№ 97

1742 г. сентября 27. — Донесение начальника Оренбургской комиссии И. Неплюева Прав. сенату о присвоении тарханского звания батыру Джаныбеку.

В бытность мою при Орской крепости знатнейшей между всеми киргис-кайсацкими старшинами Средней орды Джанбек-батыр усильно просил, чтоб ево, Джанбека, за службы верность к е. и. в. определить тарханом (значит ничто иное, как служилого и от податей свободного человека, в которых чинах между башкирцов и пахотных много), объявляя, что тем тарханством, будучи он от других киргис-кайсацких старшин отменен, по указом е. и. в. свободнее и ревностнее исполнять может. О котором и Абулхаир-хан, много заступая и выхваляя ево службы, прилежно просил, также и сего с немалым прошением требовал же, чтоб еще несколько человек из лутших старшин для лутшаго между киргис-кайсаками порядка такими ж тарханами определить. И понеже предозначенной Джанбек, как выше упомянуто, между всеми старшинами знатнейшим и, как я сам усмотреть мог, что в обоих ордах немалую и почти с самим ханом равную силу имеет, ибо в приезд ево ко мне старшин при нем более ханского было и все лутшие люди, он же до сего времяни, как ни обращался однак (о верности) явных противностей от него не бывало. Того ради во оном во прошении отказать, особливо же при нынешних киргис-кайсацких обращениях, когда все они по чинимым от зюнгорского владельца Галдан-Чирина известным запросам и угрозам колеблются, и интересом е. и. в. за неполезно усмотрел, ибо неисполнением оной ево прозьбы остался б он недоволен, а так сильного человека при вышеозначенных обстоятельствах в постоянной е. и. в. верности иметь весьма нужно. Итако, за вышеписанными резонами по необходимости нашолся принужден тем ево, Джанбека, удовольствовать и о тарханстве ему и детям ево, кои в верной е. и. в. службе находиться будут, дал указ, с коего при сем копия, имяновав ево, Джанбека, самово первым тарханом для того, чтоб ево, яко знатнейшаго, не сравнять з другими, кои после ево, по случаю нужды и еще иногда, определяемы быть могут, ибо хотя другим представленным от Абулхаир-хана учинить то, не имея указа, и отрекся, а обнадежил, что будущаго лета, когда они верность свою засвидетельствуют службами и во всем том, что при свидании моем с ними говорено, то и они, по примеру Джанбека, тарханство получат. А к тому ж и нужно было так себя оказать, чтоб, с одну сторону, их не озлобить, а с другую сторону, чтоб то не иначе, как за службы им награждение было. Но понеже такое введение, чтоб киргис-кайсацких старшин за оказуемыя от них службы и верности тарханами по указом е. и. в. определять, також-де и сие, дабы сами киргис-кайсацкие ханы ханство получали не по своей или по одной народной воли, но с высочайшаго е. и. в. соизволения и подтверждения весьма полезно, зане будет то знаком прямого подданства, и преимущество таким будет доставаться, кои для интересов е. и. в. надобны, что и покойный генерал-лейтенант князь Урусов от 24 ноября 1740 г. в бывший [254] кабинет о ханах представлял же. И как я в тот вид Абулхаир-хану по разговорам партикулярно от себя упомянул, что ежели он хочет просить у е. и. в., дабы при жизни своей ханству своему из детей своих наследника учинить, я в том мое старание прилагать буду, то он пребезмерно тем был доволен и, увидясь з большим своим сыном Нурали-салтаном, хотел о том прошение прислать. О чем Прав, сенат обстоятельно изволит усмотреть ис приложенного при особливом моем нынешнем же доношении протокола. Итако, сие мое слабейшее мнение принести в высокое Прав, сената разсмотрение, о том, также и тем киргис-кайсацким старшинам, о которых хан представлял и кои впредь особливые службы и знаки верности своей окажут, такия тарханствы давать ли, нижайше прошу определить меня е. и. в. указом.

У подлинного пишет тако: Иван Неплюев.

Секретарь Петр Рычков.

АВПР, ф. 122, 1742 г., д. 8, лл. 7-8. Копия.