Песни бачей.

Посетители Туркестанской Сельско-хозяйственной промышленной и научной выставки 1909 года, устроенной в ознаменование ХХV-ти летия Туркестанского Общества Сельского Хозяйства, вероятно, наблюдали мимоходом и танцы под музыку, и пение мальчиков-туземцев на открытой площадке, где устраивались всевозможные увеселения.

Пенье мальчиков, вызывавшее несмолкавший смех туземцев, заинтересовало меня своим содержанием, и я условился с Бахти-Гани-Мухаммед-Алиевичем Илькиным записать их и потом перевести на русский язык. В течение нескольких дней 12 — 15 октября 1909 года Б. М. Илькин записал наиболее интересные песни.

Под звуки бубна их пели мальчики-бачи, родом из Ферганской области, Маргеланского уезда, Шари-ханской волости, кишлака Шари-хан, Мирза-Хамдам-Хаджи-бача — 16 лет и Сеид-бача — 10 лет. Антрепренером бачей был Аскар-Хаджи-Хайдар Алиев оттуда же.

В былые времена туземцы не ограничивались одним только созерцанием бойких и не всегда пристойных танцев бачей, не довольствовались только пением их, а домогались удовлетворения своего извращенного полового чувства. В газете ”Русский Туркестан” 30 июля 1899 года № 85 мной был приведен перечень статей о бачах, во 2-м примечании к пересказу предания о происхождений сартов. Это предание с библиографией вопроса [204] было перепечатано в труде А. Шишова: ”Сарты, Этнографическое и антропологическое изследование”, напечатанном в ”Сборнике материалов для статистики Сыр-Дарьинской области. Издание Сыр-Дарьинского областного Статистического комитета. Том ХI. Ташкент, 1904 год”.

Вышеуказанный список литературы о бачах можно пополнить следующими статьями: 1) Бачебазство в Средней Азии. В., в журнал ”Научное Обозрение” 1900 года № 10; 2) Батча (картина Верещагина). ”Всемирная Иллюстрация”, 1869 года, № 32, т. II; 3) рассказы художника В. В. Верещагина с рисунками: Духоборцы-молокане, Батчи и опиумеды в Средней Азии и пр. Москва, 1900 г. тип. Кушнерева, 4) ”Туркестанские Ведомости”, 1872 г. в № 16, в статье ”Русское посольство в Кокане”, и 5) там же № 20 за 1872 г. статья И. И. Ибрагимова. ”Пять дней в Кокане”. 6) См. дополнительный текст лист а).

I.

Ахбаб учун бугунь базм айля махбуб ракамли,

Дуст дустыга фидо айляр джан илян кадамни;

Ташлянг имды бу базм ичида гам илян алямни!

Булунг бидор, кадрыни курынгь дидор Хамдамни!

Наз узгача,

Устам булякча!

I.

Стезей очарованья нынче в танцы мы пустились,

для друзей,

Мы друг для друга жертвуем стопами и душой

своей;

Так брось во время танцев горе ты с печалью

своей

Будь добр, взгляни и дай оценку выражению Хам-

дамовых очей!

И нежность иная, И поза другая! [205]

II.

Пуль алышынынг ашулясы.

Яз утып, у кыш булякча,

Кыш утып, у яз булякча,

Манга карангь, наз булякча;

Маным атым Хамдам бача;

Химматынгыз манга канча?

Раст айтынгь, и байбача!

Наз узгача,

Устам булякча!

II.

Песня его (бачи) при сборе денег.

Лето минуло, зимой уж не то;

Минула зима, а летом уж не то;

Взгляни-ка на меня, как нежен я,

а все не то.

И имя мне Хамдам-бача.

Насколько ж щедер ты ко мне, про то

Скажи-ка правду бай-бача 1

И нежность иная,

И поза другая!

III.

Харь ашукым назымыз куранча,

Дивана булуб юрур ул анча;

Зар бизге киряк, кулум толанча;

Ашук улур, лябимиз суранча!

Наз узгача,

Устам булякча! [206]

III.

Пока от нас увидит нежности поклонник всякий мой,

Находится изрядно, ставши полуумным диваной! 2

Нам нужно золото да полною рукой,

А он влюбленным будет в нас до тех лишь

пор, пока устами не сольется он со мной,

И нежность иная,

И поза другая!

IV.

Джаду кузым ашуляляр айтадур;

Харь джильвада акылынгыз китадур;

Кульсам, сизни джанынгызга якадур;

Вир бусада, хушынгыз китадур!

Наз узгача,

Устам булякча!

IV.

Волшебный взор мой песни напевает;

При всяком проявлении кокетства вас разум оста-

вляет; [207]

Моя улыбка ваши души зажигает;

От одного лишь поцелуя вас сознанье оставляет!

И нежность иная,

И поза другая!

V.

Кур адамга, яки кузыклы адамга айтулятурган ашуля.

Кузынгызны тыкыб, маны джимейтурунгь;

Куп титрамай, какшамайтурунгь!

Таби-лярза касальга ухшамайтурунгь!

Разы дидингизни манга димейтурунгь!

Наз узгача,

Устам булякча!

V.

Песня слепому или кривоглазому человеку.

Уставившись глазами, пожирать меня не следует;

Так сильно не трясись и быть расслабленным не

следует;

И на больного лихорадкой походить не следует;

И сердца вашего довольство мне высказывать не

следует!

И нежность иная,

И поза другая!

VI.

Каль адамга айтылятурган ашуля.

И лялязори ман, ак блякча!

Хайяр пур булуб, каль ту лякча,

Та ки манга джабырынгыз зиндалякча.

Наз узгача,

Устам булякча! [208]

VI.

Песня плешивому человеку с блестящей лысиной.

О, мой цветник тюльпанов, ручки белые у вас;

Как ты, плешивых, — сотни тысяч, а смелости

полно у вас!

На всю-то жизнь мою — назойливость у вас!

И нежность иная,

И поза другая!

VII.

Буруни узун адамга айтылятурган ашуля.

Сызга коп сайд кылынган,

Гам ханджаридин дилингиз тилинган,

Диляри булянган!

И тумшукляри килишкан!

Дамамга инды килиб,

Тумшукляридан елинган!

Наз узгача,

Устам булякча!

VII.

Песня человеку с длинным носом.

На вас облав уж много совершено;

Кинжалом горя сердце ваше поражено;

А сердце их!? увы, растерзано оно!

А что за нос у них! Лишь восхищение одно!

Теперь попавши носом в мой силок,

Они запутались в него!

И нежность иная,

И поза другая! [209]

VIII.

Семиз адамга айтылятурган ашуля.

Дупы башынгызда гальдракча;

Сыз семиздан садо булякча!

Сыз сода асыри ман тулякча!

Юк, хич йерда курмадым сыздан дунгалякча!

Наз узгача,

Устам булякча!

VIII.

Песня жирному (толстяку) человеку.

Тюбетейка 3 — арбяное 4 колесо на вашей голове!

От такого жирного, как вы, и звуки-то не те! [210]

Вы — простак, покорный пленник мне!

Нет уж, круглого, как вы, не видел я нигде!

И нежность иная!

И поза другая!

XI.

Хуштарга.

Ман хуштарни куряйчи, нима адосы!

Ваасилимда ирир гамыныз дуасы;

Джан офатадур кашим карасы;

Ман ашук илине бир балясы!

Наз узгача,

Устам булякча!

IX.

Посмотрю-ка я на влюбленного, какова то цель его;

От печали вашей исцеление — лишь со мной сово-

купление;

Брови черные мои — безпокойство для души;

Для влюбленной же толпы я источник лишь одной

беды!

И нежность иная,

И поза другая!

Х.

Махфи юзумузны блярсыз, и яр!

Маст кузлярымыз хамиша хунхар;

Бир кульмакимда кузынгыз начар!

Рахм айлямасам, ни сузынгыз бар?

Наз узгача!

Устам булякча! [212]

Х.

Мой лик таинственный, о друг, узнаете сейчас;

Плотоядны постоянно взоры пьяные у нас!

При одной моей усмешке взор безпомощен у

вас;

Что ж вы можете сказать мне, если я не пожалю

вас?

И нежность иная,

И поза другая!

XI.

Кадрымни шахри Шахар-хон бильды;

Базмымда юруб, псанд булды;

Гышк ханджари джигарины тильды;

Би мор булуб, курунгь, — йекылды, — бас тузальды;

Наз узгача,

Устам булякча!

XI.

Мне цену город Шари-хан 5 узнал;

Как был он восхищен, когда мои он танцы

посещал!

И печень у него пронзил любви кинжал.

Взгляните, как он исцелился, а ведь больной он

был и как упал!

И нежность иная,

И поза другая!

XII.

Чирайлык адамга айтатурган ашуля.

Гуль-чигра сызни качан курубман,

Юз фыкыр хайяль илян юрубман,

Сугбатта рубарынгызда ултурубман! [213]

У кунь — узгача,

Бу кунь — булякча!

Наз узгача,

Устам булякча!

XII.

Песня красивому человеку.

Розоликий! Ах, когда на вас взгляну я,

С сотней помыслов в мечтаниях брожу я,

Против вас, беседуя, сижу я!

Как тот день иной,

Так нынче другой!

И нежность иная,

И поза другая!

XIII.

Бача уз хакыда айтатурган ашулясы.

Ман баг Ирамни афтоби,

Ашуки дили шоглями кабаби,

Касбим мани наама рабаби,

Шанамни китаби!

Наз узгача,

Устам булякча!

XIII.

Песня о самом баче.

Я — солнце сада Ирама, 6

Я — пламя, иссушающее влюбленного сердце! [214]

Мое искусство — музыка особого рода.

В этом и заключается писание о моих достоинствах!

И нежность иная,

И поза другая!

XIV.

Ман бачаляр ичида шагириман,

Хам джильва усуль магириман,

Кузь джадгарины сагириман,

Шааринизни бир мусафириман!

Наз узгача,

Устам булякча!

XIV.

Между бачами я лучший певец,

И как искусник, в движениях грации я молодец,

Я для очей чар чудесных творец,

В городе, вашем чужой я пришелец!

И нежность иная,

И поза другая!

XV.

Кильдым бу шаарга, саир иттым;

Зиби чаманы бу даур иттым;

Ашукляра хулук хаир иттым;

Джаннат куши ман ки таир иттым. [215]

Наз узгача,

Устам булякча!

XV.

Я в этом городе прогулку совершил;

Я по лугам цветущим много покружил;

Влюбленным благонравье приносил;

Как птица райская, полет я соверешил!

И нежность иная,

И поза другая!

XVII.

Кильдым бу шаарга джильва айляб,

Агаста харам джильва айляб,

Юз раньга узумни джильва айляб!

Кургян кшилярни дильва айляб!

Наз узгача,

Устам булякча!

XVII.

Пришел я в этот город и кокетством всех

пленил!

Тихохонько запретным я кокетством пленил.

На разные сто ладов кокетством я пленил.

Людей, увидевших меня, сердца пленил!

И нежность иная,

И поза другая!

XVIII.

Ким манга келиб, дучар будды.

Тали куши анга яр булды.

Кыш табигаты бахар булды.

Хар коры аны базар булды.

Наз узгача,

Устам булякча! [216]

XVI.

Кто, ко мне придя, стал случайным встречным,

Птица счастья для того стала другом.

Зимы природные свойства уподобились весне,

И дело всякое его уподобилось весне!

И нежность иная,

И поза другая!

XIX.

Кара какыль имас

Башимда, —

Зиб бахри адоляттур

Юзумда

Халь имас, —

Юлдузум субхи киямидур;

Лябим шакар,

Кадым анвар,

Юзум кане милляхаттур,

Маны бир тора зульфумнын

Сумбуль райхани джанаттур!

Наз узгача,

Устам булякча!

XIX.

Не черная коса

На голове моей —

Ведь это счастия краса!

И на лице моем

Не родинка видна,

А утра раннего звезда!

Как сахар, ротик мой.

Стан лучезарен мой.

Источник нежности лик мой! [217]

И прядь одна моих кудрей,

Как райские сумбул 7, райхан 8, ей, ей!

XX.

Диль шанасы дур, сачим тарагы

Ман ашук илене раушан чирагы,

Кузь кырпыгым дур улюм ярагы!

Наз узгача,

Устам булякча!

XX.

Сердцу скребок с моей головы из волос гребешок.

Для влюбленной толпы я сам, как яркий, горю огонек.

Даже ресницы очей моих смертоносный снаряд!

И нежность иная,

И поза другая!

XXI.

Кашим маны ханджари ду дамдан!

Накылынгызы кисай му бир калямдан?

Бавар кун, бу сузумда юк касамдан,

Хак Ояты Нуныль-Калямдан!

Наз узгача,

Устам булякча! [218]

XXI.

Моя бровь — острый с двух сторон кинжал!

Хотите ли, чтоб вашу речь одним я словом оборвал?

Поверь, нет нужды, чтоб эту речь я клятвой подтверждал,

И, как истину, стих главы в Коране ”Нун” 9

Вещал!

Перевели:

Б. — Г. М. — А. Илькин.

А. — Б. А. — Д. Диваев.

Петр Комаров.


Комментарии

1. Бай-бача — по-сартовски значит сын богатых родителей, богатый молодой человек, денди, щеголь.

2. Дивана или дувана на сартовском языке, как и всякое, с одной стороны, заимствованное из персидского языка, с другой стороны, бытовое слово представляет собой попытку охватить сразу сложную, богатую оттенками группу понятий. Таким образом в переводе на русский язык это слово в тесном смысле ближайшим образом означает: юродивый, блаженный, полуумный, сумасшедший, дикий, дурачок, идиот, ослепленный приверженец какой-нибудь идеи, страдающий навязчивой идеей, idee fixe; в более же широком смысле так называют членов организаций нищих, называемых еще по персидски дервишами, и членов религиозпо-политических организаций суфиев, пантеистов и теософов, близко примыкающих по своих верованиям частью к буддизму, частью к неоплатонизму, частью к различным течениям первых веков христианства, словом, так называют мусульманских сектантов, с точки зрения рядового мусульманина обывателя — помешанных и вольнодумцев, сторонников отшельнической и праздной жизни на чужой счет, проводящих в жизнь принципы ”отдавай все, следуй за учителем (пиром, ишаном) и не имей ничего своего”. Поэтому многие из них живут подаяниями, иные врачуют заклинаниями и молитвами, некоторые бывают странствующими ремесленниками, некоторые принадлежат к политическим организациям.

3. Тюбетейка, головной убор у туземцев.

4. Арба, на двух громадных колесах повозка, заменяет здешним туземцам непривычную для них телегу. Арба принята в туркестанских войсках.

Об устройстве арбы см. 1) Л. О. Костенко ”Туркестанский Край” т. II. Спб. 1880. Стр. 16 — 21. 2) ”Русский Туркестан”. Сборник по поводу политехнической выставки. Выпуск. III, 1872, стр. 55 — 56. 3) Сборник материалов для статистики. С. Д. обл. Том VIII. Статья Н. И. Габбина: Кустарные промыслы. II Производство арб. 4) Тот же сборник. Т. VI стр. 86 — 88.

5. Шари-хан или, по сартски, Шахар-хон — большое селение, расположенное в 25 верстах к юго-западу от города Андижана по дороге в Маргелан (ныне г. Скобелев Ферганской области).

6. Ирам, Ирем или Арам-баги — знаменитые сады в Счастливой Аравии, земной рай; так назывался древний город, упоминаемый в Коране (в главе 89, стих 6-ой), находившиеся на равнине Ахкаф, в Хадрамауте, в южной части Аравийского полуострова; город Ирем был населен древним арабским племенем Ад. Адийцы были люди исполинского роста; толкователь Корана Джелаль-Эддин считает рост самых высоких из них в 100 локтей, а низких 60 локтей. Поколение или племя арабов Ад носит такое название по имени Ада, сына Ауса, внука Арама, правнука Сима: у Сима был сын Арам, у Арама — Аус. Хеддал, один из царей этого народа, услышав разговор о садах утех, задумал построить великолепные дворцы, которые могли бы давать понятие своим великолепием и красотой об рае. Восточные писатели, особенно поэты, говоря об очаровательных местах сравнивают их с садами Ирема. Они были разрушены вместе с дворцами небесным криком, посланным в наказание этого народа за его грехи. Но предварительно для образумления упорных Бог не посылал дождя на их страну в продолжение четырех лет. Засуха истребила у них весь скот.

Сравни также ”Олян”, напечатанную А. А. Диваемым песню с примечанием в ”Окраине”, 1897 года № 27.

7. Сумбул — растение, произрастающее, между прочим, в долине реки Зерафшана, в нынешней Самаркандской области. Ботаническое название этого растения первоначально было Euryangium sumbul Kauffmani, теперь же называют его Ferula sumbul Hook. Fil. Сумбул принадлежит к числу душистых растений; масло сумбула имеет большое значение в парфюмерном деле, как фиксатор различных летучих эфирных масел.

8. Райхан — Ocimum basilicum или базилик, очень душистое растение. Туземцы различают 17 разновидностей его.

9. Сура ”Нун” или 68 глава Корана под буквой — Н — ”Наш”. Носит еще название ”Сурат-уль-Калян”, т. е., глава ”Письменная трость” или ”Перо” — по первому стиху ее: ”Клянусь письменною тростью и тем, что пишут они”.