Комментарии
57. Келюль — то же, что патек (патык, пушук). См. стр 37. А. С.
58. Мелкие и крайне низкорослые. А. С.
59. Нехи особого рода тонкая бумажная ткань. А. С.
60. Бадахшанцы мне об'ясняли, что это животное всегда следующее за тигром, чтобы поживиться остатками пойманной им добычи, похоже на кошку. А. С.
61. Слово мне неизвестное и об'яснить его мне никто не мог. А. С.
62. Шакаку — степная морковь, лучшие сорта которой отличаются желтизною и тяжестью. На востоке существует поверье, что если ее возьмет беременная женщина, то у ней случится выкидыш (*** II, стр. 105) А. С.
63. Это то, что в персидском языке называется мамиран, ласточник (Asclepias vincetoxicum L.), трава, которая в восточной медицине весьма хвалится, как средство против глазных болезней. Любопытно, что русское название этой травы совпадает с общеперсидским поверьем, что когда птенец ласточки ослепнет в гнезде, то мать летит за этой травой и, найдя ее, берет веточку, несет и кладет его в гнездо. Птенец, благодаря этому, прозревает. (***, II, стр. 380). А. С.
64. Ср. описание такой охоты облавами, практиковавшейся мирами Вахана, у гр. Бобринского в его “Горцы верховьев Пянджа” (стр. 68). А. С.
65. Баджаур (в английской транскрипции Bajaor и Bajaur) находится на запад от Свата, его обитатели искони известны, как предприимчивые купцы. А. С.
66. Джериб — мера измерения площадей (а также длины), в разных местностях различная. Обычный афганский джериб равен 400 кв. саженям или одному танапу. А. С.
67. С этим одеянием Пророка связана одна из любопытных легенд суфизма, глубокая по смыслу и освещающая сущность последнего. Персидская версия ХII в. этой легенды передает ее в таком виде. Мухаммед, умирая, завещал Омару и Алию передать свой старый заплатанный плащ отшельнику Увейсу Карани'ю, которого он никогла не видал, как не видал Пророка и этот отшельник. Омар и Алий разыскали Увейса и передали ему плащ Пророка с просьбой последнего — надеть его на себя и помолиться за общину Мухаммеда. Увейс заметил, что он пока не наденет плаща и, попросив Омара и Алия подождать отошел подальше в сторону, положил подле себя одежду Пророка и, пав на землю стал молиться взывая; “я не надену, Боже, этого одеяния, пока ты не даруешь мне всей общины Мухаммеда, которую он поручил мне здесь, на земле, ибо и Мухаммед, и Омар, и Алий, — все они уже совершили свое дело, теперь остается лишь твой путь”. И послышался голос, “одень рубище, я дарую тебе несколько человек!”. Но Увейс продолжал взывать “нет, молю тебя, отдай мне всех!”. И опять послышался голос, “я дарую тебе еще несколько тысяч, надень же рубище!”. Но Увейс опять взывал: “даруй мне всех!”. Но в этот момент подошли к нему Омар и Алий, которым уже надоело ждать так долго отсутствовавшего Увейса и они пошли его искать. — “Зачем вы мне помешали своим приходом?” упрекнул их Увейс. “Я не надел бы одежды Пророка до тех пор, пока Аллах не отдал бы мне всей его общины”. , I, стр 16 — 19).
В этом эпизоде мы встречаем указание не только на легендарное происхождение от старого, в заплатах, одеяния Пророка специфического дервишеского рубища (хырки), но и на превосходство этого неведомого никому отшельника над всеми непосредственными и ближайшими сподвижниками Мухаммеда. Легенда как бы хочет показать, что нравственный и религиозный авторитет и Омара, и Алия, этих двух символов непримиримо враждующих между собою главнейших толков Ислама, суннитов и шиитов, есть ничто пред святостью Увейса. Суфийская легенда как бы хочет показать, что идеи суфизма возникли вне мусульманства, но не противоречат ему, напротив освещаются авторитетом Пророка для его последователей, “и Мухаммед, и Омар, и Алий, все они уже совершили свое дело, теперь же остается твое дело!” взывал к Богу Увейс Карани. Т. е., Мухаммед завершил свою миссию проповеди новой религии, как завершал ее и могучий организатор правоверного мусульманства, Омар, и обожаемый патрон шиитов Алий, все они исполнили свое предназначение и прошли, теперь осталась очередь за тобою, Господи, чтобы ты сам указал к тебе путь! В этом видна как бы вся структура суфизма, над — религиозного и созерцательного, с его восторженными устремлениями в высь неведомого, потустороннего, с попыткой постичь Начало всех начал и слиться с ним.
Хырка Пророка, по преданиям, была привезена в свое время в Самарканд Тимуром, оттуда она попала в Бухару, а из Бухары одним из тимуридов была вывезена в г. Джузун, в Бадахшан где для нее было построено специальное куполообразное здание вне городской стены. Вследствие этого г. Джузун получил название “Фейзабада”, т. е “устроенного милостью (этой благословенной хырки”). В нем она оставалась до дней основателя современного Афганистана, Ахмед-Шаха (1160/1747 — 1186/1772), который перенес ее в Кабул, чтобы оттуда перенести в тогдашнюю столицу Кандагар, пока там будет для нее построено особое здание и, вместе с тем, усыпальница самого Ахмед-Шаха. Но исполнить этого Ахмед-Шаху не удалось, он умер и его похоронили в здании, предназначавшемся для хранения плаща Пророка, но последний, по постановлению афганских улемов, был оставлен в Кабуле, где находится и поныне (***, т. I, стр. 26 — 29, где приводится также и другая версия появления этой реликвии в г. Бухаре и потом в Балхе. Также — см. “Светильник Историй), стр. 200 — 212). А. С.
68. Это мазар известного персидского философа, поэта и исмаилитского проповедника Насыр-и-Хосрова (или, по памирскому произношению, Шо-Носир-и-Хысрау), распространявшего исмаилизм в Бадахшане, по обоим берегам Пянджа (родился в 394/1004 г., умер, быть может, в конце V/ХI века). Ранняя и, кажется, единственная европейская заметка об этом мазаре в XIX в. принадлежит английскому путешественнику Буду, посетившему его во время своего путешествия в 1836-38 г. Следуя по правому берегу р. Кокча (долина которой носит здесь название Юмгана) и переправившись чрез ряд горных речек, впадавших с этой стороны в Кокча, Вуд со своими спутниками в этот день встретил только единственное обитаемое место — вышеупомянутый мазар (Ziarat of Shah Nasr), лежащий в диких и суровых массивах гор. Вуд говорит, что Насыр-и-Хосров является святым покровителем Кухистана, высокочтимого всем населением верхнего Окса. Для поддержания этого мазара, по окончании его постройки, в пользу его была отведена земля и в воздаяние за такую милость, подтвержденную последующими правителями Бадахшана, мазар был обязан дать путнику пищу, воду и ночлег. Его обитатели жаловались Вуду, что на их земле не может родиться пшеница, хотя бы поле и было обработано так же, как у их соседей. Зерна дают, правда, всходы и выкидывают колос, но в нем не оказывается пшеничных зерен, а одна солома не в состоянии окупить их труда по обработке поля. Должно быть было что-нибудь в почве вредящее произрастанию пшеницы, но обитатели мазара нашли для этого другое об'яснение приписывая это обстоятельство св. Насыр-и-Хосрову, который, снисходя к человеческой слабости, лишил их пшеничною хлеба, чтобы они могли легче сдерживать волнующие их страсти и тем уменьшить свою склонность к грехам. Внизу долины белое здание мазара видно на значительное расстояние. (Wood. рр. 168 — 169). А. С.
69. Биргид . из английского brigade, военный чин, существовавший в дореформенное время (до 1910 г.) в Афганистане, бригадный генерал, в роде генерал-майора. А. С.
70. Разумеется сын последнего бадахшанского правителя Джехандар-шаха вступившего на престол в 1864 г. и убитого в 70 г. прошлого века. А. С.
71. Событие это действительно имело место в XVII столетии, когда таджики района Яфтель возвели на престол Яр-Бек-хана, предка династии бадахшанских миров, правившей страной до 70-х г. прошлого века (Минаев, стр. 42). А. С.
72. На английских картах — Dorah Pass, перевал, лежащий на пути из долины Зейбака в Читрал на высоте 11-800 футов. Местное произношение этого перевала Дро. От Зейбака до Читрала чрез этот перевал 4 дня пути (Бобринской, стр. 86) А. С.
73. Одна из многих версий появления хырки Пророка в Афганском Туркестане. (Ср. также стр. 144 — 145 *** и стр. 68 — 69 ***). А. С.
74. Из предыдущего видно, что из трех братьев старшим был Мир-Шах, а средним — Юсуф-Али-хан. А. С.
75. По собственнным словам Джехандар шаха дипломатическому чиновника Вейнбергу, он стал правителем Бадахшана после смерти своего отца Земан-уд Дина в 1864 году (“История Шугнана”, стр. 10). А. С.
76. Более подробно о перипетиях бурной жизни последнего бадахшанского мира Джехандар-шаха см. в “Ист. Шугнана” стр. 10 — 11, кажется от брака эмира Абдуррахмана с дочерью Джехандар-шаха родился в Самарканде (25 Реби-ус-Сани 1289 г. =3 июля 1872 г.) будущий афганский эмир Хабибулла хан. (См. ***, I. стр. 113 и ***, II, стр. 234). А. С
77. Пишется правильно , но произносится обычно “Дараим” (то же и на большинстве карт), вследствие чего встречается в письменности и вульгаризированное начертание *** и ***. В настоящем труде все эти формы употребляются безразлично. А. С.
78. Возможно, что это то же селение, которое в перечне деревень отмечено как Шетек. А С.
79. Раньше в тексте встречалось, видимо, ошибочное написание ***. У английских путешественников Yaftal, передаваемое в русской транскрипции чрез Яфтал (Минаев, стр. 42, Костенко, I, стс. 220).
Яфтель занимает течение речки того же имени, впадающей в р. Кокча справа. Район его, лежаший на север от Фейзабада (примерно, от Бехарека, до Ура-Шехра) носит название Хафтал'я (на большой английской карте — Haftal), что, возможно, указывает на бывшие здесь когда-то поселения гуннов-эфталитов. А. С.
80. Дуг — прохладительное питье, получаемое, после сбития в бурдюке масла, из окисленного молока, смешанного с водой, именно, когда образуется и отделится масло, то остающаяся жидкость и носит название дуга. А С.
81. Существует также произношение “Кишем”, которое мне иногда приходилось слышать от афганцев, что, пожалуй, напоминает Скасем (Scasem) Марко-Поло. („Путеш. Марко Поло", стр. 63). А. С.
82. Может быть и Дех-и-Шехр А. С.
83.Может быть и Гуляб. А. С.
84. Мильмиль — род кисеи или муслина, нередко со звездочками, изготовляемой специально для чалм или тюрбанов, то же, что и дака А. С.
85. Согласно огласовки, указанной в персидском тексте; следовало бы читать Джурм и это могло бы соответствовать названию Джюрум на прежних русских распросных картах (Костенко, I, стр. 218), но слышанное нами от бадахшанцев произношение этого города и района - Джерм и Джирм (Ср. Jerm Юля; Вуда и друг. английских путешественников, в транскрипции Минаева-Жерм). А. С.
86. Собственно кукнаром называют не само растение, но в одних случаях это головки мака (Papayer somniterum), а в других — семена мака и в третьих — так называют вышедший из нарезов на головках мака и сгустившийся сок, из которого делают опиум. Прежде в Средней Азии считали лучшим опиум афганский собиравшийся и обрабатывавшийся в Кабулистане (Киреевский, стр. 96-97). А. С.
87. Т. е. кызыльбаш, чандавулиями называют в Кабуле шиитскую эмирскую гвардию, живущую в особом квартале(“чандавул”). Кызыль-баши эти являются потомками персиан переселенные в XVIII веке в Афганистан Ахмед Шахом, основателем современного Афганского государства. А. С.
88. Несомненная ошибка или автора, или переписчика рукописи или литографии, потому что разумеется мазар Хазрет-и-Сейид-Насыр и-Хосрова в Юмгане, почему сокращенное название этого места должно быть “Хазрет-и-Сейид. Впрочем, на карте местности Джерм у автора приведено последнее верное название, на русских картах этот пункт отмечается как “Мазар-и-Шах-Хусрау”, что одно и то же А. С.