52. 1794 г. мая... — Письмо султана Шир-Газы Каип улы гр. П. А. Зубову о необходимости пресечь насилия над казахами, чтобы прекратить движение в Орде против русских.

Сиятельнейший граф, милостивейший государь Платон Александрович!

По изходатайствовании вами от ея и. в. имяннаго повеления, посылав я был Киргис-Кайсацкой Меньшей Орды к обществу для переговоров о производивших между ими развратах. Вывший там, нашел я притчиною развратов явные обиды и раззорении, со стороны российскаго начальства киргизам чинимыя, что зделано было им даже и при мне, о чем небезизвестно и вашему графскому с-ву.

Оное киргис-кайсацкое общество из начальников их, бывшее при свидании со мною, по приверженности и надежде на верность мою, слушаясь советам моим, объявили единогласное обещание быть в непоколебимом России подданстве и послушании с тем, чтоб по врученным мне их жалобам, ея и. в. следующим, в великих им обидах и раззорениях от пограничнаго там российскаго начальства делаемых, учинено было справедливое удовольствие, о котором я стараться и испросить повеление в изходе сего майя месяца обещался, чтобы надеялись они непременно, последует по их жалобам милостивое от ея и. в. повеление, дабы в сем летнем, нужном для киргис месяце привязать их оным более к верноподданству и не допустить волноваться им и следовать своему легкомыслию. Поелику сей пункт России нужен и что приверженностию ко оной киргис и союзностию их умножением мены посредством лучшаго согласия умножится и казна великою прибылью и тамошнее всех родов общество выгодным продовольствием, для того единственно из усердия моего старался я уговорить киргиское общество к верноподданству и, не щадя имения моего, дарил и угощал их по тамошнему обычаю, сколько сил моих доставало, и даже взошел в долги.

Но будучи уверен, что всемилостивейшая государыня благоволит излиять свое милосердие к тому киргиз-кайсацкому народу повелением изследовать и удовлетворить в обидах их и возвращением моих издержек, ежели только предстательство и ходатайство ваше с-во употребить соизволите.

Сиятельнейший граф! На вас вся моя надежда и упование. Вы едины мне благодетели и покровители, и не имею в ком искать помощи, кроме вас. И вашему с-ву более всех известно, что я по собственной моей воле оставил свое отечество и по истинному усердию моему и любви к России с 789 г. служу лично оной и старался верноподданнически с употреблением моего имения оказать вышеписанную услугу. И как пользуясь покровительством вашего графскаго с-ва, то всепокорнейше прошу по поднесенному вашему с-ву от меня рапорту о сей коммисии изходатайствовать от всемилостивейшей государыни повеление в нынешнем месяце о изследовании чрез кого угодно будет, кроме тамошняго начальника, обид и раззорений киргисцам и о удовлетворении их к лучшей приверженности к России, дабы они не усумнились в помощи и милости монаршей, им мною обещанной, и не сочли б меня неисполнителен: обещания, для пользы и выгоды отечеству учиненнаго, не видя ни повеления, ни моего приезда. Но сею милостию, ныне киргисцами ожидаемою, составьте, сиятельнейший граф, у них тишину и спокойствие, а мне возвращением употребленнаго капитала состояние в содержании и подкрепление в честном обещании великому и знатному киргискому обществу, в прославление знаменитаго вашего имени во всех пределах края киргискаго вечно и потомственно.

Имея щастие быть с глубочайшим высокопочитанием и совершенною преданностию вашего с-ва, милостивейшаго государя, покорнейший слуга султан Ширгази.

Майя... дня 1794 г.

См. легенду к № 43, I, лл. 86-87.