылал х киргискому /л. 11об./ князцу к Иженей Мергеню и ко всем киргизам и тубинцам послов своих Мерген же Дегу с товарыщи до их Степанова приезду за 2 дни и приказал к ним, чтоб они приехали к нему со всеми своими улусными людьми. И Иженей де Мерген к Алтыну-царю со всеми своими улусными людьми ехать хотел и ездил наговаривать всех киргиз и тубинцов, чтоб они приехали к Алтыну-царю со всеми своими улусы. И киргизы де и тубинцы, да с ними керельцы намыслились и хотели к Алтыну-царю ехать со всеми своими улусы. И они де, Степан Коловской с товарыщи, услыша тое думу, говорили киргизам и тубинцом и всем государевым иноземцам, чтоб они, помня перед государем нашим, его царским величеством, правду свою и шерть, что им быти под ево государевою высокою рукою в вечном холопстве и ему, государю, служити, и к Алтыну-царю в Мугалы и в Калмаки [384] и ни в которые орды не отъехать, и они б на той своей правде и стояли крепко и неподвижно и к Алтыну-царю не отъезжали. И киргизы де и тубинцы и все иноземцы, те речи у них выслушав, вспаметовали перед государем правду свою и шерть, к Алтыну-царю /л. 12/ не поехали, и собрався, пошли со всеми людьми в крепь х Красноярскому острогу, и обсеклися на Кизыльской земле на речке Еник в городок, от Красноярского острогу в дву днищах, и стояли под Красноярским острогом до тех мест, как Алтын-царь, услыша на себя, по речам Степана Коловского с товарыщи, с 4-х городов войну, пошел со всеми людьми назад. А как де киргизы, и тубинцы, и алтырцы и керельцы обсеклися в городке от Красноярского острогу в дву днищах на речке Енике, и у них де объявилось в то время 30 пищалей — винтовок руских, да 15 пищалей калмацких з жаграми, а пороху де и свинцу у них много ж. И Степан Коловской с товарыщи киргиз и всяких иноземцов про то ружье спрашивал, где они те пищали и порох и свинец емлют? И они де говорили, что де им то ружье и порох и свинец привозят ис Томсково города всякие люди и меняют с ними на товары, а иные калмацкие пищали привозят ис Калмаков. И при нем, де, Степане, они стреляли по цели многожды и убивали в цель, как и руские люди. И только бы де он, Степан Коловской, с товарыщи /л. 12об./ с Красново Яру отпущен был не вскоре, и проведав мысль у киргиз и у тубинцов, что они хотят к царю Алтыну отъехать, шертью их не уговорил, на чом они государю правду дали, и киргизы б де и тубинцы до ево приезду к Алтыну-царю отъехали. Да они ж бы де были с Алтыном-царем на государевы украинные городы и уезды и большие розорители и вожи, потому что де в них подросли много молодых людей, и умами своими не искрепчали и впредь де от них чаять шатости большие.
Да как де Алтын-царь пошел со всеми людьми назад, и он де отпустил з дороги киргиских людей 35 человек, которые у него оставались, и с ними прислал людей своих 25 человек, а велел киргизам, и тубинцам, и алтырцам и керельцам розводить тех людей своих в государевы ясашные волости в Томской, и в Кузнецкой, и в Красноярской, и в Енисейской уезды по 2 человека в уезд, и велел збирать на себя и на сына своего ясак. И они, киргизы, и тубинцы, и алтырцы и керельцы, о том, собрався, думали и намыслились их во все государевы уезды вести. И они де, Степан Коловской с товарыщи, им говорили, чтоб они, помня перед государем правду свою и шерть, ему, государю, служили и во всем добра хотели, и алтыновых людей в государевы ясачные волости не водили.
И они де по их Степанову розговору вести не хотели, /л. 13/ а сказали: коли де они хотят итти в государевы волости для ясачново збору, и они де пойдут сами, а они де, киргизы, им не вожи, и поведут ли де их после его, Степана, с товарыщи или нет, того не ведомо, и впредь де от киргиз, и от тубинцов, и от алтырцов и от керельцов добра чаять не по чему, потому что де они Алтына-царя боятца и слушают и повеленье ево совершают.
Да говорили де Степану Коловскому с товарыщи киргизы, и тубинцы, и алтырцы, и керельцы и все государевы иноземцы: как де они на тех своих землях и зачались, и на тех де их землях никоторой мугальской царь, ни царевич, ни мугальские, ни калмацкие тайши войною не бывали, и воинских людей не посылывали. А ныне де Алтын-царь на их землю приходил с сыном своим Лоджаном с воинскими людьми с пятью тысечи человеки, из их земли и пожитки розсмотрел, и сам их не воевал, а ево алтыновы воинские люде кони и скот отогнали многой, и животы их на лабазах и которые были в земле закопаны пограбили без остатков, и розсмотря, сам Алтын-царь и воинские его люди, пограбя животы их, пошел со всеми людьми назад. И они де все, киргизы и тубинцы, и [385] алтырцы и керельцы и все государевы ясачные люди, проведали впрямь, что Алтын-царь хочет на свое место посадить сына своего Лоджана, потому что он устарел, и те их земли и пожитки, что государевым жалованьем нажито, розсмотря и розведав /л. 13об./ подлинно, хочет на них впредь посылать войною сына своего Лоджана за то, что они все учинились под государевою рукою в вечном холопстве со всеми своими киштымы, которые государев ясак платят. И ныне де царевич Лоджан у отца своего воевать их за то просился. И Алтын де царь его не отпустил, потому что де посажен на царство. И только де Алтын-царь или сын ево царевич Лоджан с воинскими людьми на них впредь приходить будут, и им де никоими меры в правде своей, на чом они государю шерть дали, не устаять, потому что де Алтын-царь от них живет за Саянским каменем только днищах в 10-ти и меньши, и пришед на их землю со многими воинскими людьми, что хочет над ними и над государевыми ясачными людьми, то и учинит.
И только, господине, впредь будет Алтын-царь или сын ево со многими воинскими людьми на государевы украины, на киргиз и на тубинцов и на всех государевых ясашных людей, или под Красноярской острог, и мне, господине, не токмо что послать ис Красноярского острогу на выручку государевым всяким иноземцом, ино ис Красноярского острогу в приход воинских людей уберечь некем, потому что в Красноярском остроге государевых служилых людей только полчетвертаста человек. И из тех людей по государеву указу посылаетца на годовые службы в Братцкой и в Канской острожек и в Енисейской острог по государевы /л. 14/ хлебные запасы, и к Москве за государевою казною, и в ясачные земли для государева ясачново збору, и по вестям в проезжие станицы и на отъезжие караулы, всего посылаетца с 300 человек и больши, а в Красноярском остроге оставаютца за теми службами во все лето только человек 50 и меньши, и у тех, господине, служилых людей ружья нет больши половины, а в государеве казне нет ни одной пищали. А прежние, господине, воеводы ис Красноярского острогу в Томской к воеводам по наказу о ружье служилым людям писывали многижды, и ис Томсково в Красноярской острог ружья ничево не прислано. И теми, господине, малыми людьми в приход Алтына-царя со многими воинскими людьми и иных воинских людей Красноярского острогу никоими меры уберечь нельзя. А которые подгородные татаровя, качинцы, и арынцы, и ястынцы кочюют под Красноярским острогом, и в приход воинских людей от тех подгородных татар добра ждать нечево, потому что они киргизам и тубинцам в роду и в илемяни, и сами у них женятца, и дочерей своих за них выдают, и мысль у них с ними одна, и в воинское время верить им потому ж нечем.
А в государеве цареве и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии наказе, каков мне дан, написано: велено мне по вестям перед приходом всяких воинских людей писать о ратных людях к тебе в Томской /л. 14об./ город и проезжими станицами ссылатца, чтоб про приход воинских людей в Томском городе и в Красноярском остроге было ведомо. И тебе, господине, по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу ссылатца ис Томсково города в Красноярской острог проезжими станицами и вестовщики, чтоб Алтын-царь или сын ево с воинскими людьми, или иные какие воинские люди на государеву землю на киргиз и на тубинцов и на всяких государевых иноземцов, и под государевы городы и в уезды, безвесно пришед, не повоевали. А только будет, господине, впредь учинятца вести, что мунгальской Алтын-царь с воинскими людьми или иные какие воинские люди на государевых людей, на киргиз и на тубинцов и на всяких иноземцов, и на [386] государевых ясашных людей, или под Красноярской острог пойдут, и тебе б, господине, по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу прислать в Красноярской острог томских служилых людей, сколько человек пригоже, чтоб в приход воинских людей было кем Красноярской острог и государевы села и деревни уберечь, и государевых бы подгородных татар в войну не выдать 2.
ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, оп. 4, кн. 18, док. № 8, лл. 7 об. — 14 об. Копия XVIII в.
Опубл.: АН, т. III, СПб., 1848, док. № 108, стр. 379-385.
Комментарии
1. Ложан, имеется в виду Лубсан-сайн Эринчин-хунтайджи (1657-1696) — последний Алтын-хан, сын Омбо Эрдени-хунтайджи. С 1655 г. он был одним из восьми дзасаков (князей-правителей) Халхи. Проводил воинственную политику, в 1657 г. вторгся в земли киргизов, алтырцев, тубинцев, угрожал Красноярску и Томску. Вернувшись в Монголию, активно вмешивался в борьбу халхасских и ойратских феодалов, искусственно разжигавшуюся маньчжурами вокруг наследства Дзасакту-хана Норбо, умершего в 1661 г. (Это вмешательство получило название «Смуты Лубсана» — см. А. М. Позднеев, Монгольская летопись «Эрдэнийн эрихэ», СПб., 1883, стр. 168, 169). В 1662 г. воевал с Тушету-ханом, потерпел поражение и вынужден был отступить сначала в район р. Кемчик, затем — р. Упсы и далее на север к Красноярску, где в 1666 г. в месте впадения р. Сизой в р. Енисей возвел городок-крепость, известный у русского населения под названием «Лозановы осады».
В 1667 г. был разгромлен джунгарским ханом Сенге и взят в плен. Сколько лет Лубсан провел в плену, неизвестно. На страницах русских документов появляется вновь и 1678 г., ведя переговоры с енисейским воеводой. Вскоре он уходит в Халху, и начиная с 1679 г. имя Алтын-ханов сходит со страниц русских документов (см. И. Я. Златкин, История Джунгарского ханства (1635-1758), М, 1964, стр. 216-217).
2. По поводу прихода сначала Мергена-тайджи, а затем Алтын-хана с сыном Лоджаном в Тубинскую волость Красноярского уезда велась очень оживленная переписка между енисейским и красноярским воеводами. Сохранилось много отписок, которые отражают беспокойство воевод в связи с невозможностью сбора ясака с киргизов, поскольку Алтын силен и ясачные люди боятся отказать монголам в ясаке, а также в связи с невозможностью их защиты из-за малочисленности гарнизона в Красноярском остроге, из которого посылались многие служилые люди на различные службы (см. ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, оп. 4, кн. 22, стр. 243-262 и др.).