№ 110
1635 г. января 14 *. — Грамота Алтын-хана царю Михаилу Федоровичу о принятии им русского подданства и присылке ему жалованья 96
(* — Датируется по времени отъезда посольства Я. Е. Тухачевского от Алтын-хана (см. док. № 102))
/л. 103/ Великому государю, Белому царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьет челом холоп твой, Золотой лук и Ниткет тангуцкой ирдиим, царь жалуй.
В нынешнем году, великий государь, прислал ты своих послов Якова Тухачевского да подьячего Дружину Агаркова, сына боярского Луку Васильева, 10 человек казаков, дву толмачей с своим жалованьем. И приказал, великий государь, меня, Алтына-царя, самово привести к шерти по томским отпискам.
И томской воевода князь Иван Татев с товарыщи моих Алтына-царя послов Сулум-Кечангу, Касянжика, Тархана-бакши к шерти привели сильно за меня и за мою орду, князь Иван Татев с товарыщи, а я своим послом того не приказывал, что шертовать. А я великому государю приказывал, для того ты государь великий, что ты, государь, пожалуешь, велишь мне быти под своею государевою высокою рукою. Дючины-зенкан 6 орд больших побил людей и на меня думает итти, и для того велел я великому государю бита челом о людех и о оружье вогняном, чтоб великий государь пожаловал меня, прислал послов добрых, и о шертованье я с послы договор учинил.
И ныне при твоих государевых послех мои лутчие люди шертовали, а Дючины-зенкана не стало. И свое я слово помню, тебе, великому государю, шертовал, и шерть дали за меня брат мой Дурал-табун, да Биюн-табун, да Дайчин-табун [перед твоими] государевыми послы, перед /л. 104/ Яковом Тухачевским с товарыщи и перед Ирденем Дайн Мерген-ланзою.
И твои, великого государя, послы Яков Тухачевской твое государево жалованье: саблю с поясом, да 2 кубка, да братину серебряную с кровлями, да отлас золотной, да 6 сукон отдали, и то твое государево жалованье до меня дошло здорово. И с твоими государевыми послы послал я своих послов Дархана Конзина ножеписца да Урала Конзина скорописца да с ними 4 человека: Черехти-Колочи, да Самин, да Далан, да Аксагал з данью. А дани счет: куяк, барс, 10 бобров, 200 соболей.
И после того, великий государь, пожалуй меня, холопа своего, чем пожалуешь, с моими послы, з двема Конжинами, своего жалованья золота, да серебра, да крупного жемчюгу, корольков, каменья розных цветов, пансырь, саблю, пищаль об многих зарядех, отлас на золоте, добрых сукон, аргамак, набат-колокол, трубу маленькую сурепку, трубку с стеклы.
Великий государь, еще пожалуй меня, холопа своего, еросалимским чернцом, да переводчика, хто б умел грамоте руской и мугальской, да дохтура со всякими зельи, пищального мастера и чтоб умел наводить на пищали золотом и серебром, да кожевника, чтоб делал красные кожи.
Великий государь, еще меня, холопа своего, пожалуй, что отец мой ясак имал и владел.
Ф. Монгольские дела, 1635 г., д. № 1, лл. 103-104. Перевод XVII в
Комментарии
96. Грамоты, публикуемые под № 110-112, были переведены в Томске и присланы в Приказ Казанского дворца, а оттуда в Посольский. Переводили их в Томске «алтыновы послы Дархая да Урал Конзины», которые «ехали ко государю от Алтына-царя с Яковом Тухочевским, з государевым толмачом Томского города с Федькою Федоровым» (ф. Монгольские дела, 1635 г. д. № 1, л. 99-а). В Посольском приказе снова были сделаны переводы, «и те грамоты перевожены при них же послех, через толмачей по их речам, потому что того их письма Посольского приказу перевотчики не знают» (то же дело, л. 123), что очень беспокоило послов (см. док. № 127).