СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ДОГОВОР 1913 г. МЕЖДУ МОНГОЛИЕЙ И ТИБЕТОМ: НОВЫЕ ДАННЫЕ

(Я искренне благодарю О. Батсайхана, Д. Бумаа, Нгаванга Тукдже и Ж. Оюунчимэг за помощь в получении монгольских и тибетских материалов, уточнении их перевода и консультации)

Договор между Монголией и Тибетом от 29 декабря 1912/11 января 1913 г., заключенный в столице Монголии, давно известен историкам. Однако он считался мнимым, а его юридическая сила – установленной нечетко [например, Bell, 1924, p. 150, 151, 258, 304]. Позже он был известен лишь по английскому переводу из архива МИД Великобритании [FO 535/16, No. 88, Inclosure 1, 1913, опубликован: Van Walt, 1987, p. 320–321]. Монгольский текст был опубликован АН МНР в 1982 г. [Barkmann, 1999, S. 380f]. С него был сделан тибетский перевод В. Д. Шакабпой [Phurbu, 2008]. Публикации тибетского и монгольского оригиналов появились лишь недавно [Батсайхан, 2008, с. 334–336]. Итак, оригиналы договора существуют. Но встает вопрос об их аутентичности, а также о международно-правовом статусе данного документа, тем более что, по мнению ряда авторов, Монголия в 1913 г. сама не была независимым государством и не могла подписывать договор о признании независимости других государств (например [Клинов, 2008 с. 41–46; Wang Jiawei, Nyima Gyaincain, 1997]).

Анализ статуса Монголии показывает, что к 1913 г. она обрела не только фактическую, но и формальную независимость. Основные аргументы в пользу этого следующие (см.: [Батсайхан, Кузьмин, 2008; с. 68–86; Кузьмин, 2010]). Синьхайская революция, ведшаяся под лозунгами освобождения ханьцев от маньчжурского господства, разрушила империю Цин. Народы, входившие в нее, получили право на самоопределение подобно тому, как это произошло при революциях в других империях (Австрийской, Османской и др.). В частности, свои национальные государства образовали ханьцы (Китайскую Республику) и монголы (Внешняя Монголия). Тибет же был не составной частью империи Цин, а государством, зависимым от нее.

Объявив о своей независимости в 1911 г., Внешняя Монголия приобрела главные признаки государственности: была изгнана иностранная (маньчжуро-китайская) администрация; страну возглавил монарх; были созданы собственные властные структуры – в частности пять министерств; на страну не распространялось законодательство Китая; экономика была самостоятельной; были собственные вооруженные силы и т. д.

Для закрепления независимости Монголии было важно международное признание. 3 ноября 1912 г. был подписан Российско-монгольский договор (в русском варианте – соглашение). В России его считали признанием автономии Внешней Монголии, а не ее независимости. Однако способ заключения и содержание документа, а также последующие отзывы русского дипломата И.Я. Коростовца, подписавшего его, позволяют рассматривать его формальным признанием независимости, а не автономии Монголии.

В преамбуле говорилось, что прежние отношения Монголии к Китаю прекратились, и в Монголии должен сохраняться ее автономный, или самобытный строй. Однако его сохранение было возможно лишь в рамках империи Цин и прежних отношений монголов с маньчжурской династией Айсинь Гиоро, но эта империя распалась, а династия уже не правила. В договоре говорилось также, что у Монголии есть монарх и правительство, а китайские войска и власти должны быть удалены. Признавалось право содержать монгольское войско, запрещались колонизация [123] китайцами и ввод их войск. Китай обозначался как иностранная держава по отношению к Монголии, а за последней закреплялось право вступать в договоры с иностранными государствами.

По способу выработки и заключения (минуя Китай), это также был документ о признании независимого государства. Так его и рассматривал в то время ряд международных экспертов (см. [Батсайхан, 2009, с. 60–69]). Вместо ”Внешняя Монголия” там использовался более широкий термин ”Монголия” в русском варианте и ”Монгол Улс” (”Государство Монголия”) в монгольском. В русском варианте использован термин ”соглашение”, а в монгольском – ”гэрээ”, что означает не ”соглашение” (монг.: хэлэлцээр), а ”договор” (впрочем, и соглашения, и договоры имеют равную силу при международном признании государства). Для терминов ”автономный” или ”самобытный” в монгольском варианте использованы термины ooрoo эзэрхэх и ooрoo тогтнох (самостоятельность). Эти термины – синонимы слова независимость (так же как в договоре с Тибетом). Русская и монгольская версии документа имели равную юридическую силу. Следовательно, признаки независимости, зафиксированные в монгольском тексте, не отменялись русским текстом. Объявление всему миру о его подписании было фактическим признанием государства и его названия ”Монголия”. В результате Монголию как государство Россия признала раньше, чем Китайскую Республику. Об этом и заявил МИД Китая, не признавший Российско-монгольский договор.

Вскоре после подписания этого документа в столицу Внешней Монголии – Нийслэл-хурэ приехал Агван Доржиев, полномочный представитель Далай-ламы XIII на переговорах с Монголией и Россией. Доржиев встретился с Коростовцом и сообщил ему, что Тибет хочет заключить договор с Монголией и Россией [Коростовец, 2004, 2009]. Коростовец [2009, с. 198], отметив, что ”Халха уже провозгласила свою независимость, признанную Россией”, не возражал против заключения договора Тибета с Монголией, но был против договора Тибета с Россией. Доржиев провел переговоры с монгольскими князьями и членами правительства. Проект договора между Монголией и Тибетом хранится в Национальном архиве Монголии [ф. 63, оп. 1, д. 39, свиток 1 – Батбаяр, Гомбосурэн, 2009, с. 134]. Нет данных, позволяющих сомневаться в полномочиях Доржиева и монгольских и тибетских чиновников, подписавших договор. Таким образом, будучи признана Российско-монгольским соглашением 1913 г. как государство, Монголия не только стала юридически правомочным субъектом для подписания международных договоров, но и получила формальное согласие российского дипломатического представителя на подписание такого договора с Тибетом.

Остальные государства не признали Монголо-тибетский договор (в том числе главные ”игроки” вокруг Тибета – Россия и Великобритания). В связи с этим, тибетцы и монголы предпочли держать в секрете детали подписания документа. Последующие события в Тибете, Монголии, России и вокруг них привели к тому, что эти детали и далее не предавались огласке. Тем не менее обстоятельства подписания договора не противоречат его юридической сущности.

Договор существует в тибетском и монгольском вариантах, хранится в Архиве МИД Монголии (ф. 111, оп. 1, ед. хр. 1) (публикация факсимиле: [Батсайхан, 2008, с. 334–336]). Он написан на монгольском и тибетском языках, чернилами, на бумаге, использовавшейся в Монголии и Тибете в начале ХХ в. Монгольская и тибетская версии не содержат расхождений и несоответствий; одна не имеет приоритета над другой. На них стоят подписи и печати полномочных представителей обоих монархов. Приведу его перевод на русский язык (по монгольской версии, сверенной с тибетской; факсимиле и транскрипцию на монгольскую кириллицу см. в книге: [Батсайхан, 2008, с. 262–264, 334–336]), с учетом имеющегося перевода на английский язык [Batsaikhan, 2009, p. 250–251].

Таким образом, подписание договора 1913 г. между Монголией и Тибетом позволяет рассматривать его как легитимное признание последнего субъектом международного права. Если основным источником при решении вопроса о статусе Тибета в новое время считать международные конвенции, то приоритет следует отдать рассматриваемому договору. Следовательно, Тибет в первой половине XX в. был независимым государством de facto и de jure.