№ 67.

НЕКРОЛОГ ВОЙСКОВОГО СТАРШИНЫ МИЛИЦИИ ШАБДАНА ДЖАНТАЕВА В ГАЗЕТЕ «СЕМИРЕЧЕНСКИЕ ОБЛАСТНЫЕ ВЕДОМОСТИ»

6 апреля с. г. умер старейший манап кара-киргизского рода Сарыбагиш — Войсковой Старшина Шабдан Джантаев — 73 лет от роду.

Обаяние личности покойного простиралось далеко за пределы Пишпек[ского] уезда. «Батыр» Шабдан пользовался почетом и уважением не только в туземной, главным образом, киргизской среде, но и среди русских, как старый заслуженный Туркестанец.

Нужно было видеть домашнюю жизнь Батыра в Б. Кебене, чтобы уразуметь всю силу обаяния имени Шабдана среди киргиз и понять внутреннее содержание киргизской жизни.

Каждый день Батыра был деловой день. Из ближних и дальних мест съезжались к дому Батыра сотни киргиз со своими делами и думами. Много запутанных семейных и вообще, бытовых дел, Батыр разрешал, как авторитетный третейский судья по «адату» (по обычаю). Батыр был властителем киргизских дум. Он сеял мир и утешение враждовавших и обиженных — и пожал почет. Сотни съезжего киргизского люда кормились у Батыра. Много привозили и приводили Батыру заслуженной дани, в виде лошадей, баранов и проч. и все это приношение шло в народ. Возле Батыра прокармливались десятки голой бедноты — старики и старухи. У Батыра не было никому отказа ни в чем. И Батыру ни один киргиз или киргизское общество ни в чем, никогда не отказывало. Умер Батыр бедняком.

На похороны Шабдана съехались тысячи киргиз и др. туземцев Пишпекского и соседних уездов. Много пролито искренних слез сожаления. Тризна (аш) по нем будет справлена с древне-восточною помпою.

Славен Шабдан Джантаев и как военный сподвижник наших Туркестанских орлов-завоевателей. [134]

На действительной службе покойный не состоял, но в качестве добровольного милиционера, во главе содержимого на свой счет отряда, лихих наездников из числа своих сородичей, не раз оказал услугу, отмеченную начальством, нашим войскам, при движении их в глубь Средней Азии.

Впервые имя Шабдана стало известным в июле 1868 года, при введении русского управления у нарынских киргиз токмакским уездным начальником майором Закряжским. Сторонник коканцев, враждебно относившихся к нашему владычеству, сородич Шабдана — Осман Урманов, став во главе недовольных, неожиданно напал ночью на ставку майора Закряжского и захватил в плен его джигитов и переводчика. Майор Закряжский, пользуясь темнотою ночи, умел скрыться в ближайшем лесу. Узнав об этом, недалеко кочевавший Шабдан немедленно собрал своих сородичей, напал на шайку Османа, разбил ее (при чем сам потерял двух своих джигитов) и, освободив майора Закряжского, преследовал Османа до границы Кашгара, где последний нашел временное спасение, но лишился всего своего скота и имущества.

За это доблестное доказательство своей верноподданейшей присяги Русскому Царю, Шабдан удостоился первой награды почетного халата II раз[ряда] и большой золотой медали на Станиславской ленте.

В 1878 (Ошибочно, правильно — 1875 г.) году Шабдан с своими джигитами состоял при отряде Семиреченского казачьего войска есаула барона Штакельберга, двинутого из Нарынского укрепления в Кокандское ханство. При движении этого отряда к гор. Намангану Шабдан Джантаев участвовал в стычках с кокандскими мятежниками у г.г. Ботогора и Спискина. Особая храбрость, которую покойный показал в этом деле, по достоинству была оценена и он, первый из кара-киргиз, удостоен был награждения знаком военного ордена 4 степени, а затем серебряною медалью в память покорения кокандского ханства.

В 1877 (Ошибочно, правильно — 1876 г.) году Дкантаев участвовал в экспедиции, предпринятой нашим отрядом под начальством [135] знаменитого белого генерала Скобелева для усмирения алайских кара-киргиз, состоявших под предводительством Абдуллы-бека, и принял деятельное участие при преследовании последнего до Таш-кургана и Кара-Шегина, за особые заслуги, при этом оказанный отряду, покойный удостоен был награждения почетным халатом 1 разряда и 2000 руб.

В том же году Шабдан принял участие и в усмирении алайских киргиз, восставших под предводительством Джетым-хана.

Наконец, в 1883 (Ошибочно, правильно — 1880 г.) году Шабдан со своими джигитами нес разведочную службу при нашем отряде, выставленном у китайской границы — на р. Атбаш, под командою войскового старшины Гринвальда. За этот поход покойный награжден большою золотою медалью на Анненской ленте.

Стоянкой на р. Ат-баш закончилась военная служба Шабдана. Наступившее вскоре общее успокоение в Семиречье понудило и его обратиться к жизни мирного гражданина, всегда быть готовым откликнуться на первый призыв начальства.

За особые услуги в мирное время, Шабдан был награжден двумя почетными халатами и получил знак Общества Красного Креста. Кроме того, еще пожалованы серебряные медали — на соединенной Георгиевской и Владимирской ленте за все экспедиции в Средней Азии с 1853-1895 г.г. и на Анненской в память в Бозе почившего Императора Александра III.

В 1883 году, будучи командирован от кара-киргизского населения области депутатом на священное Коронование Их Императорских Величеств, Шабдан Высочайше награжден чином Войскового Старшины милиции, золотыми часами с такою же цепочкою и почетным халатом 1 разряда, а в 1884 году получил Высочайше утвержденную медаль в память Священного Коронования Императора Александра III-го и пожизненную пенсию в 300 руб.

Живя на покое со своими в излюбленном большом Кебене, Шабдан вел обширную переписку с своими бывшими «начальниками» и все они, не смотря на высокое [136] положение, которое впоследствии занимали, в своих ответных письмах «крепко жали руку своего старого друга».

На похоронах Войсковому старшине, георгиевскому кавалеру Шабдану Джантаеву, были оказаны военный почести, при участии льготного взвода казаков станицы Бурундайской (Самсоновской). При опускании праха покойного в землю был произведен установленный салют. Пристав штабс-капитан Кутуков при этом прочел сочувственный телеграммы г. Военного Губернатора Семиреченской Области и др. лиц и сказал приличествующее слово, в котором упомянул заслуги покойного, подчеркнул значение Шабдана, как миротворца и третейского судьи, чем Шабдан заслужил всеобщее уважение и благодарность администрации, имевшей в лице Шабдана незаменимого сотрудника, просил киргиз, в память Шабдана, не заводить распрей, сутяжничества, взаимных обид, чтобы тем не тревожить праха почившего в могиле. Все почетные лица киргизских волостей, бывшие на похоронах, клятвенно обещали последовать разумному совету своего ближайшего начальства и не оскорблять памяти Батыря своими раздорами, чтобы не тревожить мирного почивания покойного.

Скажем и мы: Да будет мир праху честного и бескорыстного слуги своего Государя и Отечества Шабдана Джантаева.

В. Ровнягин