№ 21.

РАПОРТ НАЧАЛЬНИКА ЛЕТУЧЕГО ОТРЯДА ПОЛКОВНИКА ВИТГЕНШТЕЙНА КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ ФЕРГАНСКОЙ ОБЛАСТИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ М. Д. СКОБЕЛЕВУ О СРАЖЕНИИ С КИРГИЗАМИ РОДА ШАИРЧИ В УРОЧИЩЕ МАЗАР

7 сентября 1876 г.

Имею честь донести вашему превосходительству, что 7-го сентября, после ночлега на бивуаке ур. Дусман, я разделил вверенный мне отряд на две части: один, в составе 1-й роты 1-го Туркестанского стрелкового баталиона, сборной уральской есаула Шелудякова сотни, 1/2 взвода 1-й полуроты конных стрелков и двух ракетных станков, под начальством полковника Довбышева, я отправил на уроч. Раут, дабы не дать возможности мятежникам бежать по проходящим там дорогам [50] в каратигенские пределы, при приближении отряда князя Долгорукова. Кроме того, отряд этот своевременно должен будет принять участие в движении на Каракул, где по сведениям в настоящее время сосредоточились наиболее упорные мятежники. Остальной отряд (сборная сотня из 1-й Сибирской сотни и полусотни 1-й Семиреченской сотни, под начальством сотника Калитеева, ракетной дивизион и остальная часть полуроты конных стрелков) в тот же день, в 8 часов утра выступил под личным моим начальством на уроч. Зардала. В 11 часов утра я, с моим дежурством, прибыв на уроч. Зардала, заметил несколько конных всадников, которые, завидев наше приближение, бросились бежать.

Посланные в догонку за ними джигиты Шабдана захватили одного человека, который показал, что в 30 верстах от Зардала расположился аул приверженцев Мулла-Ашира.

Получив это сведение, я приказал подошедшей в это время сборной, сотника Калитеева, сотне следовать за мной крупной рысью, по указанию захваченного с пикета.

Подойдя к ур. Мазар, я заметил множество скота, находившегося на другой стороне р. Соха. Несмотря на ужасную быстроту течения и глубину брода, я с величайшими усилиями переправился на другую сторону Соха.

Заметив, что по приближении отряда, по ущелию во весь опор поскакало множество всадников, я, взяв из сотни два взвода, лично повел их в атаку, но едва я приблизился к находящимся здесь крутым возвышенностям, как из-за камней и главным образом с гребней гор, неприятель открыл по отряду сильный ружейный огонь и стал учащенно бросать громадные камни.

Несмотря на сильный ружейный огонь и массы падавших камней, я с двумя взводами поскакал к собравшемуся у подножия подъема конному неприятелю, с целью атаковать его в шашки.

У подъема на перевал Джура я атаковал неприятеля в шашки, перерубил всех находившихся там всадников. Затем, спешив людей, я повел их в атаку на укрепленную неприятельскую позицию, находившуюся у подъема на перевал. После упорного и ожесточенного боя, [51] позиция была взята, а неприятель, не успевший бежать, переколот штыками. Во время этого боя находившаяся подо мною лошадь была ушиблена камнем, а затем я сам получил сильные ушибы камнями в плечо и в затылок.

Заметив, что неприятель продолжает безнаказанно с вершин гор стрелять по отряду и бросать по нем камнями, я, направив капитана Церпицкого и сотника барона Дризена с двух сторон в обход, приказал им выбить неприятеля.

Офицера эти, с пешими командами казаков, осыпаемые камнями, с неимоверными усилиями, держась один за другого и при помощи ружей, которые втыкали в расщелины между камнями, доползли до засевшего за камнями неприятеля, перекололи его штыками.

Убедившись, что неприятель на всех пунктах опрокинут, оставив в наших руках скот (отбитый мною с самого начала дела) и до 50 кибиток (которые я приказал сжечь), а также видя крайнее утомление людей, вследствие усиленного перехода и упорного боя, продолжавшегося около 4-х часов, я, выбрав для бивуака удобное место у начала неприятельской позиции, двинул отряд со всем отбитым скотом на место бивуака. В это время неприятель, желая, вероятно, помешать нашему движению, сосредоточился за сильным завалом, находившимся на уступе горы, у начала своей позиции, стал сильно бросать оттуда камнями, преградив таким образом доступ к бивуаку. Поставив отряд в безопасное место, не доходя завала, я, вызвав из сотни охотников, поручив их капитану Церпицкому, приказал ему, во что бы то ни стало, овладеть завалом. Капитан Церпицкий, под сильным огнем и осыпаемый камнями, ползком, с величайшими усилиями добравшись до неприятельской позиции, атаковал ее в штыки и, после упорного рукопашного боя, взял ее; причем сам получил ушибы камнями в лицо, в голову, в грудь и в левый бок; а половина из команды охотников убыли ушибленными камнями. Таким образом, занятием этой позиции, капитан Церпицкий дал возможность отряду без потерь перейти на место бивуака. Убедившись в совершенном поражении неприятеля, я отвел сотню на бивуак у Мазара, послав в то же время приказание остальному отряду, [52] остававшемуся на Зардале (приказание), прибыть на ур. Мазар, куда он и прибыл в 12 часов ночи.

Во время этого дела с нашей стороны контужено: штаб офицер 1 (князь Витгенштейн), обер офицеров 3 (капитан Церпицкий, есаул Байтоков и прапорщик Громчевский — оба последние в ноги камнями), нижних чинов тяжело ранено 8 и легко ушибленных 27. Из джигитов есаула Байтокова и Шабдана ранено 18 чел. На месте боя неприятелем оставлено 51 тело.

По словам захваченных в плен, потеря неприятеля громадна.

По собранным сведениям, в деле этом против нас дрались киргизы рода Шаирчи, в числе до 800 человек, под предводительством Магомед-Бая, Яр-Магомета, Худай-Назара, Мад-Карыма, Мурат-Бая и Иш Магомета (ныне убитый).

Донося о всем вышеизложенном вашему превосходительству, я считаю своим священным долгом довести до сведения вашего о примерной храбрости всех, участвовавших в этом деле.

Из г.г. офицеров наиболее отличились своею примерной храбростию: капитан Церпицкий, есаул Байтоков, сотник барон Дризен и прапорщик Громчевский.

Из нижних чинов особенно отличился прикомандированный к сотне волонтером юнкер милиции Асланбек-Бекмурзаев, который, по свидетельству капитана Церпицкого, во все время дела был его помощником и после получения им сильных ушибов ободрял людей и своей личною храбростию много способствовал успеху занятия неприятельских позиций. Из казаков наиболее отличились:

урядники: 2-й Уральской сотни Стахей Дайоничев, 1-й Семиреченской сотни Иван Диколенко, 1-й Сибирской сотни Герасим Данилов, Василий Красников и Понкратий Воропаев.

Казаки: 1-й Уральской сотни Абдурахманов, 2-й Уральской сотни Федор Масяков и Давыд Самарцев, 1-й Сибирской сотни Степан Тагильцев и Константин Желещиков.

Джигиты Шабдана и он сам были весьма полезны во время этого дела. [53]

Отбитый у неприятеля скот, за исключением необходимого для довольствия отряда, передан мною Чемионскому уездному начальнику, который, по моему приглашению в Сохе, прибыл в отряд на Мазар, в ночь после дела.

Завтра 8-го сентября, если участвовавшие в деле киргизы не принесут мне добровольно повинной, двинусь вслед за ними до Каратигинских пределов.

ЦГА КР. Ф. 75. Оп. 1. Д. 53. Л. 26-30. Копия.