№ 72.

РЕЦЕНЗИЯ НА ПЬЕСУ К. ТЫНЫСТАНОВА «ШАБДАН»

«Шабдан» продолжает служить... своему классу

Пьеса «Шабдан» — вернее приготовление к смерти «Шабдана», ибо после этого написана еще одна, посвященная самому Шабдану, о чем здесь речь не будет идти — показывает, как сыновья Шабдана совместно с другими влиятельными стариками и при активном участии муллы готовились встретить смерть Шабдана.

Сам Шабдан в пьесе не принимает участие. Он лежит в другой юрте больной, перед смертью. На сцене сыновья его и другие влиятельные лица. Они проверяют истории и стихи, воспевающие доблесть и могущество Шабдана. Поэт и историк сидят тут же и вносят поправки по указанию присутствующих, таким образом, на сцене зачитываются стихи (кошоктор), воспевающие Шабдана, и история, описывающая его деятельность.

Открывается занавес и тут же поэт ... начинает петь:

«Разрушена крепость и пал дом у киргиз. Потухла у киргиз свеча — светило темноты. Пал у киргиз богач — дающий ходжам жеребят, ишанам скот».

Дальше мулла предлагает внести куплеты о заслугах Шабдана перед религией. Сын предлагает указать на то, что Шабдан покорил не только город Андижан, Маргелан, но и Коканд, и особо подчеркнуть, что он также был «покровителем бедных». Один из стариков предлагает заодно упомянуть и о заслугах сыновей Шабдана. Другой сын Шабдана предлагает указать, что «Батыр « (т. е. Шабдан) был не только отцом Сарыбагыша, но отцом всех киргиз, что все казаки слушались его.

Еще один старик предлагает указать «щедрость Шабдана».

Таким же путем проверяется и история, куда тоже вносят поправки. История, после биографических сведений, тоже продолжает описывать доблесть, геройство, щедрость Шабдана, особо подчеркивая его заслуги перед царем и киргизским народом. [143]

Дальше сообщается «о смерти Шабдана» и женщины начинают воспевать Шабдана по вышесоставленным стихам.

В пьесе есть и, так называемые, «классовые моменты», т. е. указания на эксплуататорскую роль Шабдана и сыновей. Они следующие:

Когда поэт в разговоре с историком говорит, что Шабдан «арестовывал, посылал в ссылку и даже убивал сопротивляющихся бедняков», то историк указывает, что этого не следует включать ни в стихи, ни в историю.

Другой классовый момент сводится к следующему: В связи со смертью Шабдана сыновья и старики облагают дехкан подворным сбором и на сцене появляется группа дехкан, протестующих против невыносимого обложения, один из них спрашивает «почему не несут расходы и баи?».

Но в этом «классовом моменте» есть далеко не классовый, а уничтожающий весь эффект протеста дехкан — момент: когда сын Шабдана кричит на дехкан: «что за самовольничество?», — то один из них отвечает: «У тех, чей манап является угнетателем, народ тоже самовольничает».

Иначе говоря, не вообще все манапы являются угнетателями, а только отдельные и там, где он является угнетателем, народ начинает восставать. Отсюда вывод — подавленный манапской камчой народ молчит, потому, что у них «манап не угнетатель». Пьеса кончается стихами, воспевающими Шабдана.

Выводы:

Автор пьесы — Тыныстанов, мотивирует необходимость этой пьесы тем, что якобы она показывает то, как искусство служит определенному классу, в данном случае баям-манапам. Каким же образом пьеса показывает это? Видите ли в пьесе показано как сыновья Шабдана и старики заказывали стихи и историю Шабдана и изменяли — исправляли их содержание в соответствии с интересом своего класса.

Во-первых, и с этой точки зрения пьеса не выдерживает критики. Это было бы показано, если бы они на сцене критиковали антишабданские стихи, описывающие его произвол. В данном случае получается обратно. Сыновья Шабдана и старики, видите ли, только [144] за точность, за полное описание всех качеств Шабдана. Они ничего не извращают, ибо сам ирчи не хуже их восхваляет Шабдана. Нужно только несколько дополнить — уточнить.

Во-вторых, пьеса не выдерживает критики и с точки зрения «классовых моментов», внесенных в нее, ибо в общем шуме хвалебных песен и описаний вставленные автором реплики об угнетении бедноты проходят совершенно незаметно. Наоборот, они как противоречащие общему тону и установке пьесы могут вызвать насмешки зрителя об неумелой агитации, а картина протестующих дехкан, которые, между прочим, появляются один раз и говорят только пять-шесть слов — как было указано выше — теряет эффект.

В-третьих, и самое главное, пьеса не критикует, не разоблачает Шабдана, а восхваляет его. Пьеса легализует анти-советскую идеологию, вынося ее на сцену, и, таким образом, еще больше популяризует Шабдана как «отца киргизского народа» и «покровителя бедных». Необходимо отметить также, что история, зачитанная на сцене, построена так, что там Шабдан показан как самостоятельный управитель киргизского народа, а не как орудие царизма. Это как раз на руку местным националистам, говорящим «о насилии русских и об угнетении Москвы».

Кроме того, нужно отметить еще один момент, говорящий против пьесы «Шабдан». Это о классовой борьбе в области самого искусства.

Наша борьба в области искусства сводится не только к тому, чтобы разоблачать враждебную идеологию, — а дать новое, пролетарское, и тем самым окончательно выгнать весь старый хлам из потребления.

Вот здесь именно получается то, что мы, дав пока очень мало нового, под всякими предлогами пускаем в оборот старое. Это помогает их живучести и с этой точки зрения нужно изъять не только «Шабдан», но и ряд других пьес из академического вечера.

Рахматулин К.

ЦГА ПД КР. Ф. 10. Оп. 5. Д. 120. Л. 79-82. Копия.