№ 95.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ЖАНДАРМСКИМ РОТМИСТРОМ ЮНГМЕЙСТЕРОМ ПРЖЕВАЛЬСКОГО КУПЦА А. М. ИБРАГИМОВА О НАЧАЛЕ ВОССТАНИЯ В ПРЖЕВАЛЬСКОМ УЕЗДЕ

1916 г. ноября 6 дня в г. Пржевальске у отдельного корпуса жандармского ротмистра Железнякова на основании «Правил о местности, объявленной состоящей на военном положении», допрашивал нижепоименованного, который показал:

Зовут меня Ахтям Мухамедович Ибрагимов, от роду имею 39 лет, вероисповедания магометанского, звание мое Пржевальский второй гильдии купец. Проживаю в г. Пржевальске по Алма-Атинской улице, [имею] собственный дом. На предложенные мне вопросы отвечаю:

10 августа с. г. я поехал на заимку, наход[ящуюся] в трех верстах от сел. Преображенского и местности «Шаты». Перед заимкой я встретил рабочих-сартов, которые мне сказали, что уходят от киргиз[ов] в горы, боясь киргизов, и что будто бы у киргиз[ов] начались беспорядки [джанжал]. Приехав на заимку, я нашел там двух киргиз[ов], работавших у меня по сбору опиума. На мой вопрос, что делается у киргизов, рабочие ответили мне, что у них началось беспокойство и что [196] киргизы уже увели жен в горы и отправили туда же имущество. Я послал за манапом Кавой Супатаевым, стоявшим поблизости со своей юртой, чтобы узнать от него, в чем дело. Манап приехал и сказал, что хорошо не знает, но несомненно, что в Бакачинской волости начались беспорядки. Манап Кава Супатаев принадлежит к Курматпинской волости. О беспорядках он слышал от джигита начальника уезда, посланного последним с донесением в г. Верный. Узнав о беспорядках, я решил ехать домой и для безопасности взял бывшее на заимке ружье центрального боя. Выехав из города, я увидел толпу киргизов человек 300, от которой отделилось 5 чел., вскоре меня окружили. Киргизы спросили меня, куда я еду? Я сказал, что еду в г. Пржевальск. Тогда киргизы заметили мне, что в город не приказано пропускать. Затем киргизы насильно взяли у меня ружье, но в это время подъехал тот же манап Кава и, обратившись к киргизам, сказал: «Что вы делаете? У мирного человека отбираете ружье», — и приказал им отдать, что киргизы исполнили. В это время, часа в три пополудни, подскакал киргиз, издали крича «суйунчу» (радостная весть), кроме манапа, грамотных среди киргизов никого не нашлось, а манап не мог читать от волнения, поэтому он попросил меня прочитать присланное письмо. По его просьбе я прочел, и в том письме заключалось примерно следующее воззвание: поклон от сарыбагишевских манапов манапам Машбаю, Толкомбаю и др. (имени не помню), мы восстали и перерезали всех русских, отобрали казенных лошадей. По получении сего известия всех манапов Арыка и Белека (главные роды), чтобы они тоже восстали, мы со знаменем Батырь-Хаджи (отец Шабдановых) соберемся в Бурулдай. Следует около 30 подписей и печатей. Чьи были подписи и печати, теперь сказать не могу, так как тогда был очень взволнован. По прочтении письма киргизы начали совещаться. Я же, воспользовавшись случаем, ускакал. Брат мой Вокон был в плену у киргизов около пяти недель. Причины восстания мне совершенно неизвестны, и восстания я никак не изучил. Полагаю, что многие киргизы 10 августа работали совершенно спокойно до 12 ч. пополудни. Упоминаемый манап Кава, очевидно, до [197] получения письма от Шабдановых был также не в курсе дела. Больше показать ничего не могу.

Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане: Сб. док. М.: Изд-во АН СССР, 1960. С. 381-382.