№ 98

1742 г. сентября 27. — Донесение начальника Оренбургской комиссии И. Неплюева Коллегии ин. дел об интригах хана Абулхаира против хана Абулмамбета и о мерах ограждения казахов Малого и Среднего жузов от Джунгарского вторжения.

Секретно.

Е. и. в. указ из Гос. колл. ин. дел сего году от 8 числа августа в резолюцию на прежние мои покорнейшие доношении, каким образом в прекращении происходячих между зюнгорскими калмыками и подданными е. и. в. киргис-кайсаками ссор, также и во удержании Абулхаира и Абулмаметя ханов от зюнгорского подданства поступить и о протчем, я того ж 22 при Орской крепости получил, на которой покорнейше доношу.

1. В бытность мою при Орской крепости из обоих е. и. в. подданных киргис-кайсацких орд приезжали ко мне Меньшей орды предупомянутой Абулхаир-хан, при нем сын ево Ерали-салтан, которой в прошлом 1734 г. в С.-Питербурхе был и ныне немалыми улусами владеет, того ж хана свойственники Джанбек и Дербешели салтаны (последней из оных ханской зять), также и зюнгорские посланцы к нему, Абулхаир-хану, от зюнгорского владельца с известными требованиями присланные: Средней орды Салтавдбет-салтан (свои улусы имеюсчей); родной фат знатного Аблая-салтана, ныне у зюнгорцов в полону находящегося; Джанбек-тархан, которой между киргис-кайсаками не меньши ханов силен, и еще другие многие обоих тех орд знатные старшины, также и каракалпацкие двое посланцов. Кои все, и оные каракалпацкие посланцы, имянем своего Гаиб-салтана, старшин и всего народа е. и. в. в верности присягали, и те и присяги, а имянно: Абулхаир-хана, Ерали-салтана и Джанбек-тархана за их печатьми, а протчих за их тамгами в Гос. колл. ин. дел при сем моем доношении с описью прилагаю. Что же до верности оного Абулхаир-хана касается, то он, имеючи здесь сьша своего, хотя в противность себя оказать не может, однако ж и полагаться на него невозможно, яко человек лжив и высокомерен, на котором основании по своим видам как то и ныне с Абулмамет-ханом учинил; чиня вымышленные разглашении, более тем народы разврасчаегг, нежели совокупляет к верности, ибо явно есть, что он для помянутых резонов не могли, отстать, тщится один всегда верности остаться и чрез то себе пред другими вещшее почтении и награждение получать и нужным себя вменять, о чем хотя другим удобным образом внушении учинены, а паче Абулмамет-хану, чтоб они, не уверяясь таким [255] разглашениям, были б на милость е. и. в. благонадежны, однако ж яко ветреной народ во всем без основания колеблется.

2. Помянутой Абулмамет-хан для учинения присяги и для других дел, яко же то Гос. колл. ин. дел известно есть, хотя ко мне и ехал, но по интригам Абулхаировым, у которого с ним, как я усмотреть мог, ссоры и несогласии происходят, не доехав до Орской крепости з дороги возвратился, ибо оной Абулхаир-хан во всех со мною разговорах тщился ево порочить и злословить и разгласил в орде, аки б ево, Абулмаметя, ежель приедет, в городе задержать, чего у меня и в помышлении не бывало. Итако, помянутой Абулмамет-хан, возвратись, прислал ко мне токмо посланцов и письмо, объявляя имянно, что он за показанными с стороны Абулхаировой учиненными разглашениями возвратиться принужден, а е. и. в. во всегдашней верности пребывает, то ж и упомянутые в предозначенном е. и. в. указе Барак и Батыр салтаны (кои оба по сие время еще не присягали) чрез письма и посланцов своих подтверждали, яко они е. и. в. в подданстве и верности пребывают и всегда в том состоять желают. И для того ко оному хану при отъезде моем из Орска (где немалое время во ожидании ево медлил) отправил переводчика Уразлина с тем, дабы как ево, хана, так и оных салтанов и тех старшин, кои у меня не были, в верности е. и. в. к присяге прмвесть, что особливо при нынешних чинимых к ним от зюнгорского владельца известных запросах весьма потребно, ибо хотя и на присягах их утверждаться во всем не можно, однак тем е. и. в. всегдашнее на них право содержано быть может, и всеми удобвозможными образы ему, Уразину, стараться определено, чтоб оного хана от подданства зюнгорскому владельцу и от посылки к тому владельцу в аманаты сына своего отвратить и невпременной верности е. и. в. удержать, ибо о нем, Абулмамет-хане, хотя по-видимому и все кайсацкие владельцы и старшины в немалом колебании и сумнении находятся, наибольшие известии происходят, что он кончае к подданству зюнгорского владельца склонность имеет, и положил намерение, чтоб сына своего к нему в аманаты послать, что и бывшие у него, хана, порутчик князь Ураков и выше помянутой переводчик Уразлин подтверждали к чему-де он для того наипаче вознамерился, акиб оной владелец обещает ему, Абулмаметю, город Туркестант и другие некоторые тамошние издавна ево, Абулмаметевым, предкам принадлежавшие места отдать, и хочет-де Абулмамет к тем местам ближе кочевать, таковое же старание велено ему, Уразлину, и о вышеупомянутых салтанах и о протчих старшинах прилагать, что ж от него, Уразлина, во известие получу подлежасчаго до Гос. колл. ин. дел, об оном донести впредь не премяну.

3. И хотя вышеозначенным е. и. в. указом повелено, первее, всевозможные старание иметь, чтоб обоих предупомянутых киргиских ханов Абулхаира и Абулмаметя, подданных е. и. в., от подданства зюнгорского добрым способом отвесть; а во время уже понуждения военным движением тех кайсацких ханов к даче аманатов писать мне к зюнгорскому владельцу или к командуюсчему ево войсками со объявлением о подданстве е. и. в. оных ханов и с приличным представлением, яко же в том указе изображено, но по вышеозначенным киргис-кайсацких владельцев колебаниям и весьма ненадежным поступкам от преклонности их в чужую протекцию в предосторожностях умедливать и ослабевать весьма неможно, ибо вышереченной Гос. колл. из прежних здешних доношеней небезызвестно, коим образом, с одной стороны, персидской шах Бухарами и Хивою и другими тамошними местами завоевал и как слышно, еще завоевании свои тамо продолжать намерен и приближается в соседство со оными, е. и. в. подданными киргис-кайсаками, а з другой стороны часто помянутой зюнгорской владелец в такое усильство приходит, что преднедавным временем всю Малую Бухарин), Ташкентом, Туркестантом и другими в [256] Великой Татарии лежасчими городами завладел и Большую киргис-кайсацкую орду в подданство свое привлек, и аманатов взял, что ему весьма нетрудно учинить со оным е. и. в. подданными двумя ордами; и ежели, паче чаяния, по новости и непостоянству тех орд принудит или каким-либо образом привлечет их в подданство свое, то Гос. колл. довольно разсудит, каким он опасным соседом з здешней и сибирской стороны зделаться может, ему ж весьма будет нетрудно и волских калмык на свою сторону переманить, у которых, как тайной советник Татиочев ко мне писал, таковые разсуждения имеются, о чем о всем Прав, сенату обстоятельно я доносил с представлением, какая государственная потребность есть, чтоб Оренбург и всю оренбургскую новую линию как можно наискоряя совершить и утвердить, и оные обе орды, также и нижних каракалпак в подданстве е. и. в. содержать. Итако, по здешнему состоянию в представлении к тому зюнгорскому владельцу, чтоб оных е. и. в. подданных не раззорял и к себе не привлекал; такого случая ожидать, когда б зюнгорские войска на их наступили, было б поздно, ибо одним движением тех зюнгорских войск по нынешнему тех киргис-кайсаков состоянию, все они от подданства е. и. в. отпасть и в совершенную того зюнгорского владельца власть предаться могут, ко многому высочайшим е. и. в. интересам предосуждению; а ежели б некоторые тому и воспротивились, то от зюнгорцов по прошлогодскому примеру до отстатку раззорены и искорены будут; прежде нежель способ найдется тому зюнгорскому владельцу или командуюсчему войском ево с стороны, е. и. в. какое-либо представление или тем киргис-кайсакам защищение учинить. Итако, по оным окрестностям и по довольным разговорам з бывшими у меня при Абулхаир-хане показанными зюнгорскими посланцами к предостережению всего того, не имея других способов, запотребно разсудил, чтоб с вышепомянутыми посланцами, прежде нежель большие затруднении произойдут, отправить к их владельцу нарочного и искусного человека, в которую посылку употребил Пензенского гарнизонного пехотного полку секунд-майора Миллера, напредь сего в Ташкенте бывшаго и тамо з главным из оных зюнгорских посланцов Кашкою знакомство и дружбу имевшаго; при нем, Миллере, отправлен прапорсчик-переводчик и для замечания тракту — один геодезии ученик, один капрал и шесть человек казаков, которых чрез все киргис-кайсацкие улусы взялся препроводить Абулхаир-хан и сына своего Ерали-салтана в провожание дал; оное ево, Миллерово, отправление не точию для пресечения всех чинимых от частоупомянутого зюнгорского владельца киргис-кайсаком непристойных требований и сильных угроз раззорением за необходимо нужно я усмотрел и разсудил, но також-де и для сего, что сие один главнейший способ есть, чрез которой колеблющихся ныне киргис-кайсацких ханов, салтанов и весь в непостоянствах обрасчаюсчейся киргиской народ в подданстве и в верности е. и. в. утвердить и ежели возможно будет удержать, ибо как оной майор наряжен и отправлен со объявлением, что он по указу е. и. в. посылается к зюнгорскому владельцу для их пользы и защищения, то всенародное в том удовольствие изъявляли; а пред тем многие говорили, яко им от стороны е. и. в. никакого защищения не чинится; и за главнейшую притчину полагали, что не имея защищения, принуждены поддаться зюнгорскому владельцу, и в том ему аманатов дать, а каковы ему, Миллеру, инструкции даны и в какой силе к тому зюнгорскому владельцу писано, со всего того при сем моем доношении в Госс. колл. ин. дел прилагаю копии.

4. По вышеписанному ж е. и. в. указу о защищении Абулхаир-хана и протчих в случае зюнгорских наступлений, как того здешние обстоятельства требуют, в инструкции подп. Останкова, которому в яицких крепостях команда поручена,, надлежасчее наставление и определение дано, с чего при сем копия ж, а чтоб от Абулмамет-хана, Барак и Батыря салтанов и [257] знатных старшин о взятии в аманаты детей старание иметь, о том хотя бывший у меня Абулхаир-хан усильно представлял, однак по нынешним их обрасчениям, предусмотря в том затруднении и невозможность, оставил, а может все то при другом случае удобнее и с лутшею пользою учинено быть, к тому ж, как выше означено, оной Абулмамет-хан и салтаны ныне у меня це бывали, что ж в бытность у меня предупомянутых зюнгорских посланцов с ними говорено, и от них было представляемо, о том о всем ис протокольной записки реченной Гос. колл. для усмотрения прилагается экстракт, которым посланцам при отпуске их, по силе присланного из оной коллегии е. и. в. указа, подарено по портищу сукна да сверх того по их прошению даны им две шубы недорогие, да на съезд их дано из казенных десять лошадей, и на пищу в дорогу — десять баранов, ибо они о всем том владельцу своему донести обещали и обнадежили, что и посланному с ним майору Мюллеру с протчими в потребном ему у них равномерно ж оставлен не будет.

5. Каракалпацким двум посланцам награждения более не дано, как токмо каждому по одной недорогой сабле; первому — с серебреною, а другому — с медною оправами, по портищу сукна и по лисице, а к салтану их и старшинам, к которым для приведения всех их к присяге и для утверждения их в верности е. и. в., по данной от меня инструкции отправлен порутчик Гладышев (о чем в Прав, сенат обстоятельно доносил) никаких подарков посылать не рассудил, а велел обнадежить е. и. в. всегдашнею милостию и защищением, также и награждением, когда они будущим годом для свидания со мною и для установления всех до них принадлежасчих дел приедут, ибо помянутые посланцы обнадежили, что все они для того весною приедут, також и для торгу в Оренбург купеческой караван отправят.

6. Абулхаир-хану о том, что невеску ево, находясчуюся у волских калмык в полону, указом е. и. в., посланным к тайному советнику Татисчеву, повелено отискать и прислать ко мне для отдачи ему, Абулхаир-хану, удовольствовав платьем и кормовыми, объявил, чим он весьма был доволен и за милость е. и. в. благодарил.

7. При свидании моем с вышепомянутым Абулхаир-ханом и с бывшими при нем салтанами и старшинами, что говорено и чинено, о том я при нынешнем моем отправлении в Прав, сенат обстоятельно доносил в Гос. ж колл. ин. дел.

По силе присланного из оной от 8 числа августа е. и. в. указа во известие нижеследующее имею донести:

[1)] Первое и главнейшее — онюму хану, салтанам и старшинам представлено было от меня, «чтоб вюе они по их присяжной должности е. и. в. в непременной верности всегда пребывали, со истолкованием, какое они довольство и благополучие под державою е. и. в. получают, и зюнгорскому владельцу не подвергались, и протекции ево сами отнюдь бы не искали со объявлением, что чрез то не только оказуемой к ним е. и. в. милости лишатся, но и гнев е. и. в. на себя подвигнут, за непременную же их верность обнадежены высочайшею е. и. в. милостию и защищением;

2) с окрестными им народами, какого б звания оные ни были, жили б спокойно и неприятельских друг на друга нападеней не чинили б, сие толь вящше подтверждено и по силе присланных из Гос. колл. ин. дел указов о е. и, в. подданных волских калмыках, и о прадолженйи и утверждении в прошлом 1741 г. заключенного с ними миру со изъяснением Сего, что От оных противных поступок происходят безконечные ссоры, неспокойства и народные раззоренни;

3) чтоб подданных е. и. в., какого б званий и веры оные ни были, в полону у себя не держали, но всех бы собрав, освободили, чим верность свою к е. и. в. засвидетельствуют, также б и впредь таких людей в полон имать и на Подданных е. и. в. российских людей, калмык й башкирцов, [258] воровски нападать не дерзали и от того улусных своих людей мерами удерживали, со объявлением, яко такими поступками е. и. в., высочайшую свою монархину озлобя, и вместо оказуемой ныне милости, гнев заслужат и все на себя нещастие навлекут; особливо же сие толковано им в разсуждении волских калмык, с которыми у них, как известно, частые и великие ссоры бывали, и всегда того остерегать надлежит;

4) чтоб кочевали они по той стороне Яика-реки не вблизости новых крепостей, также по Орю, Илеку, Берде и по другим рекам со степной стороны впадаюсчим в Яик, ибо хотя они и весьма просили, чтоб им дозволить кочевать близ Яицкого казачья городка и ниже оного, точию для удержания их от ссор и комуникации их с помянутыми волскими калмыками (хотя они как-то объявляли и посланцов своих в Астрахань послали для утверждения прежде учиненного их с теми калмыками миру), также и на здешней стороне Яика-реки кочевать отказано со объявлением, что от российских городов, где ныне многолюдные воинские команды введены, так блиско кочевать им со обоих сторон неспособность, что все они исполнять обещали, только по их непостоянству о непременном сего исполнении обнадееться невозможно.

Из всего вышеписанного Гос. Колл. ин. дел изволит усмотреть, что ко удержанию помянутых ханов в подданстве е. и. в. и ко отврасчению зюнгорского владельца от оных других способов ныне не имеется, разве впредь какие окажутся, которых во свое время употреблять, и что происходить будет, оной коллегии доносить не премину.

Иван Неплюев.

Из лагиря при Сорочинской крепости — сентября, 17 ч. 1742 г.

Петр Рычков.

АВПР, ф. 122, 1742 г., д. 4, лл. 100-106 об.