№ 94

/л. 102/ От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Сибирь на Тюмень воеводе нашему Семену Ивановичю Жеребцову. [189]

В нынешнем во 141 году сентября 23 дня писал еси к нам: по нашему указу /л. 102об/ посылал ты с Тюмени тюменсково сын[а] боярсково Семена Поскочина да конных казаков Федьку Терентьева да Неудачку Иванова, да юртовских служилых татар Менглыбайка Кождевлетева, да Иванчю Алыкаева, Атуганка Акушева х колмацким тайшам говорити, что они, колмацкие тайши, и их улусные люди делают негараздо, своими улусными людьми кочюют блиско Тюменсково уезду, и у наших у ясачных людей зверовые промыслы и рыбные ловли я бобровые гоны отнимают, и нашим ясачным людей в зверовых лромыслех чинят утесненья, грабят и побивают и в полон к себе емлют. И они б, колмацкие тайши, своими улусными людьми от Тюменсково уезду шли прочь на старые свои кочевья и нашим ясачным людей зверовые и всякие промыслы очистили, а ясачных людей, которые у них в полону, и их грабежные животы и всякую мяхкую рухлядь, что они грабежем взяли у ясачных людей, сыскав, отдали. И вперед бы, не бив нам челом и не учиняясь под нашею царскою высокою рукою в прямом холопстве, блиско наших городов и волостей /л. 103/ не кочевали и угодьи не владели, и нашим ясачным людей и зверовых и во всяких промыслех утесненья никакова не чинили. И велели им, будучи b колмацких улусех, проведывать у полонеников тайным обычьем, для чево колмацкие люди блиско Тюмени прикочевали: не от войны ль избегают или сами для войны нарочно пришли и не чаять ли от них под которой город или на ясачный волости приходу войною.

И июля в 25 день тюменской сын боярской Семен Поскочин с товарыщи ис Колмаков на Тюмень приехали, а в роспросе тебе сказали: были де они в улусе у Урлюка-тайши и по нашему указу о задоре их говорили. И Урлюк де тайша им сказал, что он своих улусных людей на наши ясачные волости войною не посылывал, и блиско Тюмени ево улусные люди не кочевывали, и ясашным людем в зверовых добычах никакие обиды не чинивали и их не побивали и не грабливали и в полон не имывали, а были де блиско Тюмени по Тоболу Талая-тайши улусные люди, и нешто де они наших ясашных людей грабили и побивали и в полон к себе имали. И в Тобольской де уезд в Коурдацкую волость войною с-ишимовым сыном с Аблою /л. 103об/ Талай-тайша улусных своих людей посылал, да и ныне де Талай и Кушей и Тайгуш тайши хотят улусных своих людей войною послать, а под которой город, тово им, Семену с товарищи, Урлюк-тайша не сказал. А он де, Урлюк, улусным своим людем с нашими людьми задору чинить не велит.

Да Семен же Поскочин сказал тебе, что он слышал в колмацких улусех от русково полоняника от Микитки: присылал де к Урлуку-тайше из Астарахани астараханской Канабей-мурза человека своего, а говорил Урлюку-тайше, что Канабей-мурза ныне в Астарахани в аманатех, а как ево из аманат выпустят, и реки и озера станут, я он бы, Урлюк-тайша, своими улусными людьми шол под Астарахань войною, а он, Канабей-мурза, с своими улусными людьми под Астарахань войною будет же. И Урлюк де тайша хотел послать под Астарахань войною с людьми внука своего Батмута.

Да слышал он, Семен, в колмацких же улусех от татарина, которой при нем, при Семене, приехал к Урлюку-тайше от сына ево от Тайчи-тайши, что Тайчи-тайша хочет приходити войною под наши городы, а под которой город хочет приходить, того ему не сказал. А как ево, Семена, с товарищи Урлюк-тайша назад на Тюмень отпустил, /л. 104/ и с ним прислал он, Урлюк, да брат ево Беле-Ерденей да Елдей да Юркжай тайши своих послов, Билюкту с товарищи, с продажными лошадьми. А как ты тем колмацким послом велел быти перед собою, и те послы нам челом ударили барсом да 4-ми лошадьми, и ты тот барс и лошадей у них [190] велел взять, а им говорил, что их колмацкие тайши делают негараздо: кочюют блиско наших ясачных волостей и нашим ясачным людем в зверовых промыслех чинят обиду, а иных ясачных людей грабят и побивают и в полон к себе емлют. И те колмацкие послы говорили, что их тайшей колмацкие улусные люди к Тюмени не прихаживали, и ясачным людем в зверовых промыслех утесненья не чинивали и не побивали и не грабливали, и в полон к себе не имывали, и ныне в их улусех наших ясачных людей в полону нет. А были де блиско Тюмени по Тоболу Талая-тайши улусные люди, и нешто де те Талая-тайши улусные люди наших ясачных людей грабили и побивали и в полон имали, и задору де Урлюк-тайша детем своим и внучетом и улусным своим людем и иным тайшам, которые с ним вместе кочюют, с нашими людьми чинить не велит. И били нам челом /л. 104об/ те колмацкие тайши, чтоб нам их пожаловать, велети в Тюмени к их колмацким тайшам посылати в послех наших служилых людей, а их колмацких послов, которые учнут с торгом приходити на Тюмень, примата и торг повольней давати. И за Урлюка-тайшу и за детей ево и за внучет и за иных тайшей, которые с Урлюком вместе кочюют, и за их улусных людей, опричь Урлякова сына Тайчи-тайши, и шерть нам дали, что впредь тем их тайшам и их улусным людем с нашими людьми задору не чинити. А за Тайчю-тайшу потому не шертовали, что он, Тайча, кочюет о себе и отца своего ни в чем не слушает. И послал ты с Тюмени к Талаю-тайше в послех конново казака Неудачку Иванова да юртовского служилого татарина Меглыбака Кождевлетева. И Неудачка Иванов и Меглыбайко Кождевлетев от Талая-тайши августа по 8 число на Тюмень не бывали.

И как к тебе ся наша грамота придет, а те будет колмацкие лошади, которых урлюковы послы в подарках привели или вперед учнут колмацкие люди /л. 105/ в подарках же лошади приводити, а те будет лошади добры и к нам к Москве послать пригодятца, и ты б те колмацкие лошади и барс прислал к нам к Москве и велел те колмацкие лошади дорогою вести бережно, чтоб их до Москвы довести здорово. А которые будет колмацкие лошади худы и к нам к Москве послать не пригодятца, и ты б те лошеди велел продавати, оценивая премою ценою и как бы нашей казне было прибыльнее.

А как тюменской конной казак Неудачка Иванов и татарин Меглабайко ис Колмаков на Тюмень придут и что тебе колмацких вестей скажут, и ты б о том отписал к нам к Москве. И вперед бы еси, будучи на Тюмень, колмацких всяких вестей велел проведывать всякими мерами накрепко. Да будет по вестям почаешь от колмацких людей под Тюменской город или Тюменсково уезду на наши ясачные волости войною приходу, и ты б однолично на Тюмени жил с великим береженьем, чтоб колмацкие воинские люди под Тюмень и Тюменсково уезду на ясачные волости безвестно не пришли и над городом и над волостьми и ясашным людом какова дурна не учинили.

Да что будет каких вестей про колмацких людей впредь объявитца, и ты б /л. 105об/ потому ж отписал к нам к Москве, а отписку велел подати в Приказе Казанского дворца боярину нашему князю Дмитрею Мамстрюковичю Черкаскому да дьякам нашим Федору Панову да Ивану Переносову.

Писан на Москве лета 7141-го ноября в 5 день.

Подлинная грамота за приписью диака Федора Панова, за справою Треньки Васильева.

Опубл.: РИБ, т. 11, СПб., 1875. № 138, XII, стб. 470-475; Г. Ф. Миллер, История Сибири, т. II, М.-Л., 1941, док. 308, стр. 398-400.